Рецидив

      Питер стоял на пороге номера отеля, до лёгкой боли в пальцах стискивая лямку рюкзака. Напротив на низком кофейном столике лежал навороченный металлический кейс.       Тусклое берлинское утро выкрасило тени в пепельно-серый, и, хотя жизнерадостный свет ламп частично разбивал ощущение пустоты и строгости, от одного вида знакомой комнаты внутри что-то зябко съёживалось.       — Это твоё, пацан. Можешь открыть, — сказал Хэппи, прерывая затянувшееся молчание.       За прошедшую ночь Питер решил, что после разговора с Древней он смирился с судьбой, поверил в реальность происходящего и готов пройти весь путь, не спотыкаясь на каждом шагу. Но стоило образу Тони возникнуть на горизонте, как внутренний стержень начинал безнадёжно ломаться под напором чувств.       Иногда это выматывало так сильно, что хотелось запереться в каком-нибудь убежище и не вылезать до самого появления космических кораблей. Видимо, паучья часть личности Питера постепенно брала своё — удивительно даже, что у него ни разу не возникало желания есть насекомых.       — В чём дело? — не выдержал Хэппи. — Ты белый, как смерть. Самолёта испугался?       Питер растянул губы в фальшивой улыбке и попробовал ухватиться за неосмотрительно подброшенный крючок:       — Н… наверное. Было немного не по себе.       — Немного?       — Ладно, очень жутко. До мурашек!       — Как ты вообще летаешь на паутине, если боишься высоты?       — Я не поднимался выше шестисот метров.       Справедливо рассудив, что оттягивать неизбежное глупо, Питер сбросил рюкзак у двери и двинулся к столу.       За годы бытия супергероем он сменил множество костюмов. Экспериментируя, улучшая, модернизируя, долго и усердно доводя технологию до совершенства, Питер обновлял модификации почти каждый месяц, а в особо сложные периоды и по пять раз на неделе. Но чувства, которые он испытывал во время создания новых приспособлений и примочек, не могли сравниться с теми, что накрыли его тем странным, невозможным утром. Этим утром.       Присев напротив столика, Питер взял записку от Тони.       «Небольшой апгрейд». ТС.       Забавно. Он не мог вспомнить, было ли послание в прошлый раз.       Трепетно коснувшись прохладной кромки, Питер нажал на замок. Внутренности кейса раскрылись, являя миру набор начинающего супергероя. Вебшутеры. Маленький арсенал. Маска. Многослойная ткань в аккуратных креплениях.       Видимо, решив, что всё наконец-то идёт как надо, Хэппи тихо покинул комнату. После его ухода Питер вскарабкался на одеяло и несколько бесконечно долгих минут сидел без движения.       Будучи пятнадцатилетним мальчишкой, он не задумывался о том, как много Тони Старк вкладывал в свои разработки. О том, что он заботился об удобстве (подогрев, парашют, отслеживание пуль, да, чёрт, погодные фильтры в протекторах глаз) и даже о предпочтениях в цвете. Тогда Питеру казалось, что получить такой подарок — нечто естественное, ведь Тони ничего не стоит, не напрягаясь, склепать ещё сотню аналогичных штуковин. И даже по желанию левой пятки выпустить их в продажу.       Для всех жертв его филантропии Тони был кем-то вроде фея-крестного или чудаковатого техноколдуна. Казалось, всё, что он может себе представить, тотчас материализуется в реальности. Питер, как и многие другие, вообразить не мог, что на самом деле стоит за напускной лёгкостью…       А потом он нашёл чертежи. Электронные кальки, черновые протоколы, записи, видео-архив с тестовыми запусками. Тони хранил данные в хитром облаке, на сверхзащищённых серверах, разбросанных по всему городу, и всё это добро после его смерти досталось Питеру. Он мог копнуть глубже и убедиться, что Тони разрабатывал его костюм не пару часов на коленке, а гораздо дольше, пусть и для других целей. Ядро, которое он использовал, предназначалось самому передовому Марку, системы безопасности совершенствовались годами. Оболочка и паучьи функции были выстроены на чрезвычайно сложной базе.       Тони никогда не относился к нему легкомысленно. Он подарил, отдал бестолковому юнцу такую ценность, фактически, ни за что. Тогда Питер этого не понимал.       Зато он понимал теперь. И потому обнимался с костюмом, хлюпая носом, вместо того, чтобы на радостях сносить двери и косяки. Это начинало беспокоить: химическая нестабильность выворачивала мозг наизнанку, невнятный клубок чувств постоянно сбивал с толку. Питер знал, как управлять собой в двадцать семь, но здесь и сейчас ни один из привычных способов подавить бурю в душе попросту не работал.       Почему-то вспомнилось, как он пытался отстраниться, делая вид, что не так уж сильно зависим от своего альтер эго и вполне самодостаточен как Питер Паркер. Розовые очки разбились о реальность в первой же вылазке за пределы родного дома.       Щ.И.Т., разросшийся до галактических масштабов, за шкирку втянул Питера в борьбу, которая не прекращалась больше ни на секунду. Тони бы не одобрил таких методов, но Тони был мёртв. Он не мог прилететь и решить все проблемы, не мог защитить и спрятать — пришлось разбираться самому. С Мистерио. С общественным порицанием. С Гоблином. С Веномом. С нескончаемой вереницей ежедневных задач.       Если так подумать… Питер не был бы собой без Тони. Вся суть Человека-паука умещалась в его «небольшом апгрейде», в маленькой металлической коробке.       Сбросив застиранную одежду, Питер неторопливо, почти ритуально облачился в костюм. Тишина в маске немного смутила — ни Карен, ни Эдит… одни только вспышки воспоминаний и новые кадры давно запылившейся плёнки.       Яркий силуэт в отражении зеркала напомнил старую фотографию на передовице газеты:       «Человек-паук и его грязные тайны, читайте только в Дейли Бьюгл!»       Питер улыбнулся.

* * *

      Оставшееся время он потратил на то, чтобы освежить в памяти политическую обстановку в странах и полистать новостные каналы: не хотелось проколоться в какой-нибудь мелочи. Ведь ему придётся, подумать только, снова ходить в школу. Хотя бы ради спокойствия тёти.       Кроме того, Питеру требовалось выстроить линию поведения с Хэппи. Если в прошлый раз Хоган старался держаться от него подальше, как от безответственного, раздражающего ребёнка, то теперь при любой возможности... присматривался. Даже проведал перед поездкой, несмотря на то, что Питер изо всех сил старался слиться с обстановкой.       Вместо того, чтобы через слово закатывать глаза, Хэппи транслировал бегущую строку: «Что с тобой не так?». Боясь озадачивать его ещё сильнее, Питер прекратил кривляться и имитировать подростка. Он лучше других знал, насколько Хэппи на самом деле эмпатичный человек, причём постоянно защищающий эту деликатную черту. Так рьяно защищающий, что Питер стал понимать его по-настоящему только после смерти Мэй. Когда Хэппи впервые порос щетиной и по вечерам сидел в одиночестве с бутылкой виски под «музыку Тони», рассеянный, разбитый, потерявший гораздо больше, чем Питер мог себе представить. Но стены, ранее воздвигнутые стараниями обоих, удалось разрушить: постепенно они начали говорить. И обсуждать всех, кого потеряли.       Тогда-то Хэппи признался, что точно знал, если Тони задумал нечто самоубийственное.       «У него был особенный взгляд. Упрямый. Бесконечно одинокий. Тебе-меня-не-переубедить-взгляд. В этом вы похожи. Да, чёрт, во многом, Питер, во многом…»       Видимо, эта его чуйка сработала и теперь, на Питера, ещё толком не определившегося с уровнем самоубийственности плана по спасению вселенной.       — Нам пора, — сказал Хэппи, с подозрением заглядывая ему в глаза. — Собирайся. Я отвезу тебя к Тони.       Но по-настоящему сильно нервничать Питер начал, едва ступив на заасфальтированную площадку аэропорта. Во-первых, потому что он собирался каким-то чудом повлиять на ход событий и минимизировать разрушительные последствия столкновения Тони и Стива, в частности, спасти Роудса. К сожалению, из-за травм Питер очень смутно помнил вторую часть боя и что именно случилось с полковником, отчего задача усложнялась в разы.       Во-вторых, теперь, в полной мере осознавая, что перед ним не галлюцинация, не сон, не обманка, Питер мгновенно терял самообладание, нарвавшись взглядом на Тони. В такие моменты он как никогда сильно радовался, что все его эмоции скрыты под маской.       Тони тоже был сам не свой: мешки под глазами делали взгляд воспалённым и тяжёлым, раздражение буквально отпечаталось на лице. Питер, может быть, и рискнул бы похлопать его по плечу или подбодрить, но с тусклым, дрожащим голосом все попытки разбавить обстановку были заранее обречены на провал.       — Малец! В бой не вступать. Вязать паутиной издалека. Понял? — дал наставление Тони.       Питер поднял большой палец и отвернулся, вглядываясь в пасмурное небо.       Он всегда считал, что этой стычки можно было избежать. Тони не заслужил ни предательства, ни бессмысленной вражды. В старости и Стив соглашался, что мог бы выбрать менее радикальный путь. Если бы он не побоялся признать свои ошибки чуть раньше… если бы Тони не был импульсивен, а Стив — упрям, они бы никогда не обратили оружие друг против друга.       Но вот Питер снова здесь, и ничего нельзя исправить, чтобы не нарушить исторически верный ход вещей.       Как и в прошлый раз, переговоры закончились неудачей. Питер выскочил по команде, выдрал щит из рук Стива и насторожился, отслеживая Скотта. Без сканирующих возможностей Карен это было непросто, но в итоге взгляд ухватил едва уловимое микродвижение.       В самый ответственный момент Питер сбил Ленга метким щелчком. Человеческая фигурка улетела куда-то за пределы видимости, но уже через мгновение стало не до того: Питер выставил щит против его же владельца, отбивая сильный прямой удар.       Началась потасовка. Стив пытался вернуть своё оружие, но действовал крайне нехотя, и только почувствовав крепкую отдачу, собрался и насторожился. Будь в распоряжении Питера хотя бы часть привычных приёмов, он мог бы разделаться с ним за минуту, используя эффект внезапности, но новое-старое тело приходилось беречь от лишней встряски и скорее избегать атак. Ловко уворачиваясь, Питер увидел, что Т’Чалла и Наташа сцепились со Скоттом, а Тони исчез, пытаясь отрезать бунтовщикам пути к отступлению.       — Эй, не отвлекайся! — с ноткой ироничной обиды буркнул Стив, внезапным обманным движением всё-таки вытянув из рук Питера щит. Забросив его за спину, он ринулся вперёд, и Питер продолжил маневрировать, перебирая в голове всё, что делал в прошлый раз.       — Вы будете жалеть, — сказал Питер, отбив крепкий хук справа. — Не так должны поступать друзья!       — Точно. Друзья не должны пытаться посадить друг друга за решётку, — равнодушно отозвался Кэп, постепенно теряя к нему интерес и краем глаза высматривая сообщников.       Питер знал, что может попытаться его переубедить, если рискнёт назвать имя Пэгги, но это не входило в первоначальный план: часть команды всё-таки должна сбежать и нарастить новые силы, чтобы позднее присоединиться к борьбе против Таноса. Пока не происходило ничего судьбоносного, Питер решил действовать по старой схеме, послушаться приказа Тони и, ускользнув в подходящий момент, отправиться задерживать Сокола и Барнса.       Всё шло неплохо, если не считать моменты, когда Питер высматривал Роуди и пропускал атаки. Впрочем, в этот раз ему хотя бы удалось удачно приземлиться после победы над Ленгом, а не грохнуться на коробки, протаранив чей-то ценный груз.       Тони пролетел совсем рядом, и Питер прислушался к чутью, настраиваясь на очаги сражения. Перемещаясь между укрытиями, он с болезненной внимательностью разглядывал всех по очереди, а потом вспомнил, остро, словно кто-то проиграл в голове повтор, — луч!       Когда Камень во лбу Вижена засиял, Питер прыгнул на чистых рефлексах, интуитивно. Изящного приземления не вышло: упав вместе на потрескавшийся асфальт, они вписались спинами в остатки аэромоста. Яркий луч вспорол небо и поверхностно задел крыло квинджета.       Сразу после этого мощная ударная волна прибила Питера к земле.       — Ты! — зло выдохнула Алая Ведьма, вскидывая руки. Магия высвободилась, подобно разрушительному торнадо.       — Ванда, нет! — последнее, что услышал Питер, прежде чем его смело огненной волной.       Полёт прекратился так же внезапно. Очнулся Питер уже на земле, под каменной крошкой, полностью дезориентированный и оглушённый. Минутку полежав, как есть, он попытался перевернуться, но смог только сдвинуться влево. Голова раскалывалась на части, чутьё продолжало надоедливой сигнализацией звенеть на периферии.       Внезапно на плечо упала чья-то ладонь. От неожиданности Питер потерял контроль. Тело сработало само, как привыкло — безотчётно и яростно. Ноги и руки напряглись, давая сильнейший рывок. Пространство перевернулось, в ладонях хрустнуло что-то металлическое.       Чем-то металлическим оказались пластины брони Тони — который лежал теперь под Питером и смотрел на него широко раскрытыми глазами, потрясённый до глубины души.       — Эй, малец... — прохрипел он. — Это же я. Всё нормально. Успокойся. Ты цел?       Ослабив хватку, Питер сел куда-то Тони на грудь. И сразу же свернулся от прострелившей рёбра острой боли. Организм, без того хлебнувший в схватке, явно не собирался благодарить за перегрузку: спазм прошёлся по грудной клетке и, продолжив путь по всему телу, хорошенько сдавил повреждённые мышцы рук и запястий.       — Я же сказал, — зло и одновременно взволнованно выпалил Тони. Питер почувствовал его ладонь на спине. — Что непонятного во фразе «в бой не вступать»?!       — Полковник в порядке? — сквозь зубы спросил Питер.       — Роуди?..       — Он в порядке?       Отвечать Тони не пришлось: Роудс приземлился рядом и, открыв забрало, уставился на них с недоумением.       — Эм… они сбежали, — сообщил он. — Двигатели в норме, но правый элерон и закрылки повреждены, сядут аварийно — там и догоним…       — Не надо, — отмахнулся Тони. — К чёрту.       — Чтоб тебя, — продолжил Роудс, когда рядом приземлился Вижен. — Ты чуть не попал в меня своим суперлучом!       Вижен перевёл печальный взгляд на немую сцену возле стены.       — Полагаю, попал бы. Если бы не...       Питер хохотнул и попробовал встать. Стряхнув с себя остатки паутины (откуда она вообще взялась?!), Тони подхватил его и позволил опереться на плечо.       Новый приступ безрадостного смеха застрял у Питера в горле. Он и впрямь не в состоянии сделать что-то хорошо — ни опыт, ни навыки не способны нивелировать его фатальную неудачливость.       Как можно было забыть, что как раз в это время Ванда влюбилась в Вижена, и что она едва ли не самая опасная единица отряда?       — Тоже мне, герой нашёлся, — покровительственно ворчал Тони, иногда срываясь в волнение. — Роуди, дострой маршрут. Я отнесу этого кузнечика в больницу.       Питер снова попытался поймать равновесие, но добился только того, что Тони поднял его на руки. Теперь-то ему ничего не оставалось, кроме как принять свою участь с достоинством проигравшего и безрадостно повиснуть в крепких объятиях.       Итак, он облажался. Хоть и не по полной. Питер считал, что здоровье Роудса и моральный дух Тони ценнее его тела: паучьи косточки, по крайней мере, могут срастись. Жаль, репутация вряд ли оправится от удара и грозит пойти по наклонной.       Интересно, не об этом ли предупреждала Древняя? Может, последствия глобальных выборов в большей степени отражаются на нём? Хотелось бы изучить зависимость, но пока у Питера не хватало данных для исследований.       — Ты неплохо постарался, хоть и пропустил мимо ушей всё, что я сказал, — возле уха раздался искажённый маской голос Тони, и Питер вздрогнул всем телом, о чём сразу же пожалел. — Эта сила… похоже, не самое лёгкое бремя.       Речь, конечно же, шла о последнем рефлексе, который он не успел подавить. Все попытки подмешать в действия неопытность разбились об один приём — не должен пятнадцатилетний мальчишка действовать как бывалый паучий солдат, правда же? Правда. От досады Питер был готов свернуть себе шею — если бы Тони к этому моменту знал его немного лучше, он точно мог заподозрить неладное.       — Простите, что набросился на вас.       — Вот бы звездно-полосатой заднице твою совесть, — в голосе Тони внезапно заискрили весёлые нотки, но он не стал ни шутить, ни спрашивать лишнего — за это Питер был готов его расцеловать. Фигурально. Наверное.       Пытаясь отвлечься от накатывающей волнами боли, он попробовал представить, что случилось бы, если бы Тони прямо сейчас узнал правду.       Смогли бы Мстители довериться юнцу и начать подготовку к прибытию Таноса, наплевав на внутренние дрязги? Если бы существовала возможность показать им, что случится после, то наверняка…       М.О.Р.Г.? Может ли…       — Питер? — мягко позвал Тони.       — А?..       — Потерпи ещё немного. Мы почти на месте.       — Я не… я в порядке. Всё заживёт уже к завтрашнему дню.       — Вот бы мне твой оптимизм, — повторился Тони, неодобрительно вздыхая.       Нет. Питер не мог.       Рассказать о грядущем апокалипсисе человеку, который не колеблясь ни секунды пожертвует всем ради мира — безумие чистой воды. Питер вернулся, чтобы сделать то же самое. Он не позволит Тони взять на себя бремя спасителя ещё раз. Ни за что.       С этого гения-филантропа станется в разгар битвы запереть всех в бункере, дабы случайно не убились — и проигнорировать любые критические замечания по поводу несостоятельности плана.       Питер решил, что расскажет правду, только если появится острая необходимость. Но ни в коем случае не будет упоминать Таноса.       Теперь этот враг принадлежал ему одному.