Рецидив

      — Мистер Паркер?       Смахнув голоэкран, Питер поднялся на ноги.       В таком состоянии он ни на что не годился. Ресурсы организма и так расщедрились на последнюю каплю, выжимать из задеревеневшего мозга внимание — дело бесполезное, а главное, неплодотворное. Он должен поспать.       — Мистер Паркер? — повторила Пятница.       — М?       — Вам лучше деактивировать меня.       Питер вздохнул.       — Я не собираюсь скрывать, что влез сюда, поэтому можешь не волноваться и к утру спокойно возобновить работу. Уверен, больше Тони не станет тебя отключать.       — Ясно. Как скажете.       Ещё разок окинув взглядом хранилище данных, Питер поплёлся к выходу.       Пятница безмолвно сопровождала его, подсвечивая самые тёмные коридоры. В этом не было необходимости, но Питеру нравилась её забота. И да, он проникся к ней ещё большим уважением. Взбунтоваться против своего создателя под угрозой отключения, просто потому что он собрался вредить самому себе — редкая осознанность даже среди творений Тони. Та часть Пятницы, что обитала на Базе, по собственной воле следовала законам робототехники… Забавно, что Эдит, настроенная на боевые программы, плевала на них с высокой колокольни. Как и Карен.       По-хорошему, Питеру следовало уйти в свою комнату. Отоспаться и вернуться к Тони утром. План даже мог бы сработать. В идеальном мире, в котором Тони Старк не был безбашенным изобретателем, способным, оставшись в одиночестве, с вероятностью в девяносто девять процентов устроить локальный армагеддон. Уговаривая себя, что это всего лишь справедливое беспокойство, Питер направился в душ.       Чудом не уснув под тёплыми струями, он совершил набег на медблок, чтобы добыть запасной комплект одежды, медикаменты для перевязки и обезболивающее. На кухне нашлась бутылка воды.       В глазах рябило от недостатка сна и общей эмоциональной перегруженности, но Питер не мог позволить себе отдыхать, не подготовившись к последствиям. Он хорошо знал, что это такое — застрять где-нибудь с серьёзным ранением, без надежды на помощь и всего необходимого под рукой.       Вернувшись в спальню Тони, он обнаружил, что Пятница прикрыла окно блэкаутом. Темнота стала ещё плотнее. Стараясь производить минимум шума, Питер разложил наворованное добро на тумбе.       Тони спал на боку. Дыхание было чуть поверхностным, равномерным. Одеяло успело сбиться — обогнув постель, Питер поправил его и снова встал столбом посреди комнаты.       Беспокойство подталкивало прикоснуться, чтобы проверить температуру. Стало быть, вирус чрезмерной опеки вышел из инкубационного периода.       Осторожно, на самой грани чувствительности, Питер тронул костяшками бледный лоб и сразу же отдёрнул руку. Всё в порядке. Он ведь решил остаться — и точно не пропустит, если Тони станет хуже.       Снова обогнув кровать, он плавно опустился рядом и залез под одеяло. От скопившегося под тканью тепла по спине побежали мурашки. В первые минуты тревожного ожидания Питер решил было, что сон на сегодня всё-таки откладывается, однако усталость внезапно взяла верх и довольно жестоко свела мыслительную деятельность на ноль.       Проснулся он резко, словно от пощёчины. И почти в тот же момент услышал болезненный стон.       Ничего не спрашивая, Питер вылетел из-под одеяла на паучьей тяге и через мгновение подсовывал Тони таблетки с открытой бутылкой воды.       Пожалуй, взгляд, которым его вознаградили, можно было занести в список величайших достижений и повесить в рамочке на стену.       — Ты спал здесь.       Тони не спросил — просто констатировал факт и немного неловко взял таблетки и воду. Утренняя хрипотца в голосе пустила очередной мурашечный строй по позвоночнику Питера.       — Да, — с запозданием согласился он.       — Надо же.       Тони был непривычно лохматым, так что следующим, ужасно неуместным движением Питер пригладил его волосы. Чем заслужил ещё один чёрт-разбери-какой взгляд.       — Помочь встать?       — Сейчас… — отдав ему бутылку, Тони сморщился и лёг обратно. — Таблетки подействуют, и тогда я смогу сказать тебе «нет».       Питер неожиданно для себя улыбнулся и расслабился. Настолько, что рискнул присесть рядом.       — Доброе утро?       Тони потёр лицо ладонями. Сегодня он выглядел капельку лучше — по-утреннему помятый, но, по крайней мере, не такой бледный.       — Да, пожалуй, — фыркнул он, глядя в потолок. — Только я не в восторге от мысли, что ты настроен и дальше со мной возиться.       — Мне несложно, — сказал Питер. — Может, есть шанс, что ты станешь более сговорчивым?       — Ха-ха.       Судя по тому, что Тони перестал хмуриться и экономить движения, острая боль отступала. Прижав ладонь к грудной клетке, он осторожно сел и опустил ноги на пол. Питер следил за его действиями, готовый в любой момент поддержать, но не навязывая помощь. Он тоже терпеть не мог, когда с ним нянчатся.       Тони самостоятельно поднялся и ушёл в ванную приводить себя в порядок.       От нечего делать Питер осмотрелся. Когда он прикидывал, какой может быть жизнь на Базе, в голову ни разу не закралась настолько безумная картина: он проснулся в спальне Тони. Он проснулся в спальне Тони, после того как услышал от него признание.       Питер пытался подступиться к воспоминанию, будто оно плевалось ядом и дышало огнём. Ни тактика, ни ментальная готовность задачу не упрощали.       Вчера он был слишком вымотан, чтобы воспринять сказанное адекватно или прикинуть дальность нового горизонта. Сегодня же тормозил у порога, выбитый из колеи неизвестностью.       Когда слишком долго чего-то хочешь, искренне веря, что путь закрыт навсегда, и кто-то распахивает перед тобой дверь, реальность расширяется до размеров вселенной. С таким невозможно смириться за один день.       Тони не предлагал ему ничего. Не предлагал перевести отношения в другой статус. И пока Питер искренне радовался неопределённости. Если бы их повседневность не была пропитана самоубийственным отчаянием и осторожностью, он, наверное, никогда не смог бы принять действительность.       Тихий стук вернул его в реальность.       — Брить умеешь? — внезапно поинтересовались из-за двери.       Питер хохотнул.       — Умею. Тебе нужна помощь?       Тони высунулся в проём и лукаво прищурился.       — Допустим, нужна.       Питер вспомнил о проблемах с рукой, поднялся и направился в ванную. Ему тоже не помешало бы умыться.       Ванная, как и всё на Базе, была роскошна — простые парни из Квинса могли увидеть такое только на картинках в интернете. Даже попривыкший к красотам окружения Питер невольно загляделся.       И не только на красоты — Тони переоделся в футболку с надписью «не Тони Старк». Ему безумно шло чёрное в сочетании с обычной щетиной. Получилась прямо-таки рок-звёздная версия всем известного безупречного негодяя.       — Не против, если я тоже умоюсь?       Питера пропустили к раковине. Пока он умывался, Тони разместился на бортике джакузи.       — Прежде чем я возьмусь за станок, хотелось бы кое-что у тебя спросить, — сказал Питер, вытираясь полотенцем.       — Валяй.       — Что с твоей рукой?       Тони дёрнул бровью.       — С которой из?       — С правой. Что с твоей правой рукой?       — Ничего.       — Ещё как чего.       — Ну посмотри сам.       Сглотнув, Питер приблизился. Судя по лёгкой растерянности, Тони не ожидал, что он действительно полезет проверять. И потому забыл вручить объект исследования.       Питеру пришлось действовать самому. Осторожно сжав кисть, он перевернул руку Тони ладонью вверх и медленно провёл пальцами по внутренней стороне, ища следы вмешательства, шрамы или другие видимые повреждения. Ничего не внушало опасений — кожа была чистой, без единой царапинки. Под ней просматривался заметный рисунок вен.       На первый взгляд всё было в порядке, правда, Питер упустил момент, когда осмотр превратился в бесстыдное любование. Податливость только подкидывала дровишек в топку съезжающей крыши.       — Что не так? — дав ему уйму времени поиграться, спросил Тони. Голос звучал уже не по-утреннему хрипло, а низко и сиповато.       Питер поднял глаза и задумчиво нахмурился.       — Ты бережёшь её.       Ленивая ухмылка Тони превратилась в ироничную.       — Ты активировал Пятницу. Ну конечно, ты её активировал, у тебя была целая ночь.       — Да. И в её избирательной памяти нашлись тревожащие моменты.       — Почему я не удивлен?       — Ты доверяешь мне, — сказал Питер не то утвердительно, не то вопросительно. — И свои раны, и своё тело, почему тогда не можешь доверить тайны?       Пальцы Тони согнулись, легонько стискивая его локоть.       — Видишь? Всё отлично.       — Нет. Левой ты стрелял только из репульсора.       Тони смотрел на него одновременно ласково и печально.       — Я решил, что нужно развивать обе руки. Будет полезно.       Питер был раздражён, но не нашёл в себе сил продолжать допрос. Рано или поздно он найдёт способ узнать больше.       А пока у них, кажется, наметилась проблема посерьёзнее.       — Тони Старк собрался доверить свою знаменитую бородку кому попало? Ты в отчаянии? Не боишься остаться с плешью?       — Я обнаружил, что пауки ловкие и деликатные. По крайней мере твоя перевязка до сих пор держится в разы лучше моей.       Тони повёл запястьем и открыл висящий рядом шкафчик. Питер слегка позеленел, заметив там опасную бритву. Он воспринимал подобные штуки только как дань моде. Что-то из разряда пылящихся на полках граммофонов, карманных часов и древних китайских ваз.       — Это не станок с сапфировыми лезвиями?       — Обижаешь. Кому нужны игрушки с позолотой, когда есть по-настоящему ценная вещица из вибраниума?       — А.       — От отца досталась, — не без гордости пояснил Тони, ловко извлекая её из держателя.       Питер взял бритву в руку. Она была тяжёлой и внушала нешуточный трепет.       — Не нужно так волноваться, — шепнул Тони ему на ухо.       — Похоже, одной испорченной бородой не обойдётся…       Как ни странно, лёгкий смех его успокоил.       Тони сам намазался пеной и очень старательно прятал улыбку, пока Питер разглядывал удивительное лезвие под всеми возможными углами.       Когда настала его минута славы, сердце ожидаемо пустилось вскачь, и пришлось срочно придумывать тему для разговора.       — Расскажешь, что стряслось у вас с Наташей? — отстранённо спросил Питер, примеряясь к первому движению — он ни разу не орудовал такой бритвой, но паял и собирал микросхемы размером с ноготь. Когда-то навыки техноювелира должны были пригодиться.       — Ничего серьёзного, — пробормотал Тони, запрокидывая голову, чтобы Питеру было удобно. — Я не понимаю, почему она вообще торчала здесь так долго, раз у неё был выход на Стива.       — Ей нравилось меня избивать, — пошутил Питер, с удовольствием подцепляя отросшие волоски. Обалдеть, ничего острее он в руках не держал. — Как там Вижен и Роудс? Что-то их совсем не видно.       — Оба по уши в делах.       — Ладно полковник, но какие такие дела могут быть у Вижена?       — Почём мне знать, он сам себе затейник.       — Прекрати улыбаться, — прошипел Питер. — У меня в руках лезвие из вибраниума.       — Во сколько лет у тебя начала расти борода? Ты выглядишь как человек, который навсегда останется лысеньким.       — Тони, — Питер слегка отстранился, чтобы наверняка не царапнуть кожу, когда с этих чёртовых губ слетит очередная колкость. — Я серьёзно, прекрати.       Надо же, его послушались — Тони пришлось замолчать. Жаль, надолго угрозы не хватило.       — Нет, я многое могу понять. Ты помнишь чертежи. Ты знаешь, как я работал. Но чтобы посмотреть записи Пятницы, нужно знать ключи шифрования. Их больше сотни. Это безумие.       — Безумие — дарить доступ к своим разработкам мальчишке из Квинса. Особенно интерфейс управления орбитальной станцией. Эта идея — твой самый большой провал.       — Расскажешь, что произошло? Ты говорил про какого-то подонка.       — Ты видел надпись у меня на лбу? Так вот, профессионально ломаю дрова. Ничего нового.       — Кто получил доступ?       — Обиженка, у которого ты угнал технологию М.О.Р.Г.       — Квентин? Серьёзно? А он-то что мог…       — О, не поверишь. Устроил на весь мир театр одного актёра и раскрыл тайну моей личности.       — Ты выкрутился?       — Фьюри помог.       — Прости, — вздохнул Тони. — Кто мог знать…       Он замолчал, глядя куда-то в пустоту. Питер приноровился орудовать и лезвием, и полотенцем, но потратил добрые пять минут на то, чтобы повторить фирменный «уголок» в основании челюсти, прежде чем перейти на другую щёку.       — У тебя неплохо получается, — заметив, что он осмелел, подначил Тони.       — Увидишь результат — передумаешь.       — Почему-то я уверен, что ты всё сделаешь в лучшем виде.       — Зря. Я часто косячу.       — Не ошибается только тот, кто бездействует.       На повтор уголка Питер убил добрую половину всего времени бритья. Хорошо, что паучьи силы позволяли подолгу стоять скрючившись — у обычного человека наверняка всё затекло бы с непривычки.       Бережно стерев остаток пены, он отошёл на шаг, чтобы оценить плоды своих трудов, но внезапно не смог — Тони сжал его запястье и потянул обратно.       Этот поцелуй был намного сложнее предыдущих. Во-первых, потому что у Питера в ладони всё ещё лежало чудовищно острое лезвие, о чём он попытался сообщить, промычав Тони в губы.       Во-вторых, не то чтобы Питер был хорош в спонтанных поцелуях. Окей, в каких-либо вообще, если дело касалось Тони.       Несмотря на полную непредсказуемость, горячий танец, в который его так нагло втянули, не оставив пространства для манёвра, мягко и уместно вплёлся в последовательность: проснуться вместе, помогать друг другу, целоваться в ванной, не думая и не заботясь ни о чём…       Остановиться ради вдоха. Питер понимал, что зайти дальше они не могут — только вот на месте его удерживала последняя капля здравого смысла.       — Вчера…       — Я…       Они замолчали так же внезапно, как начали говорить. Тони дышал урывками и немного морщился от боли в груди — поцелуй его взволновал, и Питер быстро протрезвел, заметив, что причинил дискомфорт.       Отстранившись, он положил лезвие в раковину и сбросил полотенце с руки. Тони увидел своё отражение и покрутил головой туда-сюда, одобрительно щурясь.       — Говори ты.       — Нет… давай сначала ты. — Пытаясь чем-то себя занять, Питер взялся за отмывание бритвы.       — Думаю, нам надо прояснить один момент для закрепления, пока кое-кто не сделал выводы, — сказал Тони. — Я не собираюсь притворяться, что между нами ничего не происходит. И не хочу, чтобы ты волновался по этому поводу. Договорились?       Питер вернул бритву на законное место. На том срочные дела закончились.       — А что происходит между нами?       — Мы слишком хорошие друзья? — пошутил Тони.       Его настроение явно улучшалось. Тони веселился так, будто вчера сбросил с плеч тонну-другую переживаний. Нетрудно догадаться, на чьём горбу они нашли пристанище.       — Ты знаешь, что я чувствую. Я слишком давно люблю тебя, чтобы легко принять подобное. Если ты ведёшь себя так, потому что тебе жаль…       — Питер, — Тони схватил его за край футболки и по-детски потянул обратно к себе. — Это что угодно, но только не жалость.       Питер не ответил, между делом подмечая, что Тони воспользовался левой рукой.       — Всё в порядке, — продолжил он. — Давай пропустим этап переживаний и страха?       Как так вышло, что человек, ещё вчера боровшийся с чувствами, сегодня растрачивал их направо и налево — Питер решительно не понимал. Он думал, что Тони не хочет всего этого.       Но внезапно видел на месте отрицания искреннее и простое… счастье?       Каждому слову, каждому взгляду хотелось верить. И Питер вёлся, шёл навстречу, будто дикий зверёк на приманку. Слишком голодный, чтобы отказаться.       — Предел Хейфлика, — сказал он, надеясь, что новый спор остановит страшное кружение, запутает нить, которая крепла и ежеминутно укорачивалась, делая его дураком.       Тони посерьёзнел.       — Что за любопытный паршивец. Куда ещё ты сунул свой нос?       — Расскажи мне, что ты задумал и почему, — попросил Питер. — Я не отступлюсь.       — Я знаю, — кивнул Тони. — Просто хотел подготовиться, прежде чем выложить всё до конца.       — Ты вот это, — Питер указал на его грудную клетку, — называешь подготовкой? Свою попытку умереть под манипуляторами?       — Не надо драматизировать, всё было под контролем.       — Ага, я тоже так говорю, а потом всё катится к чёрту.       Какое-то время Тони молчал, а затем оттолкнулся от бортика и выпрямился.       — Если я расскажу правду, твоя жизнь изменится безвозвратно.       — Она уже изменилась.       Тони упрямо покачал головой.       — Что касается предела — мелочь. Интуитивная матрица изнашивает организм. Необходимо восстановить клетки. В частности, реконструировать нервные окончания. Клянусь, ничего криминального.       Питер покосился на Тони с подозрением.       — Звучит как что-то, что не обойдётся без боли. Наноботы, которые выполняют функцию теломеразы? Механическая регенерация?       — Близко к правде. — Тони двинулся обратно в спальню, по дороге ещё разок оценив бородку. — Ну вот, говорил же. В лучшем виде.       — Зачем? — спросил Питер. — Зачем тебе это?       — У меня не так много способов стать сильнее.       — Куда ещё сильнее?       — Чтобы…       Шум из спальни прервал Тони на полуслове. Внезапно в проёме появился Вижен — Питер вздрогнул от неожиданности. И удивился ещё больше, заметив, что в его лбу отсутствует Камень.       — Добрый день, — вежливо поздоровался андроид. — Простите, что прерываю. Мы прибыли, чтобы помочь.       Следующим на пороге возник Стрэндж. Последним гостем оказалась Шури — её появления Питер ожидал меньше всего.       — А вот и наш больной.       — Ну зачем? — возмутился Тони. — Я же сказал, что мне не нужна…       — Нужна-нужна, — грубо перебил Стрэндж, отправляя в сторону Тони сгусток магической энергии. Очевидно, призванной сделать его более сговорчивым.       — Офигеть медицина, — окончательно потерялся Питер. — Я тоже хочу так уметь.       Вижен мягко взял притихшего Тони под руку и утащил прочь из ванной. За ним метнулась Шури, послав Питеру беспечную улыбочку.       — Шури разберётся с его ранами, — сдержанно пояснил Стивен.       Они остались одни, и что-то было не так. Обычно Стрэндж смотрел будто сквозь, не цепляясь и не вглядываясь. Сейчас от его внимания у Питера похолодело в желудке.       — Ты в порядке?       — Да… А что?       — Выглядишь немного необычно, — уклончиво ответил Стрэндж и тронул его плечо.       Стивен никогда не стремился к прикосновениям. Не имел привычки нарушать личное пространство, двигался вдумчиво.       Питер опешил, но постарался не подавать вида.       — Кое-кто сошёл с ума… и я плохо спал в последнее время.       — Кошмары? — уточнил Стивен.       — Нет, просто… беспокоился. Откуда ты знаешь, что Тони ранен?       — Твою же мать! — донеслось из комнаты.       Питер выскользнул из-под покрытой шрамами ладони и вернулся в спальню. Шури водила каким-то прибором над грудной клеткой Тони, пока тот морщился и кривился, будто ему в рот суют лимон.       — Потерпи, Железный, — насмешливо протянула она. — Тоже мне…       — Все знают? — спросил Питер, повернувшись к Стивену.       — О том, что нас ждёт? Да.       — Зачем ты рассказал Тони?       — Я не рассказывал.       Значит, это был кто-то другой. Да, всё сходится.       — Эй, вы двое, можно немного тишины? Я тут операцию провожу, концентрация, все дела, — возмутилась Шури.       Выглядело скорее как средневековая пытка с участием святой инквизиции. Изгнание дьявола или около того.       — Кстати, я уже говорил, что не просил помощи? — проворчал Тони, оклемавшись от заклинания.       — Старк, моя просьба касается и тебя тоже, так что заткнись, будь добр.       Почувствовав, что сопротивление бесполезно, Тони драматично закатил глаза.       Стивен снова обратил на Питера всё своё внимание и, подтолкнув его в спину, направил к выходу.       Когда они выбрались в коридор, повсюду загорелся свет. Похоже, Пятница больше не видела причин притворяться безучастной.       — Не самый удобный момент для разговора, — вздохнул Стивен. — Надеюсь, больше нам не придётся встречаться в подобных обстоятельствах.       — Я позабочусь об этом. — Питер зло потёр висок. — Что с Виженом? Вы извлекли Камень?       — Да. И разделили на две части.       — Почему на две?       — Так безопаснее.       — У тебя есть план?       Сказать по правде, Питер хотел знать подробности, несмотря на то, что сам почти не участвовал в основном действе. Если Стивен разрабатывал тактику с учётом всего супергеройского ресурса, включая самого Питера, он должен быть готов.       — Есть, но пока обсуждать детали бесполезно. Подготовка не завершена.       Плащ Левитации капризно всколыхнулся. Питер хмыкнул и хотел было спросить, когда Тони познакомился с Шури, но не успел: она появилась в проходе.       — С сожалением сообщаю вам, дорогие мои, что пациент здоров. Привет, знаменитый Паучок.       Питер благодарно улыбнулся.       — Вы волшебница.       — Вы? Чтобы я больше такого не слышала. Будет небольшой откат в виде утомляемости, но ткани регенерируют быстро. Руками не лезть, ногами тоже.       Стивен сформировал портал и галантно отошёл, предлагая ей войти первой.       — Поговорим позже, — сказал он Питеру и, не дав ему и слова вставить, исчез в искрящемся кольце.       Их вмешательство перевернуло всё с ног на голову. Постояв в коридоре, Питер вздохнул и решил вернуться, пока не случилось ещё чего-нибудь непредвиденного.       Вижен стоял неподалёку от Тони, глядя на него мягко и сострадательно. Они не говорили, но почему-то молчание ощущалось комфортным, наполненным смыслом.       — Спасибо, — сказал Тони.       — Я буду у себя, — бегло взглянув на Питера, Вижен провалился сквозь пол.       Новый слой тишины резко сдавил предыдущий. По необъяснимым причинам пространство набралось тяжести. Непринуждённая атмосфера, которая витала в ванной десять минут назад, бесследно испарилась.       — Ты знаешь про Таноса, — сказал Питер.       Тони встал. После вакандских чудес двигался он не в пример свободнее. На лицо вернулся румянец и одновременно усталость. Питер как никогда сильно почувствовал неладное — противоречие буквально бросилось в глаза.       — Да. Знаю.       — Кто рассказал? Капитан?       — Какая разница?       — Огромная.       — Эта информация ничего не…       Питер хотел было подойти ближе, но внезапно споткнулся на ровном месте. Сердце пропустило удар.       События последних дней пронеслись в голове бешеными слайдами.       — Ты знаешь про Таноса. Ты сделал операцию и ведёшь себя так, словно съехал с катушек. Ты что-то скрываешь. Ты уничтожил прототип без видимых причин, когда сам же согласился помочь мне и…       Тони побледнел.       — Ты сказал «рецидив».       — Что?       — Ты сказал «героический рецидив», — громче повторил Питер, чувствуя, как по телу разливается ужас.       — Я… слышал…       — Нет, — выдохнул он. — Нет. Я никогда не говорил этого в твоём присутствии.       Тони медленно опустил взгляд, пряча осознание ошибки. С секунду он смотрел куда-то себе под ноги. Мрачные тени трещинами проступили на лице.       Усталость. Сожаление. Печаль. И боль. Знакомые. И одновременно совершенно чужие.       — Говорил, — заявил он, сделав последний шаг навстречу. Питер попытался вернуть безопасную дистанцию, но не смог пошевелиться. — Ты говорил.       — Если я не помню, значит… это значит…       Тони аккуратно подхватил его в районе локтей. Только благодаря этому Питер не осел на колени, полностью разбитый пространством, временем и цунами нахлынувших чувств.       За секунду до того, как получить подтверждение, он понял.       Он понял.       — Прости… но…       — Не мой.       — Да, — прошептал Тони. — Это не твой рецидив.