Рецидив

      Питер прятался на балконе.       До ушей долетали отголоски смеха и незатейливой мелодии. Спокойная, уютная атмосфера убаюкивала, лишая всякого желания шевелиться: то ли затишье перед бурей, то ли просто, наконец, не было необходимости куда-то нестись.       Уходить тоже не хотелось: где-то там, за тонкой стеклянной перегородкой веселились Мстители. Их беспечная болтовня успокаивала и вселяла уверенность в завтрашнем дне, несмотря на то, что порой в разговорах проскальзывали ироничные нервные шутки.       Питер предполагал, что его не оставят одного надолго, и ни капельки не удивился, когда в узком проходе возникла Наташа с двумя бокалами в руках. На ней было изумительное тёмное платье, и, кажется, она была неприлично довольна жизнью, несмотря на отслеживающий браслет и всё безобразие, услышанное и увиденное сегодня.       — Знаешь, актер из тебя никудышный. Я чувствовала, что дело нечисто, — подколола она, протягивая бокал с чем-то зелёным и вихрящимся.       — Не было времени подучиться театральному искусству, — ответил Питер, с улыбкой принимая напиток. — Я просто пытался не вызывать подозрений. Извини.       — Извинения приняты.       Наташа пригубила свой коктейль, с интересом вглядываясь в его лицо.       — Где-то я уже видела это неприлично счастливое выражение. Хм... ах, да. На мордашке вон того симпатичного милого мистера. Ты случайно не знаешь кто он такой и куда подевался настоящий Тони?       Питер повернулся в сторону зала в поисках таинственного двойника.       Роуди посмеивался, болтая со Стивом и Сэмом. Вижен стоял возле Ванды и слегка придерживал её в районе талии, открыто проявляя привязанность. На маленьком празднике жизни не хватало нескольких важных гостей, но даже так это напоминало… семейное воссоединение.       Последним на глаза попался Тони. Можно было представить, что ради такого события он нароет в своей гардеробной Нарнии лучший прикид, но нет. Он не стал. Описание Наташи «симпатичный милый мистер» подходило как нельзя лучше. Здесь и сейчас Тони был просто собой, без излюбленных масок. Он наслаждался моментом, не стремясь заполнить собой всё пространство или что-то кому-то доказать в излюбленной барственной манере.       Осторожно разглядывая его, Питер невольно подметил изменения, которые произошли с ними обоими. Они преодолели долгий, сложный путь, чтобы оказаться здесь. Многое переосмыслили, начали прислушиваться к себе и окружающим. Можно сказать — переписали судьбу заново. Жаль, что возможность сделать шаг назад и исправить ошибки не доступна каждому человеку на Земле.       — До сих пор в голове не укладывается. Если бы я не прошёл через петлю первым, то вряд ли поверил бы Стивену и Тони на слово.       Наташа продефилировала к ограждению, облокотилась на хромированный поручень и торжественно махнула бокалом.       — Четвёртый коктейль! И всё ещё кажется, что это странный розыгрыш.       — Лучше бы так и было.       Она усмехнулась.       — И каково это? Оказаться здесь, в своей юной голове, в этом теле? Бесконечно далеко от прежнего мира?       — И страшно, и ужасно, и потрясающе, — признался Питер. — Ну, знаешь. Второй шанс. А потом, оказывается, третий...       Питер сморгнул вспыхнувшее перед глазами лицо Морган, искажённое болью и гневом.       Сделав крупный глоток, Наташа сморщила нос. Она действительно захмелела, но Питер мог бы руку отдать на отсечение, что если кто-то додумается сейчас напасть исподтишка, в бою она будет не менее эффективна и смертоносна, чем трезвая.       — Что происходит между тобой и Тони?       Питер прикинул, насколько странным будет заявление, что все Мстители и Вселенная волей-неволей втянуты в их драму, и передёрнул плечами, загоняя чувство вины туда, откуда вылезло.       — Есть предположения?       — Вы беспокоитесь друг о друге несколько сильнее, чем следует. И это его… «я сделал всё, чтобы остановить Таноса» может быть, обмануло Стива, но я вижу, как он смотрит на тебя. Это не сыграешь и не спрячешь. Он даже на Поттс так не смотрел.       — Осуждаешь? — Питеру правда было важно, что она думает.       Наташа покружила лёд в бокале.       — Не пойми неправильно. Пару месяцев назад я разозлилась на одного человека, а сегодня увидела совершенно другого, как будто кто-то… промыл ему мозги, или у него есть брат-близнец. Этих двоих объединяла лишь одна вещь.       — Какая?       — Ты. — Она чуть наклонила голову и присмотрелась, цепко вылавливая эмоции на лице Питера.       Он старался казаться всего лишь нейтрально-заинтересованным.       — Ты же видела, что случилось.       — Да. Похоже, потеряв тебя, он переосмыслил всю свою жизнь. И нет, Питер. Я не осуждаю. Просто интересно, как так вышло.       — Если бы я знал, Нат. Для меня это тоже… в некотором роде шок. Ты ведь понимаешь? Когда я замкнул петлю, я был уверен, что лучше умру, чем позволю Таносу победить. И вот я снова здесь. Снова пытаюсь понять, где ошибся. У меня был один козырь, и тот оказался глупостью, ведь я не учёл чувства других людей. Чувства Тони. И Стивена.       — Чем всё кончилось для нас? Там? В твоё время?       Питер вздохнул и поднялся на ноги, отпивая из бокала. Это был единственный алкогольный коктейль за вечер, так что его пробрало с первой капли.       — Ты действительно хочешь знать?       — Да. — Она серьёзно кивнула.       — Многие потеряли всё, чем дорожили. Тони погиб. Стив отправился в прошлое. Сэм занял его место и неплохо держался, пока не начались восстания. Супергерои ничего не могут сделать с народным недовольством, но их всё равно пытались задействовать для подавления, ведь… договор. Брюс больше не хотел во всём этом участвовать, Тор отправился в странствие. Местные Асгардцы были заняты своими делами и проблемами. А ты… погибла, пожертвовав собой ради Камня Души.       — Вау, — выдохнула Наташа, неуловимо расслабляясь. — И почему я сделала такую глупость?       — Потому что хотела спасти друга.       Натянутая улыбка сползла с её чуть румяного лица. Но взгляд остался заинтересованным и спокойным.       — Тогда понятно.       — Потом все начали сходить с ума. Хаос. Разруха. Безумие.       — Неудивительно, что ты захотел вернуться назад. Окажись я на твоем месте, я бы поступила так же.       Питер замер.       — Что?       — Я бы тоже захотела всё исправить. А как иначе?       — Ты правда так думаешь? Несмотря на жертвы?       — Жертвы будут всегда. Само наше существование состоит из жертв. Ты жертвуешь временем, чтобы делать дела. Клетки твоего тела жертвуют, чтобы ты продолжал существовать. Герои жертвуют своей безопасностью, чтобы кому-то помочь. Я бы сказала, что жертва — это просто валюта, как бы цинично ни звучало. Да, крупное вложение. Но если у нас получится предотвратить худшее — стоящее.       Питер смотрел на неё во все глаза, тронутый и искренними словами, и откровенностью. Иной взгляд на ситуацию взбудоражил его.       Наташа мыслила не так, как он и Тони — для неё все их метания были просто пылью, недостойной внимания. И новость о собственной гибели не удивила, не шокировала, не заинтересовала её практически никак. Но не потому, что она не ценила свою жизнь.       А потому что всегда понимала, что значит жертвовать.       — Почему ты торчишь здесь? — поинтересовалась Наташа, видя, что Питер понемногу выпадает из реальности.       — Даю Тони прийти в себя. Когда я рядом, он не может позволить себе быть… таким.       — Да уж, с тобой он действительно кажется немного рассеянным, — заметила Наташа. — Боюсь представить, что мы увидим, когда заглянем в его голову.       Тут до Питера дошло, к чему был весь этот трёп.       — Чёрт. Чёрт возьми!       — Ага, — хихикнула Наташа. — Жду не дождусь.       Осознание масштабов бедствия свалилось на Питера, как бетонная балка: не только в воспоминаниях Тони уйма такого, чего не следовало бы знать остальным.       — Это ради дела, — справившись с приступом паники, мрачно выдал Питер. — Нам необходимо наладить контакт по-новому. Кстати о контактах, а где сейчас Клинт?       — С семьёй. Смылся, как только нацепили жучок, — ответила Наташа, неуловимо напрягаясь. — Ты и с ним поработал в своём… в другом времени?       — Было дело, пересекались пару раз.       Он опустил взгляд, пытаясь не выдать неприятных мыслей, что среди героев и новых Мстителей у него так и не появилось хороших друзей.       Их уединение прервала Ванда. Она неслышимо подкралась к двери и выглянула из-за неё, словно сомневаясь, стоит ли затевать разговор, но Питер её заметил.       — Привет, — тихо сказал он.       Несколько секунд Ванда колебалась, прежде чем тоже выйти на балкон. Симпатичное платье в пол делало её похожей на девушку с картин ренессанса — не хватало только лёгкой шляпки и зонтика с рюшами.       — Эм… Питер, я хотела извиниться. За тот раз.       Питер помотал головой.       — Не переживай! Я должен был вмешаться, а ты просто защищала Вижена.       — Рада, что ты понимаешь.       Обдав задумчивым взглядом Наташу, она дёрнула уголком губ и сразу вернулась в зал.       — Ты сегодня прям рок-звезда, — шепнула Наташа.       — Я?       — Ванда поджидала момент, да и Стив трещит о тебе без умолку. У него много вопросов, но он сотню-другую лет будет искать в себе достаточно солидную причину их задать, так что советую забросить удочку первым.       — С чего бы ему вообще…       — Питер, он тоже оказался не в своём времени и до сих пор не до конца с этим справился. Думаю, у вас найдётся, что обсудить.       — Например, наших отвратительных лучших друзей? — усмехнулся Питер. И сразу же понял — да.       Да. Им будет что обсудить.       Оставив ополовиненный стакан на столике, он бросил взгляд на растянувшиеся над горизонтом тучи. Неповоротливые и тяжелые, они плыли, медленно сливаясь с чернильной пеленой ночи и пряча звёзды от случайного наблюдателя.       — Пора возвращаться?       — Угу. — Наташа уверенно оттолкнулась от перил. — Знаешь, я рада, что ты с нами. Несмотря ни на что… я верю, у нас всё получится.       — И я, — улыбнулся Питер, чувствуя, что ему нужно обдумать этот разговор в тишине и одиночестве. — Спасибо, Нат. Ты лучшая.       Кивнув на прощание, он первым покинул балкон и направился к выходу. Уйти, никем не замеченным — что может быть проще для человека, который всю жизнь провёл в тени? Тем более, когда все потенциальные свидетели побега втянуты в круговорот развлечений. Проще — ничего, но Питера подрезали прямо на финишной прямой.       — Прогуляемся? — поравнявшись с ним, расслабленно уронил Тони.       Какое-то время они шли молча. По длинным коридорам и крутым лестницам, не сговариваясь, по одному и тому же пути — практически уводя друг друга куда глаза глядят. Само это маленькое путешествие почему-то заставило сердце Питера тревожно сжаться в груди.       Спустившись на первый этаж, они вышли к широкой парковочной полосе, а затем и к лесной чаще. Музыка и смех сменились нежным шелестом листьев и едва слышимыми жужжанием охранных систем, отмечающих их перемещения за пределами здания.       — Хорошо прошло, а? — внезапно замедлив шаг, сказал Тони.       — Да. Вы оба были очень убедительны.       — И ты.       Питер остановился.       — Прости, — собравшись с силами, выдохнул он. — Прости меня за то, что я лишил будущего твою дочь.       Тони перегнал его и обдал пристальным, испытующим взглядом.       — Ты сегодня избегаешь меня, потому что думаешь об этом?       — Я не избегаю тебя. Просто ты казался счастливым, и мне не хотелось портить тебе настроение. Я и впрямь… никак не могу перестать о ней думать.       Тони положил руку на ветку ближайшего дерева.       — Ты не прав, если считаешь, что я виню кого-то. Я просто рад, что был рядом с ней. Мог быть.       — Ты знал, что она родилась мутантом?       — Конечно знал. Её способности стали проявляться с люльки. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы она могла с ними жить.       — Мисс Поттс не рассказывала.       — Она делала вид, что всё в порядке. Пеппер всегда хотела от меня только этого. «Просто сделай вид, что всё в порядке». К сожалению, прошлое не отменишь. Как и то, что тесная дружба с палладием сказалась на моём здоровье.       — Но ты справлялся.       — Не знаю. Не уверен.       Тони вздохнул. В его взгляде не было ни раздражения, ни боли, ни злости — лишь смирение.       — Какой она была? — прислонившись спиной к дереву, спросил он.       Питер повторил его движение и вжался затылком в кору.       — Наверное, ты удивишься. Мы с Морган не ладили. Совсем не ладили.       Тони и впрямь изумлённо вскинул брови.       — Серьёзно? Почему?       — Прозвучит странно. — Пытаясь куда-то деть нервозность, Питер потёр ладони друг о друга. — Она недолюбливала супергероев.       — Что?..       — Говорила: моего отца убил Железный человек.       — Ты сейчас серьёзно?       — Вполне. И я могу её понять. Иногда я тоже так думал. Но, несмотря на разногласия, я не мог оставить её одну, не присматривать за ней. Она ведь твоя дочь.       Тони сглотнул, оттолкнулся от дерева и перевёл взгляд на траву под ногами. Его движения были какими-то экономными, будто он устал их контролировать.       — Ещё и мутант, — добавил Питер. — Само собой, она злилась. Я правда пытался. Но...       Закапало. Полетели первые капли, мелкая холодная морось. Питер любил ночные дожди. Ночью небо сыпалось с особенной природной откровенностью, словно обнажаясь перед миром.       Пауза тянулась и тянулась, колючая и внезапная, почти как этот маленький дождь.       — Но? — тихо спросил Тони.       — Уберечь её было так же просто, как тебя, — мрачно закончил Питер.       Тони хмыкнул — одновременно весело и печально. Постукивание усиливалось, капли сыпались на макушку. Питер ещё крепче прижался к дереву.       Дав им обоим успокоиться, Тони шагнул ближе.       — Давай продолжим в доме? Если не вернёмся сейчас, промокнем.       — Возвращайся. Я побуду тут.       — Хочешь стать первым в мире пауком с официально подтвержденной простудой?       — Нет. Я люблю дожди. Они напоминают о самой сложной победе в моей жизни, а я не упускаю возможности вспомнить.       — Расскажешь?       — Ничего такого, просто... когда я сражался с Гарри, шёл дождь. Он хотел услышать, что я жалею и признаю свою вину. Может, всё сложилось бы по-другому, если бы я просто извинился.       — Ты не стал?       — Не стал.       Тони снова взглянул на него с искренним недоумением. Дождь успел прибить его волосы ко лбу, подмочить ткань рубашки на плечах.       — Прости, но мне слишком любопытно. Почему?       — Я не хотел извиняться за свою беспомощность, — Питер пожал плечами, ловя его взгляд. — Потому что всего лишь делал то, что должен был...       Неожиданно для них обоих Питер дёрнулся, как от удара. Внезапная резкая боль прошила висок. Тони метнулся вперёд, даже толком не осознав движение — как будто его притянуло гигантским магнитом.       — Питер? Ты чего?       Питер прижал ладонь ко лбу, сосредоточенно хмурясь.       — Не… не знаю. Вдруг…       От ещё более сильной и резкой боли его ноги подкосились. Тони пришлось прижать его к дереву, чтобы он не сполз на землю. Так же быстро Питер вспомнил, когда испытывал нечто похожее. В тот раз, когда глаз Агамотто распахнулся и поток магии времени разлился в пространстве, будто предлагая перехватить контроль, боль была похожая, внезапная и острая.       Благо, в этот раз он не потерял сознание, а лишь оказался дезориентирован.       — Пит! — Тони потряс его, крепко удерживая за плечи. Питер был даже рад, что тень поглотила его фигуру и лицо, скрыв эмоции под вуалью полумрака.       Потом кто-то из них сдвинулся. Питер почувствовал, что потерял опору и неловко переставил ноги. Стоило ему сделать пару шагов, всё так же резко прекратилось. Узор мокрого асфальта и маленькие сияющие лужицы под ногами пробились через размытую пелену. Питер остановился и поднял голову.       Холод сыпался, обжигая кожу и чувствительные к температуре нервы. Тони стоял рядом, мелко дрожа то ли от холода, то ли от напряжения. Запястья покрывали знакомые стальные линии, свет реплектора пробивался сквозь ткань рубашки.       Питер отстранённо подумал, что это выглядит как готовность действовать, и улыбнулся.       — Ну же… Питер? Ты со мной? — потерянно позвал Тони. — Пожалуйста, скажи, что...       — Я… здесь. Уже прошло.       — Что случилось? Что-то болит?       Питер сглотнул и зачем-то стёр капли с лица, прежде чем ответить.       — Уже нет.       Теперь света хватало, чтобы разглядеть каждую деталь.       Это снова было оно. Всегда одно и то же выражение — в критические моменты Тони выглядел так, будто что-то страшное происходит не с Питером, а с ним самим. Он никогда не был не готов к этому и не хотел с этим справляться.       — Успокойся. Я в порядке, просто в ушах шумит и… каждый раз, когда я думаю о прошлом, шум усиливается.       Тони прижал его к себе так крепко, что даже холод дождя растворился в объятиях. Питер положил ладони на подрагивающую спину, даже через мокрую ткань чувствуя линии матрицы.       И тут, запустив пальцы в волосы Питера, Тони прошептал:       — Цена, которую мы заплатили. Мы оба. Это наши души.       — Что?..       — Наши души. Они нестабильны не потому, что пытаются вырваться. А потому, что они больше нам не принадлежат, Питер. Из-за того, что мы использовали Сердце, мы никогда не станем обычными людьми. А после смерти превратимся в тех, с кем боролись. Такая вот… цена.       — Но я ведь умер тогда? Да?       Питер отстранился, чтобы заглянуть Тони в лицо.       — Да. Из-за воздействия Камня Души. Только поэтому ты сейчас здесь. Если бы он просто убил тебя в бою, я бы ничего не смог сделать. Даже обернув время вспять. Теперь послушай меня.       Тони сжал мокрое лицо Питера в ладонях.       — Если ты сдашься, если хоть на секунду опустишь руки, всё будет напрасно. Как ты думаешь, откуда взялись существа из космических легенд? Почему Сердце было брошено на том корабле, почему его было так непросто найти и почему Танос так быстро сменил свою цель, когда узнал о его существовании?       — Добраться до него было выгоднее, чем использовать Камни.       — Да.       — Тот, кто использует Сердце, закладывает свою душу? Кому?       — Мирозданию. Стивен стёр это из твоей памяти. Это была сделка. Ты замыкаешь петлю, ничего не зная об условиях. Тебя ничего не тяготит.       — И я могу рисковать, — ошарашенно выдал Питер.       — Все, кто шёл на это, рано или поздно становились частью космической пустоты. Народы, познавшие истинную природу Сердца, природу трансформации, отказались от его использования именно поэтому. Сталкиваясь с искажёнными до неузнавания душами тех, кто был им дорог, они поняли, какую ошибку совершили.       Питер слизнул с губ дождевую воду.       — Ты этого боялся?       Тони болезненно выдохнул.       — Прошедшее время тут не применимо.       Вода лилась по вискам и щекам. Сердце яростно колотилось в груди, но тёплые пальцы Тони словно вливали в Питера жар самой жизни, несмотря на холодный кокон дождя.       Он ничего не боялся. Ни о чём не жалел. Не чувствовал вины или боли, несмотря ни на что, пока они были рядом и могли слышать друг друга.       — Я правильно понял: у меня раскалывается голова, потому что у моей души конфликт с памятью?       — Не знаю. У меня ничего подобного пока не происходило. Боюсь, разобраться может только Стрэндж, я позвоню ему и...       — Потом, — шепнул Питер. — Не бойся. Сейчас всё хорошо. Наверное, сейчас, в этом времени, в этом дне меня и мою душу кое-кто удерживает.       Он опустил взгляд на их сцепленные руки.       Тони поцеловал его в лоб.       — Я боялся, что тебя это сломает.       — Не сломает, если скажешь, сколько тайн у тебя ещё осталось.       Разошедшийся дождь почти заглушил безрадостный смех Тони.       — Эта тайна не моя. Эта — с самого начала была твоей.