Тогда ты нуждался в них. Всё в порядке.
Чем меньше оставалось времени до его первого сеанса, тем сильнее Питер нервничал. В какой-то степени он был рад, что у него, в отличие от остальных, нашлись веские причины присоединиться позднее. Несмотря на полное погружение в свой спонтанный роман, Мэй с привычным усердием мониторила обстановку вокруг племянника: становилось всё сложнее выдумывать креативные отговорки. Каникулы и вынужденная поездка Неда оставили Питера с кучей свободного времени, которое он предпочитал тратить на патрули и тренировки. Разок он даже сунулся в заброшенное убежище в попытке оценить пройденный путь. В его полевой лаборатории всё осталось по-прежнему. То, что Питер не захотел тащить на Базу, лежало мёртвым грузом. Сквозь дыру в крыше, несмотря на городскую засветку, виднелись россыпи звёзд. Рассматривая небо, Питер глупо улыбался. Он был так самонадеян, решив, что справится с Таносом в одиночку. Подумать только — жертва? Разве мог этот путь хоть что-то изменить по-настоящему? О нет, не тогда, когда твои друзья — маги времени и гениальные изобретатели, а всего одна ошибка способна привести к концу света. Этой же ночью Питер наведался к Эдди, который неожиданно хорошо относился к его редким визитам — иногда они болтали ни о чём, будто старые, но безвозвратно повзрослевшие приятели, иногда Питер развлечения ради вкидывал ему инсайдерскую информацию и позднее наблюдал, как он разносит статьями тех, с кем никто не рискнул бы цапаться. Питер надеялся, что эта небольшая предыстория повлияет на их будущее. Если оно, конечно, наступит. С Лиз и Недом он тоже поддерживал связь по мере сил. Всё будто бы налаживалось, шаг за шагом входило в новое постоянство. Каждый день наполнялся надеждой на лучшее. Когда Питер возвращался на Базу, как правило, тренировочные залы были заняты. Так как Мстителям предстояло менять привычные тактики, чтобы запутать Таноса, тренировки стали делом первостепенной важности, да и кто-нибудь обязательно отходил от пси-интегратора, избивая ни в чём не повинные груши и манипуляторы. От доверенного источника в лице Пятницы Питер узнал, что Наташа получила в распоряжение энергетический хлыст, полковник с Сэмом и Клинт, прибывший два дня назад, учились стрельбе из усовершенствованного оружия. Ванда посещала Санктум Санторум, у Вижена стараниями Шури осталась способность просачиваться сквозь стены и противников — на это и решили сделать ставку. Вакандийцы получили полную картину событий на мирной деловой встрече, и Баки Барнс временно обосновался на территории их поселения, чтобы готовиться вместе со всеми. Стиву Тони сконструировал специальную свободную броню — в ней он мог использовать потенциал своего тела, усиливая и без того сокрушительные удары энергетическими атаками. Питеру стоило бы порадоваться за Тони и Стива, которые постепенно учились доверять друг другу заново и общаться по-человечески. Но инфографик, снятый пси-интегратором с их сеанса, всё ещё был одним из самым ярких. Они стали проводить больше времени вместе… Было очень сложно не поддаться идиотизму. Но сердце, чёртово непослушное сердце, отказывалось слушать мозг и предпочитало нытьё здравым рассуждениям — Тони и Стив, Стив и Тони… почему именно у них каждый раз закручивалась какая-то драма? Не радовало и то, что Тони почти всё время был занят: разрабатывал и настраивал оружие, постоянно где-то пропадал, цапался с Россом, помогал Пятнице с тренировками, улучшал пси-интегратор и гасил возмущения, которые неизменно возникали после каждого сеанса. Вследствие чего недосыпал примерно восемь часов из восьми и потерял пару-тройку килограммов. Питер просил Пятницу напоминать ему о еде и перерывах, но эффект был минимальным — чтобы Тони остановился хоть на секунду, его должно было парализовать от головы до кончиков пальцев ног, и даже так он нашёл бы способ проектировать, доставать правительство и Мстителей за компанию. Даже выловить его в мастерской оказалось сродни многоуровневому квесту, но и Питер при большом желании был проворнее расписаний и государственных секретарей. — Тони, — позвал Питер, заметив его на стуле возле платформы с голограммой. Оторвавшись от своего нового изобретения, Тони повернулся к Питеру с видом нашкодившего ребёнка. Яркая вырвиглазная футболка и свежая щетина чудесно гармонировали с его настроением. — А. Вот он и пришёл по мою душу… веселье закончилось, Пятница, закругляемся! — Знаешь, зачем я тебя ищу? — Знаю. Я плохо питаюсь и читаю степень осуждения моего безрассудного поведения по твоим торчащим дыбом бровям. Не утруждайся. Я ужасный человек. Мне очень жаль. — Тони, если ты будешь на нуле, когда на нас нападут — мы проиграем. Питер сказал это спокойно и мягко, но Тони всё равно раздражённо закатил глаза. — Ты преувеличиваешь мою значимость. — Может, я могу помочь? — подобравшись ближе, Питер коснулся шеи, невесомо проходясь пальцами по обнаженному участку кожи. Его гипнотизировало то, насколько легко он мог вызвать в теле Тони отклик, даже если они вроде как опять собирались препираться на ровном месте. — В данном случае мне придётся слишком долго объяснять, что я делаю и зачем… — ответил Тони, неожиданно откровенно подставляясь под ладонь. О боже, он соскучился. — Лучше помоги ребятам с тренировками — вчера Сэм чуть не взорвал манипуляторы, ему пора учиться договариваться с Пятницей… Питер плавно опустил руки на напряженные плечи и стал мягко разминать мышцы. Стон удовольствия и смирения намекнул, что он выбрал верную тактику. — Это нечестно, — глухо буркнул Тони. — Ты, гнусный гетеропод, просто пользуешься тем, что… — Да-да, — шепнул Питер. — Я ужасный человек. Мне очень жаль. — Я же сейчас передумаю. — Тони запрокинул голову, давая ему больший простор для ласк. — Я передумаю, и тебе мало не покажется… Питер скользнул пальцами по линии подбородка, слегка прижимая подушечками грубые волоски. — Отличная мотивация: если ты не займёшься собой, мне опять придётся уродовать лезвием твою роскошную бородку. Тони хитро посмотрел на него. — Если ты не прекратишь это делать, я сначала сорвусь, а потом устрою скандал, потому что… — Потому что?.. — Ты зачастил к своему журналисту. Питер не мог сказать наверняка, но, кажется, Тони сдерживался, чтобы не прозвучать глупо и упрекающее. У него не получилось. — С Эдди? — уточнил Питер, слегка сбитый с толку резкой сменой темы. — Бывает, и это… Тони состроил забавное лицо — мол, давай, изворачивайся, я жду, и мне очень интересно что ты придумаешь, очень-очень, мать твою. — И часто ты теперь тренируешься со Стивом? — вместо попытки оправдаться, рубанул Питер. — Я смотрю, вы разгребли проблемы, и уже не прочь посидеть вечером за бутылкой пива, потрещать за жизнь? Тони прыснул. — Вау. Серьёзно? Питер повторил его недавнюю гримасу. — Это не то, что ты думаешь. Но чувство приятное. Ты ревнуешь? Ну, немного? Как странно, ведь мы… — Прекрати, — Питер грубо оборвал блеяния, дёрнув Тони за мочку уха. — После всего звучит слишком нелепо. — Может быть, но мы со Стивом ни в одной из петель не испытывали друг к другу романтических чувств. — Любовь бывает разная. — Питер потянул Тони за плечи, заставляя выпрямить спину. — Мы с Эдди нуждались в этом. — Не повод дрочить с ним на брудершафт. — Я бы подрочил с тобой, но ты был мёртв! — Подумаешь! Питер трагически вздохнул. — Всё, хватит, не пытайся перевести тему. Ты не машина и должен больше заботиться о себе. — Там, в холодильнике что-то осталось, хочешь перекусить? Больше всего Питер любил такие моменты. Ему нравилось заставлять Тони заниматься чем-то простым и одновременно важным, одним своим участием возвращая комфорт в его наполненную проблемами жизнь. Или подталкивая к полезным размышлениям. — Им всем нелегко, да? — спросил Питер, ковыряясь в порции рагу. — На Базе десяток ядерных бомб, готовых взорваться по любому поводу. Тони невозмутимо утащил из его контейнера самый сочный кусочек мяса. — Я не знаю. Сложно до конца вникнуть в их переживания. После нескольких сеансов приходилось пить снотворное, но по итогу оставалась жёсткая, но безопасная встряска. Пси-интегратор не вредит ни психике, ни душам, боль уходит быстро. Сейчас я, по крайней мере, могу подпустить к нему и тебя. — А до этого? Тони нервно дёрнул уголком губ. — Я готов рисковать кем угодно кроме. Пора бы уже понять. Питер качнул головой. — Ты же знаешь, что рано или поздно придётся? — Да, безусловно. Но я не из тех, кто легко отказывается от собственных убеждений, поэтому нам обоим следует набраться терпения. — Кстати об убеждениях… всегда было интересно, почему во времена дугового реактора ты не избавился от него сразу? Ты ведь мог. Тони удивлённо моргнул и призадумался. — Мог. И в то же время нет. Это был своего рода символ. — Символ чего? — Изменений. Перерождения. — Он медленно отравлял тебя. — И напоминал, что я должен этому миру. И что мой долг не закрыть, просто прекратив продажи оружия массового поражения. Я хотел помнить случившееся. Каждую минуту. — Но зачем? Разве костюма было недостаточно? — Ну, я сам мог решать, что значит моё преображение. Оно вредило мне? Да. Оно спасало меня? Да. С реактором жизнь стала чего-то стоить. И я сам стал чем-то… большим. Питер опустил взгляд в тарелку. — Почему ты всегда выбираешь искупление через боль? — Каким ещё может быть искупление? Ответа у Питера не нашлось. Какое-то время они расправлялись с едой, обдумывая сказанное. Затем Тони сделал Питеру кофе — самый вкусный в мире бреве. — Не грузись, — улыбнулся он, ставя перед ним восхитительно ароматный напиток. — Лучше думай о настоящем. — Сейчас я могу думать только о том, что ты занимаешься не тем и тебе стоило бы открыть кофейню. — Ночёвка у Старка — у нас самый невыносимый кофе в Нью-Йорке? Если вы ходите сюда, знайте, что металлическая стружка — это приправа. — Железный бариста, — хихикнул Питер. — Согласись, бодрость спасёт мир! — У меня есть кое-что для тебя, — вдруг сказал Тони. Питер заинтересованно вскинулся. Ничего не объясняя, Тони отправился в глубины мастерской и закопался в разработки — несмотря на творческий бардак, он как всегда господствовал над хаосом. — Вот, — наконец, сказал он, протягивая Питеру ячеистый, лёгкий шар. — Здесь есть небольшой рычажок. Активируй его, когда я отойду на пару шагов, и брось в меня. — Это что, бомба? — Конечно это бомба, ведь у тебя в арсенале не хватает именно взрывных устройств, — с сарказмом отозвался Тони. — Просто сделай, как я прошу. Питер, заинтригованный не на шутку, нехотя отставил чашку и поднялся. Тони присел, имитируя человека, скрывшегося за препятствием. Провернув шар в руке, Питер прицелился чуть вбок, чтобы в случае чего Тони не прилетело по голове. Шар распался в воздухе, накрыв его пеленой, чем-то напоминающей зонт или своеобразный купол. — Я в домике! — выкрикнул Тони. — Попробуй ударить. Питер атаковал не сильно — но и этого хватило, чтобы почувствовать, насколько поверхность, несмотря на кажущуюся полупроницаемость, была прочная. — Это?.. Это что… — Автономный щит, — ответил Тони. — Во время боя ты мог бы использовать его, чтобы защитить человека от врага. У него есть несколько аварийных режимов закрытия и удерживания атак. Против кого-то очень мощного вряд ли поможет, но против пуль точно сработает. Питер ощупал почти прозрачную, но очень жёсткую поверхность — она состояла из наноткани и напоминала нечто неземного происхождения. Тони с теплом и задором смотрел на него сквозь пелену, ожидая вердикта. — Я уже и забыл, — прохрипел Питер. — Ты решил меня доконать?.. Тони что-то нажал на коммуникаторе. Щит прямо в воздухе скрутился в шар и упал в его ладонь. Под растерянным, но полным восхищения взглядом он вернул шар Питеру. — Мне всегда гораздо больше нравилось создавать то, что должно защищать. Это приятное чувство. — А как же супер-пупер крутые шутеры? — широко улыбнувшись, спросил Питер. Тони дёрнул подбородком. — Понимаешь ли, один пакостник вечно рвался в бой, и я был вынужден ими заняться. И, вообще, у меня там целая толпа беспризорников, которым лишь бы подраться с кем посильнее! Вот и приходится ковать эти мечи, пушки, хлысты и прочую хренотень… — О, теперь мы кружок по интересам. — Дурдом по интересам. Но мне нравится. А тебе? — И мне. — Питер кивнул, с трудом сдержав откуда не возьмись накатившие слёзы. — Спасибо. Провернув шар в ладони, он качнулся вперёд, припадая к растянувшимся в улыбке тёплым губам. Запустив руку в его волосы, Тони со стоном углубил поцелуй. Ничего — решил Питер. Выспаться можно и завтра.* * *
Это и впрямь было похоже на паутину. Изучая чужие ментальные карты, Питер видел, как наяву — тонкие нити, линии взаимосвязей. Постепенно разрозненные структуры превращались в сеть, и скепсис пропадал из разговоров, мыслей, взглядов. Старые узы упрочнялись. Новые — складывались в узор. Рано или поздно они должны были оказаться здесь, и именно из-за уплотнившейся паутины атмосфера казалась не просто тяжелой — она душила. Эмоции не получалось скрыть за ненадежными масками: Питер ловил сочувствующие взгляды, и точно знал, что они означают. Он давно решил пройти через это в тех же условиях. Раз команда отдавалась общему делу, выставляя слабости напоказ, ни у кого не было права упрощать себе жизнь. Но именно для него и Тони всё ощущалось как-то по-другому. Стивен, Ванда, Вижен, Наташа, Сэм, Стив, Роудс — уже побывавшие на интеграционных кругах Ада, искренне переживали за них обоих. Скорее всего, не беспочвенно. — Питер, — тихо позвал Тони. — Посмотри на меня. Сглотнув ком в горле, Питер обратил на него всё внимание. — Ты уверен, что готов? — Не уверен. Но и оттягивать больше не хочу. Тони редко становился настолько серьёзным — ещё чуть-чуть и в грозовом фронте вокруг засверкали бы молнии. Тем не менее, взяв с платформы датчик, он протянул его Питеру и разместил второй на своём виске. Питер прикрыл глаза, с удивлением обнаружив, что мысли стали более четкими и направленными, как локализованный, равномерный поток. Он бы не отказался от такого эффекта на постоянной основе — так было намного проще сконцентрироваться. Жаль, что для этого пришлось бы использовать машину, один запуск которой скорее всего стоил как все их с Мэй счета за год. Разглядев висящий перед носом Тони голоэкран, Питер понял, что с этого момента его состояние фиксируется и записывается — и инфографик тут же заколебался, выдавая волнение. — Пятница, — позвал Тони. Нижняя полоса, принадлежащая ему, пульсировала и дрожала, выходя за границы нормы. — Сэр? — Если мы окажемся за этим пределом дольше, чем на полсекунды… — он дважды коснулся экрана, проводя линии. — Отключай обоих немедленно. — Принято. Питер подвинул кнопку ближе к себе. — Самое счастливое воспоминание тебя не удивит, — улыбнулся он, пытаясь хоть немного разбавить тягостную атмосферу. — Прости. Тони самую малость успокоился. — Не думай о событиях. Нам нужны только пики. Это важнее всего. Он оглянулся, кожей ощущая тяжелые взгляды наблюдателей. — Что-то вы какие-то кислые. Не нагнетайте. Ему никто не ответил — только Стив махнул ладонью, мол, если что, мы будем здесь, не волнуйся. — Всё как обычно, — медленно выдохнув, Тони посмотрел Питеру в глаза. — Воспоминание — концентрация — кнопка. Питер кивнул, всем видом транслируя готовность. Пси-интегратор загудел, и что-то в его недрах привычно защёлкало. В подробностях воскресив в памяти День Встречи, Питер уверенно нажал на мигнувшую кнопку. Его руки подрагивали, мелкий гравий впивался в колени. Спину омывал прохладный ветер. Окружающий Морган аромат напоминал запах озона, смешанный с зелёными яблоками. Яркое, светлое, безудержное счастье разливалось в груди, почти обжигая. С ней всё хорошо. Она в порядке. Он отстранился, чтобы заглянуть в широко распахнутые тёмные глаза. Затем тронул губами горячий лоб. — Не пугай меня так больше… — Это ты меня напугал! — с детской непосредственностью ответила Морган. — Пап… Где я была? — Воздействие зафиксировано. Питер моргнул. Воспоминание растаяло. Голова немного кружилась от плотности, насыщенности эмоции. Губы сами собой разъехались в улыбке. Тони казался удивлённым — стало быть, он никогда не представлял, что мог испытывать подросток от одного факта наличия того-самого-боже-боже-Тони Старка в гостиной. — Как странно… — сказал он. Питер опустил взгляд. К горлу подкатил ком — его всё ещё захлёстывала чужая радость, но постепенно в неё вмешивались боль и понимание. Тони скрывал то, что чувствовал на самом деле. Его нежность, искренняя и всеобъемлющая привязанность к дочери… они не могли просто исчезнуть. От такого не избавиться по собственному желанию. — Пит, — позвал Тони. — Не сожалей. Он говорил что-то подобное всем, с кем делился этой секундой. Питер так и не смог найти достойных слов, а потому безыдейно уставился на кнопку. — Следующее воспоминание — досадное происшествие. Абсолютно на всех сеансах второй этап был самым легким. Питер давно решил показать, как Мэй отчитывала его за глупость и безрассудство. Ничего необычного. Поттс, раздражённо, словно в отместку швырнула ему в лицо порцию таблеток. Это было не больно, но неприятно и самую капельку горько. Лучше бы она не видела. — Ты не представляешь, каково это!.. Когда он открыл глаза, Вирджинии в комнате уже не было. — Воздействие зафиксировано. Когда Питер вернулся в реальность, Тони поймал его взгляд и пожал плечами. — Они не хотели. Отвечать не было нужды. Представляя что-то досадное и неприятное, они думали об одном и том же: их семьи не хотели, чтобы рядом находился супергерой. Не желали мириться с последствиями чужого выбора. Их можно понять — в конце концов, мало кому такая жизнь принесла много счастья. Зато разочарований — уйма. Пауза затягивалась. Тони рассматривал инфографик, будто надеялся прямо сейчас найти в хаотичных линиях и цифрах ответы на все волнующие его вопросы мироздания. И аргументированно отказаться продолжать. — Ты не сможешь оттягивать вечно, — сказал Питер, дав обоим линиям немного стабилизироваться. — Тони, — вмешалась Наташа. Звучало так, будто он не проводил очередной сеанс, а держал у виска Питера пистолет, готовый вот-вот нажать на спусковой крючок. Губы кривились, на лице проступило отчаяние. — Мы выдержим, — громко, во всю силу голоса, сказал Питер. — Всего лишь один шаг, да? Самый тяжелый. Но всего один. Расправив плечи, Тони запустил последний цикл, подвинул к себе кнопку. И, дождавшись сигнала, нажал. — Нет. Нет-нет-нет-нет… нет… Он обессиленно подтянул к себе тело. Путаясь в пушистых кудряшках грязными пальцами уцелевшей руки, шептал своё «нет», как будто оно могло что-то изменить. Исправить. С глухой, яростной надеждой искал пульс на белой шее, игнорируя накатывающую волнами боль. Пожалуйста. Пожалуйста?.. Всё вокруг темнело, сужаясь до пустых карих глаз. — Питер. Питер… Слабый разряд, прошедший сквозь ладонь, уже ничего не мог исправить. Кровь была повсюду. Здесь нет души. Всё бесполезно. Всё кончено. Всё кончено. — Мистер Старк?.. Эй… мистер Старк? Вы слышите меня? Это Питер… эй… мы победили. Мы победили, мистер Старк. Мы победили, мистер Старк! Вы сделали это, сэр, вы сделали… Всё кончено. Всё… — Зачем?.. Зачем? — Простите… — Тебя не должно быть здесь. — Тони… Оно всегда было таким. Это чувство. Невыносимая, разъедающая. Разрушительная… …боль. Всё оборвалось очень резко. Питер закричал. Закричал, зажимая уши руками, не в силах это вынести — и спустя миг почувствовал чьи-то пальцы на затылке. Сквозь туман и гулкий писк в ушах услышал вой, похожий на звериный… Следующим было машинно-натянутое: — Критическое значение эмпатической вовлечённости! — Что нам делать?! — где-то совсем рядом зло выкрикнула Наташа. — Чёрт, я же!.. Питер хватанул воздуха и открыл глаза, одновременно срывая с виска датчик. Кипение в мозгах прекратилось, но контроль над телом вернулся не сразу. — Тони… — выдохнул он. — Что с ним? — Питер, Питер успокойся, — мягкий голос едва долетал до его слуха. — Давай дыши. Дыши глубже. Всё хорошо, вы оба живы! Вы оба… Он вздрогнул, почувствовав на лице горячие капли. Наташа плакала. Кто-то ещё сидел совсем рядом на полу, придерживая его, пока он медленно возвращался в реальность. Ощутив под собой плоскость, Питер оттолкнулся и взмыл вверх, перескакивая стол. Тони лежал на полу, дыша через раз и закрывая глаза предплечьем. По ключицам расползлись серебристые змеи. Питеру пришлось применить огромное усилие, чтобы отодвинуть его руку. — Посмотри на меня! — закричал он. Их взгляды встретились. Оно всегда было таким?.. Это чувство? — Я жив, — надрывно прошептал Питер. — Я здесь. — Ты здесь… — выдохнул Тони. Слёзы медленно сползли по вискам. В следующий момент он порывисто притянул Питера в объятия. Так они сидели, не слыша и не видя ничего вокруг — ни время, ни изумлённые взволнованные взгляды… ничто не имело значения. Питер считал, что он способен хотя бы понять. Пусть частично. Но это оказалось именно так, как описывал Стив. Если бы с ним случилось нечто подобное, он бы лёг на землю и больше никогда не поднялся. Такого чувства не должно существовать в реальности. Питер вспомнил выскользнувшую из руки бутылку. Тогда, там, Тони смог побороть настолько страшную боль — он вообще человек? Как?.. — Прости меня, — прошептал Тони, глухо давясь рыданием. — Пожалуйста, прости меня… прости меня… прости… Он замолчал, уткнувшись куда-то Питеру в плечо. Сморгнув слёзы, Питер пробежал взглядом по ошарашенным лицам — их не бросили в такой момент, но и чем помочь, тоже никто не знал. Питеру не понадобилось ничего говорить: Наташа потянула Сэма за локоть, и всё пришло в движение. Очень скоро они с Тони остались одни. Первым делом Питер снял датчик с его виска. Затем аккуратно ощупал затылок — Тони тоже грохнулся со стула. Видимо их тела одинаково проиграли глубинное «бей или беги». — Ушибся… Тони не ответил, слепо глядя куда-то перед собой. Питер сжал его лицо, перехватил взгляд и с нажимом спросил: — За что ты извиняешься? — За тот щелчок. — Но ведь простой путь — самый правильный? — Я не мог иначе, но извиниться никогда не поздно. Питер прижался к лихорадочно горячему лбу. — Я сам понял это совсем недавно. Дело не в том, что ты сделал. Любой твой выбор — правильный, если он не вредит окружающим. Но… вред может быть не только физическим, и мы оба забыли об этом. Тони снова обнял его. — Ты прав. Мне следовало прислушиваться к тебе ещё тогда. Прости и за то, что считал глупым мальчишкой. — Ну, по большей части я и впрямь тупил, — хихикнул Питер. — Ты — владелец мегакорпорации, а я — жалкое членистоногое, не думаю, что моё мнение имело значение. — Для меня ты — самый важный человек во вселенной. Эта фраза упала на Питера всем весом значимости — он едва не распластался на полу под её тяжестью. — Сэр, вам следует принять лекарство от повышенного давления, — внезапный комментарий Пятницы сработал, как пружина, сводя напряжение на нет. — Дружеское напоминание: вам не двадцать, чтобы так резко падать на пол, сэр, — пробубнил Питер, помогая Тони подняться. — Не сэркай, чтоб тебя, — отозвался Тони. Если кто-то подслушивал, он смылся раньше, чем они добрались до выхода.* * *
Стивен нашёл их в лаундже, когда они пытались прийти в себя, разоряя запасы кофе. Взволнованно осмотрел обоих и махнул рукой, создавая портал. — Вам нужно пойти со мной прямо сейчас, — отрезал он. Питер недоумённо нахмурился и встал. Тони последовал его примеру, зачем-то проверив реплектор под тканью футболки. — Тони. — Стрэндж придержал его за плечо, когда он проходил мимо. — Не забывай, о чём мы говорили. Они вышли на лестнице в Санктум Санторуме. Стивен чуть повёл ладонью, предлагая подняться по скрипучим ступенькам и войти в одну из многочисленных комнат. Скоро они оказались перед проходом в кабинет с длинным столом для неизвестных магических манипуляций. Питер по привычке пропустил Тони вперёд. И, перешагнув порог, окаменел. У окна, прислонившись плечом к раме и сложив руки на груди, стояла… — Морган?..