* * *
На совещании развернулось бурное обсуждение, но Питер в нём не участвовал. Он разглядывал инфографик сеанса Тони и Стивена. Его крайне заинтересовала динамика — до сих пор он не видел, чтобы эмоциональные реакции были яркими, но при этом без пиков. Ещё и самыми интенсивными оказались те, что затрагивали счастливые воспоминания, что тоже выглядело необычно. Краем уха он услышал, что Брюсу запретили приближаться к пси-интегратору — по этому поводу он закатил небольшую истерику, но Тор умудрился отвлечь его дурацкой игрой в «десять фактов ни о чём». Как раз в разгар их словесной эквилибристики всех оглушил звонкий хлопок телепортации. Морган гордо выпрямилась под десятками удивлённых взглядов. Почти одновременно с этим сидевший с той же стороны Роджерс поднялся, готовый устранять угрозу. Вторым вскочил Тони. Он сидел в изголовье стола, в другой части комнаты, поэтому они с Морган оказались друг напротив друга. Наступила звенящая тишина. Ничего не происходило, никто не шевелился, но затишье было наполнено необъяснимой тяжестью. — Мы можем поговорить? — без намёка на какие-либо эмоции сказала Морган, обращаясь только к Тони. Её полный хладнокровия голос будто обжёг Питера, но на этот раз он понимал, что не должен вмешиваться. Тони лёгким шагом пересёк зал. Проходя мимо Стива, он похлопал его по плечу и на секунду позволил маске невозмутимости пропустить беспокойство. Когда их с Морган шаги стихли, все повернулись к Питеру, будто он был кем-то вроде личного секретаря. — Кто это? — осторожно спросил Стив. Питер вздохнул. Зона его ответственности точно не распространялась так далеко — имел ли он право? Какова вообще роль Морган во всём происходящем, могут они считать её союзником? Его спас Стрэндж: — Думаю, будет правильнее, если Тони сам прояснит ситуацию. И он был прав, жаль, некоторые плевать хотели на личные границы: — Мне одному она кое-кого напомнила? — спросил Сэм. — Девочку из его воспоминаний? — бросил Клинт. Неудивительно, что именно отец троих детей уловил связь. Питер был на грани того, чтобы заклеить ему рот паутиной. — Морган? — Наташа повернулась к Стивену, удивлённо вскинув брови. — Но ведь… она же не может быть здесь? Это невозможно. — А ещё невозможно читать мысли, используя космический булыжник, оборачивать время, телепортироваться и без слёз смотреть на наши тренировки, — высказался Сэм. Общее недоумение перешло в перепалку и спор о подготовке каждого, и Питер с облегчением откинулся на стул. Ему не хотелось обсуждать настолько важные вещи у Тони за спиной или делать какие-то предположения. Оставалось надеяться, что Морган пришла с миром. Зал совещаний он покинул одним из первых и по дороге к своей комнате обратился к ИИ. — Пятница, где они? — В интеграционной, мистер Паркер. — Решили провести сеанс? — Да. Питеру было мучительно любопытно узнать, что они обсуждают, но он не мог опуститься до подслушивания или выуживания подробностей из Пятницы. Всё, что он мог, это верить в Тони, верить в то, что он подберёт правильные слова — если ему это не по силам, то уже никому. Скорее всего, с Морган сейчас происходило то же самое, что и с ним когда-то. В подростковом возрасте Питер знал Тони поверхностно, слишком недолго и настроил воздушных замков и ненужных стен. Отрезвляющая встреча с реальным человеком перевернула всё вверх тормашками, и при этом многое встало на места. Вместе с розовыми очками были разбиты хрустальные клетки... Вернувшись в свою комнату, Питер сел на кровать и уставился в окно. Кроны деревьев колыхались, как зелёное море. Пронзающий их солнечный свет причудливыми пятнами дрожал на траве. Хищная птичка в густой тени выслеживала насекомое пожирнее. Он изучал рисунок её крохотных перьев и ни о чём не думал. Серая тишина подступала со всех сторон. Питер постепенно растворялся в ней. Как в медитации — оторвался от нервных окончаний, поплыл на волне умиротворения. Далёкий шум медленно вплетался в сознание, вдохи становились короче. Мысли — свободнее. Поле зрения приятно уменьшалось… — Сэр! — окрик Пятницы разбил спокойствие, и Питер подскочил, как ужаленный. — А? Что?! — Дышите глубже. В вашей крови недостаток кислорода. Питер хмуро осмотрел руки. Голова и впрямь странно кружилась. — Чёрт, да что со мной такое?.. — Я зарегистрировала резкое уменьшение объёма вдыхаемого воздуха и замедление пульса. Питер сел обратно на кровать, а потом и опрокинулся на одеяло. Покусав губу, он нервно поинтересовался: — Я что, пытался впасть в анабиоз? — Симптомы похожи на помутнение сознания при хронической усталости... Долгие годы у него не было проблем со здоровьем. Что за чушь — схватить простуду, отравление или цирроз печени, имея чудовищный метаболизм? Да, безусловно, он получал незначительные травмы на патрулях, да и тренировки не всегда заканчивались удачно… Но это? — Иногда у вас случаются эпизоды задержки дыхания во время сна. До сих пор они были не опасны, — почему-то не сразу сказала Пятница. Питер уставился на потолок. — Никаких причин? — Никаких причин, — согласилась она. — Я проводила исследования. Вы полностью здоровы. Кроме того, я докладывала мистеру Старку. — И сегодня доложишь? — Верно. Он распорядился уведомить, если ситуация ухудшится. Глубоко вздохнув, Питер потёр глаза костяшками. Так и есть, Стивен и Тони что-то утаивают. И, наверное, впервые за всю жизнь Питер не стремился немедленно узнать, в чём дело. Если проблема возникла только из-за души, никто, кроме них, не сможет разобраться. ...его разбудил тихий звук открывающейся двери. Перешагнув через порог, Тони с удивлением обнаружил Питера на одеяле и со смешком привалился к стене. — Ого, дневной сон? И это я плохо сплю. Зевнув, Питер сел. — Я думал, ты с Морган. — Ну да… с совещания прошло уже около трёх часов. Ты спал всё это время? — Что-то сморило. Надеюсь, поболтали без мордобоя? — Без. Осмотрев комнату, Тони навернул бесполезный круг от одного угла к другому, почти как когда-то в Квинсе, в день их встречи — от этой невозмутимо-наигранной прогулки Питера шарахнуло дежавю, аж волосы на затылке зашевелились... — Как-то пусто, ты хоть что-нибудь с собой взял? Знаешь, есть такие штуки: личные вещи, они иногда бывают очень полезны... — Говори уже. Плечи Тони опустились. Снова припав к стене, он потёр лицо. — У нас с Морган хреново со всей этой бла-бла фигнёй, когда дело касается важных людей. — Пятница сказала, вы воспользовались пси-интегратором. — Да, я предложил ей способ понять друг друга без истерик и лишней траты времени. — И как? Получилось? — Ты был в её воспоминаниях. Питер заинтересованно склонил голову к плечу. Тони не хотел делиться с ним всеми подробностями разговора, но как минимум одну тему не мог оставить без внимания. — Вы интегрировались по схеме? Счастливое, досадное... — Нет. Нет, без деления по окраске. Выбирали важное. И я, наконец, смог увидеть тебя таким, каким ты являешься сейчас, под фасадом… Он покрутил ладонью, очерчивая всего Питера с макушки до пят. — Пацана? — Ну да. — И? — Будто призрака увидел, — сказал Тони с мрачным неодобрением. — На вид тебе было все шестьдесят. — Да ладно. — Серьёзно, мрак кромешный, неудивительно, что у Хэппи волосы дыбом, а у Стива стояк — в этом теле сидит паучий пенсионер! — Признайся, стояк не только у Стива… Тони рассмеялся. Полумрак скрадывал последствия, но его заметно шатало, мандраж передавался даже через голос. Что-то изменилось, притом безвозвратно. — А Морган… она… она просто меня выслушала. Так странно. Я думал, будет намного сложнее. Думал, мы будем долго спорить и что-то доказывать друг другу. Злиться, разрушать. Но… она выслушала меня. А я её. И всё. — Она тоже ждала возможности отпустить обиды. Оправдать тебя. — Когда она спросила, почему я стал супергероем, я едва смог вспомнить. Иногда кажется, что это было со мной всегда. Питер улыбнулся. Тони пересёк разделяющее их расстояние и, наклонившись, без подводки и предупреждения обвил его руками. Размеренное дыхание пощекотало шею, и Питер моментально расслабился, выбрасывая всё лишнее из головы. — Это объятие или ты споткнулся? — пошутил он. Тони не ответил, стискивая сильнее и удобно укладывая подбородок на плече. Интересно, что такого он мог увидеть, если испытал непреодолимое желание задушить его прямо перед боем? Питеру потребовалась минута, чтобы вспомнить собственное отражение... Серое печальное лицо, растрёпанные кудри, грубые линии скул. Образ, насквозь пропитанный усталостью. Сними он маску случайно или намеренно, никто бы его даже не узнал. Может быть, самые близкие. Но к тому моменту они все были мертвы. — Ну что такое? — Питер слегка похлопал Тони по спине, втягивая носом приятный домашний запах. Тони опёрся на его бедро и внезапно сел на пол. Теперь он смотрел снизу, комфортно сложив руки на его колене. — Мы даже немного поговорили о тебе. — И? В следующий раз она не будет пытаться меня убить или, наоборот, прибьёт сразу? — Женское настроение — штука непредсказуемая. — Ты случайно не сменил пол в юности? О, я должен был догадаться, что эти ресницы неспроста… Тони хлопнул его по ноге. — Если продолжишь в том же духе, то до разборок с Морган не доживёшь, понял? — Боюсь-боюсь. Так что? — Ей... нужно время. Нам всем нужно только время. Под конец фразы Тони уронил голову ему на бедро и затих. Питер расчесал растрёпанные волосы пальцами, пригладил чуть набок. — Когда мы разберёмся с войной, у нас будет вечность. — Вот об этом я и говорю, — буркнул Тони, не поднимаясь. — Паучий пенсионер и говорит как пенсионер… — Сомневаюсь, что пауки доживают до старости. И у них вряд ли есть пенсия. — Если ты таких не видел, это не значит, что их не существует! — Очень научно, Тони. Ответа не последовало. Попытки шутить звучали вымученно. Взгляд невольно зацепился за тёмную полоску браслета на запястье, и Питер наклонился, прижимаясь к Тони крепче. — Помнишь, да? — сказал он. — Не сожалей. Тони стиснул его ногу и прошептал: — Мне правда жаль, что тебе пришлось всё это пережить. — Если бы не этот путь, меня не было бы здесь. — Морган думала, что скоро с тобой случится то же, что и со мной, ведь ты выбрал худший из путей. Но ты справился. Отодвинувшись, Тони взглянул на него. — Я восхищаюсь тобой. Питер растерялся и слегка завис, разглядывая приветливое, открытое лицо. — Ты — мной? — Он правда пытался обратить это в еденькую шутку, но вид Тони был всё таким же искренним и простоватым. — Ага… — Тони покивал, пялясь неотрывно, словно пытаясь прожечь в нём дыру. — Несмотря ни на что, ты смог остаться таким. Ты удивительный. — А вот это уже ни в какие... — Невероятный. Умный. Смелый. Сильный… Справедливый. — Мне приходилось предавать свои принципы, — уже серьёзно сказал Питер. Тони встал. — Как и мне. Вопрос в том, что мы оба чувствовали в этот момент: вину или уверенность. Поверь, я не из тех, кто кусает локти, совершая глупости. Питер вскинул руки, признавая поражение. — Ошибки и глупости, глупости и ошибки. Всё ещё лучшие лекала героя, правда? Тони направился к выходу. — Именно. Поэтому жду тебя в мастерской — будешь исправлять мои ошибки. Питер рассмеялся ему вслед. — Изящная подводка, ничего не скажешь. Обернувшись к окну, он обнаружил, что птичка сидела там же, где он её заметил несколько часов назад. Наверное, ей здесь тоже очень нравилось.* * *
Чтобы подготовить оборудование для всех участников мыслечата, у Тони ушла ещё неделя. Питер помогал в мастерской, стараясь по возможности не мешать, хотя это было сложнее, чем он представлял: Тони, полностью погружённый в рабочий процесс, гипнотизировал, завораживал и бесил одновременно. Абсолютно безупречный и катастрофически небрежный — это точно могло сходиться в одном человеке? Нет, Питер видел, как Тони в начале пути проверял свои затеи, записывая их на камеру: при всех его миллиардах в лучшем случае он тратился на огнетушитель, пакет льда и таблетки обезбола. Безалаберного отношения к здоровью следовало ожидать, но когда Питер в третий раз поймал летящий в голову Тони хлыст, то решил, что с него хватит, и запретил тестировать оборудование без брони. Знаменательным событием по праву можно считать то, что Тони подпустил к пси-интегратору Шури. Она удостоилась этой чести за манипуляции с разумом Вижена, сохранение его личности и молекулярных способностей. Не обошлось без лёгкой склоки, но Питер на правах напильника сглаживал все опасно острые углы. Шури понравилась идея с концентрацией сигнала — пока она разбиралась в устройстве машины, клещами вытягивая из Тони подробности, Питер тоже понял некоторые её особенности. Расколов Камень Разума на две части, Тони отделил ту, что отвечала за мышление, и создал Хаб, который мог принимать и расшифровывать мысли с помощью датчиков-ретрансляторов. Жаль, это было осуществимо, только пока Камень оставался в системе. Он же решал большую часть задач, играя роль искусственного интеллекта, и все остальные модули и тонко настроенные «пояса иголок» были необходимы, только чтобы внедрить Пятницу. После визита Шури Тони назначил день коллективной интеграции, и Питеру пришлось в более жёстком темпе обмениваться воспоминаниями с остальной частью команды. И, чёрт, это было нелегко. Нелегко — увидеть миг, когда сердце Стива словно раскололось надвое, ощутить тёмный ужас Наташи, убившей ребёнка ради высшей цели, пережить катастрофу Стрэнджа, забравшую всё, чем он дорожил… Это заставляло его нарезать круги по Базе, часами укладывая в памяти чужую боль, горе и проблески счастья. Несмотря ни на что, страдания не мучали долго, сменяясь чем-то похожим на обычное принятие. И к тому моменту, как Тони собрал их всех, чтобы впервые объединиться по-настоящему, в рядах наметилась настоящая гармония. Когда датчик на его виске зажёгся, Питера прибило к стулу. Волна чужих ощущений захлестнула разум. Отголоски, как хрип на самой грани сознания, постепенно смягчились, подобно морю в штиль. Они переглядывались и понимали друг друга без необходимости говорить. Намерения. Тревоги. «Приём-приём, это железная картофелина», — услышал Питер в своей голове. Тони дёрнул уголком губ, заметив промелькнувшее на лицах недоумение. «Сосредоточьтесь на том, чтобы обратиться к кому-то. Пятница транслирует вашу мысль тому, кому она предназначается», — проинструктировал он. — «Если хотите, чтобы слышал каждый, так и обозначьте «каждому»». «У тебя соус под носом», — транслировал Питер. Тони бегло коснулся лица, и Питер взорвался смехом под растерянными взглядами остальных. Отлично. Какое-то время они игрались с системой, проверяя связь, и всё оказалось даже проще, чем они предполагали. Пятница прекрасно понимала, когда сигнал стоило распознать как обращение и когда выносить мысль из «дома» нет необходимости. «В таком случае пора вывести план на обсуждение», — убедившись, что все его понимают, сообщил Тони. Внезапно образ стал ярче, плотнее. Ничего не детализируя, он грубыми уверенными мазками обрисовал кое-какие подробности предстоящего сражения. О корабле Таноса, о его войске, состоящем из инопланетных покорных чужой воле чудовищ, аутрайдеров, сакааранцев и читаури, существующих по принципу роя. О каждом члене Чёрного Ордена, с которыми им придётся иметь дело. Вместе с комментариями Тони перед глазами одним за одним всплыли чёткие образы, похожие на медленно движущиеся фотографии: Эбони Мо — сквидвард, Кулл Обсидиан — громила, Проксима Миднайт — фанатка металлики, Корвус Глэйв — уродливый эльф. Тони попытался показать всё, что помнил о них, включая оружие и методы ведения боя. Он разбил команду на пять тактических групп. Стив, Джеймс, Сэм, Т’Чалла и он сам отвечали за их координирование. Каждому звену был предназначен свой враг. Учитывая характеристики, Пятница разделила всех по способностям, и с этого момента доклад стал дополняться изображениями на большом голоэкране — Пятница отрисовала расположение боевых единиц. Питер оказался в группе Тони. Вместе со Стивеном, Вандой и Тором. Их основная задача состояла в том, чтобы поддерживать остальных до прибытия главной звезды и экстренно скооперироваться в одном месте, как только это произойдёт. Дополнительно в приоритете тянуть время, чтобы другие успели подтянуться после устранения своих целей. «Напоминаю для всех, кто окажется с Таносом лицом к лицу — ваши атаки он будет читать и предугадывать, поэтому выгоднее вести себя немного... безумно». Только теперь до Питера вдруг дошло, зачем вообще Тони затеял эту эпопею с пси-интеграцией: им всем придётся импровизировать, а значит, сражаться практически хаотично. Нет никакого способа взять ситуацию под контроль, кроме одного — буквально читать мысли. В эфире наступила тишина: все молча разглядывали схему расстановки сил и прогноз развития событий. Отследив своё имя, Питер обнаружил, что ему отведена роль рейнджера-разведчика, который должен держаться на расстоянии, чтобы приносить больше пользы остальным. — Остальное будет зависеть от удачи, — вслух сказал Тони, устало сжав переносицу. — Думаю, на сегодня достаточно. Вопросы? Вопросов не было. Неожиданно для всех совещание плавно перешло в необходимость подраться со спецэффектами, чтобы проверить систему в деле. Как главный зачинщик всего этого безобразия, Тони идею одобрил и со спокойной душой отправился спать. С тренировки Питер вернулся выжатый до коры головного мозга. Командный матч и впрямь улучшил ситуацию — ему казалось, что после стычки в Германии обстановка будет самую малость напряжённой, но опасения не подтвердились. Понемногу, помогая друг другу, они разобрались и в том, как переговариваться по личному каналу, и в том, как разделять потоки связей. Пятнице тоже пришлось подстраиваться. Фактически, тренироваться вместе с остальными. Её вмешательства и регулировки, ощутимые поначалу, постепенно становились всё незаметнее, пока не исчезли совсем. Оказалось, разговаривать так действительно удобно — а между строк передать ещё и намерение. И это было потрясно, хоть и изматывающе. После тренировки Питер заполз в свою комнату счастливый и пустой. Приняв душ, он собрался спуститься подзаправить дымящийся мозг чем-нибудь полезным, что там нынче едят студенты после экзаменов? Морган ждала его у окна, спокойно рассматривая виды, и солнце играло в её глазах, разбавляя холод взгляда. На ней были тёмно-серые джинсы и фиолетовая футболка, украшенная детальным изображением яблока, пожирающего грушу. Интересно, пристрастие к сомнительным принтам передаётся генетически? — Привет, — сказал Питер. Морган повернулась к нему. Наигранное высокомерие, которое она использовала, как щит, пришлось отбросить — она и впрямь явилась за перемирием. — Привет. Ну или по крайней мере, не собиралась бить ему морду. Сложив руки на груди, Питер выдержал паузу, давая Морган возможность самостоятельно задать тон беседы. — Я пришла извиниться, — заправив прядь волос за ухо, наконец сказала она. — За то, что ударила тебя. И наорала. — Ты имеешь полное право злиться, — не вкладывая в слова ничего, кроме искреннего сожаления, вздохнул Питер. — Я подверг опасности и поставил на кон твою жизнь и посмел решать за других. Но ты ведь уже знаешь, что мы были обречены. — Это несправедливо, — прошептала она. — Прости. — Папа сказал, я не могу свалить всё только на твои плечи, — она бегло осмотрелась, будто боясь задерживать взгляд хоть на чём-то. «Папа». Звучало так странно и тепло. — Ты, наверное, думаешь: вот бы она осталась там... — в итоге Морган уставилась куда-то в пол, кусая губу. — Нет, — нахмурился Питер. — Я чертовски рад, что ты спаслась. Я видел много чудес, но это одно из лучших… Запнувшись, Питер с удивлением наблюдал за тем, как на щеках Морган растекается румянец. — Прости меня за то, что было тогда. Я думала… я думала, он… считал героев и всё это настоящей жизнью, а нас просто возможностью. Что он нас не… ценил. Так. Э-э… блин. Она прикрылась, пытаясь скрыть слёзы. Питер вежливо отвернулся. — Я уже говорил тебе однажды. Повторюсь. Уверен, он любил и любит тебя больше жизни. — О, нет, больше жизни — не меня. Но теперь я знаю, что каждому отведено своё место. Быстро утерев нос, она прокрутилась на пятках. — Увидимся, Паркер. И испарилась с уже фирменным хлопком.* * *
— Звал? — Звал. Питер заглянул под установку, выискивая в её технических недрах тёмную макушку. Почувствовав, что за ним наблюдают, Тони чуть выгнулся в спине — естественно, с заявкой на эротику. — Долго репетировал? — Это природная гибкость. — Ага, да. — Не надо завидовать, просто больше времени уделяй растяжке. Пока Питер смеялся, Тони выбрался из своего маленького убежища и, протерев шею, глотнул воды из бутылки. — Ты, конечно, всемогущий и неутомимый, но, может, сделаешь перерыв? — сказал Питер, заметив на его лице печать усталости. — Обязательно, как только покончу с одним важным делом. Прыгай на платформу. Заинтригованный, Питер запрыгнул на возвышение, на котором дорабатывались костюмы. Без лишней возни Тони взял из держателя небольшую капсулу и, разместив её у Питера на груди, развёл руки в стороны. Как только он вытянулся, по поверхности тела Питера растеклась волна наноботов, плотным равномерным слоем покрывая лёгкую домашнюю одежду. Это длилось недолго, но несколько секунд Питер не дышал, наблюдая за формированием каждого сегмента и узора. Было очень сложно сдерживать радостные вопли. Этот костюм был лучшим. Сколько бы Питер ни проектировал их сам, он никогда не вкладывал столько живой мысли, любви и внимания в детали, столько идей в арсенал. — Ого. Больше чёрного? — кое-как совладав с голосом, спросил он. — Попрошу. Это не обычный чёрный, — хмыкнул Тони, критически осматривая каждый миллиметр нового костюма. — Это чёрный, родившийся из слияния сапфирового и графитового. — Вы сказали «самый красивый тёмный синий», — сдала Пятница. Питер рассмеялся, и Тони взобрался к нему на платформу, чтобы поцеловать. — Нам нужен новый ИИ, этот сломался. — Она просто не даёт тебе водить меня за нос. — О том и речь. Закончив с обследованием, Тони провёл ладонями по плечам Питера, будто проверяя, как сидит костюм. Конечно, в этом не было никакой нужды — он просто не мог сидеть неправильно. — Он должен защитить твою душу, — серьёзно объяснил он. — Если где-то произойдёт нарушение целостности, материал заполнит пустоты, но даже так для тебя важнее держаться на расстоянии и... — Не волнуйся, — перебил Питер, предугадав то, что он собирается сказать. — Я буду действовать согласно плану. Обещаю. Ни шагу в сторону, никакой самодеятельности. — Даже если кто-то окажется в опасности? — Придётся искать способ помочь, не нарушая правил. Тони огладил его локти и под конец мягко сжал запястья. Тонкие нанонити распались в его руках, освобождая кусочки голой кожи. — Я верю тебе, — сказал он. Питер вздрогнул, почувствовав лёгкий зудящий холодок. За неуловимый миг тонкая чёрная полоса на запястье превратилась в едва заметный шарик, который Тони положил в карман. После того, как Питер осмотрел свою руку, костюм снова обтянул сустав безупречной эластичной бронёй. Болезненно-жгучая радость разлилась в груди, напрочь перебив дыхание. Он так и стоял, пялясь на достроившийся шутер, пока Тони не заговорил снова. — Пусть останется обещание, — прошептал он. — Обещаю, что буду действовать согласно плану. Ни шагу в сторону, никакой самодеятельности. — Как там, в болезни и здравии… Только кольца не хватает, — неловко пошутил Питер. — Хотя зачем оно, если у меня есть целый... Тони обхватил его лицо. Кажется, он собирался попросить о чём-то ещё, но, заглянув в глаза, передумал. — Героических рецидивов больше не будет. — Да. Знаю. — Если на этот раз не справимся... — Справимся. Это всего лишь сражение. Сколько у тебя уже их было? — Слишком много. — Значит, ещё одно в копилку, ерунда какая. Легонько коснувшись его губ своими, Тони соскочил с платформы. Затем галантно протянул ладонь. Выглядело забавно, хоть в этом и не было никакой необходимости. Но за то время, что они провели вместе, Питер понял одну вещь: смысл в том, чтобы позволять себе быть слабым и принимать помощь, даже если кажется, что она никогда не требовалась. Искать помощи и принимать её, порой, намного полезнее, чем казаться самым сильным на планете. — Люблю тебя. Питер уверенно обхватил его пальцы. — И я тебя. Спасибо, что доверился. Я не подведу. Спустившись, он собирался просто обнять, как обычно, но Тони вдруг качнулся назад от неожиданности. Это движение, короткое и неловкое, было неконтролируемым. Неконтролируемым движением испуга. — Ты ведь не подумал, что сейчас я тебя придушу, правда? — Извини, — быстро отозвался Тони. — Это просто… эм. Воспоминание. Он спрятал растерянность за ухмылкой, и Питер решил, что не должен спрашивать. Не сейчас. — Чисто гипотетически: чем ты хотел заняться, если бы знал, что завтра случится Конец Света? Тони хохотнул и бегло оглянулся, оценивая результаты своих трудов. Он и впрямь ничего больше не мог изменить — финиш близко, карты разыграны, осталось только выяснить, у кого какая комбинация. — Я хотел бы полетать. Питер азартно прищурился. — Какое совпадение, я тоже. — Что за дивная неожиданность, мистер Паркер, примете ли вы приглашение провести эту ночь где попало? Слегка потрепав его за шею, Тони бодрым шагом двинулся к выходу. Чтобы поспеть, Питеру пришлось сделать сальто через половину мастерской. В последний момент он тоже обернулся, почувствовав, как отголосок прошлого неощутимо коснулся памяти. Он уже нёсся так, преследуя кого-то? Он бы не придал этому значения, если бы не оттенки эмоций. Отчаяние. Гнев. Боль?.. — Питер? Ты идёшь? Мягкий голос заставил его выпасть из задумчивости. Кивнув, Питер снова посмотрел куда-то вглубь мастерской, но как только они перешагнули порог, свет в комнате погас. И чувство бесследно исчезло.