Тень жизни.

Девять месяцев — это действительно очень долго. Цзян Чэн понял это уже на следующее утро после официальной свадьбы с Лань Сичэнем. Словами не передать, насколько они умудрились соскучиться, и теперь у обоих на телах расцветали багровые пятна. Ваньинь перевернулся на бок, с блаженной улыбкой наблюдал за сидящим рядом мужем, который напитывал своей духовной силой чудесный цветок. Сичэнь был облачен лишь в нижние красные одеяния, черные волосы были распущены, струясь по спине шелковым полотном. — Я и не подозревал, что в клане Цзян есть что-то подобное, — тонкие пальцы Цзэу-цзюня нежно огладили плотно сжатые лепестки. — Ну, на самом деле раньше о Лотосе Жизни знали все точно так же, как о смертельных струнах ордена Гусу Лань — существует, но держится в строжайшем секрете. Просто официально эта техника в последний раз применялась очень-очень давно. — А неофициально? — наклонил голову Лань Хуань. — Мой отец был рожден этой техникой. Насколько я знаю, у моих дедушки с бабушкой были какие-то проблемы, но подробности мне неизвестны. Тут еще одна особенность: техника должна применяться минимум раз в три поколения, иначе она будет утрачена. — Утрачена? — Цветок ведь не из воздуха берется. Он выращивается из семян, что появились вместе с предыдущим ребенком, рожденным этой техникой, правда не каждое способно прорасти… Эти семена, можно сказать, запоминают свойства крови родителя со стороны клана Цзян. — Три поколения… — задумался Цзэу-цзюнь, и тут его осенило: — Брак… Дети несут лишь половину крови родителя. Три поколения: сын, внук и правнук, дальше кровь будет настолько разбавлена, что… — Семя ее просто не распознает. Чем сильнее изменена кровь, тем меньше шансов успешно применить технику. От рождения моего отца осталось тридцать шесть семян, помнящих кровь деда… — Сколько? — Сичэнь задал единственный вопрос. — Это пятый. Четыре семени погибло. Семян осталось более, чем достаточно, если ты… мы когда-нибудь решимся еще на одного ребенка, но… — Ты думаешь об А-Лине, я ведь прав? Ты, да и никто другой, не мог предсказать, что когда-нибудь свяжешь свою жизнь с мужчиной. То же самое может случиться и с твоим племянником… — Да… Проблема в том, что чем сильнее разбавлена кровь, тем меньше шансов на успех… Нам повезло, что проросло пятое семя. Я ожидал, что будет не меньше десятка провалов. У А-Лина шансы вдвое меньше: лишь один к двадцати. — Но ты ведь сказал, что каждый цветок сбрасывает семена, разве Цзян Лин не сможет ими воспользоваться? Ваньинь покачал головой: — Нет. Это действует лишь по прямой линии без ответвлений. А-Лин сможет воспользоваться семенами, что остались от цветка, выращенного кровью дедушки, но не моей. — Это сложно… — Кроме этого существует еще одна странность. — Какая? — Активны лишь старшие семена, остальные не дадут человеческой жизни. — Я не понимаю… — смутился Лань Сичэнь. — Пока существуют семена от моего деда, те, что появятся на свет с нашим ребенком не смогут дать жизни. И поэтому в этой технике есть два нерушимых правила, чтобы сохранить ее в клане. Первое — семенами распоряжается только глава. Второе — старшие плоды Лотоса Жизни должны принадлежать либо главе, либо тому, кто наследует этот титул. К примеру, если бы у Яньли и Цзинь Цзысюаня возникла бы проблема с рождением ребенка, и они бы попросили у меня эти семена, то в первую очередь я должен был сам обзавестись наследником таким вот образом, чтобы бутон от меня был старшим. А после появления на свет дитя сестры семена, что опали бы с того цветка, должны были быть уничтожены. — Иными словами, — тут же коварно оскалился Лань Хуань, поднимаясь с поразительной грацией леопарда и медленно приближаясь к мужу, продолжая напитывать тугой бутон своей духовной энергией. — Мы с тобой могли пожениться намного раньше и няньчить милого карапуза? Цзян Чэн сглотнул и попытался отползти от супруга, умудрившись запутаться в одеяле. Сичэнь воспользовался этим, притянув мужа поближе к себе, покрывая его лицо нежными поцелуями; ловкие пальцы огладили обнаженные участки кожи. — Тебе что, ночи не хватило? Чудище ты ненасытное! И кстати, почему ты одет? — Мне тебя всегда мало, особенно после столь долгой разлуки и осознанием того, что мы теперь официально женаты, — драгоценный цветок был отложен в сторону, а вот ладони старшего Нефрита легли на бока супруга. — И оделся я лишь когда проснулся, все же ходить голым для меня немного непривычно. — Надо бы отучать тебя от этих замашек твоего ордена. — Каких замашек? — не понял Сичэнь. — К примеру, вставать в час зайца, — проворчал Ваньинь, поддаваясь ласке. — Как же тебя надо вымотать, чтобы ты сбился со своего режима? — Кто знает? Может ты мне в этом посодействуешь? — вкрадчиво прошептал Нефрит, играясь языком с затвердевшим соском любимого. — Лань Хуань! Мы сделали это за одну ночь девять раз! Неужто тебе мало? — Лишь по разу за девять месяцев разлуки? — улыбнулся искуситель. — Конечно мало! Да и счет надо бы сравнять. Шаловливые ручки Лань Хуаня уже начали раззадоривать тело супруга, когда в дверь постучались, заставив Цзян Чэна подскочить, моментально завернувшись в одеяло. — В чем дело? — прозвучал грозный голос Цзян Чэна, совершенно не выдающий его смущения. — Гости уже начали пробуждаться. Завтрак будет накрыт в главном зале примерно через сяоши. — Хорошо! Можешь быть свободен! — Ваньинь быстро соскочил с кровати, попросту сбегая от мужа за ширму. Лань Хуань на это по-детски обиженно надул щеки и стукнул кулаком по постели. — Не дуйся, любимый, — показался уже облаченный в клановые одеяния Ваньинь. Сичэнь залюбовался самым роскошным мужчиной, что он встречал в Поднебесной, пока тот, расчесав волосы гребнем, заплетал себе косы. — Может, уже оденешься? — улыбнулся супругу Цзян Чэн и указал на вторую ширму. — Все твои вещи уже там. — Надеюсь, ты не думаешь, что я с тобой закончил? — Сичэнь тоже поднялся с постели и пошел переодеваться. — Ох, А-Чэн! Ваньинь улыбнулся, услышав реакцию мужа на небольшой сюрприз. Он как раз закончил со своими волосами, когда уже одетый Лань Хуань вышел к нему. Сочетание традиционных цветов Гусу Лань и Юньмэн Цзян потрясающе смотрелись на нем. Рукава и подол привычного для Сичэня белого ханьфу украшали узоры фиолетовых лотосов, на богато украшенном поясе такого же цвета, что превосходно подчеркивал идеально-подтянутую фигуру мужчины, висел изящный серебряный колокольчик, который не издавал ни звука. Из-под рукавов выглядывали пурпурные наручи. — Ну, как я? — Как божество, — улыбнулся Ваньинь. — Тебе удобно? — Вполне, разве что чуть-чуть непривычен черный цвет штанов, верхней рубахи и сапог, но мне даже нравится. — Ну, — пожал плечами глава Цзян. — В моем ордене нет того чудесного составчика, которым в Гусу Лань обрабатывают одежду… Договорить он не успел по причине заткнувшего ему рот поцелуя. — Это не важно. Я в восторге от твоего подарка, завтра обязательно надену одеяния твоего ордена. — Не спеши с этим. Дай и мне привыкнуть к тому, что ты теперь полностью мой. Иди сюда, надо привести твои волосы в порядок. — Я и сам могу… — О, нет, мой дорогой. Я уже давно мечтаю добраться до твоих волос, не лишай меня этой радости. Лань Сичэнь нежно улыбнулся любимому и послушно сел. Цзян Чэн бережно расчесал каждую прядку черного шелкового полотна, распутывая мельчайшие узелки. Отложив гребешок, он осторожно зарылся пальцами в волосы мужа, массируя кожу головы, отчего тот жмурился от удовольствия, едва ли не мурлыкая, как кот. Выделив пряди спереди, которые обычно Лань Хуань выпускал, Ваньинь вновь взял гребень. — Хочешь меня заплести? — поинтересовался Сичэнь. — Косы — это традиция для представителей главной ветви клана Цзян и их супругов, к тому же мне интересно, пойдут ли тебе они, — Ваньинь продолжал колдовать над волосами супруга. — Ты не заплетал их себе, когда проходил обучение в Облачных Глубинах. — Смеяться не будешь? — Нет. — Причин две. Первая: выходило крайне коряво, это я уже потом наловчился. Вторая: стоило мне заплестись, как у меня сразу же лицо казалось круглее, а Вэй Усянь от этого зрелища ржал, как конь. Ловкие пальцы Ваньиня перебирали пряди волос мужа, создавая изящный колосок, который плавно перетек в привычный для Лань Хуаня пучок, а часть волос осталась распущенной. — Пусть и простенько, но тебе очень идет, — Ваньинь улыбнулся, любуясь проделанной работой. — Придется мне научиться заплетать себя… — Вот еще! — возмутился Цзян Чэн. — Для этого у тебя есть я! — Ты просто хочешь ежедневно играться с моими волосами, — ответили ему с улыбкой. — А почему нет? Последним штрихом стал венец, похожий на тот, что сейчас был закреплен на пучке главы Цзян. Склонившись к супругу, Ваньинь с улыбкой поцеловал сделанную косичку. — Ты настолько прекрасен, что хочется спрятать и никому не показывать. — Кстати, я хотел спросить: а много духовной энергии нужно нашему малышу? — Пары сяоши в день хватает, но чем больше мы отдаем бутону, тем сильнее будет наш ребенок. Я сидел не менее пяти-шести, пока работал, даже ночные охоты забросил, полагаясь в этом на своих помощников. Обменявшись поцелуями, супруги отправились в главный зал. По пути им встречались многочисленные гости, прогуливающиеся перед завтраком и искренне поздравляющие главу Цзян и его мужа. Уже на подходе к павильону им встретились Лань Ванцзи, везший Вэй Ина. Усянь, завидев шиди, счастливо подобрался и помахал рукой. — Ходил сегодня? — с улыбкой поинтересовался Ваньинь. — Мгм. Чуть меньше двух чжанов с поддержкой, чтобы не напрягался сильно, — ответил Лань Чжань, нежно коснувшись шеи любимого. Тот сразу же выпрямился, явно довольный собой, отчего Ваньинь прыснул в кулак. Но… он был рад за шисюна. Рад тому, что тот начал делать первые после всего произошедшего, шаги, тому, что он становился прежним. Так, вчетвером, они и появились в зале, где гости уже собрались на завтрак и продолжение праздничного пира. Все заклинатели удивились и восхитились обликом Цзэу-цзюня. Как только все расселись за столы, Лань Чжань достал из рукава странную на вид конструкцию, состоящую из палочек с закрепленными на них кольцами и лентами. Вэй Ин под заинтересованные взгляды людей протянул руку, чтобы возлюбленный мог закрепить необычный предмет на запястье и пальцах. Пододвинув поближе к себе пиалу с рисом, Усянь начал с удовольствием есть без посторонней помощи. — Даже так можешь? — выгнул бровь Ваньинь, понимая, что после вчерашнего ему уже просто нечему удивляться. Вэй Ин лишь улыбнулся в ответ и закинул себе в рот порцию риса. — Пальцы у него уже достаточно подвижны для того, чтобы орудовать палочками, но крепко и правильно держать их он пока не может, — пояснила Вэнь Цин. — Вот и пришлось нам придумывать эту конструкцию. Цзян Чэн мысленно сделал себе заметку стрясти с целителей схему, так как это может существенно помочь А-Лину научиться нормально держать палочки; ему это пока толком не удавалось, хоть он и старался. А ребенок тем временем внаглую устроился на коленях шишу, уплетая баоцзы. *** Облачные Глубины встретили их привычным умиротворением. Лань Чжань осторожно вынес возлюбленного из повозки и пересадил в кресло, подготовленное адептами, тщательно укутав ноги. По пути до цзинши на каменную дорожку выкатился черный комок, который тут же прыгнул в руки рассмеявшегося Усяня. Малыш, спасенный от смерти в Пристани Лотоса, быстро поправился и привык к людям. Вэй Ину он настолько полюбился, что переезд крольчонка в Гусу даже не обсуждался. Но его первая встреча с сородичами, обитающими в Облачных Глубинах, едва не стала катастрофой. Кролики очень неодобрительно отнеслись к чужаку, а некоторые даже попытались напасть и покусать еще неокрепшего и совсем юного черныша. Однако между ними встал давний любимец Усяня. Завязалась серьезная драка. Даже Лань Чжань был в шоке, в ступоре смотря, как его обычно кроткие питомцы так яростно дерутся. Но как только он двинулся, чтобы вмешаться, из кустов выскочили навки, которые здорово потрепали агрессоров, встав на защиту черненького малыша, который лишь замер от страха. Навки, поставив на место свою стаю, где они были явными лидерами, показательно принялись ухаживать за новеньким. Белый любимчик Усяня тоже присоединился к ним, и после всегда сопровождал младшего сородича. — Такими темпами у вас целая стая черных кроликов объявится, — рассмеялась Вэнь Цин тогда. — Вон как белый старательно черныша обхаживает, прям сладкая парочка намечается. Лань Чжань лишь вздохнул на это и сказал: — Они оба самцы… Вэй Усянь едва не согнулся от смеха, вспомнив, что принесенные им когда-то в подарок Лань Чжаню кролики наскакивали друг на друга, хотя тоже оба были самцами. Но теперь все уже хорошо, черныш вполне прижился в Облачных Глубинах и крепко сдружился со своим первым защитником. Вэй Ин даже в курсе, что у них двоих норка рядом с крыльцом цзинши, поэтому эта парочка стала частыми гостями, скрашивающими его дни. Сейчас черный кролик уже почти догнал по размерам своего белого друга, да и остальные все же приняли его в стаю, так что часто можно было видеть кучу резвящихся пушистых облачков, среди которых довольно скакала одна черная тучка. Легкий порыв теплого ветра сорвал с ближайшей сливы красный цветок, который в причудливом танце мягко опустился на плечо Усяня. Весна — это новая жизнь… Действительно прекрасная пора…