***
— Блять, серьезно? Вергилий резко дернулся от внезапно раздавшегося над самым ухом голоса. Сердце предательски ухнуло вниз, заставляя костерить Данте всеми возможными ругательствами. И когда это он научился так беззвучно подкрадываться? Или просто Вергилий настолько увлекся своей работой, что не заметил брата? В любом случае, мужчина поспешно спрятал пяльца под ближайшую подушку. Данте нависал над ним сзади, неверяще глядя на близнеца. — Ты не мог бы исчезнуть? Я занят. — Ты, блять, вышивать умеешь?! — Не вижу в этом ничего сверхъестественного. — Вергилий раздраженно хмыкнул, потянулся и зевнул. Признаться, он не хотел, чтобы кто-либо видел его за этим занятием, поэтому и улизнул из спальни ночью. Тем более то, что он делал… Это должен был быть сюрприз. Чертов Данте. — И вообще, почему ты не спишь? — Мне без тебя непривычно. — Данте нахмурился и хмыкнул, уловив раздражение в голосе Вергилия. — И как же ты, бедняжка, спал все эти годы? — Нужно было как-то выпроводить брата, да побыстрее. — С большим трудом, скажу тебе. — Наклонившись, Данте нежно коснулся чувствительного места за ухом близнеца, и Верг рвано выдохнул сквозь сжатые зубы. Нет, нельзя ему позволить эти провокации: слишком велик будет соблазн поддаться. — Я скоро приду, правда. Иди, ложись. — Врешь. — Не вру. Мне просто нужно кое-что доделать. — Вышивку? Черт, кому рассказать — не поверят. Однако Данте все же отстранился, зевая и почесывая зад. — Жду тебя ровно двадцать минут, потом приду и буду приставать. — Как будто ты способен удержать свой член в штанах даже на десять минут. — Как будто тебе это не нравится. — Парировал Данте и довольно ухмыльнулся, видя слегка порозовевшие щеки близнеца. На этой ноте мужчина снова зевнул и направился в спальню, намереваясь все же завалить Верга, как только тот закончит со своим необычным хобби. Вергилий проводил брата взглядом и, как только услышал хлопанье двери, вытащил свое рукоделие. На пяльцах была натянута плотная черная лента, на которой точными движениями руки были вышиты алые розы. В пару к тем ромашкам, что украшали ленту на ножнах Ямато. Глупо, конечно, но Вергилий просто ничего больше не придумал. Вообще, Валентинов день — дурацкий праздник. Но… Их отношения были еще более дурацкой затеей. Как и эта лента. Как и то, что он позволял Данте слишком много и слишком часто. Верг глубоко вздохнул, едва не бросив свою затею. Подумаешь, обычный день. Если что, ленту можно и выкинуть.***
Проснулся Данте весьма рано, для себя по крайней мере. Всего-то час дня. Тем не менее, он с раздражением отметил отсутствие рядом мягкого бока брата, в который со вчерашнего вечера хотелось вонзить зубы. Что ж, пора воздать обманщику по заслугам. Вергилий, естественно, не появился ни через двадцать минут, ни через час. Спустившись вниз в одних штанах и уже открыв было рот для гневной тирады, мужчина так же быстро закрыл его, наблюдая картину, от которой сердце пропустило удар. Верг лежал на диване, свернувшись калачиком, и прижимал к груди свою вчерашнюю поделку. Его хвост, который братец взял в привычку оставлять даже вне триггера, обвивался вокруг кольцом, а острый кончик подрагивал во сне, свешиваясь с дивана. Разбудить его сейчас, не сделав пару фото на память, Данте счел бы святотатством. Да и после того, как щелкнул, он лишь накинул на брата плед, отправляясь на кухню. В планах было чертовски много отвратительно-романтичных дел.***
Открыв глаза, Вергилий сонно потянулся и чуть не упал, тем самым мигом прогнав остатки сна. Оглядевшись он понял, что так и заснул на диване в холле. Плед, накинутый сверху, свидетельствовал о том, что Данте уже встал. Дьявол! Вергилий сел, разминая затекшее тело, и только проверив отсутствие рядом брата снял готовую ленту с пялец. Вышло недурно, правда исколол с непривычки все пальцы. Из кухни приятно пахло сыром и чем-то пряным, из автомата тихо лился джаз. Пройдя на запах, Верг обнаружил накрытый стол с двумя свечами и Данте, который вынимал из духовки лазанью. Надо же. Вергилий и не надеялся, что все будет… Так. Романтично. Глупо. Мило. Как будто они и правда влюбленная парочка. — О, я уже думал съесть все в одиночку. — Шутливо бросил Данте, заметив брата. Верг промолчал, стоя в нерешительности. Как будто не до конца уверенный, что это все действительно для него. Впрочем, Данте давно привык к такому настороженному поведению, поэтому, сняв прихватку с руки, подошел к близнецу и увлек в нежный поцелуй, утягивая за собой к столу. — Этот чудный вечер только наш, братишка. В программе ужин, вино, признания в любви, до ужаса слащавый фильм и страстный секс. Хотя мы можем и пропустить пару пунктов до «десерта». Вергилий лишь улыбнулся, сжимая заготовленный подарок в кармане брюк. — Звучит неплохо, но это мой первый Валентинов день за долгие годы, и я хочу полную программу. — Как скажешь. Тогда прошу к столу. Не мишленовская звезда, конечно, но вроде бы съедобно. — Данте криво усмехнулся, садясь за стол и наблюдая, как брат с долей скептицизма на лице пробует то, что по идее было греческим салатом. — Не знал, что ты готовишь. — Не знал, что ты вышиваешь. Они промолчали до десерта. По правде говоря, оба чувствовали себя ужасно странно, если не сказать неловко. И все же… — Кхм. Знаешь, Верг… \ — Данте, я… — Давай ты первый. — Нет, ты же уже начал… Повисла очередная неловкая пауза, нарушаемая лишь еле-уловимым гулом неоновой вывески за окном. — Черт, твоя взяла. — Данте хмыкнул и решительно встал с места, подходя к брату и, о боги, вставая на одно колено. Вергилий ощутил, как краска невольно заливает лицо от смущения. Ну что за идиот? Им же не по двадцать лет… — Я много думал над тем, что сказал тебе, когда мы вернулись. Ну, про то, что ты можешь остаться в офисе, пока не подыщешь квартиру. Но теперь… Я хочу, чтобы ты остался здесь насовсем. Правда, просто будь рядом. Ведь я, кажется, влюблен в тебя по уши. Вот. — Данте сконфуженно усмехнулся, доставая из кармана небольшую коробочку. Открыв ее, взору Вергилия предстали два изящных серебряных кольца. На обоих он различил гравировку по первой букве их имен: «V» и «D». — Это глупо, наверное, и я не знаю, подойдет ли оно тебе, просто… Будешь моим Валентином? Вергилию стоило больших усилий сохранить относительно бесстрастное лицо, зато его хвост бил по полу из стороны в сторону, словно сумасшедший, выдавая бурю эмоций хозяина. Сколь черствым бы не был Верг, но вся эта романтическая чепуха и проникновенная речь Данте вызвали состояние, граничащее с истерикой. Он только и смог выдавить из себя тихое «Да», после чего вытянул руку, на которую Данте надел кольцо со своим инициалом. Село как влитое. — Данте… А ты… Ты будешь моим Валентином? — Для тебя я буду кем угодно, — скорее скрывая смущение, нежели действительно шутя прошептал мужчина. Ей-богу, Данте все сильнее казалось, что они какие-то подростки, первый раз целующие друг друга на выпускном. Будто бы не трахались вчера до полуобморочного состояния. Верг, весь красный от смущения, подхватил второе украшение и надел его на палец брата, чувствуя, как сердце в груди предательски несется в галоп. — Безумие, скажи? — Да уж. Но не безумнее нашей жизни. Данте поднялся и улыбнулся, но Вергилий остановил его, когда тот уже собирался вернуться на место. — У меня тоже кое-что есть. — Тихо пробубнил старший, извлекая на свет многострадальную ленту. Теперь, после того, как Данте достал эти чертовы кольца, подарок Вергилия выглядел еще более нелепым в его глазах. — У твоего, конечно, нет ножен, но можно повязать на рукоять. Если захочешь. Данте пару секунд просто таращился на ленту, машинально водя пальцами по миниатюрным алым розам, чувствуя в груди щемящую нежность и то, что он явно не дотерпит до конца заготовленного киношедевра. А потом просто сгреб Вергилия в охапку, и вскоре они уже самозабвенно целовались, прижимаясь друг к другу на тесном диване. За окном еле уловимо гудела неоновая вывеска.