Желание

Чимин проснулся от того, что его телу стало почему-то неудобно на кровати. Он немного покрутился в полудреме, пытаясь найти комфортное положение и все-таки доспать, но жесткость ложа явно к этому не располагала. А Чонгук еще и навалился, обхватив его так, будто хотел задушить. Приложив усилия, Чимин все-таки сдвинул его с себя, но задел при этом локтем что-то твердое и окончательно проснулся. - Аккуратнее, хён! - прозвучал недовольный голос откуда-то из-за его спины. - Ты мне по голове заехал! - Прости, Чонгуки, - машинально извинился он. Прямо перед сонными глазами Чимина маячила спина макне в белой футболке. Когда до него дошло, Пак резко перекатился на другой бок и свалился с надувного матраса прямо на жесткий пол. А точнее, на того, кто лежал на соседнем матрасе. Матрасов вообще было так много, что пол они устилали плотно один к другому, почти без свободного пространства между. И на них лежала куча народу. Метавшийся в растерянности взгляд Чимина бегло обвел небольшую смутно знакомую комнатку и замер на лице парня, на которого он свалился так невежливо. - Чимин-хён, что та.... Чонгук осекся. Он впился в лицо Чимина с нескрываемым изумлением, а тот в свою очередь смотрел на него. Одно из двух: либо он еще не проснулся, либо сходит от переживаний с ума, пронеслось у Пака в голове. Потому что удивленное лицо макне, которое Чимин рассматривал, очень изменилось со вчерашнего дня. Это был Гук, но не взрослый парень, а словно сошедший с их старых фотографий. Или из дебютного видео, которое он недавно пересматривал. Совсем мальчик! Чимин нервно рассмеялся и потянулся руками к его лицу, испытывая острую потребность коснуться этой галлюцинации. Его пальцы легли на теплую кожу, и Чонгук вздрогнул, со страхом расширяя свои детские круглые глаза. Они так же нервно метались по Чимину, отмечая детали: покрашенные волосы, другую одежду, кулон известного ювелирного бренда... и чужое, хоть и похожее лицо. - Чонгук-и? Как многие музыканты, Гук доверял своему слуху больше, чем глазам. Это был голос Чимина! И звучал он из уст взрослого дорого одетого парня с внешностью модели, неизвестно как попавшего в их скромную общагу трейни агентства Bighit Intertainment. И глаза-полумесяцы, испуганно и изумленно вглядывающиеся в Чонгука, были хёновы. Он узнал бы их из тысячи. Но этот хён точно не мог быть Чимином, ведь тот ведь выглядит совсем по-другому и младше как минимум на несколько лет! - Вы, наверное, родственник Пак Чимина? - у нашедшего разумное объяснение Гука даже голос прорезался. Странный парень с внешностью хёна не среагировал. Его взгляд, оторвавшись от макне, блуждал по комнате - по обстановке, по тесно лежащим матрасам на полу и спящим на них парням. Его глаза расширялись с каждой секундой, а рот приоткрылся в круглую "О". Скорее всего на фоне переживаний он двинулся головой, решил наконец Чимин. Или продолжает спать, а воспаленное сознание подкидывает ему вот такие картинки. В комнате их старой общаги, которую он почти сразу узнал, вповалку на надувных матрасах спали они - BTS из две тысячи восемнадцатого года. Но не поодиночке. Рядом с каждым лежал он сам, только младше на несколько лет. Благодаря недавно пересмотренным видео Чимин сразу же угадал время: две тысячи тринадцатый, до дебюта. До - потому что на стенах еще нет постеров с ними. Они увешают ими стены чуть позже и станут себе главными фанатами, если уж настоящих фанатов почти нет. Это придумал Шуга, чтобы подбодрить их после первого фанмитинга, на который пришло, кажется, триста человек. Идея прижилась, и позже они регулярно обновляли постеры - это из шутки превратилось в ритуал на удачу. Если это сон, то надо его запомнить, мелькнуло у Чимина в голове. Может, тут какая-то зацепка, откровение, которое поможет им выйти из тупика в реальности? Два Джей-Хоупа с трудом помещались на матрасе: Хосок из две тысячи восемнадцатого раскинул руки и ноги, оттеснив своего двойника Хоби (Чимин сразу назвал его про себя именно так) на самый-самый краешек. Пак машинально задержал на них взгляд, отмечая, как изменился Хосок. По-прежнему изящный, он заметно окреп и вытянулся в росте. Даже его поза во сне была уверенной. Дорогие часы неуместно поблескивали на фоне убогого матраса и всей бедной захламленной комнатки. Рэпмон из прошлого (с черными волосами и выбритыми висками) сладко похрапывал, лежа на спине. К нему вплотную приткнулся Намджун - длинный, неуклюжий и мощный, уже не подросток, а взрослый мужчина. На его шее торчали неснятые наушники. А Шуга обнимал за плечи свою точную копию, только одетую по-другому - они смотрелись как близнецы на фоне остальных. Вот уж кто почти не изменился, мелькнуло в голове у Чимина. Его мысли были слегка замедлены, словно он кино смотрел. Чувство шока потихоньку уходило, заменяясь на жгучее любопытство и желание запомнить каждую деталь. Пак перевел взгляд с ребят на по-прежнему удивленно рассматривающего его Гука из прошлого - тоненького мальчика с глазами олененка. Он был на матрасе один. Потому что взрослый Чонгук откатился во сне на пол, благородно освободив младшенькому побольше места. - Смотри, как ты изменился. То есть, изменишься в будущем, - улыбаясь мальчику, Чимин указал ему на спящего взрослого Чона. Он с любопытством ждал ответа, полный решимости запомнить его. И вообще всю атмосферу сна: маленькую комнатку старой общаги, их спящих "близнецов" из прошлого... и взорвавший тишину пронзительный крик Гука-подростка, который повернулся за указывающей рукой Чимина и увидел самого себя, повзрослевшего на пять лет. А потом он перевел глаза на других парней, увидел рядом с ними взрослых двойников и закричал еще громче и отчаянней. Чимин думал, что точно проснется от этого крика, но вместо этого стали просыпаться остальные. Хосок недоуменно потер глаза и уставился на Хоби, сразу отпрянувшего от него. Намджун смотрел на Рэпмона, как смотрят на галлюцинацию - вроде ничего удивительного, и в то же время любопытно! Они синхронно протянули руки и коснулись друг друга. На похожих, но неуловимо отличающихся выражениями лицах проступило абсолютно одинаковое недоумение. А взрослый Сокджин просто нервно хватал воздух, уставившись на Джина образца две тысячи тринадцатого. Лишь оба Мина и Чонгук продолжали безмятежно спать. Рука у взрослого Юнги почему-то была перевязана, а Шуга болезненно морщился. Чимин только набрал воздуха, собираясь сказать всем, чтобы не волновались - это всего лишь сон, как его прервал высокий и мелодичный, до боли знакомый голос. Так вот, как он слышится со стороны, невпопад подумал Пак. - Доброе утро. Макне, чего кричишь? Ты разбудил меня! Он еще зевал, поэтому глаза-щелочки толком ничего не видели. Чим-Чим из предебютных времен, черноволосый и пухлощекий, тер их кулачками и вслух жаловался на отеки, пока тишина в комнате напряглась в ожидании. И звонко лопнула с мелодичным "Ах!" Он увидел Чимина. Самого себя, напоминающего сбежавшего из сказки принца. Ну, или слегка растрепанного ангела. Без детской припухлости щёк повзрослевшее лицо предстало во всей своей утонченной красоте - с выразительными скулами и линией подбородка, о которую можно было порезаться. В его осанке, развороте плеч, даже в манере стоять чувствовалось легкая изящная уверенность, которой не было у ЧимЧима - привычка к восхищению и поклонению миллионов. Спокойствие от сознания своей действительно ангелоподобной красоты. Он показался мальчику абсолютно неземным существом, по какому-то недоразумению занесенным в их маленькую захламленную спальню. Покоряясь невидимым лучам теплого обаяния, не в силах оторвать от парня (или эльфа?) взгляда, ЧимЧим испустил слабый восхищенный вздох. И медленно приблизился, и боясь и надеясь, что от прикосновения магия развеется. Но Чимин осторожно протянул к нему ладонь. Такую же маленькую, пухлую, с немного смешными короткими пальцами. Только положив на нее свою и почувствовав жар, ЧимЧим из две тысячи тринадцатого понял, что не спит. Взглянув в лицо взрослому себе, он хотел что-то сказать, но с изумлением увидел прозрачные капли, скатившиеся по фарфоровым щекам ангела. Чимин смотрел на него и не видел - пелена слез мешала разглядеть себя-мальчика, смотревшего восхищенно и доверчиво. Он ласково привлек ЧимЧима к себе и крепко его обнял. - Вот это да... - тихо уронил взрослый Тэхён. - Гуки? - неуверенно позвал он, отведя глаза от обнявшихся Чиминов и столкнувшись с пристальным и все еще напуганным взглядом детских круглых глаз. - Тэ-хён? Мальчик чуть не свернул себе шею, раз десять обернувшись то назад - на бледного Ви, то обратно на красивое взрослое лицо его непонятно откуда взявшегося двойника. Но сказать ничего не успел: Тэхён стремительно оказался рядом и плюхнулся на матрас с явным намерением взять его за руки. - Нет! - сорвалось у Гука, и он отпрянул. - Да, конечно... прости, - взволнованно извинился старший, глядя на него во все глаза. - Так это... действительно ты, Чонгук? - вопрос прозвучал довольно глупо. - Не трогай его, - голос Ви прозвучал неожиданно резко. Тэхён смутно припомнил, что до дебюта и какое-то время после он особенно опекал макне. - Я не трогаю, - примирительно сказал он. - Но кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Почему мы оказались в старой общаге? - он обвел глазами знакомую обстановку. - Почему нас... почему мы... - он не договорил и протянул руки к Ви, который сразу же, хоть и с некоторой опаской, протянул свои. Макне в это время неуверенно приблизился к двум Чиминам, переводя взгляд со своего пухловатого хёна на легкого, прекрасного старшего. - Если это не массовая галлюцинация, - внезапно прозвучал голос Намджуна, и все обернулись на него. Лидер старших Бантан не отрывал взгляда от Рэпмона, который нервно крутил свои знаменитые солнечные очки. Легкий треск внезапно сломанной пластмассы и отлетевшая дужка вызвала у взрослых Намджуна, Джина и Хосока нервный смешок. - Если это не психоз и не солнечный удар у всех семерых... то, полагаю, мы каким-то образом попали в прошлое! - Хён, - все, и старшие и младшие, вздрогнули и обернулись на голос Гука. Макне пытался разбудить своего взрослого двойника и с некоторой опаской, но настойчиво тряс его за плечо: - Хён! Реакции не было. - Мда, - выдохнул Тэ, опуская рукав футболки Ви: слоник был на месте. - Чонгук-а! - закричал он прямо в ухо старшему макне, заставляя вздрогнуть всех стоящих рядом. - Вставай! Доброе утро! - Ну чего тебе, ТэТэ, выходной ведь сегодня, - вздохнул Чонгук, не открывая глаз. - Съемки отменены, Седжин говорил. Расписания на сегодня нет. На завтра тоже. И на послезавтра! Нас не хотят больше снимать, не приглашают выступать, и это конец, Тэ! Так что отстань, я сплю, - он повернулся на другой бок и демонстративно натянул одеяло на голову. Гук с круглыми глазами вслушивался в эту тираду. Он не понял ничего про расписание и про то, кого там не хотят снимать, но голос двойника покорил его с первой ноты: сохранив свой серебристый тембр, он углубился и раскрылся, стал шире и мужественней - Гук не смог сдержать дурацкой восхищенной улыбки. А если, когда подрастет, он еще приобретет такую же внешность... - Хён, хён! - с новой силой затеребил он Чонгука. Одеяло медленно сползло, и на него уставились его собственные, круглые и испуганные глаза. - Не зависай, Чонгук-а, - раздался рядом голос Тэхёна. - У нас тут приключение, походу! То ли мы вчера... - он посмотрел на внимательно прислушивающегося Ви и осекся. - В общем, что-то случилось и мы оказались в прошлом. Какой у вас тут год? - обратился он к младшей версии самого себя, жадно ловившей каждый его жест и взгляд. - Д...две тысячи тринадцатый, - прочистил горло Ви и указал на календарь на стене. Все, кроме двух Чонгуков, перевели глаза. На глянцевой бумаге красным кружком была обведена единственная дата - 13 июня. До нее было несколько чистых квадратов-месяцев, а в начале года все исчеркано крестиками. Последний зачеркивал дату 24 февраля 2013 года. - Это мы считали дни до дебюта, - вырвалось у Тэхёна, и он подошел ближе. - Это мы считаем дни, - повторил Ви, но как-то странно. - Такое вообще возможно? - впервые подал голос Чонгук, изумленно осматривая Гука с ног до головы и не рискуя до него дотронуться. - Мне что, тут пятнадцать лет?! - схватился он за голову. - А тебе сколько лет, хён? - Он еще и хёном меня зовет!! - Чон даже бросил раскачиваться на своем матрасе, глядя на младшего себя с растерянностью и удивлением, переходящим в легкое возмущение. - Привыкай, - уронил Тэхён. - Здесь ты для них всех, - он обвел глазами младших, подчеркивая голосом это "здесь", - хён. После этого разумного пояснения обе группы внезапно притихли. Возможно, до них только теперь дошло, что все происходящее не сон. Большими глазами они поглядывали друг на друга, осознавая, переваривая и не решаясь ничего сказать. Шаги в коридоре и легкий скрип двери отдались в тихой спальне особенно резко. А глаза менеджера Седжина, пришедшего будить своих подопечных, без всяких усилий и операций вдруг приобрели безупречную европейскую форму. В его зрачках мелькнуло раздвоение. Непохожие Чонгуки, совсем разные Чимины, один перепуганный Хоби, два Намджуна, два Тэхёна... и оба Мина, по-прежнему крепко и спокойно спящих на одном матрасе - по габаритам им было вполне удобно. Менеджер издал неопределенный звук, побледнел и схватился за стеночку, крепко зажмуриваясь. В этот миг он подозревал у себя множество болезней, от менингита до начинающейся шизофрении, и долго набирался духу открыть глаза. А когда открыл... - Седжин-хён!! - хором сказали все эти люди и направились прямо к нему. - Нет! - вскрикнул несчастный менеджер. - Не подходите! Защищаясь от видений, он судорожно вытянул руки. Парни остановились. - ...Что здесь за балаган развели с утра пораньше? Задолбали орать, заткнитесь! Низкий и еще более хриплый со сна голос Мин Юнги привычно растягивал слова. Предвкушая очередное за утро зрелище, двенадцать парней (и один менеджер) поспешили повернуться к нему. Никто не сделал Юнги замечания за грубость. Седжину было совсем не до этого, а остальные с любопытством ждали его реакции. И она, надо сказать, не подвела: уставившись друг на друга, оба Мина синхронно и не сговариваясь произнесли одно и то же, не очень приличное и цензурное слово. Парни смущенно помедлили, а потом рассмеялись все разом, громко и весело, странно успокоив этим менеджера. Призраки или галлюцинации в его представлении должны выражаться приличнее - значит, это точно не они. - Ну привет, гений. Мин Шуга-младший не удостоил хёна ответом, молча озираясь по сторонам. - Почему вас... - Юнги поперхнулся, обводя взглядом полную народа комнату и шокированное лицо Седжина. - Почему нас так много? Почему мы в старой общаге? Почему ...? - он запнулся и просто обвел руками всё что видел, как будто желая подвести под один вопрос целую кучу странного, необъяснимого и шокирующего. - Хён, а ты совсем не изменился, - ляпнул вдруг Гук. Он уже насмотрелся на взрослого Чонгука и теперь внимательно изучал остальных, то и дело украдкой щипля себя за руку, чтобы поверить в реальность происходящего. - Ты тоже. Юнги осознал, что он сморозил, только когда взрослый макне с улыбкой встал рядом с мелким. Пожалуй, трудно было измениться сильнее. Но он имел в виду именно прошлое - то, которое хотел навсегда забыть и которое настигло его сейчас, загнав в ловушку и обступив со всех сторон. Здесь, в две тысячи тринадцатом, ничего не поменялось. Ему даже не нужно было смотреть на календарь. - Лучше бы не просыпаться, - прошептал он, обводя взглядом маленькую бедную комнатку, залежи одежды на стульях и пуфах (в маленьком шкафу просто не хватало места), кучу обуви у двери, заставленный стол, трещины на потолке... - Пахать пять лет хуже проклятого, сто раз перерасти собственное мастерство, взять Биллборд и очутиться в конце концов снова в этой клетушке?! На самом дне после того, как побывали на вершине? Ярость и разочарование проступили на его лице, покрывшемся нервными пятнами. Он стиснул руки и опустил голову, чтобы не видеть. - Чем больше цепь, тем выше мастерство, так? - ядовито заметил Шуга, разглядывая его украшение. Старший вспомнил, что вчера так напился, что уснул прямо в костюме, даже не сняв аксессуаров. Юнги вздрогнул от его слов, как от удара. - Я очень рад узнать, что в будущем мы популярны и богаты, - так же слегка растягивая слова, продолжал младший Мин. - Но... эммм, хён? Хамить все-таки не стоит! - Да пошел ты, - зашипел Юнги, рывком поднимаясь с места и надвигаясь на него (Намджун и Хосок преградили ему дорогу). - Всё, хватит! - прикрикнул Седжин, обретая наконец-то дар речи и разводя нахохлившихся Минов. - Бред какой-то! Ругаться с самим собой. - Будь уважительней, - уронил Юнги, обращаясь к Шуге. - И тебе того же самого, - фыркнул младший Мин. - Они действительно одинаковые, - прошептал Намджун Хосоку, который сразу согласно закивал. - Оба за словом в карман не лезут. Хоть что-то осталось неизменным, да? "А мы сильно изменились?" - осталось невысказанным, и они посмотрели на свои собственные младшие версии: Рэпмон шепотом выговаривал раздраженному Шуге, а Хоби задумчиво смотрел на календарь на стене. - Так, парни! Это все прекрасно и удивительно, но у BTS сейчас по расписанию завтрак, а потом тяжелый тренировочный день, - сказал Седжин, уже более-менее восстановив свое душевное равновесие. - Они готовятся к дебюту. А вы что планируете делать? - вдруг обратился он к взрослым мемберам, и те слегка зависли, растерявшись. Действительно, что? Все их дела остались там, в две тысячи восемнадцатом. Расписание, съемки, выступления, запись, концерты. А здесь они даже еще не дебютировали! Пожалуй, лучшим решением было бы вернуться... если бы только кто-нибудь из них знал, как это сделать. Но они не представляли даже, как сюда попали. - Вижу, что у вас сложности, - произнес менеджер, глядя на них. - Тогда, если хотите, оставайтесь пока в общежитии? - то ли спросил, то ли предложил он. - Вы разрешаете? - лицо Намджуна стало чуть менее напряженным. - Конечно! Я разрешаю, и ребята тоже не против, ведь так? Младшие BTS переглянулись и закивали. - А можно... с вами на практику? Все обернулись на робкий голос Чимина. Пак смущенно улыбался, обнимая за плечи Гука и Хоби. - Я много узнал за эти годы и мог бы помочь с вокалом и танцами. - Хорошо, - пожал плечами менеджер. - Если Сондык разрешит. Сейчас у них танцевальная практика. - И я тоже поеду, - поспешно сказал Чонгук. - Тогда и я, - Намджун поколебался, оглядывая их. - Нужно поговорить с Бан Шихёком-ши, возможно, он придумает, как нам помочь. - Ну что ж, тогда едем? - Едем! *** Сондык уверял, что у него кружится голова и косят глаза, когда он видит двух Чонов и двух Паков. Он всячески намекал взрослым Чимину и Чонгуку, чтобы не засиживались в танцзале, потому что мелким нужно репетировать, а они то и дело отвлекаются "на свое блестящее будущее". Но Пак стойко игнорировал. Косясь в зеркала, чтобы не смущать Чим-Чима, он сравнивал: движения были резче, мышцы - больше, а глаза наивнее. Тихая ругань Шуги и стенания Рэпмона, его собственные восклицания при особенно неудачных движениях сливались воедино, образуя легкий шум. Чимин не обращал внимания ни на что. Он изучал выражение лица Гука, с которым тот изредка взглядывал на своего маленького хёна. Смотрел и остро завидовал себе прошлому. Перемены, доводившие его до слез вперемешку с желанием убить макне, начнутся позже, году этак в две тысячи семнадцатом. А сейчас застенчивые оленьи глаза смотрели с искренним восхищением, преданностью и желанием быть похожим на такого крутого-крутого хёна. Даже время для шуток про рост еще не настало. Гук был ниже Чим-Чима, и на общей хореографии это было особенно видно. В перерыве он принес хёну полотенце и бутылку воды, заботливо высушил его мокрые от пота волосы, пересадил его подальше от открытой форточки. А потом сел рядом и опустил голову на его колени. Но Чим застенчиво покосился на них, взрослых хёнов, что-то шепнул макне, и тот неохотно встал. Сейчас Чонгук бы только рассмеялся на подобную его просьбу, внезапно подумал Чимин. С каких-то пор он перестал с ним считаться. С каких-то пор Пак получил от него определение хуже разбирающегося в жизни и слишком мягкого и эмоционального, чтобы прислушиваться к нему. Так он проигнорировал просьбу хёна отпустить его руку в парке. А потом поцеловал, не заметив фотографа. И всё покатилось к собачьим чертям! Чимин винил тогда обстоятельства, судьбу, даже того злосчастного репортера. Но ведь всего этого не было бы, прояви Чонгук немного уважения к тому, кого (как утверждает) любит. Эта неожиданная мысль так поразила Чимина, что он застыл, смущая младших упорным взглядом. - Хён, тебе нехорошо? Ты какой-то странный, - Чонгук наклонился к нему. - Пойдем на воздух. - Не надо, - сорвалось у него резче, чем хотелось бы. - Хочешь еще немного поностальгировать? - усмехнулся младший, подбородком указывая на Гука и Чим-Чима. - Или эта ранняя версия меня тебе больше по вкусу? "Когда он стал таким?" - пронеслось у Пака в голове, и он отвернулся, ожесточенно кусая ноготь. - Пошли, - Чонгук бесцеремонно подхватил его за локоть и буквально потащил из зала. - Постоишь на ветерке и успокоишься! Понимаю, когда такие обстоятельства, что угодно в голову полезет, а ты у меня впечатлительный. Он уже успел привыкнуть к этой бесцеремонности. Настолько, что совсем забыл, что когда-то было иначе. Но сейчас, глядя на такую ласковую заботу маленького Гука о его маленьком хёне, Чимин все вспомнил и ощутил грусть. - Отпусти меня, - бесцветно сказал он, вяло пытаясь вырвать у Чонгука руку. - Что? - прищурился макне, оглядывая его так пронзительно и раздраженно, что Пак невольно опустил глаза. - У тебя солнечный удар, Чимин? - Отпусти, - процедил Пак. - Дай я угадаю, что произошло? Ранняя версия меня в глаз попала, да? Затосковал по сопливой романтике? - Затосковал по нормальному отношению, - отрубил Чимин и с силой вырвал у него руку. - И не смей больше хватать меня без моего разрешения, понял?.. - Что у вас тут происходит? - раздался вдруг голос Намджуна, и они синхронно обернулись на него. Лидер, видимо только что вышедший от руководства, неприязненно мерил их взглядом. - Можете выяснять свои отношения хоть до посинения, только не при детях, - он выразительно показал глазами на окна танцзала, под которыми стояли парни. - Ясно? - Да, - шепотом сказал Чимин. Чонгук промолчал. - А где остальные наши? - перевел тему Намджун. - Тэхён в комнате практики, Джин готовит обед, а Юнги-хён и Хосок-хён пошли в Каннам. И взяли с собой Хоби. У него болит нога, и он не может сегодня танцевать. - Зачем им туда? - нахмурился лидер. *** - Это старое здание компании. До переезда, - сказал Юнги и констатировал в очередной раз: - Мы действительно находимся в прошлом. - Мда, - выдохнул Хосок, нервно оглядывая знакомые виды. Если бы его вчера спросили, что он думает о том, чтобы вернуться в две тысячи тринадцатый - послал бы спросившего очень далеко! Но вот они здесь. И ничего не изменилось, кроме... кроме того, что их место занято. Если он когда-то и фантазировал о перемещении во времени (на самом деле нет), то представлял там себя теперешнего - легко, словно орешки, щелкающего тогдашние непреодолимые трудности и триумфально шествующего по их обломкам. Чего там не было, так это более ранней версии его самого! Которая непонятно кем ему приходится и вообще разрушает все мечты в стиле "свалиться с небес и поразить". Ну, свалились. Ну, поразили. А толку-то? В этом времени другие BTS, а его, Хосока из две тысячи восемнадцатого, пока ещё нет. Непонятно, куда ему себя девать, как будто собственное прошлое ему уже не принадлежит. Он покосился на Хоби, что шагал рядом, но все-таки чуть поодаль, неосознанно держа с ним дистанцию. И произнес, стараясь звучать уверенно: - Я сегодня обещал позвонить родителям. Младший споткнулся на ходу, потом остановился и посмотрел на него во все глаза. - Зачем? - выдавил он глупый вопрос. - Вообще-то я тоже их сын, - с несколько натянутой иронией отозвался Хосок и сам понял, как это прозвучало. Тоже их сын. Получается, у них теперь два сына? - Мой телефон остался там, в две тысячи восемнадцатом, - продолжал он все неуверенней. - Ты не одолжишь мне свой? - Ты считаешь, что это хорошая идея? - тихо спросил Хоби, разглядывая его. - Это мои родители! - разозлился старший, пытаясь вернуть себе равновесие. - А ты - это я! - Я звонил им вчера. Рассказал, как мы готовимся к дебюту. Не то чтобы Хосок раньше не понял, куда вляпался, но тут до него начали доходить отдельные неприятные нюансы. Он даже не может позвонить родителям, потому что уже звонил. Но не он, а другой! Мама сразу заподозрит по его голосу неладное, ведь у него скоро дебют, он должен упорно работать, а не названивать каждый день. То, что в прошлом банально не нашлось для него места, больно резануло его. А еще хуже, если сейчас в две тысячи восемнадцатом они с отцом гипнотизируют телефон и смотрят на часы, думая, что он забыл. Сюжет для обкуренного фантаста! Допотопный телефон, который нервно тискала вспотевшая ладошка Хоби, вдруг ожил странно знакомым сигналом. - Кто тебе пишет? - сорвалось у Хосока. - Шуга-хён. - Что он написал? - проявил вдруг живейший интерес Юнги. - Ничего особенного, - Хоби опустил телефон так поспешно, словно они могли его отнять и прочесть. - Я спрашиваю потому, что у меня в телефоне хранится наша смс-переписка за все пять лет. Я не чистил историю. Отправь ему ответ, и я найду его у себя! Младший недоверчиво на него глянул, но кивнул и принялся набирать ответ, изредка бросая в сторону Юнги взгляды, полные сдержанного любопытства. Эти хёны из будущего все равно были какие-то неуловимо чужие, несмотря на внешнее сходство с ним самим и Шугой. Он не чувствовал никакого родства между собой и этим старшим Чон Хосоком. Энергетика поменялась: вместо радости и позитива, ставшего притчей во языцех Бантан, от него веяло холодом и усталостью. Но несмотря на это, он иногда подмечал совершенно одинаковые детали: манеру проводить по волосам, выражение лица. И это было страннее всего - видеть чужого человека с твоим обликом и твоими жестами. Успех меняет людей, вспомнил Хоби избитое клише, но не знал, что меняет настолько сильно. Он стоял и праздно изучал Хосока, который отвечал ему таким же пытливым взглядом. - ...Ну что, отправил ответ Шуге-хёну? - вернул его к реальности голос Юнги. - Мне начинать искать вашу переписку от двадцать пятого февраля две тысячи тринадцатого года? Младший кивнул, ощущая, как разгорается огонек любопытства. Юнги углубился в свой телефон. Его проворные пальцы бегали по экрану, открывая переписку и отматывая ее начало. Он всегда ленился набирать текст, поэтому ветки со всеми мемберами были достаточно короткими - с некоторыми и вовсе насчитывали семь сообщений за пять лет, как например с Джином. С Джей-Хоупом побольше, потому что они всегда были довольно близки. Но все равно не настолько много, чтобы не найти без проблем нужный год. - Он пишет, чтобы ты не задерживался - Сондык ищет, а еще просит купить диетической колы. А ты ему ответил, что устал от четырех стен и хочешь погулять, если уж выпала такая возможность. Хоби смотрел на него во все глаза, и Юнги видел, как они почему-то наполняются слезами. - Мы - это вы, только подросшие, - мягко сказал он, сдерживая порыв пригладить взлохмаченную челку младшего. - Я понимаю, но все равно не могу до конца поверить, - признался тот, пряча глаза. И вдруг спросил, шмыгнув: - Хён, а с твоего телефона можно позвонить в две тысячи восемнадцатый? - Попробуем, - не раздумывая, ответил Юнги. Выбрав первый попавшийся контакт (Намджуна) он нажал на вызов и приблизил трубку к уху Хоби. Затаив дыхание, младший ждал. Но ничего не произошло. Помолчав какое-то время, телефон сообщил, что данный номер находится вне действия сети. То же самое было со всеми номерами из будущего, которые наугад перебрал Юнги - PD-ним, звукорежиссер, даже его брат Гымдже. Это значит, что не выйдет позвонить из прошлого и сообщить, куда они пропали. Остаток пути они прошли в полной тишине - Хоби вел нервную переписку с Чимом, а Хосок и Юнги задумчиво молчали. Лучше бы такси взяли, мелькнуло у старшего рэпера. Их дорогие костюмы и часы, наверное, неуместно смотрятся на улице. - Хён, ты хоть цепь сними, - Хосок как мысли его прочел. - Носишь на себе почти апартаменты в Каннаме, а мы не в две тысячи восемнадцатом - охраны нет. Хоби изумленно распахнул глаза, как будто желая спросить "Неужели у вас там в будущем и охрана есть?" Мин коротким кивком подтвердил. - Нас все равно сейчас никто не знает. Но все-таки спрятал украшение под одежду. Ему вспомнилось, как хмуро разглядывал Шуга эту цепь, и попытался вспомнить, какие чувства по поводу материального волновали его в том возрасте. Ведь по своим же собственным меркам пятилетней давности он был сейчас просто непозволительно, фантастически богат. А тогда только мечтал об этом, злился и завидовал тем, кто получил всё от рождения. Выходит, Шуга попросту завидует? Юнги чуть не рассмеялся в голос - завидовать самому себе! Каннам. Купить там квартиру - символ величайшего успеха по корейским меркам. Элитные высотки, фешенебельный UN village, который населяют одни лишь звезды - и всего этого он добился сам. Никто не помогал. Этому мальчишке, что косо смотрит на него сейчас, не мешало бы уважать пройденный им путь! Ну ничего, сейчас младший Хосок увидит, где они будут жить через пять лет, впечатлится и расскажет ему. А дальше уже будет так, как он себе и представлял - уважение, восхищение и гордость за своих... за самих себя. Просьбы научить, раскрыть секреты и показать заранее будущие ошибки. Конечно, они покажут. У него вдруг сжалось сердце, когда он вспомнил, как одинок был. Только Рэпмон и Хосок могли представить, что такое в одно и то же время быть отвергнутым андеграундом и не принятым поп-эстрадой. От него в одночасье отвернулись все старые друзья. Это сделало его закрытым, подозрительным и прохладным - когда раз за разом причиняют боль, это уже чистая защита. Погрузившись в мысли и воспоминания, он не сразу заметил, что Хосок уже о чем-то вполголоса разговорился с Хоби. Конечно, о танцах, понял он, прислушавшись. Что еще может протянуть ниточку между этими двоими, у которых одна страсть? Раз или два Юнги заметил проблеск улыбки у младшего. Значит, потихоньку перестают дичиться, начинают искать общий язык. А что он сам сказал бы ершистому Шуге, если бы тот пожелал слушать? Рэпер не успел додумать - Каннам начинался сразу за оживленной дорогой, к которой они подошли. Стеклянная высотка, в которой находились роскошные апартаменты Хосока, виднелась отсюда. Глядя на нее, он испытал заметное облегчение, смешанное с чувством глубокого удовлетворения: когда имеешь счет в банке и недвижимость в хорошем районе, все остальное можно пережить! Хоби в очередной раз распахнул глаза и рот, поднимаясь на скоростном лифте на двадцать пятый этаж. Мимо быстро проносились верхушки деревьев, провода и голуби. Вообще-то он боялся высоты, но осознание того, что квартира в этом роскошном доме будет через три года принадлежать ему, заставляло смотреть не отрываясь. Немного странно видеть в реальности свое будущее, но уж если выдалась такая возможность... Едва выйдя из лифта, они вляпались прямо в свежую побелку. На этаже шел ремонт, и за солидными дверями дорогих апартаментов суетились рабочие. Хосок почему-то почувствовал, что теряет уверенность, и закашлялся от пыли, летящей со всех сторон. Кругом грохотали перфораторы, выли дрели. - Уважаемый, здравствуйте, - выручил его Юнги, перекрикивая шум. Он привлек наконец внимание строителя в заляпанной спецовке. - Кому принадлежит эта квартира? Рабочий окинул взглядом его костюм и часы и снизошел до ответа: - Господину Чжон Сонбину. - Кому? - прошептал Хосок, медленно становясь цвета побелки. - Застройщику дома. Эта квартира еще не продана. Вы хотели бы ее посмотреть? Но сейчас там ремонт, я не могу вас пустить. Приходите через пару недель! Они вышли, даже не попрощавшись. В гробовом молчании спускаясь на лифте обратно, Хосок физически почувствовал, что его опоры в жизни - деньги, слава, громкое имя - трещат и рушатся, растворяясь облаком бетонной пыли под ботинками. - А мой дом еще не построили, - бесцветно сказал Юнги, следя за пейзажами через стеклянную шахту. - Его сдадут в две тысячи шестнадцатом. А сейчас идет две тысячи тринадцатый год, и они в нем - абсолютное ничто. Неизвестные и бедные, совсем как эти мелкие. Но разве это справедливо?! Они столько пахали, они заработали здоровьем все, что имели! Что же дальше с ними будет в этом прошлом? Немой вопрос в глазах Хосока рассыпался о непроницаемую маску Юнги, которую он надевал, когда не хотел или не мог поддерживать разговор. Хоби безошибочно считал это выражение и деликатно отвернулся, но Хосок продолжал смотреть отчаянно и требовательно, словно хён знал все ответы. - Не знаю... Я уже ничего не знаю. Весь остаток пути обратно в общагу они молчали. Ужин тоже выдался не особо веселым, хотя два Сокджина и постарались сделать из диетических продуктов что-то вкусное. Кто-кто, а они поняли друг друга лучше остальных: к концу дня уже совсем освоились, перекидываясь шуточками о двойной красоте и хихикая над другими, что все еще держались настороженно и замкнуто. Впервые за общим столом собралось так много народа. Две команды из разных времен, еще не определившиеся, как им относиться друг к другу. Чимин впервые за долгое время не сел рядом с Чонгуком. Он предпочел поместиться возле младших - Шуги, Чим-Чима и Гука, то и дело останавливая на них ласковый, но грустный взгляд. Другие тоже выглядели не слишком радостными. Намджун снова ходил к руководству компании и вернулся хмурый и подавленный. А Тэхён о чем-то сосредоточенно думал, разглядывая свой дорогой браслет от Гуччи. Потом решительно стянул его и зачем-то спрятал в карман, искоса поглядывая на Ви. - Кажется, нам всем пора спать. День был тяжелый, - разбил затянувшееся молчание Намджун. - Хён, а тебе не кажется, что я лидер своей группы, а ты - своей? - намек Рэпмона был более чем очевиден. - Извини, - сразу же ответил старший. - Конечно, я не могу командовать, когда ложиться спать твоей группе. Сказал просто по привычке. Рэпмон кивнул, глядя по-прежнему не дружелюбно и не враждебно, а скорее со сдержанным любопытством. - Нам и правда пора спать. Завтра подъем в шесть, как обычно. Младшие сразу поднялись. - Это ты извини, хён, - решился их лидер уже у дверей. - Я не хотел нагрубить тебе. - А разве можно нагрубить самому себе? Но этот вопрос остался без ответа. *** - Ну что, они уснули? - Вроде. Намджун покосился на закрытую дверь спальни, откуда доносилось тихое дыхание их новоявленных хубэ. BTS из две тысячи восемнадцатого сидели всемером на тесной кухоньке старой общаги, и им было тесно. Мысль о том, что здесь ужинали час назад четырнадцать человек, казалась дикой. А ведь когда-то они проводили здесь каждый вечер, делясь впечатлениями и обсуждая события дня! И сейчас почувствовали острую потребность повторить это, едва удалились младшие. Джин шарил в шкафчиках в поиске мятного чая и ворчал на себя же самого более ранней версии, который этот чай куда-то запрятал. Вообще-то они все сейчас хотели совсем не чая, но вряд ли было бы уместно подавать тонсенам дурной пример, напиваясь в их общаге. Их общаге. Старшие уже не чувствовали себя здесь дома. Они говорили вполголоса и двигались скованно, словно засидевшись в гостях до непозволительного поздно. - Ох, - тихо вздохнул Чимин. - Как же это всё... непривычно? Жутковато? - Жутко интересно, - улыбнулся Тэхён своим фирменным четырехугольником. - Представляете, юный Ви вместе с макне чуть не послали меня, когда я указал им на ошибки в вокале. Нет, конечно, они слишком хорошо воспитаны, чтобы посылать старших, но взгляды у них были очень красноречивые! - Они не очень-то дружелюбны, - усмехнулся Юнги, вспомнив реакцию Шуги. - Они думают, что мы считаем их хуже себя, - вдруг сказал молчавший до сих пор Чонгук, и все взгляды устремились на него. Кто-то смотрел с возмущением, кто-то с удивлением, но согласных с этой странной идеей не нашлось. - Бред, - решительно отвел эту мысль Намджун. - Как мы можем считать неталантливыми самих себя?! Ведь тогда бы они (мы!) ничего не добились. - Но ведь у них и в самом деле полно ошибок, - задумчиво проговорил Сокджин. - А многого они просто не умеют, - поддержал Хосок. - И с имиджем проблемы. Понимаю, что это решает компания, но ведь можно же... - Да, да, - закивал Чонгук, словно что-то поняв. - Поэтому нас так и приняли, ребята! Мы приперлись из своего будущего такие красивые, все знающие и умеющие, и принялись свысока указывать им на ошибки! На кухне настала мертвая тишина, когда все погрузились в осмысление слов макне. Как ни возмутительны они были в своей правоте, но парни не могли ее не признать. Это объясняло многое, если не всё. - Как бы мы сами реагировали, если бы к нам явились старшие образцы нас самих, года эдак две тысячи двадцать третьего, и принялись нас поучать, как жить? - Я бы только обрадовался, - мрачно сказал Юнги. - Если бы кто-нибудь постелил соломки на место моих будущих падений, разве нет? - А ты заметил, как смотрит на них Шихёк в нашем присутствии? "Что было, и как замечательно стало", вот что бежит неоновой строкой у него на лбу! Конечно, они это чувствуют. И как им к нам относиться? Ведь мы хоть и не желаем, но отнимаем то, что принадлежит им - лояльность, веру в них таких, как они есть. Кем они чувствуют себя под нашими критическими взглядами? - Я бы не выпендривался, - повторил Юнги, но без прежнего апломба. - Ага, конечно, - усмехнулся Чонгук и тут же примирительно поднял руки. - Возможно. Но тебе сейчас почти двадцать пять, хён. Не восемнадцать. Парни переглянулись, уже без вопросов молчаливо признавая его правоту. - Я старше Джин-хёна, - невпопад добавил макне. - Правда, на несколько месяцев, но нам обоим по двадцать лет. Забавно, да? Стоит ли сказать ему, чтобы звал меня хёном? - Он все равно тебя не послушает, - улыбнулся Сокджин, и все сдержанно прыснули. Характер старшего хёна с годами совсем не поменялся. - Полагаю, нам лучше стоит задуматься о том, как будем возвращаться обратно, - произнес Намджун, возвращая им серьезность. - У кого-нибудь есть мысли? У меня ни единой! - А как мы попали сюда? Кто что последнее делал в том времени? - Чонгук вспомнил любимые фантастические рассказы, где герои-попаданцы обязательно совершали что-то перед тем, как сменить время. - Я пил, - честно признался Сокджин. - Я тоже, - смутился Юнги. - Мы вроде ничего не делали, - неуверенно сказал Чимин, оглядываясь на макне и краснея. - Спать легли, а проснулись уже здесь. - А я гулял, - Тэхён наморщил лоб, вспоминая. - По мосту реки Хан. - Что ты там делал в полночь? - поразился лидер. - Смотрел на луну, думал о ситуации с нашей группой. И еще о многих вещах. - Каких? - Если честно, ностальгия одолела. Тосковал по старым временам. Когда можно было гулять днем, а не глубокой ночью, закрывшись маской по самые брови! Мечтал об отпуске еще. Скататься домой не на пару дней, а хотя бы на неделю. Сколько мы уже не позволяли себе такой возможности? Три года? Четыре? И по нашим прошлым отношениям скучал. Как будто мы раньше ближе были, я не прав? - Ах вот оно как. Намджун смотрел на него с каким-то непонятным выражением, пронзительно и странно. Остальные тоже насторожились, медленно начиная соображать. - Так, значит, ты по прошлому тосковал, да? - страшным шепотом произнес Хосок. Он вообще-то не верил ни в какую гребанную мистику. До этого совсем не чудесного дня, когда проснулся на убогом надувном матрасе в своем нищем, безвестном прошлом! И мысль, что это произошло по милости Ким Тэхёна и его мечтаний, прошила его насквозь какой-то иррациональной злостью. - Я загадал желание, - смущенно признался Тэ. - Загадал, чтобы мы немного погостили в прошлом. - Пого... погостили? - захлебнулся собственными словами Юнги, открывая и закрывая рот, словно рыба. - Да. Намджун-хён как-то говорил, что исправление всех ошибок настоящего идет от осмысления прошлого, поэтому я подумал, что нам было бы полезно... осмыслить. Я же не знал, что это будет так буквально! Юнги снова открыл было рот, чтобы разразиться самой забористой тирадой из своего немаленького словарного запаса, эмоционально выразив свое отношение к этой дурацкой ситуации и к беспечности Тэ... но Намджун взглядом перебил его, указывая на дверь комнаты. Там спали младшие. Которые уж точно не были виноваты в том, что сонсэннимы налажали и на какой-то из развилок своего длинного пути свернули не туда. Ругательствами дела не поправишь. Как всегда говорил им Седжин: "Если вы не знаете, зачем оказались в каком-то месте, значит, вам просто нужно угадать свою миссию". Угадать миссию. Неплохо для попаданцев в прошлое, которым не нашлось даже спального места! Седжин смущенно сказал, что может разместить у себя дома лишь двоих. Сондык назвал то же количество и очень обрадовался, когда ему рассказали о новой четырехкомнатной квартире в две тысячи восемнадцатом. Но до нее было еще очень много времени, а никого стеснять BTS из будущего не хотели. - Предлагаю троим хёнам разместиться на кухне - диван и стулья в помощь, - сказал Сокджин, видя, что все уже начинают клевать носом. День, действительно, был насыщенный. - Я могу лечь в ванной, а младшие с краешку в комнате. Там найдется немного места, а Бан-ши любезно одолжил нам запасные пенки и спальники. - Ясно, - вздохнул Чимин. - Ким Тэ, а у твоего желания был срок? Ты не уточнил, на сколько времени мы здесь? - Нет, - сокрушенно признался Тэхён. - Но, очевидно, пока не выясним и не выполним миссию? - то ли спросил, то ли ответил он. - Полагаю, на сегодня достаточно выяснений, - мрачно сказал лидер. - Если бы ты, Тэхён, пошел тогда спать, а не маяться ерундой на реку Хан... - начал Юнги, но Намджун тут же прервал его: - Хён, тем, что мы поругаемся, мы делу не поможем. Ты ведь понимаешь? Мин сверкнул глазами совсем как Шуга, но промолчал. Спать они разошлись невеселые.