Желание

- Тише! - зашипел Шуга, вздрогнув. Просто Рэпмон с грохотом задел что-то в темноте и от неожиданности оступился, пнув его по ноге. Иногда Мин вообще удивлялся, как он до сих пор не убился рядом с лидером, или как тот не пришиб его по чистой случайности. Негромкое жужжание голосов их сонсэннимов на кухне тут же стихло. Младшие рэперы замерли, боясь даже дохнуть, и только благодаря этому бдительный Сокджин решил, что ему лишь почудился подозрительный звук из спальни. Но разговор после этого как-то сам собой угас. Младшие с трудом перевели дух. - Они сейчас придут сюда, - шепнул Рэпмон и дернул Мина. Они быстро улеглись на свои матрасы и сделали это как раз вовремя, потому что дверь отворилась, и в спальню тихонько просочились Чимин, Чонгук и Тэхён. Повозились немного, расстилая пенки и укладываясь. - И как мы должны угадать свою миссию в прошлом? Нам ведь не объявит ее глас божий, - задумчиво прошептал Чонгук. - Не объявит, - согласился Тэ. - Но мы можем сами подумать, зачем мы здесь. Точнее, зачем мы именно здесь, а не где-то еще? У тебя есть предположения? - Ни единого, - признался макне. - А у тебя, Чимин-щи? - Тоже нет. Если честно, больше всего на свете я сейчас хочу спать. Представляете? Я просто отрублюсь сейчас на этом чертовом матрасе без своих таблеток, которые остались в будущем, и без успокаивающих микстур! Это настоящее чудо, ТэТэ. И я не намерен упускать его. Так что спокойной ночи. - Спокойной. Он действительно уснул почти моментально. Как и Чонгук с Тэхёном, едва они закрыли глаза. Когда чуть слышное успокаивающее сопение подтвердило, что старшие уже видят сны, Мин Шуга едва-едва подтолкнул локтем Рэпмона. - Они не рады оказаться здесь. - Я слышал это. - Как они угадают свою миссию? - Ты думаешь, что это знаю я, когда не знают даже они? Но я задумался о другом. Зачем нам встреча с ними? - Узнать, что мы будем успешны, богаты, выиграем Биллборд и купим себе дорогие цепи? - с легкой насмешкой предположил Шуга и тут же стал серьезным. - Это, конечно, самая крутая новость, про Биллборд. Я никогда не думал, что это возможно. - У них... точнее у нас какие-то проблемы там, в будущем. - У всех популярных групп есть проблемы. - Я думаю, что эта встреча случилась с нами для того, чтобы мы смогли что-то изменить, - Рэпмон не обратил внимания на сарказм в его голосе. - Ведь будущее - прямое следствие прошлого! Мы сейчас трудимся как проклятые, зато в две тысячи восемнадцатом станем успешны. Это прекрасно. Но о проблемах нам стоит узнать у них поподробнее, ты так не считаешь? Шуга задумался. - Ты считаешь, что можно изменить уже свершившееся? И если мы сейчас не повторим их ошибок, то негативные события будущего, которые уже произошли с ними там, просто исчезнут? - Это как-то сложно, - признался лидер. - Не сложнее, чем встретить вдруг самих себя, повзрослевших на пять лет. Если честно, я все никак не могу осознать, что он - это я сам, - признался Мин. - И я тоже, хёны, - вдруг раздался тихий шепот Ви с соседнего матраса, и оба рэпера чуть не подпрыгнули. - Он какой-то чужой. Они все какие-то чужие, несмотря на то, что это мы! - Они пережили опыт, который не переживали мы. За эти пять лет случились... случатся события, которые изменят нас, - сказал рассудительный Рэпмон. - Но разве каждый прожитый день не меняет человека? Я, например, еще вчера верил, что в прошлое вернуться не дано никому. Сегодня мои убеждения поменялись, потому что я увидел живое доказательство. Означает ли это, что я со вчерашнего дня перестал быть самим собой? - Все зависит от того, что считать "самим собой", - перебил Шуга. - Вот я - Мин Шуга! Пишу музыку, неплохо играю в баскетбол, люблю кофе и ненавижу прогибаться и лицемерить. - Кхм... - предостерегающе кашлянул Рэпмон. - ...И я такой потому, что пережил какие-то события, получил определенные знания и опыт. Допустим, он - это я, потому что он пережил то же самое. Но я еще пока не испытал ни большого успеха, ни горечи крупных поражений. Значит, я - не совсем он, не так ли? Целый пласт его личности мне неизвестен. Пять лет - это четверть от моих двадцати, между прочим. Не так уж и мало. - Ты прав, хён, - сразу согласился Ви. - Я просто не знал, как это выразить, но ты прав. - Завтра мы должны поговорить об этом все вместе, - решил Рэпмон, ворочаясь на матрасе. - А теперь нам все-таки пора спать, а то утром ни на что не будем годны. - И не станем звездами, если не будем усердно тренироваться, - усмехнулся Шуга. - Это чертовски роняет мотивацию, когда все известно заранее, правда? - Что-то есть в твоих словах, - рассмеялся лидер. - Спокойной ночи. *** Утро Бан Шихёка началось не с кофе. Совещание он запланировал еще на прошлой неделе, но явно не был готов увидеть на нем две группы. Своих почти родных, еще не дебютировавших BTS и этих семерых звезд из будущего, сверкавших так, что глазам было больно. Случись такое с кем-нибудь из его коллег - наверное, не удержался бы и посоветовал показаться врачу! Но этих людей видел не только он, а весь немногочисленный стафф - хочешь не хочешь, а пришлось поверить в их реальность. И неминуемо задаться некоторыми вопросами. - До сих пор не могу в себя прийти, - признался он, разглядывая парней. - Какой-то сбой в работе мироздания! Биллборд... вершины чартов... мировые хештеги в Твиттере. Неужели это все произойдет с ними? - указал он на младших, которые стояли, скромно и уважительно опустив глаза. - И не только это, - улыбнулся Намджун. - Полные концертные залы, награды, признание по всему миру... здорово, правда? - Сказкой кажется, - вздохнул Бан-щи. - И что вам делать здесь, если у вас там кипит такая жизнь? Мелкие-то в своей колее - они учатся, тренируются, дебют у них скоро. А что будете делать вы? И как вообще получилось... так? - он неопределенно повел руками. BTS из две тысячи восемнадцатого смутились, ощущая сильную неловкость при мысли, что придется говорить об этом вслух. Называть причину, по которой прервался их взлет ввысь, которому, казалось, конца не будет. - Все ясно, накосячили где-то, - вздохнул продюсер. Они даже облегчение испытали, что не придется долго объяснять. Оказалось, что Шихёку-щи достаточно было взглянуть на их лица. - А Намджун, когда стесняется рассказать о ваших подвигах, по-прежнему жует губу. Юнги ухо дергает, - рука Мина отдернулась под дружный сдержанный смех обоих групп, а взгляд на мгновение пересекся с Шугиным. - Ну, а Чонгук-и, как обычно, улетел мыслями в свои миры. Я довольно неплохо вас знаю, чтобы сказать - точно, это мои BTS! Какими же выросли красавцами. Мои BTS. Хосок ощутил, как щиплет его глаза. А поглядев вокруг, увидел, как Тэхён уж что-то слишком пристально разглядывает пол под ногами, а Чонгук делает вид, что просто щурится. В мире, где им не нашлось места, Бан Шихёк-щи не стал мучиться, подбирая им определение. Он просто и уверенно сказал о них - "мои BTS". Кажется, именно это самое настоящее волшебство, а не их путешествие в прошлое. Даже младшие теперь не смотрели на них так отстраненно. Любопытство в их глазах росло. Намджун понимал, что вопросов в конце концов не миновать, и сейчас пытался морально к этому подготовиться. - И что же вы намерены делать, BTS из две тысячи восемнадцатого? - Мы... хотели бы обсудить это с вами, Шихёк-сонсенним, - с небольшой заминкой отвечал лидер. - Вы думаете, я в силах вернуть вас назад в будущее? Увы. Я даже работу вам сейчас не могу предложить, потому что вы сами знаете состояние компании. Я весь в долгах! Вы даже выступать не сможете... - Потому что нас никто не знает в две тысячи тринадцатом. Да, мы в курсе, - кивнул Намджун. - Но можем мы попросить вас разрешить посещать тренировки? Помогать тонсенам? У нас есть некоторые предположения, как и почему мы здесь оказались. Возможно, это шанс нам исправить кое-какие ошибки прошлого. - Конечно, вы можете оставаться, столько сколько нужно, - без колебаний ответил PD-ним. - Живите в общежитии, посещайте все репетиции и тренировки. Кроме того, вам ведь и самим нужно тренироваться, так? Зал в вашем распоряжении все время, пока не занят младшими. Они в приоритете, вы ведь понимаете? - Спасибо, Шихёк-щи. Старшие BTS поклонились, все-таки вызвав у своего продюсера легкое замешательство синхронностью и грацией, с которой сделали это все вместе. Мелкие сразу направились в танцзал на практику, сопровождаемые Чимином. Вот уж кого они совсем перестали стесняться! ЧимЧим уверенно взял его за одну руку, Ви - за другую, а Гук и Хоби путались под ногами, стараясь держаться как можно ближе. - Я чувствую себя так, будто у меня объявился старший брат, - застенчиво сказал Чим. - А что чувствуешь ты... хён? - Когда смотрю на тебя, мне почему-то плакать хочется, - признался Чимин. Он замолчал, не объясняя своих слов, а мальчик, конечно, понял их не так. - Ох, я знаю, что некрасивый... - он нервно прикусил пухлую губу. - Можно мне дать тебе совет, на правах старшего брата? - Чимин взял его за плечи и развернул к себе, вглядываясь в свои же глаза-полумесяцы. - Никогда так не говори и тем более не думай! Ты и сейчас прекрасный, чудесный, талантливый и милый ребё... молодой человек. Если я еще раз услышу, что ты называешь меня некрасивым, - он подчеркнул это "меня", - Заставлю тысячу раз написать "Пак Чимин красавчик"! Он подтолкнул засмеявшегося младшего и вздрогнул, ощутив на своем плече ладонь. Чонгук стоял рядом. Видимо, он уже несколько минут с любопытством наблюдал за ним с тонсеном. - Что ж... хотя бы не один только Шихёк принимает нас. Хён не ответил. Он знаком показал ЧимЧиму идти и сразу стал каким-то нервным и уставшим - то ли от всех этих обсуждений, то ли от Чонгука. Макне со вчерашнего дня ходил за ним по пятам, пытаясь поговорить, а Чимина это обижало и злило. Попросил же отложить все разговоры и выяснения до возвращения! И Намджун просил не шокировать мелких... ох уж эти мелкие. Этот Гук с его детскими круглыми восхищенными глазищами, которыми он зыркает с одного Чимина на другого, даже выражение не меняя. Пак просто уже успел забыть этот взгляд макне и теперь остро завидовал себе прежнему - ему доставались трогательные заботы мелкого и это восхищение на грани детского простодушного обожания. Совсем не так смотрел взрослый Чон на взрослого Чимина. Восторженность из его глаз исчезла, и макне уже давно не особенно к нему внимателен. Это тем более обижало, что Чимин никогда не просил луну с неба. Не смущать их отношениями мемберов или не целовать его в публичных местах - разве это много? Однако Чонгук успешно это проигнорировал. Как многие другие мелочи, при ближайшем рассмотрении не такие уж мелкие - как цветущие отметины на теле, например. Вроде и не видны под одеждой, но просил ведь не ставить. И теперь он никак не мог отделаться от мысли, что Чону попросту плевать. Чего ему прислушиваться к просьбам Чимина, ведь хён все равно никуда не денется! Пак медленно закипал, доходя до точки, и взорвался наконец, отшатываясь от попытки взять его за руку. - Пойду подышу воздухом, здесь душно. Пожалуйста, не иди за мной. Он почти выбежал из зала. Чонгук согласно кивнул - скорее самому себе, невесело проводив его глазами. Он ничего не понимал. Видел только, что хён второй день сам не свой. То ли этот фокус с прошлым так странно подействовал на Чимина, то ли что-то еще, но макне ясно ощущал, как хён отдалился. Так внезапно и резко, что Чон не мог понять, чем заслужил такую перемену. Винит его в той ситуации с репортером? Но Чимин никогда ни словом, ни взглядом не давал ему этого понять. И даже наоборот, он винил себя, потому что старше Чонгука. Где-то мог бы быть осмотрительней, тормозить младшего - так он считал. Его слишком ответственный, слишком любящий и мягкий, всепрощающий хён. Но что-то явно случилось, из-за чего Чимин ходит такой расстроенный. И даже говорить не желает - сразу убегает, как сейчас. Чонгук поставил в своей голове пометку: обязательно поговорить, выбрав удобный момент. Сейчас он слишком взвинчен. А может, хён такой оттого, что его просто сильно напрягает вся эта ситуация? Макне наблюдал за ЧимЧимом, который репетировал прыжок с переворотом: опираясь на плечи Гука и Джина, подлетал и перекручивался. Он повторял это раз за разом, а Чонгук все больше почему-то волновался. Воспоминание крутилось в его голове, и он силился на нем сосредоточиться, но мешал громкий смех Хоби, который что-то рассказывал Шуге. Все-таки ЧимЧим напрасно не положил мат, подумал Чонгук. Он ведь один раз упал во время этого трюка. Это произошло неожиданно, и в этом была вина макне - он тогда на что-то отвлекся. Обернулся как раз в момент прыжка, и рука Пака, которая должна была оттолкнуться от его плеча, сорвалась. Хён упал и рассек бровь, растянул связки на голеностопе - они еще долго ему аукались. Когда это было? В конце февраля или в начале марта, потому что дождь в тот день лил почти круглые сутки. И так же захлебывался слезами Чонгук, мучаясь от чувства вины и жалости к самому близкому из своих хёнов. Он помнил, как не мог спать и как Ви-хён отпаивал его, трясущегося на кухне, теплым чаем. Тот день был вообще невезучий: утром травма Чимина, а вечером Джин-хён, возясь на кухне, распорол ножом палец. А начался он... да, с совещания в кабинете Шихёка. Теперь Чон точно это вспомнил. Он рванулся со скамейки как раз в тот момент, когда Гук повернул голову, отвлекаясь. - Чимин, стой!!! Макне дернулся от испуга, и рука ЧимЧима соскочила, не найдя в его плече твердой опоры. Он недокрутил прыжок и тяжело упал плашмя на живот. В точности как тогда. Чонгук бежал к нему, чувствуя, как ватное сердце еле шевелится в пустой груди. Это воспоминание для него всегда было одним из самых болезненных за все годы. Он себя так и не простил за это, несмотря на то что хён никогда его не винил. Он вообще никого и никогда не винил! - Я почти в порядке, Куки. Не плачь. Ты не виноват, это у меня рука сама соскользнула, - Чим даже нашел силы улыбнулся, несмотря на боль. Макне группы, не слушая, заливался горькими слезами. Странно: Чонгук не понаслышке был знаком с ненавистью к себе, но сейчас возненавидеть его, ревущего, почему-то не смог. Хоби принес аптечку, Ви гладил по голове то хёна, то Гука, пытаясь его успокоить, а Рэпмон, Шуга и Джин взволнованно толклись рядом, забыв про свою практику. На Чонгука не смотрел никто. Он перехватил ласковый и сочувственный взгляд ЧимЧима на макне - мальчишка сразу прижался к нему, шепотом прося прощения. Они явно сейчас не нуждались ни в ком больше. Чонгук вышел из своего ступора и медленно двинулся к выходу из зала. Младшие были так взволнованы, что вряд ли заметили его исчезновение. Нетвердыми шагами дойдя до туалета, Чонгук открыл воду. Смочил ладони, приложил их к горячему лицу - не полегчало нисколько. Вина, как и пять лет назад, придавила бетонной плитой. Ведь знал же! Из будущего явился, зная каждый камень, о который им предстоит споткнуться - и толку от этого, раз не смог, не предотвратил и не защитил? Чонгук прикусил тыльную сторону ладони и беззвучно расплакался, заново переживая то прошлое чувство вины и беспомощности. Это несправедливо, мимолетно подумалось ему. Ведь это прошлое! Пережитое. Отплаканное уже. Почти забытое, ведь в две тысячи восемнадцатом со связками Чимина уже все хорошо! Почему же ему сейчас ни на грамм от этого знания не легче? Он услышал в голове собственный голос, хриплый от долгого плача, уверяющий, что больше он никогда не причинит Чимину боли. Ни за что на свете. И что в итоге сделал? Подставил под удар и его, и всю группу! ЧимЧим живо напоминал ему те времена, когда хён впервые привлек его внимание - пухлощекий, совсем не соответствующий капризным стандартам корейской красоты, очень застенчивый для будущего айдола. Он появился в группе самым последним, стажировался всего год, а перед самым дебютом Шихёк-щи решил узнать мнение мемберов - нужно ли ему дебютировать вместе со всеми или нет. Все, не сговариваясь, проголосовали за Чимина. Хён в тот день сильно плакал. Он был заботливым, и эту заботу в полной мере испытал на себе Чонгук - очень рано оторванный от родителей, чтобы стать трейни. Наверное, хён просто привык быть старшим в семье, ведь у него такой же младший брат. Но Гук, недолго думая, отдал Чимину свое сердце в ответ. Сначала хён был выше, но скоро это изменилось. Посыпались шутки про рост от старших, от которых не отставал и Чонгук. Мемберы хихикали, все же опасаясь задеть Шугу - от того и огрести недолго было. От Чимина тоже, но это было как-то менее обидно и вдобавок все знали его отходчивость. Чонгуку казалось, что ему хён прощает больше дурацких шуточек, чем остальным. Ему хотелось думать, что их дружба постепенно перерастала рамки хён-макне, но это, все-таки, было не так. Чонгук осознал чувства первым. Но способ завоевания маленького хёна выбрал странный - его шутки стали еще глупее, порой на грани настоящей обиды. Мемберы возмущались, заставляли его извиняться, Чимин несколько раз серьезно злился (а один раз поставил макне синяк на скуле), но списывал все на половое созревание и все равно прощал. К августу две тысячи семнадцатого Чонгук уже совсем отчаялся. Их отношения с хёном стали настолько натянутыми, что о признании и думать было страшно. Он ругал себя за то, что разрушил дружбу и потерял доверие, но совершенно не представлял, зачем это сделал. И что, собственно, делать дальше. Выручил сам Чимин: явившись однажды вечером сильно выпившим, он потребовал макне на разговор. Очередная перепалка почти разгорелась, но Чонгук не смог на ней сосредоточиться. Он даже первый поцелуй не запомнил, настолько смазанно и неловко все вышло. Помнил только, как стоял Чимин после, трогая свои губы, будто обожженные. Любит ли его хён или просто уступил тогда? Не почудилась ли Чонгуку взаимность в желании жить спокойно? Тем более что Чимин раньше никогда не давал поводов думать, что он может испытывать к парням что-то кроме дружбы. Может, в ожившем прошлом найдутся ответы на все эти вопросы? Макне снова набрал в ладони воды и плеснул себе в лицо. - ...Чонгук-и? Что ты тут делаешь? Чон обернулся - младший Джин немного встревоженно смотрел на него. Он явно был растерян и раздумывал, как разговаривать и вообще вести себя со старшим макне. Они ведь одного возраста сейчас, какая ирония. - Чонгук-хён. Оба немного натянуто рассмеялись. Джин с нескрываемым любопытством изучал его. - Ну ты и вымахал. Я что, ниже тебя? - Немного, Джин-хё... Джин. Самую малость. Померившись ростом, они снова заулыбались с заметной неловкостью, как отец с найденным спустя годы сыном - вроде родные люди, а совсем не знают друг друга и неловко переминаются, ища темы для разговора. - Хён! - внезапно вспомнил макне. - Черт, - сообразил он, мимолетно отмечая, что смех у Джина ничуть не изменился. - Сегодня будь осторожнее на кухне, хорошо? И на непонимающий взгляд пояснил: - В один такой невезучий день в прошлом ты порезал палец за готовкой. Сильно рассек, крови было много. Это было как раз в день травмы Чимина, я это помню. Глаза Джина раскрылись изумленно и испуганно, и он кивнул. Чонгук видел, как в глазах хёна (видимо, с привычкой так его называть бороться бессмысленно) он снова стремительно превращается в какое-то высшее существо, и с досадой закатил глаза: - Нет, это не волшебство. Я всё тот же, просто из будущего.