Желание

Единственное, что Чонгук хотел - это чтобы быстрее закончился этот чертов невезучий день! Но он все длился и длился, будто издеваясь. ЧимЧима осмотрел врач и прописал растянутым связкам полный покой и лечебные компрессы на несколько дней. Его отправили в общагу, и Чонгук до конца танцевальной практики наблюдал зареванное лицо себя-младшего, который на все утешения только делался грустнее. В перерывах Чонгук пытался донести до него то же самое, что когда-то твердил про себя: отвлечься каждый может, и, в конце концов, Чим сам небрежно отмахнулся от мата, на котором настаивал Сондык. Он даже не удивлялся, что все аргументы летели куда-то в пустоту. Потому что и сам ощущал такую же, не снимаемую никакими утешительными фразами горечь. Которая усугублялась еще и отчужденным поведением взрослого Чимина. Отводя от макне взгляд, Пак сжимал губы, словно хотел перекрыть выход всем скопившимся за ними словам. Пару часов назад шедший от продюсера RM наткнулся на него возле танцзала и довольно резко отчитал. Чимин даже понимал его - взялся помогать, но не смог уберечь тонсена даже от того, о чем знал заранее. Поэтому он опустил голову и лишь смиренно кивал на отповедь лидера. Который под конец еще раз попросил его не выяснять отношений с Чонгуком до возвращения. Чимин и молчал старательно. Чонгук, погруженный в свои невеселые мысли, изредка прожигал его взглядом. Шутки Хосока, изо всех сил пытавшегося внести ноту слегка натужного позитива, встречали лишь вежливые улыбки младших. Пока Шуга взглядом не попросил его замолчать. Танцор поперхнулся давно забытым чувством смущения рядом с ним (все-таки старший Юнги усердно работал над своими колючками и к две тысячи восемнадцатому уже сточил порядочную их часть) - но тут Сондык очень удачно объявил перерыв. Они едва успели глотнуть воды и усесться на скамейки, как в зал зашел, улыбаясь... - Хобом-щи! - хором сказали старшие и одновременно бросились к нему. Они повисли без всякого стеснения, заставив его охнуть и присесть под тяжестью трех тел. - Это точно не сон? Седжин специально звонил мне предупредить, чтобы я не падал в обморок. И все равно, глазам не верю! Чонгукки! Чимини! Хосок-а, ты стал настоящим красавчиком, ты знаешь? - Фанатки ему говорили, - засмеялся Чонгук, получая от хёна тычок локтем. - А макне, наверно, сам разбил кучу сердец! Да, причем не только фанатских, мимолетно подумал Чимин. Но он сразу же прогнал эту мысль, не позволяя отравить себе радость встречи. Ведь трудно переоценить Хобома - не просто менеджер, а старший товарищ, любимый хён, всегда защищавший, прикрывавший мелкие погрешности против строгого распорядка компании. Веселые игры, посиделки и даже ночные прогулки с ним (с болтовней обо всем на свете) согрели таким теплым воспоминанием, что захотелось повторить. Видимо, и Чонгук с Хосоком тоже вспомнили что-то такое, потому что на лицах у них появились мечтательные улыбки. - Я, собственно, пришел, чтобы повести всех обедать, - сказал менеджер. - И младших, и старших заодно. Не думайте, что за вашим распорядком тут некому приглядеть! - шутливо-строго добавил он. - А кстати, почему вас так мало? Где суровые рэперы? Тэ? Сокджин? - Пошли на реку Хан, - сказал Хосок. - Проверяют, сможем ли мы вернуться, если Тэхён загадает на том самом мосту еще одно желание. Ведь это ему мы обязаны тем, что оказались здесь. Младшие тут же устремили любопытные взгляды на Ви, который неловко закрылся руками от такого внимания. Но Гук почти сразу оказался рядом с хёном, обнимая его и еще больше заслоняя собой. - Ну, хватит смущать Ви, - сказал Хобом. - Тем более что он здесь совсем ни при чем. Пойдемте лучше обедать. И они пошли. В ту самую кафешку неподалеку, которой владела очень добрая аджумма и где так вкусно готовили бараньи шашлычки - Чимин все еще помнил это. Он бы и сейчас с удовольствием их заказал, но тонсены были на диете. Поэтому под голодным взглядом Джина Пак не решился есть шашлык, ограничившись легким салатом и чаем. Джин рядом печально жевал такой же салатный лист. А Шуга пил молочный коктейль, почти единственный из всех - Чимин вспомнил, что ему разрешили это делать для набора мышечной массы. - Так это Тэхён сделал так, что вы вернулись в прошлое... хён? - вдруг обратился он к Паку, болтая трубочкой в стакане. - Это не точно, - неохотно ответил Чимин. - Просто он сам так думает. Но слышать "хён" от Мин Шуги было так непривычно, что он даже заулыбался слегка, поворачиваясь к нему. Только следующая же фраза рэпера стерла эту улыбку, заставив его напрячься до дрожи. - У вас что, трудности в будущем? А какие? - Ээээ.... а тебе откуда известно о трудностях, хё... Юнги? - мгновенно пришел Паку на выручку сидевший рядом Чонгук. - Так вы это говорили при нас Шихёку-щи, - невозмутимо ответил Мин. - Намджун сказал, что вы допустили какую-то ошибку и хотите все исправить. Может, все-таки расскажете, что случилось? Мы ведь вам не посторонние. Это было правдой, и со стыдом опустивший глаза Чимин это понимал. Им не удастся долго уклоняться от вопросов, которые неминуемо должны были возникнуть у младших. Да они и не собирались скрывать правду. Наоборот! Ведь скорее всего, миссия их попадания сюда - как раз предотвратить ту ситуацию, не дать ей случиться снова. Это предположил Намджун, и это выглядело правдоподобно. Шуга без сомнения прав, этот разговор необходим, но... Только не здесь и не сейчас, мысленно взмолился Чимин. Он совсем не был готов. Ему нужно посоветоваться с лидером и остальными, подобрать нужные слова. Собраться с духом, в конце концов. Прежде чем назвать им причину, по которой все пошло наперекосяк в две тысячи восемнадцатом, который уже казался каким-то далеким сном. Он стиснул слегка подрагивающие пальцы, не в силах поднять голову и встретить внимательный взгляд Мина. - ...Эй, Чимин-а! - вдруг раздался веселый голос Хобома, о чем-то со смехом спорившего с Хосоком. Какое благословение все-таки, что он есть и что пригласил их сегодня пообедать. Пак обернулся к нему так стремительно, что опрокинул салатницу. - Подтверди, что Хосоки не врёт мне в глаза! Это поразительно! Он говорит о Биллборде, это правда было? Пак мелко закивал болванчиком, краем глаза видя, как Шуга отвернулся, лениво продолжая потягивать свой коктейль. У Чимина липкий страх немного отполз от сердца, он перевел дух, чувствуя, как дрожат руки. Но этого разговора все равно не миновать, вот что угнетало. Рано или поздно придется, запинаясь и краснея от стыда, все им рассказать. И лучше рано. Теплая и крепкая рука Чонгука осторожно накрыла под столом его руку, и Чимин не стал сопротивляться этому жесту. *** Сокджин не очень сильно изменился, думал Намджун, сидя на кухонном диване и рассматривая двух парней. Которые, казалось, сразу поняли и приняли друг друга, крепко сдружившись - насколько вообще можно дружить с самим собой пятилетней давности. Они болтали, рассказывали истории и смеялись одинаковым смехом, даже не особо обращая внимание на остальных. Кажется, старший Сокджин показывал своему тонсену, как млеют фанатки от его воздушных поцелуев. Джин хихикал, не переставая нарезать мясо. Ни река Хан, ни мост, ни повторно загаданное Тэхёном желание (вернуться в две тысячи восемнадцатый) не дали ровно никакого эффекта. Но Намджун это предвидел и поэтому не особо расстроился. Ему хотелось верить, что они правильно видят свою миссию - предупредить младших и тем самым предотвратить совершенный там, в прошлом, неосмотрительный поступок. Звучит фантастикой, но не более удивительно, чем их нахождение здесь. К тому же это было бы логично. Поэтому он решил не откладывать это дело и приступил к нему сразу же, едва обе уставшие за день команды собрались вечером на маленькой кухне общаги. Младший Джин нарезал мясо для отбивных, а старший готовил овощи. Они даже одеты были в почти одинаковые белые футболки. Парни сидели вокруг стола, уже заметно перемешавшись и не соблюдая деление на хубэ и сонбе. Шуга разговаривал с Хосоком, но то и дело, сгорая от любопытства, косился на оттопыренный карман Юнги - он видел мелькнувший новый, еще невиданный в две тысячи тринадцатом айфон. Наверняка с фотками и видео из будущего! Но прямо попросить телефон ему не позволяла гордость, а остальные, видимо, витали в совсем других мыслях. Чимин поместился между Хоби и ЧимЧимом - с другого бока к младшему приткнулся Гук. Он то и дело вскакивал, чтобы принести травмированному хёну чай или передать палочки, и смотрел на него так, как будто перед ним было что-то хрупкое и драгоценное. Опять немного завидуя, Чимин не видел, что с другого конца стола взрослый Чонгук смотрит на него таким же нежным, виноватым взглядом. Внезапно, как иногда бывает в больших компаниях, гул голосов стих и настала тишина. В которой отчетливо послышался голос Тэхёна, о чем-то спорившего с Ви. - Я поеду к ним, обязательно! Я должен это сделать. - Но как ты объяснишь им свое превращение во взрослого мужчину? Это ведь невозможно скрыть от тех, на чьих глазах ты рос, хён. Да и я ездил к бабушке и дедушке всего месяц назад - они не ждут меня снова так скоро. - Ты не понимаешь, - Тэхён запнулся, отводя глаза. Сказать ему или нет? - Я понимаю. У тебя очень плотный график там, в будущем, - сказал младший. - Поэтому нет времени часто их навещать. Да? Нет. Он бы выбирался к ним при любом графике. Глядя на Ви, который ничего не подозревал, он решил не разрушать его душевный покой. Все равно младший не сможет ничего сделать сейчас. Все равно Тэхён завтра же собирается продать все дорогие брендовые вещи, которые остались на нем - браслет, серьги и часы, и положит своих родных в самую лучшую больницу! Он сделает все, чтобы это предотвратить. У него получится. - Да. В две тысячи восемнадцатом у меня так много работы, что я редко навещаю семью, - Тэ постарался звучать как можно естественнее, чтобы не выдать горечи. - И я соскучился. Завтра же поеду в Тэгу! - Хорошо, хён. Мне тоже будет без тебя немного скучно, ведь я уже привык. Даже к тому, что ты критикуешь мои танцы. - Не критикую, а поправляю, мелкий. В две тысячи восемнадцатом я официально танцор группы - как Чимин, Гукки и Хосок-хён. Так что готовься. Ви, просияв, простодушно потянулся его обнять - Тэхён крепко стиснул в ответ. А едва отпустив младшего, сразу же обхватил за плечи сидевшего рядом Юнги. Ему нужно было утешение хёна, который знал всё и всей душой сочувствовал. Но младшие, Ви и Шуга, посмотрели на них с удивлением. - Я знаю, сейчас вы не очень-то ладите, - ответил Тэхён на их красноречивые взгляды. - Но придет время и вы поймете, что могли бы подружиться куда раньше! Может, зная это, вы не станете тратить годы на мелкие недопонимания? - Может, - осторожно протянул Ви. Шуга не сказал ничего, с удивлением разглядывая, как его хён обнимает Тэ в ответ. Но в это время Намджун поднялся, попутно задев что-то в тесном пространстве, и все волей-неволей повернулись к нему. Только Чимин опустил голову и чуть заметно сгорбился, будто хотел стать еще меньше и незаметнее. Чонгук послал ему подбадривающий взгляд, но хён его, конечно, не увидел. - Лучше нам не ходить вокруг да около, а как-то уже начать этот разговор, - негромко проговорил лидер старших Бантан. То, что речь пойдет не о погоде, было уже понятно по напряженным ноткам в его голосе. - Вы спрашивали, что за проблемы встретились нам в две тысячи восемнадцатом? - Намджун обвел младших взглядом. - Не хотите повторять наших ошибок, и это правильно! Полагаю, мы здесь как раз затем, чтобы не дать вам их повторить. Шуга обменялся взглядами с Рэпмоном, а потом почему-то опять посмотрел на Юнги и Тэхёна. Остальные изучали складку на лбу Намджуна, которой не было раньше. И даже неделю назад еще не было. - Мы посовещались и решили, что об этом вам должны рассказать Чонгук и Чимин. Пак крупно вздрогнул, хотя напряженно этого ожидал. Так, наверное, на виселице ждут, когда из-под ног вылетит табуретка. Они совещались всей группой, пока у мелких заканчивался этот бесконечно длинный и такой же бесконечно невезучий тренировочный день. Кто должен вести рассказ, было ясно - виновники, конечно же, - а вот с подбором нужных слов затруднился даже Намджун, давно привыкший отвечать на каверзные вопросы журналистов. Чимин краснел, бледнел и под конец снова едва не поссорился с Чонгуком - младший настаивал, что объяснится с ребятами сам. А Пака лишь раздражало это его "геройство". (Не струсил и готов отвечать за свои же поступки? Хочет заслонить его собой, чтобы в хёна летело поменьше осуждения и насмешек? Разве это геройство, а не нормальное поведение человека, совершившего ошибку и признавшего ее?) Но Чимин старше, а значит, и ответственность его больше. К тому же макне никогда не отличался особым красноречием, он даже на интервью предпочитал молчать. Поэтому Намджун согласился с доводами Пака и предоставил говорить ему. Но почему же тогда Чимин ощущал себя так, будто его голым вывели на улицу? Он стоял и трясся, как осиновый лист, а лица младших сливались от волнения в его глазах в одно разноцветное пятно. - В общем, я... Я и Чонгук... Чонгук-хён... - пролепетал он, краснея и мужественно стараясь не отвести взгляд. - Мы... мы... - Наши компрометирующие снимки попали в желтую прессу, - твердо перебил его макне, тоже поднимаясь во весь рост и становясь с ним плечом к плечу. В отличие от Чимина, он не дрожал. Пак изо всех сил постарался разозлиться на него за это непрошенное вмешательство, роняющее авторитет сильного и независимого хёна, но не смог. А младшие только изумленно распахнули глаза. Никто не произнес ни слова. Чонгук взял ледяную влажную ладонь Чимина в свою теплую, аккуратно сжал и продолжил говорить, медленно и тщательно подбирая слова. - BTS начали травить. С нами расторгли рекламные контракты, перестали приглашать на шоу, снимать на ТВ. Мы оказались на грани распада. Хубэ по-прежнему были немы. Даже Джин перестал резать мясо, облокотившись о стол и приоткрыв рот от удивления. Помня о предупреждении Чонгука, разделочный нож он даже не доставал, решив обойтись маленьким, безопасным. - Мы поставили под угрозу группу всего лишь из-за одного необдуманного поступка. Одновременно с этими словами продолжавший что-то нарезать старший Сокджин тихонько потянулся за специями, которые стояли за спиной у его тонсена. Джин не ожидавший прикосновения, резко посторонился, на миг потеряв равновесие. Он взмахнул руками и задел мирно висящий на магните разделочный нож. Все ахнули, глядя на красные капли, щедро усыпающие кухонный пол. А Чимин вдруг понял, что должен ощущать человек, казнь которого откладывается по техническим причинам. - Ну чего вы стоите, аптечку тащите, - скомандовал старший лидер. Чонгук смотрел круглыми глазами, в этот миг очень похожий на Гука-младшего. - Я ведь предупреждал тебя! - вырвалось у него. - Предупреждал, - согласился Джин, глядя на порезанный палец. - А ты веришь в предопределение, Чонгук-а? В то, что события все равно произойдут, даже если ты знаешь о них и пытаешься избежать? - Глядя на тебя, начинаю верить, - буркнул старший макне. - Но, может, дело в том, что ты просто неосторожен? - Вряд ли дело просто в неосторожности, - вклинился в разговор старший Сокджин. - Видишь этот шрамик? - протянул он Чонгуку свою руку. Все, и старшие и младшие, вскочили и приблизились к ним, вытягивая шеи. - Порез у нас обоих одинаковый, Гукки. Он на том же самом месте. *** - Это значит, что события неизменны во времени? И ранее совершенное уже не исправить никак? - Выходит, что да. Рэпмон и Шуга уже третий час не могли успокоиться, сидя в ночи в своей студии и тщетно пытаясь осмыслить то, чему не было объяснения. Они вообще-то собирались работать над треком для первого альбома BTS, но после событий этого вечера в голову не лезло ничего, кроме бесконечных вопросов. - Но в чем же тогда их миссия? Если нельзя ничего предотвратить и исправить? - Ты опять спрашиваешь это у меня? Они сами в полной растерянности после сегодняшнего. Они-то думали, что исправят здесь кое-что, надают нам советов, как правильно себя вести, чтобы не попасться, да и отчалят с миром обратно. А не вышло. Скандал в прессе... Чимин с Чонгуком. Что же они такого там натворили? Шуга ничего не ответил. Он, кажется, улетел мыслями куда-то далеко, в задумчивости клацая мышкой студийного старенького ноутбука. - Через пять лет мы с Тэхёном будем друзьями, представляешь? - Нет, - рассмеялся Рэпмон. - Не представляю. Ты же не можешь находиться рядом с ним дольше получаса! - Он раздражает меня. А его - нет. Я сегодня видел, как Ви трепал ему волосы. Я бы за такое придушил, наверное. - Наш Ви? Или взрослый? - Наш. Оба замолчали. Рэпмон зевнул, потом пожаловался на головную боль и встал, разминая затекшие в неудобном положении ноги. - Я, пожалуй, пойду спать, хён. Все равно ничего не напишу сегодня, нет того настроения. - А я еще посижу. Оставшись один, Шуга покрутился на стуле и снова вернулся мыслями к Тэхёну. Что в нем так сильно раздражает его, почему они не могут поладить, хотя вроде бы пытаются? Младший шумный и дурашливый, это да, но порой Мин с удивлением слышал из его уст по-настоящему мудрые вещи. Его раздражала Тэхёнова тактильность, потребность коснуться всего, мимо чего он идет, тяга к объятиям. Как они смогли подружиться в будущем? Действительно, сплошная загадка. - ...Хён, разреши? Очевидно, он не слышал тихий стук, погрузившись в свои мысли. Вот уж кого Шуга не ждал, так это старшего макне. Чонгук просочился в дверь, не дождавшись разрешения. - То есть, не хён, - поправил он сам себя, улыбнувшись. - Ведь я старше тебя. Рэпер промолчал, озадаченно пытаясь определить свое отношение к Чонгуку, который старше него. И выше на полголовы точно. И у которого такие плечи, что едва помещаются в маленькую студию, где двоим толком не развернуться. - Ну, привет, не-тонсен. Что хотел? - Принес тебе холодный кофе, - улыбнулся Чонгук. - Мне не спится, и я решил найти компанию. Вообще-то собирался поболтать с самим собой, но Чон-младший сказал, что хочет побыть один. Он на кухне засел. - Почему не спит? - удивился Шуга. - Переживает из-за травмы Чима. - Странно, что ко мне не пришел, - сказал Мин, с наслаждением делая первый глоток кофе. - Обычно, как у него есть свободная минутка, так прибегает. - Он тебе мешает? - осторожно спросил макне. - Нет, - не раздумывая, ответил рэпер. - Он, конечно, иногда трогает мои вещи, переставляет что-то и этим подбешивает... но нет, он не мешает мне. Даже наоборот, когда он здесь, мне лучше работается. А почему ты спрашиваешь? - Просто так, - уклончиво ответил Чонгук. - Посиди со мной, если не хочешь спать, - предложил Шуга, отъезжая на своем кресле и пододвигая ему свободный стул. - Расскажи что-нибудь. У вас там в будущем, наверно, много интересного произошло? - Много, - эхом откликнулся Чонгук и замолчал, уставясь куда-то в угол. - Боюсь, что история нашей группы закончена, хён, - вырвалось у него в ответ на вопросительный взгляд Мина. Глухая неспокойная ночь, шум ливня за окном и чувство одиночества угнетали макне, а неясная тоска просилась быть излитой. Он задумался, стоит ли открывать душу человеку, которым он когда-то восхищался, хотел дружить, которому стремился подражать, как старшему брату - и который, сам не понимая, оттолкнул его тогда своей холодностью. Но ведь он сейчас сам пришел к Шуге. Для чего? - Мы запутались и уже не уверены, стоит ли нам продолжать быть BTS. Или же стоит попробовать стать кем-то другим? - Ты хочешь сказать, что... - хрипло начал Шуга. - Что вы... распадаетесь? Он даже выговорил это слово с трудом, как будто услышал что-то невероятное, чего в природе не бывает. - Формально мы еще ничего не решили, но мне кажется, что это так. - Вы обсуждали это? - Много раз. Но ничего не смогли решить, потому что... потому что у каждого свое мнение и никто не может понять других... или не хочет. За то, чтобы сохранить группу, проголосовал только Тэхён. Один Тэхён из семи человек! - А ты? - задал вдруг внезапный вопрос Шуга. - Я? Конечно же, я за, хён! И Чимин тоже. Но что мы можем сделать? Ведь это была моя ошибка! Темные проницательные глаза Мина в упор смотрели на него. Чувствуя, что тот самый вопрос сейчас слетит у него с языка, Чонгук внутренне сжался, но не отвел взгляда. Сейчас он не стал бы вилять, потому что нельзя раскрывать человеку душу и при этом врать ему в лицо. Но хён уронил один-единственный короткий вопрос: - А он? И Чонгук, как ни странно, сразу понял, кого он имеет в виду. Он опустил глаза, слушая, как Шуга тяжело размеренно дышит, словно перед дракой. - Юнги-хён не голосовал. В тишине было слышно, как шумит за окном дождь. Шуга уставился куда-то в стену и упорно молчал. Он пришел в компанию вторым и стоял у истоков группы так же, как Рэпмон. Он видел ее зарождение, формирование, обтачивание и огранку фрагментов этой мозаики - то, как они из россыпи симпатичных кусочков материала становились общим полотном. Картиной. Каждый из них дорожил другими, заботился о них, и именно в этой поддержке они черпали силы создавать то, чего не выходило у других. Если честно, Шуга даже не особо удивился, услышав о необыкновенной популярности BTS в будущем. Он считал, что это логичный итог их сплоченности. Ну и тяжелого труда, само собой. И сейчас гадал, что заставило его, взрослого Мин Юнги, не пытаться помочь группе, а жалко и трусливо молчать. - Хён, - Чонгук снова назвал его так, и снова не поправил самого себя. Видимо, он хотел сменить тему, потому что указывал куда-то за его спину, на ноутбук. Шуга нехотя повернулся. - Сохрани всю свою работу. Я помню, этот невезучий день закончился тем, что ты потерял все, над чем работал неделю. Так ругался потом, - макне слегка улыбнулся. - Если Сокджин был прав и события неизменны во времени, то я потеряю все, даже если сейчас сохраню, - мрачно возразил Мин. - Вот и проверим! Шуга вздернул бровь и покрутился на кресле, но мышкой послушно клацнул, сохраняя работу. - Если ты ее потеряешь даже после этого, это будет еще одним доказательством. Мин только хмыкнул. - Мелкий, - сказал он, внимательно глядя Чонгуку в глаза. - Чёрт, привычка, - сообразил он, услышав смех макне, который сейчас был на полголовы его выше и на несколько месяцев старше. - Я не мелкий, хён! - Ладно, не мелкий. Вы с ним сейчас не дружите, верно? - задал Мин прямой вопрос. Чонгук смешался. Да, пожалуй, их отношения с Юнги-хёном стали сильно прохладнее. Но началось это не сейчас и даже не год назад. А где-то в далеком уже две тысячи пятнадцатом, когда макне просто надоело чувствовать себя навязывающимся ему со своей глупой детской дружбой. Вольно или нет, но хён давал ему это чувствовать. И Чонгук стал постепенно отдаляться. К две тысячи восемнадцатому этот процесс просто достиг некого рубежа, окончательно перекрывшего и так обмелевший ручеек дружбы. - Мы ведь с тобой всегда были довольно близки, разве нет? Что-то случилось? - Нет, хён. Просто эта дружба всегда была нужнее мне, чем тебе, - так же прямо ответил макне. - И в какой-то момент я просто от этого устал, - договорил он, глядя, как потрясенно расширяются глаза рэпера. - Была нужнее... тебе? - Только не говори, что это не так, хён. - Но я всегда считал тебя другом! Точнее, не тебя, а его, но почему именно ты винишь меня, а не он? - Я не виню тебя. Просто ты всегда был занят, когда я приходил. - У меня полно работы, вообще-то! Ты что, упрекаешь меня этим? Что ты позволяешь себе, Чонгук?! Не контролируя громкость голоса, он сам не заметил, что уже кричит. Чтобы заглушить? "Хён, ты не слушаешь, когда я рассказываю", - так знакомо звучали в его ушах и памяти слова Гука. "Ты всегда занят, когда к тебе ни придешь! Может, вообще не нужно приходить? Ты никогда не утешаешь меня, это всегда делает Ви-хён или Джин-хён, но только не ты!" - Ладно, хён, - Чонгук поднялся со своего стула. - Пожалуй, я пойду. Спокойной ночи. Куда он? У Шуги внутри словно ранку расковыряли, вызвав гнев и боль. Он уже увидел, как холодны друг к другу они взрослые, и испугался за свою дружбу с макне. И вот к нему является выросший Чонгук и озвучивает его самый большой страх: он никудышный друг, их отношения разладились из-за него! Это было почти физически больно - он даже зажмурился, как от удара. А главное, ничего нельзя изменить. Чонгук уже почти закрыл за собой дверь. - Где он? - вдруг крикнул Шуга охрипшим голосом. - На кухне? Он думал, что макне не услышит, но ответ донесся тут же, без всякой задержки. - Да, хён.