Желание

Шуга раз десять споткнулся в кромешной темноте ведущего на кухню коридорчика. Телефон он от волнения забыл в студии. На кухне был Гук, он переживал из-за травмы ЧимЧима, и Мин шел поддержать его, как хён. Он никогда не был особенно хорош в разговорах с людьми, поэтому сейчас всерьез ломал голову, что сказать младшенькому. "Ты нужен мне, не отдаляйся?" "Прибегай в свободную минутку, рассказывай про свои школьные дела, шути и давай "ценные" советы по написанию песен?" "Все держат со мной дистанцию из-за моего характера, а ты чуть ли не единственный, кто рискнул сблизиться?" Но это прозвучит так эгоистично. Гука надо поддержать, но как именно это делается, Мин с трудом представлял себе. Он привык выражать привязанность действиями, а не разговорами. Сейчас, понятно, у него все мысли только о ЧимЧиме и его травме. С этим хёном они всегда будут ближе всех, остальные уже смирились. Шуга и не спорил, но привязанность этих двоих всегда казалась ему какой-то... чересчур. Слишком трепетной для хёна и макне. Его и смущала такая близость, и - от непонимания - немного раздражала. Из-под двери кухни падала на пол теплая полоска света. Шуга медлил, немного стесняясь нарушать уединение младшего - если он даже с Чонгуком не захотел разговаривать, то наверное лучше и правда не беспокоить. Но в его ушах еще звучал голос взрослого Чона: "Я понял, что наша дружба нужна только мне". И он решился. Уже занес кулак постучать, как голос Ви, пробившийся вдруг из-за двери, заставил его передумать. Мин перевел дух, испытав разом досаду и облегчение. - Не переживай так сильно, ты все равно не смог бы предотвратить это, - говорил Ви. - И даже взрослый Чонгук не может, как видишь. Хоть он и знает всё, что должно произойти в ближайшие пять лет. Но вот перед тобой Чимин-хён, и он даже не помнит об этой травме! - Это правда, - услышал Мин его мягкий голос. И немного напрягся - конечно, это не очень красиво, подслушивать такие личные разговоры, но... - Сейчас связки меня не беспокоят, - продолжал Чимин. ("Потому что беспокоит другое, гораздо сильнее"!). Вслух он, конечно, этого не сказал. - Думай лучше о том, на что можешь повлиять. Не изводи себя, и все будет в порядке. Да, в порядке, подумал притаившийся за дверью Мин. Только группа на грани распада. - Не реви, слышишь? - Я не реву, - шмыгнул носом макне. - Но мне совсем не нравится, какие у вас с ним отношения там, в будущем. - А какие у нас отношения? Абсолютно нормальные, - в голосе Чимина зазвучало напряжение. - Я тоже это заметил! - вклинился Ви. - Ты как будто избегаешь его. Чонгук-хёна. Он тянется к тебе, а ты бегаешь. - Ничего я не бегаю! - Извини, хён, но такое впечатление. Мин Шуга в смятении прикрыл ладонью рот. Эти двое. Репортер. Какой-то косяк, о котором толковал Чон, а он слушал вполуха, думая о своем. Краснеющий дрожащий Чимин: "Мы с Чонгуком... Мы с ним... Наши фотографии..." Он ярко вспомнил их маленькие жесты в сторону друг друга: прикосновения, переплетенные пальцы, странные взгляды, такие же странные ссоры - не как у товарищей по группе, не как у хёна и макне... Да нет, не может этого быть, иначе остальные тоже бы заметили! Но память продолжала подкидывать картинки: Чонгук, упорно преследующий отчего-то нервного Чимина; настороженные взгляды старшего лидера на них (и неприязненные - его хёна, Мин Юнги); обрывки разговоров, сразу прекращавшихся при появлении кого-то из младших; смущение на лицах. - Вы как муж с женой, которые поссорились, - наивно заметил Ви, и Шуга за дверью едва удержал неконтролируемый смешок. - Мы не ссорились! Что за дурацкие намё... что это лезет вам в голову! Не знаю, где вы набрались такого, но у нас с Чонгуком нормальные отношения, и... - И в группе у вас тоже всё нормально. Да, хён? Настала тишина, в которой Шуга отчетливо слышал собственное сердце. Чимин ничего не отвечал. Мысли проносились у Мина в голове как вспугнутые птицы, и ни одна из них не оформлялась в слова. Чонгук и Чимин, стучало у него внутри. Чонгук и Чимин. Он нормально относился к таким отношениям, писал в своих текстах о терпимости... но Чонгук и Чимин?! Умом понятно, что речь идет о них, других, будущих, но память упорно подсовывала обнявшихся ЧимЧима и Гука. Жующих из одной тарелки. Дурачащихся в обнимку. Макне всегда относился к этому хёну чересчур трепетно, будто тот хрустальный: оберегал его от ветерка из форточки и критических комментариев в Твиттере молодой группы. Без конца повторял "Ты красивый, хён" с таким странным выражением, что Джин начинал смеяться. Он думал, что мелкий дразнит его, называя красивым Чима - а мелкий, оказывается... Это не укладывалось в сознании Мина. Тихонько и осторожно, стараясь не дышать, он отошел от двери. Теперь ему стало ясно, что произошло там, в далеком будущем, но легче и приятнее от этого не стало. Ну, хотя бы мелкие ничего не поняли. Судя по тому, как наседают на Чимина с вопросами, почему он мало общается с "Чонгук-хёном". И скандал в прессе... они засветились где-то как пара! Поэтому с группой разорвали контракты. Нить логики разматывалась все дальше, картина дополнялась деталями, и все недомолвки и умолчания старших становились для него ясными как день. Шуга, любивший наблюдать и внимательный к мелочам, любил эту игру, но сегодня ему страстно хотелось ошибиться. Чонгук сказал, что это целиком его вина, что группа оказалась на грани. Мин был с ним не согласен. Их в группе семеро - один Чонгук не может ничего решать! Значит, остальные шесть мемберов это допустили. Или не препятствовали. Почему? Шуга знал одного человека, который мог бы честно ответить на этот вопрос. Только захочет ли он это обсуждать? "Нет мира с самим собой" в его случае не метафора. Юнги-старший не вызывал у него симпатии - и, кажется, это было взаимно. Шуге не нравилась его отстраненность от общих дел, мягкое безразличие к мемберам (кроме, может, Хоупа и Тэхёна). Да, теперь он почти не конфликтовал ни с кем, но отчего была эта неконфликтность?.. Ему всегда говорили, что он сложный человек, слишком упертый, стремящийся к идеалу, слишком строгий к себе и другим - всегда "слишком". В ответ на то, что по-настоящему трогало его, Мин реагировал очень бурно. Когда дело касалось музыки или мемберов - его самых близких людей, второй семьи - эмоции били фонтаном. Задетый за живое сам, он задевал излишней прямотой других, но только тех, кто что-то для него значил. С остальными Мин был вежлив и сдержан, что и породило легенду о его холодности. Шуга слишком хорошо его знал. Он совсем не был уверен, что не получит в ответ на свои вопросы его-своё фирменное "Не твоё дело". Совсем неуместное, потому что дело - его. Их общее. Нравится это старшему или нет. *** "Занавес опускается, и я спрашиваю себя: все ли было в порядке? Не допустил ли я ошибки? Я вижу лица зрителей Я стою на середине жаркой, пустой сцены И вдруг так боюсь этой пустоты! Попытка успокоить себя Я говорю себе, что мир не может быть совершенным Я начинаю отпускать себя Зрители, аплодисменты, я не могу владеть ими навечно"* Чимин тихо пел, перебирая темные волосы расслабившегося у него на коленях Гука. Мелкий уже почти отключался, но забавным сонным голосом продолжал сыпать бесчисленные вопросы, жадно (по лицу было видно) запоминая ответы. Ви примостился на диване с другого Чиминового бока, уместив голову ему на плечо. - Мало ли, хён, завтра вы исчезнете, а я еще не всё про будущее узнал. Пак рассмеялся - ну что за ребенок? Пятнадцать лет. Это не укладывалось у него в голове. - А как прошел наш дебют? - спросил Ви. - О боже, - застонал Чимин. - Вы замучили меня вопросами, серьезно! Песня понравилась? - тонсены активно, насколько позволяло положение на диване, закивали. - Про концерты рассказал, про Биллборд, про туры тоже. Я охрип, ребята! Нормально прошел дебют. Волновались очень. В хоряге ошибки делали. Ты, ТэТэ, и ты, Гуки. - Хён, про ошибки мы уже слышали, - тут же перебил хитрый Ви, сворачивая с темы. - Расскажи лучше... Я слышал от своего хёна, что он скучает по нашему, дебютному времени... Но почему? Вы добились всего, что нам пока только снится! Неужели вы о чем-то жалеете? - Не знаю... - задумался Чимин. - Конечно, не жалеем. Но тебе не кажется, что это лучше спросить у Тэхёна? Почему он скучает. - А ты? - не оставил ему выбора Гук, зорко и внимательно наблюдая за лицом хёна. - Иногда, - не слишком охотно признался Пак. Он вспомнил, что Гука и тогда провести было трудно. Даже мелким он отлично умел определять, когда хёны врут. Две пары глаз уставились выжидающе и совсем не сонно. Чимин, вздохнув, начал самоанализ. - Ну, во-первых... вы читали про сасэн-фанатов? Тех, кто преследует айдола днем и ночью? Мне, например, на прошлой неделе такая фанатка позвонила... раз двадцать. С разных номеров. Никакое "нет" не действует на таких людей! Они просто не понимают, почему им нельзя позвонить любимому оппе, когда вздумается. Во-вторых, хейтеры. Вы думаете, что это просто комментарии в интернете? Но меня много раз угрожали убить на сцене. Моему брату Джихёну писали гадости. - Даже ему? - глаза у младших стали круглыми. - Даже ему. И в-третьих, здоровье. При таком бешеном графике приходится много нервничать, и я уже пару лет не засыпаю без снотворного. Здесь хотя бы могу обходиться без него. Чем и планирую сейчас заняться, - Чимин демонстративно зевнул, прикрывая рот маленькой рукой. - Расскажи о хейте подробнее, - попросил Гук, совершенно игнорируя этот жест. - Нашел тему на ночь! Зачем? - Чтобы защитить тебя, хён. Чимин неловко отвел глаза, но Гук продолжал смотреть прямо и наивно, ожидая ответа. - И, хён... если ты скучаешь по нашим временам, значит, там ты несчастлив? Это было уже слишком. Пак покраснел, потом побледнел. Открыл рот, чтобы возмутиться и рассказать, как он счастлив... и закрыл. В будущем у него популярность, много работы, куча дорогих вещей, сложившаяся карьера, имя и положение. Жуткий график, успокаивающие таблетки перед сном, сасэны, негатив, оторванность от семьи, травмы, которые ноют в сырую погоду, и совсем некому на всё это пожаловаться, когда совсем достанет. Стафф скажет, что это издержки жизни айдола. Конкуренты порадуются. Мама расстроится, а фанатам его нытье не интересно. Даже мемберы в две тысячи восемнадцатом уже не главная поддержка и опора друг друга, а глаза Чонгука смотрят на него уже без этой тревоги и нежности. Чимин опустил лицо на руки и разрыдался. - Хён... хён, я не хотел тебя расстроить! Я ведь не знал, что ты настолько несчастлив, хён! Ви негромко что-то говорил, Гук сжимал его в объятиях, будто и правда желая защитить от всего мира, а Чимина прорвало: слезы лились и лились на его домашнюю кофту. Он оплакивал и то, что было, и то, что будет, но больше всего утраченное чувство, что они друг другу нужны. Близость и семью. Почему только мелкому интересно, что творится у него в душе? Почему взрослый Чонгук спокойно спит сейчас, зная, что в том, что все это исчезло, есть и его вина?.. - ...А что это тут у вас происходит? Чонгук не спал. Он стоял в дверях кухни, одним взглядом охватив все - заплаканного Чимина, крепко обнимающего его младшую копию, взволнованного Ви рядом с ними - и стремительно по-грозовому хмурился. - Хубэ, вам давно пора ложиться. А нам с Чимин-хёном надо потолковать. - Я тоже пойду спать, - шмыгнув носом, Чимин попытался встать с дивана вслед за младшими, но Чонгук пригвоздил его взглядом: - Никуда ты не пойдешь. Хватит от меня бегать. - Но не ночью же разговаривать? - беспомощно возразил Пак, вцепляясь пальцами в плед и съёживаясь под ним, как будто замерз. - Ночью лучшее время, хён. Пока ты снова не надел свою непрошибаемую броню, которую носишь днем, и не сбежал по выдуманным срочнейшим делам! Он присел рядом, блокируя путь отступления, и перевел взгляд на замешкавшихся младших: Гук хотел что-то сказать, но Ви вовремя дернул за руку. - Только не обижайте друг друга, Чонгук-хён. "У вас и так неладно, мы это видим, чувствуем, понимаем! Не делайте больно, привязанность важнее правоты в споре!" - Гук хотел задержаться, чтобы крикнуть это им, но слова застряли на языке. А через секунду Ви буквально силой вытянул его из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. - Разберутся, они взрослые. Им давно нужно поговорить! В его голосе было сочувствие и понимание. *** Шуга лежал, прислушиваясь к ночи. Рэпмон рядом похрапывает, в ванной снова каплет кран, а в коридоре торопливые шаги: кто-то из старших. Выясняют свои отношения, как будто это что-то изменит сейчас. Им группу надо спасать, а поругаться успеют потом! Мин хоть и был шокирован своим открытием, но одного понять не мог - как инцидент с фотографиями мог разрушить BTS? Понятно, что репутация их пострадала. Не все хотят сотрудничать после скандала, некоторые отказались, и рекламных контрактов сильно поубавилось. Но ведь нет такой силы, которая заставила бы группу распасться, если все мемберы хотят ее сохранить? Наоборот, они должны крепче сплотиться, защищаясь от внешнего негатива! Кто еще позаботится о них, кроме друг друга? Да, двое из них допустили ошибку, но разве это повод уничтожать все, что достигнуто всеми? Разрушать мечту семерых человек, будто она ничего не стоит? Чонгук сказал, что за сохранение группы четко высказался один Тэхён. Они с Чимином тоже не хотели бы распадаться, просто их, как виновников, никто не спрашивал. А остальные? Что сказали по этому поводу четыре хёна? Глядя в темный потолок, Шуга все думал, что же произошло с Мин Юнги-старшим, что он решился промолчать в решающий для BTS момент. Не сказать ни да, ни нет! Неужели ему настолько всё равно? Он всегда был прямым человеком, ему хватало смелости обосновать свой отказ, даже жесткий. Если бы Мин-старший проголосовал за расформирование группы, он бы понял. А Намджун, отказавшийся от соло? Почему промолчал он? А Хосок, карьеры которого без BTS просто не было бы? Мысли вдруг сделали скачок в сторону: Шуга стал думать о том, что будет, если он сейчас не дебютирует. Заявит Шихёку, что передумал и лучше будет продюсером и аранжировщиком в компании, чем стать частью группы, которая все равно распадётся! Знать будущее все-таки вредно. Хотя бы потому, что там нет никаких "бы" - всё повторится в точности так, как случилось. Дверь спальни осторожно стукнула, и внутрь просочились Гук и Ви. Повозились немного и улеглись на свои матрасы, о чем-то препираясь шепотом. Мин мысленно сделал пометку - навставлять им завтра пистонов, чтобы ложились вовремя. Тренировки и так почти круглые сутки, а если не спать, то и до срыва недалеко. И нет, чтобы заткнуться и спать, так и сейчас продолжают спорить! Чуткий слух и мысли в голове мешали Мину абстрагироваться от их разговоров и уснуть самому. Он только открыл рот, чтобы зашипеть на мелких, как услышал: - Смотри, айфон! Шуга моментально сообразил, о чем идет речь - конечно, о новеньком, еще не выпущенном айфоне Мин Юнги-старшего. Потому что из них всех "яблочный" гаджет был только у Джина - старенький третий. А хёны из будущего явились, как были. Только на Юнги был костюм (в кармане которого оказался айфон), а на остальных только домашние треники с футболкой. В них и телепортировались! Пришлось одалживать им одежду. Шугу все это время буквально распирало от любопытства посмотреть фотки и видео из будущего, но... как-то общение с хёном не располагало попросить. - Хён очень крепко спит, я знаю, - возбужденно продолжал шептать Ви. - Давай? - Неудобно, - отнекивался Гук, а у самого по голосу было слышно, как хочется залезть и посмотреть. - Тише, - не выдержал Мин, и мелкие шепотом ойкнули от неожиданности. Стараясь не шуметь, он сел на матрасе, поглядывая на спящего Юнги. Телефон лежал на полу рядом - наверно, выпал из его кармана. Или хён сам выложил. - Раз это я, то и телефон тоже мой, логично? - Телефон не твой. Но ладно. Давай уже, хён! - Цыц мне тут. Тихо и осторожно Шуга протянул руку и взял его. Экран вспыхнул сразу же, как только Мин поднес его к лицу - яркий свет ударил в глаза спящему Юнги, и тот недовольно замычал. Шуга едва не уронил гаджет, а младшие присели от ужаса. Ведь он ни на что даже не нажимал! Ви и Гук и вовсе готовы были бросить все и драпать в свои постели, но Мин взглядом пригвоздил их к месту. - Трусливые шпионы умирают первыми! - зашипел он, накрывая экран своей кепкой и жестом показывая тонсенам на выход. Суматошно ввалившись в ванную и включив свет, они смогли наконец его рассмотреть. Огромный. Блестящий. Явно дорогой. Младшие BTS не особенно разбирались в айфонах, но держать в ладони это материальное и весомое доказательство будущего успеха было волнительно. - Хён, дай мне! - Ви выхватил аппарат. - Ой, а почему он заблокировался? Он потряс телефон, потом недоуменно покрутил, пытаясь нажать на совершенно гладкий корпус. - Что за хрень? - Дай сюда, - Гук выхватил гаджет и проделал то же самое. Ровно с тем же успехом. - Да где у него разблокировка? Шуга молча забрал у него из рук телефон, и тот тут же послушно загорелся в его руках. - Хён, ты повелитель айфонов? - Повелитель глупости, Тэ. Он узнает владельца по лицу. - Ты не владелец... - Поверь, ему это неважно. - Быстрее, хён, открывай фотки и видео! - взволнованно поторопил Гук, пока Ви застыл в благоговейном молчании, переваривая достижения цифрового будущего. Добрую минуту в ванной было слышно только дыхание всех троих. Шуга упорно пытался подчинить себе телефон, ошибаясь и шипя себе под нос. Найти файлы оказалось не так просто, вдобавок многие были запаролены. Но даже того, что было открыто, хватило младшим BTS для настоящего шока. Они так и застыли, глядя в экран.