***
Стук в дверь разбудил Гермиону, хотя ей казалось, что она проспит целые сутки даже под звуки Битвы за Хогвартс. Она всего пару секунд приходила в себя, а потом услышала шаги возле себя и скрип открывающейся двери. — Я понял, я узнал, как его имя! — закричал Гарри, как только она открылась, и Гермиону смело с кровати пониманием происходящего. — Что теперь? — ещё ничего не понимая, спросил мистер Диггори, а потом увидел Грейнджер. По её щекам лились слёзы, но она улыбалась, и было заметно, что ей с трудом удалось остаться на месте. — Где профессор? Он поможет… Это навело мужчину на мысль: — Подожди. Ты узнал имя Драко? — Да! Да! И теперь я должен понять, как мне его найти! Времени нет! Где профессор? — Поттер взбудораженно ходил по комнате, пока девушка стирала слёзы облегчения. — Он в соседней комнате. Но это на самом деле просто: провести ритуал связи и поговорить с ним. Это займёт несколько часов, но ты узнаешь, где он… Для семьи всё действует иначе, но в нашем случае… — В нашем случае это подойдёт. Они помолвлены, Адам, — Гермиона и сама не поняла, как у неё вырвалось имя волшебника вместо приличествующего обращения, но она решила не заострять на этом внимание пока. Нужно отдать мистеру Диггори должное — он не рефлексировал ни минуты. — Тогда просто закрой глаза, потянись к магии рода и назови его по имени. Он почувствует. И ответит. Гарри хотел уже приступить, но внезапно остановился: — Нарцисса, узнав о моих поисках, закрыла её от меня. Это может повлиять? — Как? — по тону волшебника было ясно, что он интересуется подробностями проведённого ритуала, а не самой возможностью женщины так поступить. — Ритуал забвения рода. Мистер Диггори кивнул: — Значит, она не знает о помолвке. — Вам виднее. Но я думаю, ей было не до того, чтобы рассматривать гобелен, — Гарри не терпелось приступить к поискам. — Может, ему будет сложнее, больнее с тобой общаться. Но я понятия не имею, как может на это повлиять ваше соратничество. — Оно только поможет, — Арман уже вошёл в комнату и как всегда без промедления включился в беседу. — Вы уже общались мысленно. Уже чувствовали друг друга. — Я и сейчас чувствую его. А пока спал, видел его глазами. Мне казалось, я видел весь его день, будто время остановилось… — Вряд ли оно остановилось. Сегодня пятое июня. Поттер застыл. В его глазах отразилась паника, но он прикрыл их и почувствовал, что Малфой занимается чем-то обыденным. Его эмоции в покое. Тогда он попробовал позвать его через связь, но снова наткнулся на барьер. И потянулся к родовой магии. Его полоснуло лезвием боли, но спустя несколько секунд он понял, что эту боль можно терпеть, сжал зубы и позвал его. Ничего. — Не выходит, мистер Диггори. Никакого отклика. — Может, всё же нужно провести ритуал? Возможно, помолвка — это ещё недостаточный уровень родства, чтобы такой способ мог сработать. — Это может иметь смысл, в большинстве чистокровных родов истинное имя раскрывалось после заключения брака. Если раскрывалось вообще. — Доступ к памяти рода мне закрыт. Теперь я это чувствую. Гарри так и не прервал прикосновение к родовой магии Малфоев, и на его висках появились едва заметные струйки пота. Последнюю фразу он произнёс сквозь зубы, пытаясь сдержать стон. — Что ты чувствуешь, Гарри? — оставив официальный тон, Адам подошёл к парню и положил руку ему на лоб. — Больно. Будто металлическая сетка прошивает всё моё тело, разрезая на куски. — Плохо. Ты должен находиться в гармонии. Даже не так, в безмятежности, чтобы это сработало. Так что мы сделаем это иначе. Осознанное сновидение. Гарри отпустил связь и покачал головой, облегчённо вытирая лицо. — Я не умею. И учиться мне нет времени. Я пытался, но… — И разве Драко в этот момент не должен тоже спать? — Гермиона с языка сорвала вопрос Линкмора. — Не обязательно. Нам нужно, чтобы Гарри не чувствовал боли от прикосновения к магии рода. А это возможно во сне. Но для этого, он должен быть осознанным, чтобы уже так потянуться к источнику и понимать и контролировать всё, что будет дальше. — Но, что будем делать с тем, что мистер Поттер не умеет вызывать такого рода видения? — Нам нужен проводник. Тот, кто приведёт его в собственный сон. И тот, кто наведёт на него Сонные чары. И ещё тот, кто будет следить за временем и очерёдностью действий под Диагностическими чарами. Потому что фаза сна имеет особенное значение… Откуда мистер Диггори знал об этом так много они узнают намного позже. Сейчас же спустя каких-то десять минут Адам и Поттер лежали на кроватях, а профессор Линкмор наводил сеть диагностики и создавал проекцию в воздухе, чтобы Гермиона могла увидеть момент, когда пора использовать чары. Неожиданно Гарри опалила волна жара. Это было очень сильное ощущение. Но не его. — Драко чарует. Он силён. Очень. И не до конца понимает ситуацию. — Но его палочка у тебя! — попыталась возразить Гермиона, однако парень просто ответил, предвосхищая все возможные вопросы. — Да. — Что ж, приступим. Первым уснул Гарри. Когда его линия в проекции дошла от голубого до почти белого цвета, Гермиона наложила на Адама Сонные чары, и уже после, когда сон Гарри стал глубже, произнесла ещё одно заклинание, связавшее их сон. Профессор Линкмор похвалил исполнение чар девушкой, а потом с усталостью опустился на стул. — Теперь только ждать. И вовремя достать их оттуда. — Вы ничего не хотите мне сказать, мистер Диггори? Как только Гарри осознал себя во сне, он увидел перед собой мужчину совсем другой наружности. Этот мистер Диггори был старше и казался больным. — Единственное, что тебе нужно знать, — это то, что я буду наблюдателем в твоём общении с младшим Малфоем. А всё остальное не важно. Здесь ты можешь говорить только вслух. Гарри не стал терять времени. Он закрыл глаза и проделал то, о чём говорил ему волшебник. — Этамин! — собственный голос прогремел у него в голове, отражая звуки абсолютно белой комнаты, куда привёл его мистер Диггори. Всего несколько секунд пространство наполняла пустота звуков, но внезапно раздалось удивленное: — Где я? Драко в одно мгновение вырвало из собственного тела. Он моргнул, и в следующий раз, открыв глаза увидел звёздное пространство перед собой. Это не было знакомым местом, не здесь он летал по ночам, и его по началу испугала эта неизвестность. — Где я? — Драко? — Кто ты? — Драко, это сейчас не важно. Важно понять, где ты. Мы ищем тебя, мы близко, но что-то мешает нам найти тебя. Времени мало. Что с тобой? Ты можешь выйти из комнаты? — Кто ты? Откуда ты знаешь, что я заперт? Звуков здесь не было. Информация рождалась прямо в мыслях, и Драко казалось, что он беседует с самим собой. Но это было не так. — Я друг. Ты в опасности. Прошу, просто помоги мне тебя найти. Малфою хотелось поспорить, настоять на своём, но он решил, что это неразумно. Тем более, что у него уже была кое-какая догадка. — Единственная опасность для меня в данный момент — это скорый брак с престарелой волшебницей. Уже сегодня, с закатом, если я не ошибся с датой. — С днём рождения, Драко. Ощущение разговора с самим собой сводило с ума, но гораздо больше волновало Драко то, что с ним общался кто-то, кто знал невозможное. Для него такая связь была впервые. Родители никогда не вызывали его так. И кто бы это ни был, он предлагал помощь в той ситуации, когда нельзя было отказаться. Поэтому Драко ответил: — Мою невесту зовут Минора Райзеншварц. Я в её владениях. Это всё, что я знаю. У меня есть кое-какой план. Приготовление к ритуалу с моим непосредственным участием занимает около часа. Я изображу покорность и изучу ситуацию. А потом попробую атаковать. — Это мудро, Драко. А теперь закончи эту чёртову дыру. Я уверен, что смогу общаться с тобой по-другому. — Как? — Драко, я обещаю, я тебе всё объясню, когда ты будешь в безопасности. Как ты? Вопрос застал Драко врасплох. — Я не могу ответить на этот вопрос. Я хочу выбраться отсюда. И узнать, кто ты. Сказать тебе спасибо за всё. Это ведь был ты? — Я, Драко. И когда ты узнаешь меня, боюсь, сильно разочаруешься. — Не исключено. Но моё возможное разочарование не отменяет того факта, что мне есть за что тебя поблагодарить. — Тогда сделаешь это позже. А сейчас расскажи мне, расскажи всё, что можешь об этом месте и его владелице. Беседа была недолгой. Но важной. И самым важным было то, что собеседник Драко назвал волшебницу Серой дамой. Это имя было знакомо Малфою. И он ещё долгие часы после разговора, не прекращая сражаться с защитой комнаты, думал о том, как его отец мог так с ним поступить… И знает ли мама об истинной личности Миноры. А ещё это сильно изменило его планы. Нельзя было терять ни минуты. Как только он выберется из этой комнаты, он должен атаковать. Всем своим резервом. Потому что, если ему не удастся вырваться, если помощь не подоспеет вовремя, его новоиспечённая супруга выпьет его до дна, иссушит брачной магией и ему уже никто не поможет. И теперь он жалел о своей покладистости. Потому что, знай он имя своего друга, он смог бы позвать его, смог бы его предупредить, что силы заранее неравны. Но был так ошарашен новостью, что не подумал сразу раскрыть все карты. Или просто не привык, что может кому-то доверять, даже несмотря на внутреннее ощущение. Когда Гарри пришёл в себя, все смотрели на него с ожиданием. — Сколько? — прохрипел он и не смог сдержаться — застонал и закашлялся. — Четыре часа. Сейчас полдень. — Значит, осталось слишком мало времени. До заката… Всё тело ломило и выкручивало, но Поттер упрямо поднялся. — Тебе нужно восстановиться, Гарри, — сказала Гермиона, но он лишь помотал головой. — В дороге отдохну. Профессор Линкмор провёл несколько раз палочкой над его головой и указал на всё ещё выведенную проекцию Диагностических чар. — Малфои — очень древний род. Сражение против их магии очень потрепало вас. — Профессор, это не важно. Нам пора. Они выехали спустя полчаса. Гермионе с трудом удалось уговорить Гарри поесть. Он быстро приходил в себя, силы будто лились в него неистребимым потоком, и он понимал, что Драко дарит ему ту гармонию, тот луч света, что стабилизирует его магию, позволяя дышать свободнее. После контакта с Драко в душе поселилось непоколебимое намерение. Найти и не упустить. Любой ценой. А ещё Поттер старался максимально абстрагироваться от своих эмоций. Общаясь с Малфоем он как никогда чётко осознал, что его Драко больше нет. Этот парень — чужой, посторонний и не имеет к нему никаких чувств. И не важно, как к нему относится сам Гарри. Его любовь сейчас будет только мешать. Они двигались медленно. Гарри понимал, что они не очень далеко, и направление выбирал чётко и безошибочно, однако аппарировать было невозможно, оставалось лететь. Закрывая глаза, ему достаточно было прошептать его имя, чтобы понять, куда двигаться, его тянула та самая нить, что ранее ускользала от него из-за слишком большого объёма информации и пространства, только теперь парень без труда определял её, будто связь с Малфоем подсвечивала ему путь. А потом он будто наткнулся на вакуум. — Этамин! — уже кричал Поттер в пустоту, но ничего не происходило. И потеряв связь, он мог сказать только, что их с Драко разделяют всего несколько десятков километров. Гарри метался между ивами, не понимая, куда в одну секунду могла пропасть любая информация о том, куда двигаться. Силой выброса разбило в щепки метлу, и им пришлось вернуться в оставшийся без их внимания постоялый двор в получасе от этого места. — Здесь нет магии. Не так, как мы привыкли. Гарри, важно, чтобы ты не терял направление. И отсюда мы будем двигаться на фестралах. Или на лошадях. Скорость будет одинакова… — мистер Диггори заставил их остановиться и поесть. И самое главное, отдохнуть. Потому что Поттера тянуло вперёд, без разбору, без логики, лишь бы вперёд, а мужчина понимал, что такая бездумная гонка только навредит. — Я думал, что узнав имя Малфоя, смогу прямо переместиться к нему. Будто это станет маяком для меня. — Так и должно быть. Но та местность, куда мы попали… Это странное место. Здесь магия делает изгибы, будто ею пропитана сама земля, но к ней прикоснуться невозможно. Просто представь, что ты оказался на берегу, где стоит не один маяк, а десять. Ты сможешь отделить один луч от другого? — Сейчас я чувствую себя вообще слепым. — Это всеми забытая земля, мне так сказал местный. Люди здесь теряются, могут вернуться домой через час и рассказывать бредни о путешествии на год… Даже эти маги какие-то… Не от мира сего. Было бы время, я узнал бы больше по своим каналам, но… — Адам прервался. — Ты готов? Гарри не был готов. Он вообще последние часы едва останавливал себя, чтобы не тянуться к Драко. Он знал, что тот близок, чувствовал его предвосхищение почти законченной работы, но мысленно не мог его позвать. А снова оказаться во сне, рискуя провести ещё четыре часа, отходя от соприкосновения с магией рода Малфоев, было непозволительной роскошью. Они уже вставали из-за стола, когда что-то изменилось. Драко был недоволен. Зол. Что-то ещё, неясное, но резко негативное. «Драко… Ну же… Я верю в тебя, хороший мой… Давай, я же буквально каждую нить чувствую… Что происходит? Что тебя так злит?..» Это были просто мысли, он понимал, что Малфой не слышит его, но не мог удержаться, чтобы не разговаривать с ним, поддерживая иллюзорную близость. После вызова Соратника по его настоящему имени ему очень трудно давалась эта тишина. Сдерживать эмоции становилось намного сложнее. А вместе с ними и магию, которая иногда готова была просто вырваться на свободу. Ярость, ненависть, сомнения, страх… Всё это смешивалось внутри, зажигая его магическое ядро и буквально прорываясь наружу. Но Гарри не мог позволить себе сейчас подобной слабости.***
Гермиона с трудом держалась в седле. Лошади были словно завороженные, ступали чётко и ровно, не взирая на препятствия, поэтому управлять ими было очень сложно. Гарри то и дело отвлекался, поэтому в конце концов слетел с седла. Было очень больно, так, что слезились глаза, но в какой-то момент всё стало по-другому. Он чувствовал Малфоя так, как раньше. До этого чёртова Обливиэйта, до его похищения. — Драко, тебе больно? — Да, Мордред тебя забери! Мне больно!— раздалось в голове Поттера, а потом всё смешалось в диком водовороте из чужих и своих эмоций. Его собственное облегчение перемешивалось с шоком Драко, удивлением и ощущением абсурдности происходящего, а его радость от долгожданного восстановления связи с сомнениями Малфоя в своей адекватности. Гарри буквально забыл о своей вывихнутой ноге, чувствуя поток эмоций любимого человека, и чем дальше его заводил этот поток, тем печальнее становилось парню оттого, что он ощущал. И всё же времени было в обрез, поэтому он заставил себя переключиться на более важные вещи. — Прости, сейчас мне помогут с лодыжкой. Я упал… Не важно. — Поттер?! — Да! Поттер! И что теперь? Наступила тишина. Но отсутствие слов не лишило Гарри ощущений. Они были противоречивыми, но вслушиваться в них глубже волшебник побоялся. Он только снова стал чувствовать мир цельным, без раскола где-то в том месте, где в нём должен быть Драко, и понимал, насколько уязвим сейчас для своих эмоций. Но тишина продлилась всего минуту. И Малфой его удивил. — Теперь я должен тебе кое-что сказать. Фрау Райзеншварц — это Серая дама. Моя жизнь действительно может оказаться под угрозой. Мне нельзя проходить ритуал… — Ты можешь бежать прямо сейчас? Мы близко. Очень. Но сколько времени у нас уйдёт, чтобы пробраться по этой пустоши, я не знаю. — Если получится призвать Винки… — Типпи, только он остался в Мэноре, Драко. Остальные в Литаруме. Он сказал, что слышит зов, но не может откликнуться. Малфой очень критично и холодно оценивал информацию, не позволяя себе вообще никаких эмоций. На самом деле он вообще боялся обдумывать сложившуюся ситуацию, откровенно страшась тех выводов, что может и несомненно в будущем сделает. Но сейчас нельзя было допускать паники и длительных размышлений. Его жизнь была под угрозой. — Я попробую… — Драко… — Гарри замялся, сдерживая ненужные сейчас сантименты. — Делай всё, что потребуется! Ни о чём не думай, только останься в живых! — Можешь не сомневаться, Поттер! Уж это обещание я выполню! — Драко не знал, откуда пришла эта фраза. Но было что-то неадекватно знакомое в их диалоге. В этих конкретных предложениях. — Как мне снова связаться с тобой, Поттер? Если ничего не выйдет… — Просто подумай о том, что хочешь, чтобы я слышал тебя, и мысленно обратись ко мне, — Гарри почувствовал сомнение Драко в том, что он сможет так просто это выполнить, поэтому резко добавил: — Это намного легче, чем беспалочковая магия! Самое сложное — заставить себя обратиться именно ко мне! Уж как-нибудь пересилишь себя! — Я не… Дело в другом… Поговорим, когда я выберусь отсюда, Поттер. Это холодное, почти безэмоциональное окончание разговора должно было поставить точку в их общении. Но вышло многоточие. Потому что Гарри чувствовал смятение и неуверенность Драко, чувствовал его разочарование и вместе с тем, наоборот, веру в будущее, веру в шанс. Прошло не больше нескольких минут: за это время профессор едва успел исцелить ногу Поттера и они снова отправились в путь, теперь медленнее и внимательнее. Это место наводило жуть на путников, на уровне ощущений и догадок оно вселяло страх и желание бежать. Поттер только вкратце описал их беседу, когда в голове Гарри раздались слова: — Типпи не слышит меня, я пытался… Драко не закончил. Уши Гарри заложило от какой-то звуковой волны, но, судя по поведению остальных, её слышал только он. Постепенно давление снизилось, но каждый шаг лошади был подобен раскату грома. А потом Поттер будто оказался в двух местах одновременно. На пегой кобыле и в комнате Драко в один момент. Драко словно в заторможенной съёмке сел на кровать и вытянул ноги. То, как он двигался, то что Гарри чувствовал — всё буквально кричало, что что-то не так. Но Малфой не был теперь зол, обеспокоен или испуган. Он внутри был капитально спокоен. Его облачение сменилось на нарядную белую мантию, и как только последняя застёжка закрепилась на месте, Гарри почувствовал, что вязь рун, вплетённая в украшение одеяния тоже несла в себе ауру гнёта, принуждения, подавления. Но сам носящий эту мантию никак не отреагировал на этот факт. Гарри пытался позвать Драко, пытался добиться ответа на вопрос, что происходит, но Малфоя будто не было в собственной голове. Он так же медленно, неторопливо вышел в появившуюся дверь, и Гарри сам едва не впал в какое-то болезненное состояние блаженной неги — настолько сильнее он стал чувствовать своего соратника. И самое страшное — Драко бездействовал. Он просто шёл по недлинному коридору, глядя строго перед собой. Остановился на пороге очевидно ритуального зала. Встал на отведённое ему место и просто смотрел. Перед его глазами появились Нарцисса и ещё одна женщина, видимо — его невеста, они общались между собой, не обращая никакого внимания на парня. Внезапно перед ним возникла ещё одна женщина. Странная. Очень худая, с прозрачными жемчужными глазами, длинными белыми волосами, настолько тонкими, что сразу Гарри показалось, что она вообще лишена волосяного покрова, и её голова укрыта какой-то вуалью. Как только Драко увидел её, Поттер моментально понял — это сирена. Сейчас она не пела, но давление в голове Гарри усилилось настолько, что его выбросило из видения. Как оказалось, очень вовремя, потому что его спутники, как и он сам, точнее его лошадь, ведомая Адамом, остановились. — Гарри, что происходит? Ты слышишь меня? — Гермиона кричала, встревоженная его мысленным отсутствием, и парень неожиданно понял, что до заката почти не осталось времени — не больше часа… — Они начинают церемонию… Там сирена. Драко сделает всё, что они захотят. Девушка громко ахнула, и её лошадь сделала несколько шагов вперёд. А потом рухнула в яму. Обрыва, в который свалилось животное, не было видно, но как только туда упала Гермиона, взору волшебников открылась неожиданная картина. Они стояли в нескольких метрах от края скалы. Внизу шумела вода, которой так же не было слышно до этой секунды. Поттера словно парализовало — подруга исчезла в мгновение ока, и внутри всё сжалось от паники. Он не мог так нелепо потерять её. — Гарри! — раздалось снизу, и парень стал неловко спускаться с лошади, облегчённо вздыхая и пытаясь успокоить разогнавшееся сердце. Всё случилось так внезапно, что он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Пока он справлялся с поводом, Адам уже соскочил с коня и оказался на самом краю, заглядывая вниз. Гермионе повезло дважды — лошадь удачно скользнула по обрыву, чем спасла жизнь своей наезднице, хотя сама подвернула ногу. А провалились они с бедным животным на небольшую каменную площадку, пролетев всего несколько метров вниз. Заминка была недолгой — всего пара минут, и все уже снова в дороге, только теперь вдоль скалы, которая открылась путникам во всей своей смертоносной красе. Если бы не Грейнджер, они все просто рухнули бы с ужасной высоты, но девушка случайно попала на выступ, чем, видимо, разрушила заклинание, наложенное на местность. Гарри теперь точно знал, где Драко. Он видел его своим внутренним компасом чётко и ясно, и мог бы аппарировать, если бы не эти гоблиновы завихрения магии. Как только он пытался переместиться, его траектория изгибалась, не давая и шанса на аппарацию. Он очень осторожно тянулся к связи, смотрел на происходящее глазами Малфоя, теперь не упуская из виду и то, что происходит вокруг него самого. И только поэтому вовремя успел крикнуть Адаму: — Стой! Они дошли до крайней точки скалы: на небольшом утёсе стояла крохотная хижина, в которой едва ли уместилась одна семья. Она была ветхой и заброшенной — забор вокруг неё покосился и местами были бреши, спутанные кустистым плющом. А дальше простиралось бескрайнее небо. Малфой по ощущениям Гарри был где-то недалеко — не более километра. Путники не заметили, что всё время поднимались в гору, но оглядывая местность с этой точки — самой высокой, насколько позволяло увидеть зрение, было непонятно, где же Драко мог быть, если не в этом домике… — Что случилось? — спросил Адам, помогая спешиться Гермионе, которая всё это время ехала на его скакуне. Гарри зажмурился и снова открыл глаза, пристально вглядываясь в покосившийся забор. — Может, он под землёй? Или в пещере под утёсом? — девушка поблагодарила его за помощь и сделала несколько шагов в калитке. — Замри! — Грейнджер неловко дёрнулась и застыла, не донеся ногу до земли. — Вы что, не видите?! Профессор Линкмор сделал несколько пасов палочкой, но неуверенно покачал головой: — А что видите вы, мистер Поттер? — Я вижу замок вдали. А это — границы этих владений. Он небольшой, даже меньше Малфой-Мэнора, но камни древнее… А защита похожа на серую слизь. Мистер Диггори нахмурился. Потом произнёс незнакомое заклинание. Оно сработало слабо, но на несколько мгновений всем четверым открылось то, что скрывалось ранее. Это был действительно замок. Только совсем не сказочный. Он устрашал и вызывал ощущение тюрьмы. Никаких шпилей и вычурности в архитектуре — грубые формы и общая приземистость создавали впечатление мавзолея. — Драко там, — сказал Поттер. Волшебники с ожиданием смотрели на Героя, даже Гермиона не решалась задать очевидный вопрос. Но Адам как всегда первым вышел из прострации. — Этот барьер защищает замок от влияния местности. Уверен, как только мы его преодолеем, сможем без опасений использовать магию. — Мы? Ну нет, вы останетесь здесь! Я сам! — Гарри, — перебил его Арман, до этого сохранявший нейтральную позицию. — Несмотря на всю твою мощь, ты понятия не имеешь, как ей управлять. Ты не справишься с тем, что там, в одиночку. Особенно, если неожиданно для себя упадёшь в связь. Мы это уже видели. Не перебивай! — строго возразил профессор на попытку Поттера открыть рот. Он до этого никогда не говорил так эмоционально. — Да, связь защитит тебя от воздействия, но самому тебе придётся защищать не только себя, но и своего Соратника. Поэтому не глупи. Мы не знаем, сколько там человек, какой силой они обладают. — Драко говорил, что ему нельзя проводить ритуал, что после него он не выживет. Он сказал, что Серая дама — это его невеста. Адам хмыкнул: — Если это та самая Серая дама… То всё становится на свои места. Профессор удивлённо уставился на мистера Диггори: — Серая дама — как вечная вдова? Адам кивнул, а Гермиона вскрикнула: — Боже! Я читала о таких волшебницах! Связывая себя узами магического брака они буквально пожирают жизненную силу супруга! — её волнение передалось всем, хотя, очевидно, мужчины раньше поняли, с чем им предстоит иметь дело. Девушка вглядывалась в их лица, надеясь услышать хорошие новости, или хотя бы больше информации. Но оба молчали. Молчал и Поттер, и спустя мгновение она поняла, почему: — Гарри! Закат! Поттер не отрываясь смотрел на солнце. А потом увидел, что ритуал начался. Малфой стоял по левую руку от своей невесты, а волшебник в золотой мантии читал ритуальные формулы. Его затрясло от ощущений, которые сейчас испытывал Драко — внутренняя борьба, миллион сомнений, острыми иголками прошивающими всё нутро, и абсолютная неспособность двигаться. А ещё навязчивое согласие со всем происходящим. «Держись, любимый! Я иду!»***
«В его голове кто-то есть…» — звонкая мысль пронеслась в голове Нарциссы, а заинтересованный взгляд фрау Райзеншварц дал ей понять, что не она одна услышала Аку. Идея привлечь сирену была последней, которую она хотела бы воплотить в жизнь, но Драко не оставил ей выбора. — Любопытно… — только и ответила хозяйка, хищно улыбнулась и продолжила, — Это едва ли нам помешает. А мне, возможно, достанется ещё больше… — чуть тише добавила она и велела, — Начинайте! — Нас ведь не нашли? — немного обеспокоенно то ли спросила, то ли уверила Нарцисса. — Если и так, сюда они не пройдут, — беспечно заявила Минора, — по крайней мере до конца ритуала. А потом я всё решу. Вы уверены, леди Малфой, что в решающий момент мой будущий супруг не сбросит чары существа? — Ака закатила глаза на это подчёркнутое игнорирование, что выглядело действительно жутко. — У моего сына сильная воля, Минора, но сегодня магия в нём слаба как никогда. И без её поддержки никто не сможет противостоять брачной клятве. — И никаких сюрпризов? Вы ведь так и не выяснили, что защитило его от Империуса и любовного зелья? — на самом деле Серая дама не спрашивала. У неё была пара догадок, но часть не подтвердилась, а последняя была настолько маловероятной, что скорее походила на бред. Но если всё же это оно, то сегодня её ждал сытный ужин, который добавит не сотню, а две сотни лет к её и без того неприлично долгой жизни. — Никаких сюрпризов, которые я могла бы предположить. Волшебник взмахнул руками, показывая, что готов начинать церемонию. Никто из них не обратил внимания, как на эту беседу отреагировала Ака. А она, в отличие от мудрых, сильных волшебниц, догадывалась, что им предстоит увидеть. Она всё же была сиреной — пусть пленной и лишённой воды, но древней и живучей. Она исполнила свою часть сделки — предупредила хозяйку и невесту смерти о том, что узнала. И это их вина, если они этого не поняли. Она же тихо стояла в углу ритуального зала, не отпуская милого светловолосого парня из своих сетей, и ожидала минуты, когда станет наконец свободна. Ака ни на секунду не поверила, что ей подарят путь к воде, если она заманит мальчика своей силой. Но теперь в ней зрело смиренное ожидание запаха родной стихии. Тот, кто был в голове у жертвы, был очень силён. И имел очень знакомый аромат смерти. Не такой сильный, как её невеста, не такой тёмный, как фестралы или нимфы ночи, но свежий и яркий. Почти родной. Ака улыбнулась и взмахнула пальцем. Мальчик повернулся к своей будущей жене, а сирене неожиданно стало любопытно: госпожа ритуала умрёт, уже испив молодую кровь, или его истинный всё же успеет?***
Поттер был идиотом, если думал, что сможет сделать всё один. Едва он переступил границу, его свалило на колени. Не от внешних факторов: он действительно упал в связь. И не мог выбраться. Его так сильно тянуло к Малфою, что вернуться в реальность просто не хватало сил. «Драко, очнись! Слушай мой голос, я здесь, я рядом, очнись! Ну приди же в себя! Ну! Услышь меня!» Он чувствовал, что его потянули куда-то, придерживая под руки, но слышал только бубнёж волшебника, проводящего ритуал. Вокруг него что-то происходило, но не было ничего важнее того, чтобы достучаться до Малфоя. В конце концов он послал к Мордреду и Моргане все свои опасения насчёт эмоций и говорил то, что шло из души: — Драко, борись, умоляю тебя, сопротивляйся… Ты сильный, ты можешь сбросить эти сети! Слушай меня, хороший мой, просто слушай мой голос и иди за ним. Ты не хочешь этого! И ты не можешь так подвести свой род! Ты станешь великим, любимый, ты сможешь добиться всего, чего только пожелаешь! Только услышь меня! Драко, родной! Доверься мне! Ты назвал мне своё имя! Ты подарил мне его! Так доверься мне снова! Я не знаю, как мне быть без тебя, Драко. Пожалуйста… Любимый! Ответа всё ещё не было, и Гарри действительно не знал, как ему успеть спасти Малфоя, если он не может вернуться к реальности. Но неожиданно Драко моргнул. Медленно. Будто через силу. Но сам. Мыслей всё ещё не было, но Гарри словно хлестануло осознанием: здесь, в контуре защитного барьера все чары работают как надо. Он закрыл глаза, оставляя перед ними образ Серой дамы, которая смотрела холодно и пусто куда-то мимо будущего супруга. А потом громко крикнул: — Этамин! — и сам не ожидал, что окунётся в холодное вязкое нечто, которое пройдёт сквозь него и выплюнет перед какой-то дверью. Связь внутри радостно затрепетала, но видение глазами Драко резко прервалось. Потому что ритуал вошёл в завершающую фазу. Из-под двери засветилось красно-золотым, а Гермиона, неизвестно как здесь оказавшаяся, громко взвыла от боли. Адам скривился, профессора в поле зрения не было, и Гарри хотел уже открыть эту чёртову дверь, но его снова поглотило видение — всего на секунду. Драко стоял на коленях на полу, у него текли слёзы из глаз, а руки были сжаты в кулаки. Он смотрел перед собой, до крови закусив губу, но потом всё же сказал: — Согласен!