На кончиках пальцев

Яркое золото слепило глаза. Но невозможно было ни прикрыть их, ни отвести взгляд, оно тянуло жилы прямо изнутри и приковывало внимание. Несколько ударов сердца, и глаза заслезились от этого свечения, но тут же стало ясно, что свет такой интенсивный из-за того, что вокруг темнота. Чернота. Знакомая. Ещё один вдох, и Гарри смог понять, что это глаза. Глаза звёздного мальчика так сияют. Поттер уже хотел спросить, не спит ли он, но рядом раздался другой вопрос: — Что это? — Драко он не видел, но как-то знал, что тот смотрит на свою звезду. — Это Пасть Дракона, — ответил хозяин этого места, и Гарри снова инстинктивно прикоснулся к кулону на своём запястье. — Видишь, ты нашёл его. Свою звезду… — Я её не искал, — растерянно ответил Малфой, но Гарри понял, что это было обращение к нему. — Где мы? Что это за место? Поттер так и не мог посмотреть куда-нибудь, кроме золотых глаз мальчика, но чувствовал, что Драко совсем рядом. — Это всегда. И никогда. Это место везде. И нигде. Это ничто. И всё. Это вы… — Ты вернёшь ему память? Ты можешь? — почему-то спросил Гарри. Слова просто вырвались из него, будто это было единственно важным. — Зачем? Она ему не нужна. — Драко! — какая-то непонятная тревога охватила Поттера, и он протянул руку, не глядя, надеясь, что тот откликнется. В то же мгновение вокруг его ладони сомкнулась рука Малфоя. — Вот видишь, она ему не нужна. Вы нашлись. Идите, у вас дела. Сияние погасло, и парни оказались в темноте. Гарри потерялся. Растворился. Его ослепила яркая вспышка в глазах звёздного мальчика, и он будто бы и сам стал светом. Разрозненными частицами энергии, существующими сами в себе, без единого изъяна, не имея никакого препятствия на пути. Единственной мыслью было оказаться в безопасном месте, а потом все мысли пропали. Он потерялся в пространстве и времени. Но рука в руке не дала ему совсем исчезнуть. Он всё сильнее чувствовал, как его ладонь сжимает родная и нужная, как сердце бьётся в груди, гоняя кровь, как душа рвётся навстречу своей половине, и в какой-то момент Поттер осознал себя сидящим на полу, крепко прижимающим к себе Малфоя, который так же крепко вжимался в него всем телом. Он сидел на коленях рядом с Гарри, его дыхание грело шею, а сердце билось прямо в ладонях, прямо в каждой клетке его тела. Свет, исходящий от них, постепенно становился мягче, отпуская парней из своего сияния. Оно медленно растворялось, по мере того, как связь нашла себя в душах Соратников. Дыхание обоих выровнялось, пульс словно нашёл единый ритм, а чувства… Тишина. Равновесие. Штиль. Всё было правильно и спокойно, все эмоции, что возникали, словно уходили в молоко, потому что сейчас самой яркой была одна: единение. Гарри держал в своих руках свою жизнь, она билась сердцем Соратника в его ладонях, и это было самым важным. Его жизнь держалась за него крепко, до боли в рёбрах, так же намертво прижавшись к нему, не отпуская, не шевелясь. И больше ничего не было нужно. Только эта тишина и прикосновение пальцев к пальцам. Это ощущение было сродни тому, когда, стоя на тонких перилах, находишь баланс. И этот момент, когда тело вошло в точку равновесия, словно растянулся во времени, затягивая всё глубже в свою тягучую прочность. — Привет, мальчики. Я вижу, Гарри нашёл тебя, и Серая дама не смогла тебе навредить, Драко… Они очень медленно отстранились, будто сонные, не понимая, что происходит вокруг, откуда вдруг взялся окружающий их мир, если всё самое главное было в их касании. — Вам нельзя сейчас ждать, вашим друзьям нужна помощь… Я случайно решила вас подождать, чтобы вы не заблудились в себе… Парни неотрывно смотрели друг другу в глаза, всё ещё наполняясь тем спокойствием и уверенностью, что дарили друг другу, не в силах оторваться, не в силах даже повернуть голову в сторону Луны. Всё только стало так, как должно быть, но кому-то снова нужно что-то от них. Будто рябь появилась на водной глади, которой они сейчас ощущали себя. Как общее. Как целое. Как одно. Они одно. Они друг в друге. Они сами в себе. Мысли медленно вливались в цикл. И это неторопливо плывущее кольцо откликов, отблесков, импульсов, отголосков, идущих друг от друга, друг в друга, всё ускорялось, неумолимо превращаясь в воронку, утягивающую глубже. — Мальчики… — Лавгуд подошла к ребятам, присела и протянула руку к их сцепленным ладоням. Но не смогла прикоснуться. Её буквально швырнуло в стену напротив. Девушка вскрикнула. — Гарри, перестань, — не понимая ещё, что именно говорит и откуда всё это знает, Малфой стал тихо успокаивать своего мужа. — Я рядом, никто никуда не исчезнет. Мы держимся за руки, ближе некуда, Поттер. Всё хорошо, слышишь? Давай. Открой глаза. Луна смотрела, как Гарри приоткрывает глаза, до этого крепко зажмуренные, будто кто-то замахнулся на него, чтобы ударить. Он почему-то воспринял её как угрозу. И связь не позволила ей прикоснуться. — Эй, всё хорошо… — Драко продолжал уговаривать Поттера, словно дикого зверька. Гарри и правда выглядел напуганным. А ещё очень уставшим. Его глаза буквально молили о том, чтобы все оставили его в покое. Он только что видел, как его любимый человек едва не упал в самые недра ада; он только что говорил с Матушкой, и не выторговал, не выпросил, а почти с боем получил право жить. Не только себе, но и Драко. Он только что вытащил его из лап свихнувшейся старухи, повязавшей себя вечными узами со смертью; он только что слышал, как его Соратник соглашается на брак с тьмой. Он больше не может. Перед глазами Драко вставали картинки того, что видел Поттер за последние несколько часов, но Гарри был закрыт в себе, не позволяя ни одной эмоции просочиться наружу. — Гарри, посмотри на меня, увидь меня… Я здесь. Но там остались Грейнджер и отец Диггори. Они всё ещё там, Гарри… — Поттер моргнул и крепче сжал ладонь Малфоя. Тот поднялся на ноги и потянул Гарри за сцепленные руки. — Давай… Мы здесь. А они всё ещё там… Где мы, кстати? Гарри? Где мы? — Мы здесь, — как ребёнок ответил Поттер, растерянно глядя на Малфоя. — Дома, Гарри, — подсказала Лавгуд. — На Гриммо. Вы дома. — Мы дома, — повторил за ней Гарри. — Драко, мы дома. Дома… — ещё раз сказал Поттер и из его глаз потекли слёзы. Он хлопал ресницами, заставляя щёки мокнуть от солёной влаги. Драко смотрел на плачущего Поттера и не к месту подумал, что это зрелище, которое он мечтал наблюдать всю раннюю школу. Что навело его на идею, как вывести Героя из этого ужасного состояния моральной усталости и беспомощности. — Так, гриффиндурок несчастный! И долго ты будешь нюни распускать? И где твои хвалёные честь и доблесть, за которые ты так держался весь Хогвартс? Каждый год ты блистал отвагой и получал халявные баллы за помощь друзьям. И что, теперь оставишь свою лохматую подругу одну? — в голосе Малфоя всё чётче прорезался привычный сарказм и колкость, но он не испытывал нужного запала, нужной эмоции, чтобы этот фарс звучал правдоподобно. Он, однако, добился своей цели — Гарри более осмысленно взглянул на него и вытер слёзы грязным рукавом. По лицу размазалась грязь и сажа. Но ответил Поттер почти равнодушно и вместе с тем очень отчаянно. — Все мои честь и доблесть рассыпались вместе с Волдемортом, когда ты оказался в опасности, Драко. Он помолчал минуту, оставляя Малфоя усвоить сказанное, а потом продолжил. Очень тихо, но твёрдо. — Ты прав, нам пора. И… Спасибо, хорёк. Он прошёл несколько шагов по коридору, где они как-то оказались, к гостиной, покачнулся и упал. Луна почти с детским любопытством смотрела на него, сидя на полу и поджав коленки к подбородку. Драко ничего не успел сделать, чтобы остановить это падение. Он оставался на месте, всё ещё осознавая услышанное. Всё это не могло быть правдой. Вообще всё, что он видел и чувствовал на протяжении последнего времени не могло быть правдой. Да он и не понимал, что видел и чувствовал. — Мне кажется, он сам не справится, Драко, — легкомысленно произнесла Лавгуд, и Малфой рванул к Гарри, который сейчас переворачивался на спину, укладывая руку на голову. По его брови стекала струйка крови, и Драко, подвластный своему странному желанию, рухнул на колени рядом с парнем, прикоснулся рукой к его лицу и лёгкой волной магии убрал всю размазанную грязь и исцелил рану. Он только после понял, что саднящее чувство, что он испытал, было чужой болью, а ещё понял, что чувствует, насколько Поттер истощён. Насколько он измотан и изранен в душе. — Я не могу, Драко, — убито выговорил Гарри, глядя на любимого глазами, вновь наполненными горечью и слезами. — Я просто больше не могу… — Я помогу, Поттер, — стараясь не скатываться в сантименты, парень уверенно ответил, приподнимая его голову с пола и укладывая на свои колени. — В конце концов, я тебе должен. Тебе и тем двоим за спасение. А с остальным мы потом разберёмся. Луна молча поднялась и ушла, даже не попрощавшись. Но она это умела. Видимо, просто сочла своё присутствие здесь более необязательным. — Я не смогу нас перенести, Драко. Если бы не ты, я бы уже просто отрубился. — Ну, так делай то, что тебе нужно. Ты же как-то давал мне силу в ритуальном зале. Возьми теперь у меня. Гарри покачал головой. — Это не так работает. Здесь нужно твоё участие. Ты должен нас аппарировать. — По-оттер! Ну почему ты такой… — он всё ещё не хотел грубить, но тупость этого идиота его очень раздражала. — Во-первых, я не знаю, куда. Во-вторых, чем ты им там поможешь в таком состоянии? Ты же не можешь стоять! Может, зелье или что-то такое?.. — Ты не пойдёшь туда один. И я даже не знаю, сможешь ли ты вообще так далеко аппарировать. Я… Дай мне минуту… Драко хотел убрать руку, но Гарри его остановил. — Оставь, мне так легче… Малфой растерянно замер. Он держал за руку собственного мужа. И с каждым вдохом ему становилось всё теплее и спокойнее, уютнее, словно он и вправду оказался дома. Но его мужем был Поттер… Поттер! Не другом, не союзником. Мужем. Он сейчас особенно чётко осознал между ними связь магического брака. Он возможно чувствовал её и раньше, но понять, что именно его тревожит и тяготит он не мог. Да и откуда, когда такого рода связь всегда единственная. Но он никак не ожидал, что она окажется такой… Он ни разу не слышал, чтобы магические супруги слышали мысли друг друга, видели образы, чувствовали боль… Это никак не вписывалось в то, что он знал о браке. Хотя стоило отметить, что он не сильно интересовался этой стороной вопроса. Его больше интересовало то, что может привнести его невеста в родовое древо и чем обогатится родовая магия Малфоев при слиянии с Гринграссами, чем их взаимоотношения. Однако, чем больше Драко думал об этом, тем больше приходил к выводу, что такая связь ближе подходит помолвке по древним обычаям, и даже она не объясняет всё. Откуда у него эти знания, да ещё и такие глубокие, он не понимал, и последнюю минуту вообще задавался единственным вопросом: «Откуда я всё это знаю? Особенно, если родовая магия для меня закрыта?» — Это мои знания, Драко. Это то, что есть в моей голове, — прозвучало в его мыслях голосом Поттера. — Что происходит, Поттер? — Малфой и сам не понял, как он задал этот вопрос, то ли мысленно, то ли вслух, но итог был один: он снова услышал ответ в своей голове. — Это называется магическое соратничество, Драко. По крайней мере, Гермиона нашла именно такое название. Тебе должно стать понятнее, если я напомню тебе об андрогинах. Это оно. В моём исполнении это будет не так складно и доходчиво, а если ты хочешь услышать всю историю, с аргументацией и твоими любимыми терминами, дефинициями и выкладками, то нам нужно поторопиться. Потому что Гермионе скорее всего нужна наша помощь… Гарри поднялся с пола, помог встать Драко, и только потом неловко расцепил их руки. — Теперь послушай внимательно. Мы никогда раньше не делали этого. В Хоге аппарировать было нельзя. Но мы делали это с другими заклинаниями. Ты аппарируешь нас, а место определю я. Нет! Не перебивай! — Драко ещё не успел даже рта открыть, но у него уже было вполне конкретное высказывание по этому поводу. — Мы сейчас попробуем на другом заклинании. Возьми палочку. Малфой скептически смотрел на Гарри, всем своим видом выражая своё отношение к этой затее. Но палочку достал. — Давай с левитацией. Подними чашку. Парень произнёс заклинание, как в школе, поднимая золочёную чашку с каминной полки. Но поставить её на столик уже не смог, Гарри перехватил его заклинание и переместил чашку обратно на место. — Ты чувствуешь мою магию, просто представь, что они слились воедино — твоя и моя. Ты можешь в любой момент внести изменения в вектор левитации, нужно просто понять принцип. Когда речь будет идти об аппарации, нацеленность возьми с меня, а настойчивость и неспешность будут твоими. — Поттер, ты хоть понимаешь, как это может быть опасно?! Расщепление? Разброс? Мы можем потеряться, мы можем умереть, Мордред тебя раздери! — Да, Драко. Я понимаю. Но выход у нас один — попробовать. Они могут там сейчас умирать… — Ты сам только что был в шаге от магического истощения. Но ты прав, — неожиданно Малфой согласился с ним, — нельзя терять время на поиски порталов. И я уже сказал, что помогу. Драко разбил почти весь сервиз, пока пытался понять тот самый принцип, но если в прошлый раз у них ушло почти две недели, чтобы научиться этому, сегодня они потратили пятнадцать минут и фамильный набор посуды. — Готов? — парни стояли рядом, держась за руки. Опытным путём они выяснили, что палочка Малфою больше мешает, чем помогает, а ещё, что удобнее держаться за руки, чтобы всё проходило успешно. Гарри кивнул, они повернулись так, чтобы стоять напротив, крепко сжимая левую руку друг друга, а правой концентрируя магию. Как и договорились, они сначала сделали пробный скачок — Поттер нацелился на сквер недалеко от дома, и тут же перенеслись обратно. И спустя уже минуту они были на том берегу Ла-Манша. — Как это возможно, Гарри?! — поражённо шепнул Малфой, глядя на французское побережье. — Без понятия, — ответил Поттер, тревожно вглядываясь в лицо Драко. — Как ты? Ты себя нормально чувствуешь? — Немного шокирован, но всё в порядке, если ты о том, хорошо ли прошла аппарация… — Тебе нужно отдохнуть, или ты готов к ещё одной? — Ещё одной? Ты понимаешь, Поттер, мы только что переместились через пролив? Во Францию. Волдеморт не мог, а мы аппарировали! — Да, Драко. Ну, ты же всегда считал меня ненормальным. Чем это отличается от всего остального? — с какой-то непередаваемой грустью спросил Гарри и отвёл глаза. — Нам нужно торопиться. Пожалуйста, ты готов? — С каких пор мы называем друг друга по именам? — неожиданно спросил Малфой. Просто это было настолько дико… — Как я могу быть уверенным, что не сошёл с ума? Что это не очередная неадекватная фантазия, которую подкидывает мне мой мозг? Типа посиделок у дуба-отшельника в Мэноре или наших дружеских подколок? Может, мама что-то сделала с моей головой? Потому что всё это просто какой-то бред. Атака чистой магией, разговоры со смертью, ты, ты, Поттер, спасающий меня! Снова! Вот это самый отчаянный бред моего мозга! — С середины шестого курса. — Что? — парень так увлёкся своими предположениями, что не понял сразу, к чему это он. — С середины шестого курса мы называем друг друга по именам, Драко. Но если хочешь, пусть это будет твоим бредом, только поторопись… — Гарри схватил Малфоя за руку и вся тревога, что он испытывал за подругу, весь страх и ещё не пережитая до конца усталость и отголоски истерики показали Драко, что беспокойство за дорогого человека просто выжигает его мужа изнутри. Почему-то этот факт: что Поттер — его муж, — Малфой не упомянул, как признак своего сумасшествия. И эта мысль только утвердила его в нём. Но он послушно встал напротив. Вытянул правую руку и сконцентрировался. — Давай! К третьему скачку Драко едва держался на ногах, но упрямо смотрел Поттеру в глаза: — Давай! — Дальше я не могу. Кричер сказал, что это край испорченной магии. Что бы это не означало, я не могу нацелиться на конкретное место там. Малфой устало сел прямо на землю, забыв весь свой аристократизм. — Сколько в тебе силы, Поттер? Я исчерпал весь запас, что ты дал мне, но ведь это в лучшем случае была половина. Больше ты бы не отдал… — Однажды я едва не отдал тебе всё, — тихо произнёс Гарри, всё ещё контролируя свои эмоции, чтобы не позволить Малфою о них узнать, чтобы не испугать, не запутать ещё больше. Но не голос, который был надломленным. Сухим. — Как далеко нам ещё добираться до замка Райзеншварц? — Километров десять… Но в прошлый раз это заняло несколько часов. — Тогда нам нужно зачаровать что-то здесь, навести чары Сохранности, можно ещё Отражающие… И сделать купол… В общем, не переживай, Поттер, спасём мы нашу Гермиону! Драко изящно поднялся, привёл себя в порядок волной магии, а потом подошёл к угрюмой, совершенно не вписывающейся в жизнерадостную летнюю ночь иве. Отсёк несколько веток Секо и принялся над ними чаровать. А Поттер так и остался сидеть на земле, куда присел вслед за Малфоем, застывшим изваянием. — Что, Гарри? Совсем плохо? — Драко закончил с толстыми ивовыми ветвями и подошёл к Поттеру. Хотел положить руку ему на плечо, но тот не позволил. В темноте было не видно, насколько обескураженными глазами смотрел на него парень. — Нашу? — Что? — Нашу Гермиону? Малфой нахмурился, припоминая их предыдущий разговор. — Сам не знаю, почему так выразился… Что, Поттер, ревнуешь? Гарри поднялся и отряхнул брюки. Его глаза, зажёгшиеся на минуту надеждой, погасли. — Что ты придумал, Драко? — Становись. — он указал на одну из веток. — Принцип метлы, только немного другой. Я пока искал кое-какую информацию в школе, много чего интересного нашёл. Только на практике проверить было некогда… — Ты починил Исчезательный шкаф, Драко. Я знаю. Это было здорово… — словно невзначай отметил волшебник, но почувствовал волну негодования от парня и обернулся. — У нас сейчас нет времени на это, Поттер, но мне критически важно понять, что такого могло произойти, чтобы ты восхищался моими способностями и достижениями, особенно, когда они привели к тому, чтобы провести Пожирателей в Хогвартс. — Только это вызывает у тебя вопросы? И тут Драко прорвало. У него осталось не так много сил, но в ночное небо взвились снопы искр, заворачиваясь в причудливую воронку. Он по наитию схватил Поттера за руку, и тот окунулся в его сумасшествие. Одним прыжком парень оказался в водовороте его ощущений, сомнений, тотального непонимания и удушающего незнания. И вопросов, которые атаковали сознание Малфоя оказалось намного больше, чем Гарри мог предположить… Они сливались какофонией абсурда, сводя с ума теперь и Поттера тоже. Его вырвало из этого безумия так же резко, как и затянуло в него. Он стоял, тяжело дыша, с крупными каплями пота на лбу, которые в отблесках звёзд мерцали бриллиантовой россыпью. Драко был на грани истерики, но видимо интуитивно закрывался от Гарри всё это время. И теперь он выглядел маленьким мальчиком, потерявшимся, оглушённым толпой страхов и обид. Он не смотрел на Поттера, но тоже дышал тяжело, успокаиваясь. И всё никак не мог отпустить руку, но каким-то образом сумел остановить поток эмоций, что обуревали его душу. И сейчас Драко просто держал Гарри за ладонь, впитывая его присутствие. Спустя минуту он заговорил. — Это, кажется, так работает, да? Понравилось? Готов сейчас мне ответить? Ты, Поттер, даже не представляешь, что я пережил за этот год! — Как это типично для тебя, Малфой! Стенать о себе, бедном и несчастном, жалеть себя, любимого… Я уже и забыла, что ты можешь быть таким… — голос Гермионы раздавался из ниоткуда, но потом пространство будто покрылось трещинами, и девушка появилась перед ними на фестрале. — Гарри, как ты? Она спустилась и погладила существо по морде. Потом подошла к парням, придирчиво изучая обоих. Ей не хватало света, и она сотворила небольшой магический огонёк, вспорхнувший над ними. — Гарри! — волшебник стоял, хлопая глазами. Он всё ещё не мог придти в себя после того, что открылось ему. Нет, это не было чем-то новым, все эти чувства он уже ощущал в Драко, в тот или иной момент времени он знал и его сомнения, и его растерянность, и то, что земля у него из-под ног исчезает, когда он натыкается на забытые факты, идущие в разрез с его ощущениями. Но вот так — в один момент окунуться во всё это разом… Было очень похоже на безумие. И Малфой в этом безумии жил. — Так! Что ты чувствуешь? — девушка повернулась к Драко, внимательно изучая теперь его лицо. Она отметила и сцеплённые руки, и глубокие синяки под глазами, и чуть подрагивающий уголок губ. Это лицо снилось ей так часто… И да, порой во снах он выглядел именно таким — несчастным и ранимым. — Ну? Что ты чувствуешь? Это Поттеру всегда сложно даётся рефлексия, но ты-то можешь мне ответить?! Малфою этот вопрос показался очень знакомым. Но такой гаммы эмоций на лице волшебницы, особенно обращённой к нему, он никогда не видел. И сам не понимая, почему выполняет эту настойчивую просьбу, ответил: — Тревогу, печаль, нетерпение… — Свои? Или вот его? — Драко задумался и понял, что не в первый раз пробует понять, чьи эмоции он ощущает. — Что ты чувствуешь от него? — Душу в осколках… — Малфой оказался настолько шокирован своим ответом, что теперь сам стоял, глядя в никуда, всё сильнее проникаясь состоянием Гарри. — Не надо, не иди глубже. Наоборот! Его вытяни из этого самокопания. У нас времени нет! Драко?! — Гермиона толкнула его в плечо. — Как? — очнулся парень и перевёл взгляд на Поттера. — Это уже по твоей части! Я никогда до конца не понимала, как вы делаете это! Давай! Делай уже эту вашу соратническую магию, нам нужно обратно! Малфой приподнял бровь, выражая всё своё отношение к такому понуканию, но всё же закрыл глаза и позвал. — Поттер! — Гарри был в какой-то прострации, но очень скоро Драко понял, что это он стал её причиной. Чувство вины топило парня с головой, и он захлёбывался в сожалении и раскаянии. — Гарри! Я справлялся раньше. И справлюсь сейчас. Ты мне потом всё объяснишь… Меня уже тоже порядком достало то, что я ничего не понимаю в своей собственной жизни. — Драко вздохнул, когда почувствовал, что Поттер откликнулся. Не словами, нет, но его вектор эмоций сместился в более позитивном ключе. — Сегодня был мой день рождения. Сегодня я снова чуть не умер, а ты снова меня спас. Гарри… Давай уже закончим с этим путешествием и пойдём домой… Этим предложением Малфой наконец вывел Гарри из его замершего состояния. — Это мы с ним сделали, Гермиона! — выпалил Поттер, как только смог сделать первый вдох после вдохновляющей речи Драко. — Хватит нести чушь! Это мы с ним с тобой сотворили этот кошмар! Это мы тебя отправили в одиночку справляться со всем, что произошло! Это мы перед тобой виноваты! Ты умер за нас, Поттер! Какое тебе ещё оправдание нужно?! Хватит! Гарри мелко затрясло, и Драко, вообще сейчас не думая, что делает, взял его лицо в ладони, крепко сжал шею, затылок, большими пальцами надавливая на скулы и виски. Приложил свой лоб ко лбу мужа и пристально глядя в глаза буквально приказал: — Мы справимся. Я рядом. Соберись. Всё потом! Соберись, Гарри. Дыши со мной. Ты всё мне расскажешь, слышишь? Как чуть не умер, зачем спас меня из Адского пламени, что произошло с Мэнором. И самое важное тоже мне расскажешь. Позже. А сейчас нам нужно… — Нам нужно вернуться назад, — подсказала Гермиона, и он понял, что говорил не только мысленно, но и вслух. Ему стало неловко перед Грейнджер, но её магический светильник погас, и он уже не видел, какими глазами она смотрела на этот приступ настойчивости. — Да. — твёрдо сказал Поттер и отстранился. — Возвращаемся. Управлять зачарованной ивовой веткой было на удивление просто. Если бы Поттер катался на скейте Дадли, он обязательно сравнил бы этот процесс, но сейчас он внимательно слушал рассказ Гермионы. Она оставила мистера Диггори с Нарциссой, с огромным трудом отправила Кричера на поиски профессора Линкмора, а сама, проявив чудеса терпения, смогла уговорить то ли залётного, то ли одичавшего фестрала прокатить её до границы серой зоны. — Аппарировать в этом ужасном месте нельзя. Адам измучен и еле двигается с Леди Малфой на руках. Ей плохо. Вы, мальчики, натворили такого, что мы едва успели убраться подальше… И Кричер не переставая блеял о том, как счастлив, что юная кровь Блэков наконец вернётся в родовое гнездо… — она резко остановилась. — Нет, здесь есть такое место… — девушка повернула фестрала в какие-то заросли, и они втроём будто прошли сквозь воду, но оказались совсем близко к обрыву, когда вышли. — Это он, умница такая, вывел меня на короткий путь… — Она, Грейнджер, это самка. — Откуда ты… Ладно, Драко, она вывела меня на эту лазейку. — а через пару минут она чуть замедлилась. — Ну вот, смотрите… Парни всматривались вперёд, но оба ничего не видели, пока не пролетели несколько метров. И оба синхронно затормозили. Перед их глазами лежала огромная груда камней. Она возвышалась высоченной горой над местностью, и казалось, что она парит над обрывом, будто в застывшей левитации. — Знаешь, Поттер, когда я говорил о том, как убить эту тварь, я не думал, что ты поймёшь меня буквально! — А что ещё я должен был по-твоему сделать, Малфой?! «Разрушить замок до основания» — что это должно было значить? — парни переругивались, ловко балансируя на ветках, приближаясь к тому месту, куда их вела Гермиона. Она слушала их с неадекватной сейчас улыбкой на губах. Это было так знакомо, так привычно, будто и не было этой войны, их расставания и всего этого кошмара, что приключился в их жизнях. — Какой же ты всё-таки маггл, Поттер! Разрушить нужно было магические сцепки, чтобы потоки не могли взаимодействовать. Тогда замок стал бы простым зданием, со своей историей, своей судьбой, но был бы разрушен, как родовое гнездо Райзеншварц! — И откуда мне было об этом знать?! Я, что ли, родился в чистокровном аристократическом роду?! Ты сказал — разрушить до основания! Я так и сделал! — А если я скажу Хогвартс передвинуть, то ты и это сделаешь, бездумно, тупо делая то, что я сказал?! — повысил голос Малфой, взмахнув рукой. — Да! — крикнул в ответ Поттер, нахмурившись и чуть не свалившись с ветки. — Потому что ты лучше знаешь, как лучше! — Красноречив, как всегда, Поттер! Зачем было стены валить?! Родовой камень бы раскололся от такой раскачки, я уверен! И незачем было так тратиться?! Ты же чуть не сдох там! Идиот! Развалить целый замок! — Я вижу, у вас всё в порядке, ребята… — ехидный голос профессора Линкмора вырвал их из перепалки. Но со стороны казалось, что они сами от неё получают не меньше удовольствия, чем от самой дружеской беседы. — Профессор! Как вы? — Гермиона соскочила с фестрала и подошла к нему, вглядываясь в лицо. А потом громко ахнула: всё его лицо покрывала кровавая корка, из уха сочилась кровь, а левая рука почти не двигалась. Но мужчина перебил её, не дав задать следующий вопрос. — Я очарован встречей с вами. Это большая честь… Жаль, что Клеман этого не видит… — Вам нужна помощь… — Я стар, но не так уж и немощен, мисс Грейнджер… Хотя с такими существами за всю свою жизнь сталкивался лишь однажды, и только в контролируемых условиях. Надо сказать, это было очень познавательно! Это вообще удивительное место! Такие территории называют Адово кольцо… Существует версия… — Профессор, что с Леди Малфой? — перебил его Поттер, буквально транслируя беспокойство за женщину, так что неудивительно, что его почувствовали все — не только Драко. — О! Это очень интересный случай! Помню… — Профессор, позже… Всё позже… — хлёстко произнесла Гермиона. — Что с ней? — Ей нужно домой. Вы правы, девочка моя, вы правы. И ни в коем случае нельзя её перемещать аппарацией. Только порталом… — А где?.. — Грейнджер не договорила. Мистер Диггори показался из ниоткуда с пока живой ношей на руках. Он едва держался, чтобы её не уронить. — Мама! — Драко подлетел к ним и спрыгнул прямо к мужчине под ноги, перехватывая Нарциссу. Она выглядела смертельно бледной, почти мёртвой. — Мы потом всё расскажем о том, что произошло, пока вы были внутри. А сейчас не будем терять времени… — мистер Диггори устало опустился на землю, вытирая лоб. Его фигура в темноте казалась огромной глыбой, упавшей из воздуха на землю. Он просидел всего минуту, почти сразу же поднимаясь. — Давайте выбираться отсюда. Всё те же ивовые ветви прекрасно исполнили роль носилок. А фестрал проводил всю компанию до самой границы Адового кольца. А ещё каким-то чудом позвал своих сородичей, потому что четвёрку кобылиц, ожидавших волшебников прямо за серой зоной и доставивших их с ветерком до самого постоялого двора уже к рассвету, совпадением никак не назовёшь. И уже через несколько часов к Адаму прилетел магический вестник и принёс портключ. — Он доставит вас в сквер на площади Гриммо. А там вы уже сможете использовать Полог Тишины и чары Отводящие Взгляд. — А вы? — Гермиона нервно теребила край рукава мантии. Она не была готова к тому, что кто-то останется здесь. — Вам ведь тоже нужна помощь… Нужен отдых… — Спасибо, милая мисс Грейнджер, но мне почему-то кажется, что дома вашим друзьям ваша помощь понадобится намного больше, чем мне. А я буду в порядке. Она неловко отступила, но всё ещё обеспокоенно вглядывалась в его лицо. Он выглядел не в пример лучше, чем в тот момент, когда предстал перед глазами ребят, но следы измождённости никуда не исчезли. Его вид напомнил Гарри о том, каким мистер Диггори оказался в его сне. Но снова, снова не было времени останавливаться на этой мысли. И мужчина это тоже понимал, поэтому использовал возможность уйти от возможных вопросов. — Идите, Гермиона, идите, милая, вам правда пора. Она нерешительно отступила, но не отвела глаз от Адама. Тот кивнул уверенно и посмотрел на неё тепло и мягко. А потом шагнул назад, чтобы позволить остальным использовать артефакт. Гарри проверил, что рука Драко крепко зажата в его, что Нарцисса переместится вместе с ними, дождался, пока девушка возьмётся за протянутую ладонь профессора Линкмора и сжал в руке порт-ключ. Они оказались совсем недалеко от особняка. Но спустя всего несколько шагов Гермиона неловко спросила: — Как ты думаешь, Леди Малфой не повредит, если она попадёт в дом Блэков? — Фиделиуса давно нет, Гермиона, и это дом, в котором она родилась. — Гарри ответил подруге сдержанно, а потом чуть повернул голову в сторону, — И нет, Драко, вы с Нарциссой не можете попасть прямо в Мэнор, и ты не хуже меня знаешь, почему! Грейнджер сделала ещё несколько шагов за Гарри, а потом ноги её подкосились, и она чуть не упала. Драко подхватил её инстинктивно: она шла совсем рядом с ним и свалилась бы прямо ему под ноги. И только потом парень с ужасом понял, что упустил заклинание Левитации, наложенное на мать. Он поворачивался назад, ожидая обнаружить Нарциссу лежащей прямо на земле, но лишь увидев проплывающую мимо него по воздуху женщину, осознал, что Поттер перехватил его заклинание. Легко, даже не повернувшись, не взглянув на них, он просто почувствовал, что нужно сделать. Новая волна негодования накрыла бы Драко с головой, но он так остро чувствовал усталость, титаническую усталость от последних суток, от пережитых эмоций, от пережитых волнений магии, что просто не был способен на недовольство. Не сейчас. Даже тревога за мать отошла на второй план. Ему казалось, что он просто свалится с ног, как только что чуть не свалилась Грейнджер. Рядом с Гарри ему становилось легче, будто он подпитывался от него уверенностью и спокойствием. Но Поттер сейчас и сам был истощён. Профессор плёлся где-то в самом конце, подволакивая ногу. У Малфоя закружилась голова, и вечный Герой тут же оказался рядом. — Ещё совсем немного, и мы будем на месте. Смотри, вот она, зелёная дверь. Сейчас-сейчас, хороший мой. — Гарри заговаривался, совсем не фильтруя свои слова. Он положил свою ладонь Драко на талию, прижимая к себе, помогая идти, и просто бормотал. — Мы сейчас будем дома. Мы сейчас отдохнём. Кричер что-нибудь приготовит, мы перекусим и уляжемся спать. Я попрошу дом укрыть нас от гостей, и мы будем восстанавливать силы столько, сколько захотим. Ещё несколько метров, Драко. Ещё чуть-чуть, — идти рядом с Поттером было проще, будто кислорода становилось больше, а мышцы сами наливались силой. Но душевная усталость никуда не исчезала. Нервы казались истрёпанными, изорванными, истоптанными. И очень хотелось спать. Всё, на что их хватило — это разместить Нарциссу, приказав Кричеру за ней присмотреть, перекусить наскоро приготовленной кашей и разойтись по спальням. Драко пережил пятое июня. Драко был в безопасности. Но Поттера штормило от невысказанности. И Малфоя тоже. Последние дни были очень напряжёнными для каждого из них. Все четверо были измотаны настолько, что совершенно не обратили внимания на тех, кого возле дома номер 12 на площади Гриммо не должно было быть.