На кончиках пальцев

— Я не знаю, Поттер, что было между моим отцом и Снейпом такого! — Драко, успокойся. Ты разнесёшь кабинет. Тише. Или ты хочешь поговорить не только с портретами, но и с директором Макгонагалл? Малфой его не слышал. Он вышагивал по директорскому кабинету, пытаясь понять, о чём говорил Люциус в том воспоминании, что он хранил где-то в Мэноре. В том, что так нужно было Гилберту Уорику. — Почему тогда он не сдал его Волдеморту? Драко на минуту замедлился, но потом снова ускорился. — Два варианта — либо не нашёл нужного момента, либо посчитал, что это не будет достаточно выгодно для него. Гарри задумался. — А ты не думал, что возможно, он не захотел? Что он тоже понимал, что победа Волдеморта не принесёт ничего хорошего? — Знаешь, Поттер! Засунь свои размышления куда-нибудь поглубже! Что ты знаешь о Малфоях вообще, а? Это не твоя мать заперла тебя в клетке, как племенного жеребца, чтобы отдать в мужья Серой даме, которая выпила бы всю мою жизненную силу через брачную магию! Это не твой отец умер оттого, что идея всей его жизни развеялась по ветру, да ещё и с помощью собственного сына! Просто лёг и умер, не захотел жить, понимая, что его кумир погиб от руки Героя, которого он ненавидел, а родовая магия отвергла его, протянув кольцо Лорда наследнику. И самым большим секретом, который вряд ли мне кто-то сможет раскрыть, стало то, знал ли папочка об истинной личине Миноры Райзеншварц, наказал ли он меня такой изощрённой пыткой, или достаточным посчитал пытку тем, что я вынужден был жениться на ком-то, зная, что есть другой человек, для которого я живу! Малфой-младший был в истерике, и никак не мог взять себя в руки. Он избегал Гарри, который то и дело порывался его обнять, чтобы не показать всей оглушающей паники, что вилась в его душе чёрной бесноватой змеёй. В итоге Поттер просто насильно прижал парня к себе, и стал шептать на ухо то, что не хотел слышать Драко мысленно. — Ты не твой отец, Драко. И что бы он ни сделал, ты здесь. Ты будешь счастлив с тем, с кем захочешь. Никого из них здесь нет. Только ты. Давай, дыши со мной, Малфой, ещё немного — и я не смогу тебя сдержать. Замок только стал восстанавливаться… — Драко и правда будто качало на волнах. В конечном итоге он впал то ли в дрёму, то ли в транс, а Гарри всё продолжал убаюкивать его. — Когда мы узнаем, что может сказать Нарцисса, когда ты определишься с тем, какое будущее тебе хочется иметь, мы сделаем всё, чтобы быть счастливыми… И ты ещё посмеёшься над тем, что стал таким молодым вдовцом… Драко широко распахнул глаза, подёрнутые сонной дымкой, и облегчённо сказал: — Жив… Гарри, ты… — сила магии Поттера всё же увела его в царство Морфея. Когда он проснулся, было уже яркое жизнерадостное утро. И таким оно прежде всего было для Поттера, потому что его эмоции ощущались Драко чётко и ясно. Малфою даже показалось, что тот поёт. — Ты уже проснулся? Замечательно! Я вчера поговорил с мистером Диггори. Показал ему воспоминания Люциуса, и могу сказать точно, что у нас на руках появился огромный козырь. Нужно только правильно теперь его разыграть… — он улыбался и вытирал голову полотенцем, по груди его стекали капли воды, собирающиеся тонкой лужицей над ремнём джинсов. Она постепенно впитывалась в ткань, но зрелище было настолько соблазнительным, что Драко даже пожалел о том, что вода не стекает ещё ниже. Неожиданно ремень треснул, и джинсы съехали ниже на бёдра, открывая Малфою то, что он хотел увидеть ещё секунду назад. Почти всё, что он хотел увидеть. Гарри вовремя перехватил штаны, и Драко, только успевший увидеть, что наш Герой белья не носит, разочарованно прикусил губу. А потом понял, что залипает на Поттера неприлично долго, и всё так же, без палочки, только уже намеренно, уменьшил размер джинсов так, чтобы они не требовали ремня. — Спасибо, Драко, — чуть смущённо улыбнулся Гарри, и хотел уже продолжить свою мысль, но Драко всё до этого пропустил, да и в данный момент его интересовало совсем другое. — Ты знаешь, что я гей, Поттер? — Знаю, — удивлённо и немного подавленно ответил он, пытаясь распутать волосы, но не успел. Драко снова его опередил, высушил их волной магии, а потом ещё и уложил. — И как ты к этому относишься? Не стесняешься вот так передо мной стоять? Вдруг я на тебя наброшусь, и всё такое… — хитро и с вызовом настаивал Малфой, непонятно зачем развивая эту тему. Поттер пожал плечами: — Так же, как и к тому, что ты чистокровный. Что ты блондин. Что ты любишь яблоки. Как это должно повлиять на наши отношения? — теперь уже Гарри испытующе всматривался в реакцию Драко на свои слова. Оба были закрыты для эмоций другого, но кажется их обоих вполне удовлетворял исключительно словесный диалог. — Мы спим в одной кровати, Драко. Разве похоже, что я тебя боюсь? — он прищурил глаза, теперь пытаясь понять истинную причину этой перепалки, зато Малфой в ответ опустил глаза на его торс. А потом ещё чуть-чуть уменьшил размер джинсов. Так, что они стали облегать Гарри немного неприлично. — Я могу расценивать это как флирт? Малфой? Что у тебя в голове? — Гарри приблизился вплотную к кровати, на которой всё ещё лежал Драко, и поставил обе руки возле его плеч. Он не отводил взгляд, но и не касался парня, пытаясь проследить логическую цепочку его вопросов, чтобы понять, что именно хочет сейчас от него этот несносный слизеринец. — Сам пытаюсь разобраться, что у меня в голове, Поттер. Но если ты не стремишься к эскалации этой ситуации, тебе лучше отойти, — вызов в глазах постепенно сменялся интересом. Но озвучить его он не спешил. Хотя достаточная двусмысленность ситуации была однозначной — Гарри понимал, как играть в такую игру. — Мистер Диггори всё ещё здесь. Они с Гермионой ночевали у нас. — В одной спальне? — Драко… — покачал головой Поттер и вышел из комнаты. Вид сзади для Малфоя стал и подарком, и провокацией. Но винить в этом он мог только себя. Если раньше тело видимо слишком тянулось за душой и мозгами, то сейчас, когда вроде как всё налаживалось, в Драко просыпались простые желания. Просекко, виноград и сыр. Яблочное мороженое и черничный штрудель. Выпить воды, заварить им с Гарри чай или попросить Кричера запечь утку в клюкве. Открыть окно, чтобы свежий воздух наполнил спальню. Простые желания. А теперь вот и другие желания. Он встряхнулся и пошёл в душ. В конце концов, у них с Поттером гости. И нужно их достойно принять. А ещё нужно выслушать идеи Адама. Вытерпеть укоры Гермионы. А потом всё же определиться, что делать с Уориком.

***

Разговор с Гермионой и мистером Диггори вышел продуктивным. Особенно, если учесть, какой именно пост занимал судья Уорик, и какой компетенцией обладал. В его ведении были дела лиц, замеченных в сотрудничестве с Пожирателями. И он славился своей дотошностью и непредвзятостью. На первый взгляд. Однако если присмотреться… Адам смог достаточно узнать об истинных мотивах этой принципиальности. Его не принимали всерьёз в последнее время, потому что только слепой не заметил бы, что волшебник сильно сдал. Его нерасторопность в лечении сыграла важную роль. Он сказался больным, оправдывая своё отсутствие на работе, и теперь значился чуть ли не одной ногой на заслуженном отдыхе. Только поэтому он мог получать информацию, которая была вроде и неважной, но в совокупности давала чёткое представление — Гилберт прикрывал настоящих преступников и осуждал невиновных. Зато оправданные в его процессах волшебники моментально получали уважаемый статус — раз сам судья Уорик не нашёл, к чему придраться, значит в этой войне оправданный занимал позицию светлой стороны, достоин доверия, тем самым ему открывали доступ к самым важным сферам деятельности: должности в Министерстве, мандаты на занятие определённым бизнесом, трасты на закупку и поставку важных материалов и товаров. И самым важным был вопрос — «Один ли он такой в Визенгамоте?» — мистер Диггори озвучил его, как риторический. Прежде всего это означало, что никому нельзя доверять. А ещё, что разыграй они карту с добытым изобличающим воспоминанием неверно, шансы выйти на остальных будут ничтожны. И пусть для Гарри этот вопрос оставался второстепенным, Гермиона нашла неожиданную поддержку от Драко. Поттер понимал, что ему просто отчаянно нужно искупить те ошибки, что успел сотворить его отец, и после того, как гости покинули их дом, — теперь Гарри с гордостью именно так и называл особняк на Гриммо — он уволок Малфоя в комнату, усадил на кресло, а сам сел у его ног. — Ты понимаешь, что ты всё это время был на светлой стороне? Всё это время? Тебе не за что просить прощения. Тебе не надо ничего доказывать. Ты спас нам жизнь. Ты спас им всем жизни, помогая мне избавиться от Волдеморта. Ты вернул меня с того света в конце концов! Драко, чего ты хочешь добиться?! — Не знаю, Поттер, что сейчас тобой движет. Но я просто хочу поступить правильно, — Гарри потемнел от этой фразы. В последний раз, когда она звучала из уст Драко, он говорил о том, чтобы вернуться в Мэнор к безносому ублюдку. — Не надо, Гарри. Ты снова сейчас будешь молчать. Молчать о том, что мне по-твоему знать не положено. Так что, или говори, или закрой свои эмоции. Я так не хочу! Драко попытался встать, и Поттер уложил свои руки на его бёдра, чтобы удержать. — Когда ты в прошлый раз сказал это — мы были в осознанном сновидении, и я не мог чувствовать, что у тебя внутри. Но если ты чувствовал это, то я теперь многое понимаю… — О чём я тогда говорил? — голос Малфоя дрогнул от напряжения, царившего в комнате. Гарри только что впустил его туда, куда раньше никогда не допускал. По крайней мере, как он это помнил. — О том, чтобы вернуться домой, к маме, к Волдеморту. Попробовать быть нашим шпионом, как Снейп… Я ещё не знал, как вы с Гермионой решите вопрос твоей безопасности, но бежать с Нарциссой ты категорически отказывался. И я думал, что потеряю тебя… — Ты говоришь так, будто мы стали очень близкими друзьями… — Близкими, — подтвердил Гарри и неосознанно прижался щекой к ладони Драко. И снова Малфой ощутил нечто такое, от чего захотелось прижать Поттера ближе, чтобы распробовать, рассмаковать это чувство. Небывалой теплоты и почему-то свободы. — Ты скучаешь по тому времени, так? — Да. Бывает. Но теперь ты здесь. И это самое главное. Что мы оба выжили в этой войне. Позже, собираясь спать, Драко поговорил с мамой, соблюдая уже привычный ритуал, поделился с ней своими догадками и планами, сходил в душ, улёгся, а Поттер всё не появлялся. Он прислушался к себе и понял, что парень всё ещё в гостиной, думает и — неожиданно — пьёт. Накинув на голые плечи халат, он спустился вниз. — Это ещё что за новость? — он подошёл к столику, где стояла бутылка. — Хотя выбор неплохой. Кричер! Стакан! Посуда материализовалась в ту же секунду. — Послушный он у нас… — откомментировал Драко и налил себе виски. Рукой. — Ты его не знал до того, как я стал обладателем всех даров Матушки… — Малфой подавился своей порцией. Тут же налил себе снова, но не стал так же бездумно её опрокидывать, как Гарри. Он заметил его внутреннюю сосредоточенность и понял, что тот готов раскрыть перед ним этот секрет, только чтобы не говорить о чём-то другом. Парень снова наполнил стакан Гарри без магии, и Поттер, так и не дождавшись вопроса на последнюю свою реплику, спросил сам: — А как же это ваше чистокровное… «Мужчина должен уметь обращаться с вином, цветами и одеждой…»? — Ну, это не вино… — улыбнулся Драко, но потом вмиг стал серьёзным. Тон Поттера был грустным. Но не ностальгическим, хотя он явно вспоминал то, что Малфой забыл, а печальным. И это подтолкнуло его к настойчивости: — Рассказывай. Я пошлю тебя к Мордреду и Моргане, если ты снова скажешь, что… — Не скажу, — вздохнул Гарри. — Я видел Рона в Хоге. Мы говорили… — И… Я, кстати, ещё не высказал тебе всё, что думаю по поводу твоих фокусов. Герой снова вздохнул. — Драко, я не придумал ничего лучше. Ты едва не разнёс кабинет Макгонагалл. Её малахитовые кошечки уже звенели… Парень никак это не прокомментировал. Он не помнил этого. Только то, что в объятиях Поттера было настолько сладко и спокойно, что он хотел лишь одного — остановить эту минуту и заснуть. — Я не думал, что ты уснёшь, да ещё и так крепко. И я сам не знаю, почему решил прогуляться по замку с тобой на руках… Глупая была идея. Но я просто как-то… — Поттер смутился, — просто вспомнил прошлое, как мы… И захотел посмотреть на школу… Уши Гарри заалели, и Драко до дрожи в пальцах захотелось потрогать их. Что он и сделал. Двойная порция виски очевидно снизила его самоконтроль, потому что подумать о логичности или необходимости своих действий он не успел. Просто перекинулся через подлокотник кресла и дотронулся до левого уха Поттера. Тот замер. Но решил не обращать внимания. — Ты всегда горишь ушами, когда смущён? Ответом стало пожимание плечами, но расслабиться Гарри никто не дал. — Продолжай. Ты нёс меня на руках, как Годрик русалку, а дальше встретил Уизли… — Да, — Поттер смирился с тем, что придётся всё рассказать, — он поведал мне, что Джин знала о нашей помолвке. Что она сходит с ума и бредит идеей, что мы с ней идеальная пара. Что она, кажется, верит, что тот, кто играет мою роль на публике и я — один человек. Что она может быть опасна в своих иллюзиях. А ещё, что видел нас, когда мы возвращались домой. И что рад, что ты жив. Потому что я заслужил своё счастье. — Звучит, как неплохая речь лучшего друга… Так почему ты выглядишь так, будто похоронил его? — Потому, Драко, что это ещё не всё. Хотя бы из-за того, чего он не сказал. А не сказал он, что жалеет о том, что прошёл с нами. Что жалеет о том, что видел. Что ненавидит своё геройское звание. Что хотел бы тогда, на шестом курсе, вытерпеть навязчивую любовь Лаванды и не возвращаться в наше Золотое трио. — Ты читал его мысли, или это только твои догадки? — Не знаю. Драко недолго помолчал. — Я никогда не был высокого мнения о нём. Но думаю, ты не совсем прав. А ещё думаю, что ему нужен колдомедик. Лекарь душ. Он оказался слабее, чем сам от себя ожидал. Но это не порок. — Самое главное, что он сказал — это что Джинни готовится объявить о нашей с ней помолвке. Она совсем запуталась между реальностью и ложью. — Тебе не всё равно? Дашь опровержение… — Дам. Но это нельзя будет замять… — Послушай, Гермиона всё правильно рассчитала. Через неделю на пресс-конференции ты появишься в своём настоящем облике, не дашь больше продолжать этот фарс, и эта проблема будет решена. Главное, появиться там вовремя… — Да… — всё так же печально ответил Гарри, и Малфой потянулся к нему, чтобы подбодрить. — Знаешь, я понимаю, что терять друга тяжело. Но под луной ничто не вечно. Он не подвёл тебя в нужную минуту. И ты обязан дать ему об этом знать. А то, что ваши пути разошлись… Только к лучшему. Я уверен. — Ты прав, мой хороший… — рассеянно ответил Поттер, всё ещё обдумывая, всё ли они предусмотрели, насколько идея Адама, хотя скорее всё же Гермионы, о публичном заявлении верна, готов ли он снова стать публичной личностью, ведь пока Лжепоттер блистает на страницах газет и даёт интервью на колдорадио, его никто не трогает. Зато Драко, услышав это обращение, вдруг почти протрезвел… И всё встало на свои места. И то, что он слышал во время своих странных видений, и то, как обнимал его Поттер во снах в Хогвартсе на седьмом курсе и в Мэноре. И то, как обнимал его Поттер сейчас. Тепло. И эти слова из уст Гарри звучали тем же теплом, что грело его всё это время одиночества. Видимо, он слишком задумался, потому что Гарри поднялся и дотронулся до его руки. — Ты спать? Или ещё по чуть-чуть? — Мне не помешает… — пробормотал Драко и с удовольствием выпил ещё одну порцию. В тишине гостиной их ночь складывалась почти идеалистически. Он проматывал у себя в голове всё, что помнил о своих странных, навязчивых фантазиях, посещавших его во время заточения в замке Райзеншварц. И всё это выстраивалось в ровную, на первый взгляд логичную цепочку. Гарри думал о чём-то своём, вновь предоставляя захмелевшему мозгу Драко свободу в принятии решений, а фантазиям — вольный полёт. Драко ошибся — когда они поднялись в их спальню, теперь уже их, потому что за эти недели многие вещи Поттера перекочевали из комнаты Сириуса к нему, — парень был немного более пьян, чем рассчитывал. Он улёгся на кровать в ожидании, пока Гарри умоется и переоденется. И мысли сегодняшнего утра, словно застывшие над постелью, вернулись, в куда более чётком проявлении. Он ведь даже не спросил Поттера, действительно ли он только по девочкам. А ещё у него возник другой, вполне закономерный вопрос. Сам он ни с кем не спал, — не считая глупых и бессмысленных минут с Тео, но было ли время у Поттера наладить свою личную жизнь в постельном плане… Не во время седьмого курса — это точно. Но может, раньше… — Ты девственник? — выпалил он, как только Гарри появился из ванной, вытирая шею полотенцем. — Нет, — сухо ответил Поттер, — а ты пьян, — отбрил он Малфоя и продолжил, безаппеляционно и почти грубо. — Дай мне минуту, и я лягу с тобой. Или, учитывая твоё настроение, мне лучше поспать у себя? Эта идея ему самому не очень нравилась, но продолжать игры сегодняшнего утра не хотелось. Не то настроение. И слишком катастрофические последствия. Но Драко эта идея понравилась ещё меньше. — А ты заснёшь без меня? Я без тебя — нет… Позволишь мне всю ночь лежать, не сомкнув глаз? — Какая драма… — тихо, но отчётливо произнёс Гарри, и Драко сделал свой ход. Лёгкое касание магии, и Поттер оказался без пижамных штанов. Кожа тут же покрылась мурашками. У обоих. У Поттера от холода. У Драко от вида. — Что ты делаешь, Драко? — устало произнёс Гарри, и парень в постели почти поверил, что Поттеру всё равно. — Хочу на тебя посмотреть… Гарри развернулся лицом к Драко и развёл руки в стороны. — Смотри. Только потом верни штаны на место. Холодно. Драко совсем не смутила эта показная грубость. Он поднялся и снял халат, который оставил на себе в попытке согреться. Откинул его на пол, отметив реакцию Гарри на это действие — не любопытство, а предвкушение. А потом решился на жёсткую провокацию: провёл рукой по шее. По груди. Остановился только у самой кромки пижамных штанов. Глаза Поттера засветились чем-то незнакомым. — А ты, Поттер, ты случайно не гей? — Я однолюб, — дерзко ответил парень, но голос его выдавал — хриплый, низкий, вибрирующий. Драко резко встал с постели, откинув простыню. — Нравится то, что ты видишь? — Гарри сглотнул. Ему не нужно было отвечать. Его тело говорило за него. Малфой смело шагнул ближе, но Поттер синхронно сделал шаг назад, — Бравый гриффиндорец боится? — Что ты делаешь, Малфой? Иди в постель… — Только с тобой… — он оказался совсем близко. Прикоснулся рукой к груди Гарри, но потом быстро обошёл его, став прямо за спиной. — Объяснись, Драко, — требовательно заявил Поттер, как только хищные, сбивающие с толку глаза любимого скрылись из виду, — чего ты хочешь? — Ничего предосудительного… — голос Малфоя звучал почти невинно, но Гарри хорошо представлял, как выглядит слизеринский принц сейчас, — Только хочу немного потрогать своего мужа… — с этими словами он уложил обе ладони на плечи Поттера, с силой провёл по ним, смещаясь на грудные мышцы, а потом прижался к его спине, давая ощутить жар собственной кожи и уже вполне отчётливо чувствующееся желание. Гарри тряхнуло от таких простых движений, но ещё больше от слов. — Что? — он не спросил. Он выдохнул. Но Драко услышал его в своей голове. — Я не стану делать чего-то, что тебе не понравится, Гарри, — мурлыкнул он на ухо, снова возвращаясь к плечам, лаская и нежа шею парня, оставляя пламенеющие следы на местах прикосновений. Но Поттер напрягся, так, что каждая мышца превратилась в камень. — Малфой! Повтори. Что. Ты. Только. Что. Сказал, — отчётливо, громко попросил Гарри, таким тоном, что ослушаться его было просто невозможно. Руки Драко замерли, и он, ещё не зная, какая реакция последует на то, что он, кажется, нарушил табу, расслабил ладони, но оставил их на плечах парня. — Я хочу потрогать тебя. Хочу посмотреть на тебя. Сделать тебе приятное. И возможно, самому получить удовольствие… Поттер не выдержал и развернулся в его руках, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. — Малфой… — почти прорычал он, всё ещё ожидая правильного ответа. Драко понял, что тот не шутит. — Я хочу потрогать своего мужа… — уже совсем растерянно произнёс Малфой и отвёл глаза. — Что ты несёшь?! Ты женился на этой сумасшедшей! Я слышал, как ты согласился! Поттер отошёл от него, одним движением руки возвращая штаны. Драко выглядел сбитым с толку, но довольно быстро взял себя в руки. Он призвал халат магией и, так и не надев его, вылетел из комнаты. Гарри какое-то время не мог его ощутить, Малфой перекрыл все возможные эмоции. А когда всё же решился поговорить, нашёл его в библиотеке. В его голове не укладывалась эта шутка. Но когда Драко говорил с ним, он не выглядел как человек, желающий повеселиться. Буквально заставив себя вспомнить всё, что они с соратником изучили на шестом курсе о магической помолвке, он перебирал знания, но всё снова не укладывалось в привычный порядок. Он был уверен, что помолвка была, не мог Мэнор просто так принять его, и магия рода Малфоев не могла откликаться чужаку. Но он был в поместье, он чувствовал поддержку родовой магии… По всему выходило, что сначала нужно было разорвать прежнюю связь, чтобы потом обручиться с кем-то другим, но это же они — вечно выходящие за правила и нормы… Вопрос не давал покоя, а Драко всё ещё был закрыт. И найдя его, Гарри понял, почему. Он сидел над толстым фолиантом. Медленно вёл пальцами по странице, проговаривая текст беззвучно. Иногда он делал так, чтобы полностью сосредоточиться на содержании. Но отрицал эту привычку, смущаясь в душе, а на уровне поверхностной реакции агрессируя. — Ты опять читаешь, как рыбка… — улыбнулся Поттер, не до конца понимая, что сейчас совсем не к месту его ностальгия. — Я не… — мгновенно отозвался Малфой, и только после того, как он чуть развернулся, Гарри заметил бокал в его руке, — Это вода, — тут же ощетинился парень. Но потом успокоился. Жестом предложил Поттеру сесть и медленно повернулся к нему в кресле: — Что ты знаешь о Серой даме? — Ты про свою… — Просто ответь на вопрос, — прошипел Драко, — вместо того, чтобы нести чушь! — Ну, она страшная, и почти бессмертная. Она питается жизненной силой своих мужей. Она очень редкая… — Детский лепет… — прервал его Малфой, — Ты понимаешь, Поттер, что если бы нас с ней сочетали магическим браком, я был бы уже не жив? Узы магического брака нерушимы. И она выпила бы меня, как порцию спиртного. Независимо от того, сколько времени прошло с момента заключения брака — минута или неделя. Связь магических супругов дала бы ей доступ к моим жизненным силам. — Что ты хочешь сказать? — Что, как ты видишь, я всё ещё жив. — Драко, — устало, уже на самом деле устало проговорил Поттер, — давай, как раньше: ты просто говоришь, я просто слушаю. Я не способен сейчас на какие-то выводы… — Ритуал не завершился. Узы не связали нас с ней. Потому что я уже был в браке. С тобой. И мне настолько трудно поверить, что ты не знал об этом… — Драко угрюмо уставился прямо в глаза Поттеру. — Первое, что я спросил у магии рода — это откуда ты узнал о высказывании моего деда. И она дала мне чёткий ответ. Род Малфоев принял тебя в свои подопечные как моего спутника. Не мужа. Спутника. Это много больше. Это значило, что даже если мы не будем близки в плане, ну… Отношений… Ты всегда будешь в моей жизни, или как минимум в жизни моего рода. Такое было только однажды. Когда Малфои перебрались с континента сюда. Эта волшебница очень помогала моему предку, а когда его всё же убили, магия рода не позволила врагам её искалечить. Она была под покровительством Малфоев… Как спутница прапрадеда. Даже после его смерти. А ты — мой спутник. Le Satellite. Думаю, именно это узнал я и в прошлый раз. Мой род помог тебе помочь мне… — Погоди. Погоди… Я не понимаю… — Это я не понимаю, Поттер! Это я ни черта не понимаю! — Маггловские словечки? — попытался разрядить обстановку Гарри. — Не шути со мной, Поттер! — магия Драко волновалась и то и дело вспыхивала искрами или пересветами над их головами, — Судя по твоим словам, ты и правда не знал… Но ты можешь мне объяснить, как можно не заметить, что ты взял меня в мужья?! Это же РИТУАЛ, ЦЕРЕМОНИЯ!!! — уже кричал Драко, не стесняясь своих эмоций. — Помолвку ты запомнил, а ритуал сочетания браком забыл?! — вдруг он внимательно присмотрелся к ошарашенному мужу. — А тебе стирали память? Может, на тебя тоже наложили Обливиэйт! — Нет, Драко, — уверенно покачал головой парень. — Но ты же знал о помолвке… — он всё ещё подозрительно разглядывал его лицо, глаза в особенности. — У тебя никогда не было такого, чтобы ты утром посмотрел на себя в зеркало, и не узнал свой взгляд? Будто что-то с ним стало не так… Поттер снова покачал головой: — Я о ней догадался, Драко. Точнее, Кричер и магия твоего рода мне о ней рассказали. Я даю честное слово — мы никогда не проводили никаких ритуалов. — Поттер, это невозможно. Тебе точно стёрли память! Нужно поговорить с Гермионой. Она может что-то знать, — Малфой поднялся с кресла и стал прохаживаться по библиотеке, обдумывая сразу с десяток возможных вариантов. — Драко! — попробовал остановить поток его идей Поттер, но — предсказуемо — бесполезно. — Идиот, ты понимаешь, что мы в браке? Ты понимаешь, что ты мой муж? И по каким бы причинам мы не приняли такое решение — чтобы ты мог проникнуть в Мэнор, или ещё что-то подобное, — ты мой муж! Нельзя такое не заметить! Хотя бы по тем ощущениям, что живут внутри из-за брачной магии! — разлившаяся по комнате темнота буквально звенела. Гарри перестал дышать: случилось то, чего он боялся. Поттер плотно зажмурился, а Драко, не зная, как до него донести всю значимость этого вывода, не зная даже толком, что именно он хочет до него донести, схватил его руку, и они аппарировали в Мэнор. В Мэноре было не в сравнение холоднее, чем на Гриммо, но Малфой упрямо шагал к цели, почти не заметив, как Гарри наложил на них обоих Согревающие. Остановился Драко уже у знакомой двери. Именно сюда привёл Типпи Гарри, когда они с Гермионой пришли за разгадкой тайны имени Драко. Глубоко вдохнув, парень сделал шаг вперёд, открыл дверь и потянул за собой Поттера. — Смотри! — он приложил руку к гобелену. Дерево стало оживать, куда быстрее, чем в прошлый раз. И да, портрет Драко появился почти мгновенно. А рядом… Рядом был портрет Поттера, естественно, и их изображения обвивала золотая нить. Она сияла так ярко в полумраке комнаты памяти рода, что парни прикрыли глаза. — Мы женаты, Поттер. Видишь? Как ты мне это объяснишь?! — Давай мы разберёмся дома? — Дома?! — вспылил Малфой. — Вообще-то мы уже дома! — Драко… Я не знаю, что тебе ответить, — упрямо продолжал Поттер, стараясь всё же уложить эту мысль у себя в голове. — Может, так отражается соратничество? Нужно поговорить с Гермионой и профессором Линкмором. Но я клянусь тебе, мы никогда не стояли перед магистром. Ты никогда не говорил мне «Да!» Ты сказал «Согласен» ей, Драко. И я был уверен… — Ты кретин, Поттер, — как-то вмиг обессилев, сказал Драко. Взрыв эмоций, пережитые заново воспоминания о жуткой старухе, желавшей взять его жизнь разменной монетой, спиртное в конце концов совсем его измучили. — Я кретин, Малфой, — неожиданно тепло повторил Гарри. — А ты мой муж, — с непонятной интонацией продолжил он, протянул к нему руку и спросил, — Домой? Драко кивнул. Они оказались в спальне, но Гарри не спешил занять своё место на кровати. Ощущение тёплых ладоней на его груди вернулось, как только он увидел Малфоя, поудобнее устраивающегося на подушке. Острота момента прошла, но воспоминания тревожили и так растерянное сознание. И Поттер не решился сделать шаг. — Тебя за ручку сюда подвести? — язвительно и немного капризно попросил Драко. — Я думаю, мне лучше… — Не думай, Поттер, у тебя это всё ещё плохо получается. Просто иди ко мне. Обещаю… — он вздохнул как-то особенно жалостливо. — Обещаю не трогать тебя больше. Но я хочу поспать. Парень очень осторожно улёгся, очень бережно взял Драко за руку и замер, боясь дышать. В душе Малфоя постепенно росло раздражение, и в конечном итоге он его выплеснул: — Что изменилось со вчера? Как знание того, что мы — магические супруги, поменяло твоё отношение ко мне? Ещё утром ты не стушевался от моего пристального внимания. Ещё днём мы нормально разговаривали. Ещё вечером мы обсуждали наши планы на будущее… Что изменилось? — он смотрел в магически зачарованный потолок и чувствовал полнейшую фрустрацию. — Я теперь понимаю, почему ты ничего не говорил про наш брак, ты просто не знал этого, не понял этого. И да, у меня было больше времени осознать этот факт. Но я не могу найти объяснения тому, что сейчас ты боишься посмотреть на меня. Мы ведь всё ещё друзья… Гарри вдохнул, чтобы ответить, но Драко не позволил ему: — Ты сейчас снова будешь пытаться узнать, что я думаю по этому поводу. Будешь как обычно делать всё, чтобы мне было комфортно. Будто я могу рассыпаться, как песчаный голем, от одного твоего неверного движения. Но я не слабый, Гарри. И да, теперь я понимаю, что вынести пытки Волдеморта мне помог ты, как и пережить последние месяцы шестого курса, как и остальные ужасы Мэнора. И теперь я понимаю, почему я планировал твой побег, почему отдал тебе палочку, почему встал на твою сторону в битве и отдал палочку вновь. Ты помогал мне, но я не слабый. Я сходил с ума, но принимал правильные решения. Потому что мы друзья, Гарри. А друзья заботятся друг о друге. А не жертвуют своими интересами и желаниями, даже не спросив, кому нужна эта жертва. Так вот мне, Гарри, эта жертва не нужна. Поэтому я спрашиваю тебя, что ты чувствуешь по этому поводу? Мы связаны нерушимыми узами магического брака. Как это поменяло твоё отношение к нам? Поттер сильнее сжал руку Драко в своей. Так сильно, что тому, наверное, стало больно. Но, если так и было, он никак не показал этого. Только провёл большим пальцем по костяшкам. — Никак, Драко. Ничего никогда не изменится в моём отношении к нам. То сожаление, что ты чувствуешь во мне. Оно от осознания, что ты никогда не сможешь связать себя с тем, кого выберешь сам. Прости. И я не знаю, как наше соратничество превратилось в магический брак. И я прошу тебя, я… — он прервался и сглотнул неожиданно вязкую, горькую слюну, — я очень прошу тебя, Драко. Разберись в том, что чувствуешь. На это уйдёт время, и теперь у тебя намного больше оснований, чтобы понять, какие чувства твои, а какие навязывает тебе магия брака. Не надо бросаться в крайности. Живи и делай так, как ты хочешь. Тебе хорошо рядом — я счастлив. Ты дорожишь нашей дружбой и хочешь делать для меня то же, что и я для тебя, — я буду рад быть тебе верным и надёжным другом и соратником. Только не обманывайся. Мы друг друга чувствуем… — И вот здесь ты начинаешь быть слизеринцем, Поттер. Потому что ты придерживаешь многое. Я не могу уловить до конца, что именно. Но знаю, что ты морочишь мне голову. Но просишь не морочить голову тебе. Мне будет сложно быть хорошим другом, потому что друзей у меня никогда не было. Но наше соратничество будто подсказывает мне тот путь, по которому я должен идти. Чтобы быть рядом с тобой. И я хочу быть рядом. Мне рядом тепло. Может потом… Я не обещаю ничего тебе, Поттер, в отличие от тебя. Но я так долго был в арктических льдах, что никак не могу отогреться рядом с тобой. И мне трудно представить, что должно произойти, чтобы я захотел идти против этого желания. Связь не даёт мне отдалиться. Но не только она. С тобой хорошо, Гарри. Поттер молчал. И Драко с ужасом понял, насколько неопределённо звучали его слова. Он будто озвучил именно то, чего Гарри просил его избежать. — Со временем я разберусь с тем, что влияет на моё мироощущение. Поговорю с Гермионой и Линкмором о природе связи, чтобы лучше отличать то, что даёт мне она, а что чувствую я сам. А когда мы разберёмся, как без ритуала могли образоваться узы магического брака, я смогу с уверенностью сказать, что именно я думаю по поводу всего этого. Но главное я понял. Со своими желаниями и эмоциями в этом направлении я буду осторожнее. И больше не буду ставить тебя в неловкое положение. По крайней мере, таких намеренных провокаций больше не будет, — неозвученными остались лишь несколько важных мыслей, которые Драко смог отметить в своей голове. То, что Поттер уже сказал — он однолюб, и хотя тогда Драко не воспринял это заявление, как нечто стоящее, сейчас всё было иначе. И ещё одно: быть другом и соратником. Вот, что Поттер готов ему давать. И Драко полностью солидарен с ним — то ценное, что между ними наладилось за этот месяц, нужно было хранить и беречь. А те игры, что затеял Драко — то ли от скуки, то ли от непонимания собственных желаний, то ли под влиянием магии брака — могли поставить под угрозу их крепкую неправильную, недостаточную дружбу. — Прости меня. Я не должен был… — Если бы не эта твоя авантюра, я бы ещё долго не понял, что ты — мой муж. И если честно, я горжусь этим, — немного смешливо сказал Гарри. — Лорд Малфой богатый, красивый, чистокровный, прекрасно воспитанный, умный, смелый, герочески прошедший войну. Мне несказанно повезло, что ты — мой супруг, Драко. Мог ли я мечтать о таком муже? — «Мог ли я мечтать о тебе, Драко?» в унисон прозвучало в его голове, и он пообещал себе быть осторожнее в своих мыслях. Если Драко действительно что-то к нему почувствует, Гарри будет самым счастливым волшебником. Но быть с ним лишь потому, что магия брачных уз толкает их друг к другу — это неправильно. Драко немного подвинулся к нему. — Да, ты всегда был удивительно удачлив, Герой. Заполучил такого потрясающего супруга… Счастливчик… — Это точно… — Гарри расслабился и сам притянул Малфоя ещё ближе. Обнял, как привык за эти недели, положил руку на плечо и прошептал: — Спи, Драко. Мы во всём разберёмся… — И ты, Поттер. И ты спи.