Первое обещание сдержано: Книга 1 / One Promise Kept

— Ах, наш бравный воин вернулся… Алиса вздрогнула от внезапного голоса, — Чешир? — спрашивает она, поворачиваясь вокруг, ища его взгляд. Она задыхается, когда завершает поворот, чтобы увидеть пару ярких зелёных глаз и шикарную улыбку всего в нескольких дюймах перед своим носом. — По-прежнему нервная, — размышляет он, прежде чем подплыть, чтобы посмотреть шляпу Терранта, — И ещё раз привет, милая шляпа. Твой нынешний владелец хорошо с тобой обращается? Шляпник снимает шляпу с головы до того, как чеширский кот сможет её взять. Алиса улыбается подозрительному блеску в глазах Шляпника. — Как дела, Террант? Внимание Алисы перенаправляется на звук того, как кто-то, кроме Королевы, произносит имя Шляпника — он всегда был «Шляпником» для Алисы! Несмотря на редкий случай услышать его имя, произнесённое вслух, Алиса смотрит на осознанную улыбку Чешира и лёгкую розовую вспышку на щеках Шляпника. Алиса не знала, что этот человек может краснеть. Шляпник прочищает горло, — Я потерял голову, конечно. Вряд ли можно ожидать меньшего. — Это правда, если бы он потерял голову, он был бы меньше? — Напротив, если бы он потерял её, а потом и ещё немного, то ты бы сказал, что он потерял бы немного больше, ведь так? Алиса улыбается, — Привет, Тру Тра. — Это Алиса? — Ну, если бы это была не Алиса, это не могла бы быть Алиса? — Но это Алиса, так должно быть. Алиса кивает, когда они ковыляют по кабинету Королевы. Она замечает, что их взгляды иногда мерцает в сторону Шляпника, который, кажется, имеет довольно оживленную дискуссию с Чеширом без помощи голоса и рук. Зубы сжаты, глаза сверкают это, должно иметь смысл… по крайней мере, для них двоих. Алиса скрывает ещё одну улыбку. В то время как Тру Тра спорят о том, на какие стульях сесть, — Ну, если бы они были заняты, это было бы, но так как это не так, это не так! — Наоборот, если бы они не были заняты, мы бы заняли их, и тогда они было бы нашими! — Алиса предается времяпрепровождению со Шляпником: она мечтает. Она вспоминает прошлые дни, которые она провела в компании Шляпника. Прогулка, предшествующая ужину вдоль неуместным зубчатых стен привела их в сад, который был прекрасным и довольно интересным: «Это правда, Алиса, деревья цветут! Ты не можешь знать, что они придут с фруктами, они могут быть достаточно заняты, делая цветы!» — и было весело наблюдать, как он работает в своей мастерской в воскресенье. Она даже немного узнала о политических отношениях между владениями Королевы в Подземье и другими территориями, совместно названными Запредельем. — Вот откуда родом мой клан, — прокомментировал Шляпник, — Мы странствующие люди. В основном, ремесленники. Путешествием туда, куда ведут нас наши навыки, — добавил он, перерезав нитку и прикрепив ленту, — Меня здесь называют запредельцем. — И это тот язык, на котором ты иногда говоришь? Диковинный? — отважилась спросить она. — Да, это так, — с улыбкой акцент Шляпника утолщался до консистенции очень сытного горохового супа, — Не зачем быть подземцем, если я не буду кеннин* язык. Алиса до сих пор не уверена, стоит ли ей, беспокоится, о том, что она не может понять слова или о том, что ей понравился этот звук. — Ах, Алиса! Приветствие прерывается ударом по лодыжке, — Ой! Малли! За что? Соня яростно говорит, — А ты как думаешь?! Держать нас в ожидании так долго! Алиса следует за взглядом Малли и находит Шляпника, уставившимся на Соню с очень пугающим хмурым взглядом. — Да, я сделала это, — отвечает Алиса, отворачиваясь от этих тревожных глаз, — Я сделаю всё возможное, чтобы быть более осторожной со своими обещаниями в будущем. — Звучит немного странно для меня! — Малли! Замолчи! — Алиса дрожит от жёсткого тона Шляпника. — Доброго утра, всем! При входе Королевы Шляпник садится в своё кресло рядом с Алисой, и Малли взбирается, чтобы встать около Чешира, который откинулся в кресле возле братьев, которые сидели отдельно друг от друга. Алиса ненадолго задаётся вопросом, почему они избегают друг друга, прежде чем обратить своё внимание на Королеву. — Спасибо всем, что пришли сегодня, — начинает Белая Королева, — У меня назначена встреча с Фенффрулом в ближайшее время, поэтому я надеюсь, что это не займёт много времени, — она делает решительный вдох, — Теперь, как вы все заметили, Алиса вернулась. — Наконец, — проговаривает Малли. Шляпник вспыхивает ещё одним взглядом в её направлении. — Да, наконец-то, — приятно соглашается Мирана — Теперь, когда мой Бравный воин находится в королевстве, у общества есть определённые ожидания, которые необходимо учесть. Обращаясь к Алисе, королева продолжает, — Не думай ни на минуту, что тебе придётся принять эти обязанности, Алиса. Они довольно устарели так, как последний Бравный воин Королевы жил и умер… ну, скажем так, прошло много времени с тех пор, как был Бравный воин Королевы. Алиса кивает. Она замечает, что в кресле рядом с её рукой Шляпник довольно сильно сжимает подлокотник, — Думаю, я понимаю вас, — отвечает Алиса. — Отлично! Теперь, к сути: поскольку я ещё не вышла замуж, и у меня есть Бравный воин, который защищает мою честь то, можно ожидать, что любой мужчина с установленной родословной или репутацией будет приглашён на участие в Обрядах ухаживания, чтобы завоевать мою руку в браке. Алиса на мгновение закрывает глаза и пытается игнорировать тонущее чувство в животе, — Обряды ухаживания? — спрашивает она, пытаясь скрыть своё глубокое, глубокое нежелание учиться чему-то, что она почти уверена, что не хочет знать. — Ах, да. Возможно, это ещё одна вещь, которую Надземье не разделяет с Подземьем. Ну, как это происходит, Королева, будучи брачного возраста, вполне имеет право принимать женихов. Конечно, она может и не принять ни одного из них. — Если они, конечно, не убьют Бравного воина Королевы, — протягивает Чешир и, следовательно, получает горящий жёлтый взгляд от Шляпника. — Простите? — Алиса управляет, наблюдая за Шляпником. — Не волнуйся, Алиса, — уверяет Королева, — Это очень, очень плохая манера, убить Бравного воина Королевы. И, с учётом нынешней политической ситуации это не будет проблемой. Говоря прямо, моя роль в Обрядах ухаживания улыбаться я и умиротворять моих женихов, пока я не выберу одного из них. Роль моего Бравного воина будет заключаться в том, чтобы взять у них интервью и определить их пригодность и искренность. — Интервью? — подтверждает Алиса. Это звучит не так плохо, но рядом с ней Шляпник всё ещё не расслабился. Малли фыркает. Королева деликатно прочищает горло, — Ах, да, это ещё не всё. После собеседования ты должна будешь провести дуэль с кандидатом. — Дуэль? Как в рукопашном бою? — Больше похоже на бой на мечах, — объясняет Труляля. — Если парень не думает быть немного более практичным в своей демонстрации то, тогда ты можешь бросить, нанести удар, ткнуть или задушить его… — Траляля замолкает под очередным яростным взглядом Шляпника. Алиса глубоко вздыхает, — Хорошо, правильно ли я это понимаю: я буду брать интервью, и сражаться на настоящем оружии! Против ваших женихов, которые не будут пытаться убить меня, потому что это плохие манеры? — Более-менее, — с улыбкой отвечает Чешир. На этот раз Алиса игнорирует реакцию Шляпника и направляет свой взгляд на Королеву, — Это более-менее, Ваше Величество? Мирана кивает, признавая её беспокойство, — Ты сделаешь всё возможное, чтобы определить намерения жениха по отношению ко мне через интервью. Затем ты предоставишь ему средства для демонстрации его навыков в дуэли. Ведь мои обеты не позволяют мне причинить вред любому живому существу, поэтому я не могу защитить себя. Будущий Король будет нести эту ответственность. Женихи будут стремиться показать свои навыки в бою, чтобы произвести впечатление как на мой двор, так и на меня. — И они не собираются наносить мне увечья, потому что…? Королева вздрагивает от этих образов. Алиса думает, что рядом с ней лицо Шляпника дёргается в краткой, но яростной гримасе. — Это, правда, если жених победит тебя, я буду вынуждена выйти за него замуж. Однако, как я уже сказала, у него нет никаких причин убивать тебя, поскольку его основной целью будет произвести хорошее впечатление на меня, и убийство или серьёзное ранение моего Бравного воина не будет способствовать достижению этой цели. Поэтому он немного похвастается, а затем, милостиво, позволит тебе закончить дуэль. — Понятно… — размышляет Алиса. Поглядывал на собравшихся существ и людей, она спрашивает, — Если это моё решение принять эту ответственность или нет, то почему так много посещают нашу встречу? — Если ты решишь это сделать, то тебе понадобится некоторая подготовка, ведь так? — проговорил Труляля. — Наоборот, если ты этого не сделаешь, тогда ты не будешь обучаться, но мы получим довольно хороший чай из этого, — отвечает Траляля. Алиса смотрит на собравшихся подземцев: Мальямкин, Чешир, Тру Тра, Шляпник… — Все вы научите меня бороться? — Да, — объявляет Чешир, — Так что ты скажешь? Алиса может видеть, как нетерпеливы, и заинтересованы все в её ответе. Ну, все, кроме Шляпника, который яростно смотрит на пол. Он может быть сумасшедшим, но Алиса соглашается с Мирана о нём: Шляпник действительно видит вещи гораздо более чётко, чем большинство. Если он нашёл повод для беспокойства, Алиса должна быть очень, очень осторожной. — Ваше Величество, почему я не могу использовать вострый меч? Абсолем сказал, что он знает, чего хочет. Конечно же…? — Боюсь, что это невозможно, Алиса. Меч реагирует только на Бармаглота. Если он будет использован для любого другого действия то, он разрушится. — О. Немного банально, — бормочет Алиса. Малли безумно хихикает. Чешир усмехается. Братья толкают друг друга. Шляпник ничего не делает. Алиса колеблется, — Если я должна принять решение прямо сейчас… — Нет, — уверяет Королева, без сомнения не чувствуя отказ Алисы, — Если ты хочешь подумать над этим несколько дней… — На самом деле, мне понадобиться несколько дней, и много помощи, чтобы даже увидеть, если ли у меня какой-либо талант владения мечом. — И ножом и гарротой и посохом и копьём… — Малли останавливает свой список, когда Шляпник рычит на неё. — Ах, да, — говорит Алиса, сжимая руку, чтобы не протянуть её, чтобы коснуться руки Шляпника. Такого рода публичная демонстрация не будет уместна в этом месте. Особенно, если Шляпник станет одним из её инструкторов. Обращаясь к королеве, Алиса отвечает, — Если у Малли, Чешира, братьев и Шляпника на этой неделе будет время, чтобы обучить меня… тогда у меня будет лучшее представление о том, на что я способна. На следующей неделе у меня будет ответ для вас, Ваше Величество. Мирана блестяще улыбается, — Прекрасно! Тогда до понедельника? Я с нетерпением жду ваших отчётов, и Алиса, я с нетерпением жду твоего ответа. Теперь, — говорит Королева с тревожным взглядом на часы, — Я боюсь, что у меня встреча с Фенффрулом. Если вы меня извините… Когда Королева выходит из комнаты, Малли даёт Алисе ещё один удар в лодыжку своим мечом-булавкой, — Итак, когда мы начнём? Алиса поглядывает на Шляпника — напряжённого, молчаливого, скручивающего кулак, ослепляющего Шляпника и говорит, — После обеда встретимся во дворе. Чешир, не мог бы ты найти место, которое позволит нам легко передвигаться, и в котором не будет слишком много хрупких предметов? — Моё удовольствие, — кот исчезает в своём поиске. — Малли, Тру Тра, почему бы вам не пойти и начать обедать? Я… то есть, я бы хотела поговорить со Шляпником. Наедине. — Конечно, — братья пожимают плечами, и направляется в столовую. Малли хихикает и следует за ними, с энтузиазмом бросая на них взгляды. — Алиса? Она поворачивается и видит в глазах Шляпника шумный водоворот цветов: свирепый жёлтый и бледный, бледно-зелёный и даже намёк на горящий оранжевый. Алиса берёт его за руку и направляется к ближайшей комнате. — Похоже, ты думаешь об этом так же, — говорит она, закрывая за собой дверь. Шляпник игнорирует диван и стулья в очень прекрасной гостиной и умоляет, — Не соглашайся на это. — Если я не сделаю этого то, что случится с Королевой, с Подземьем? Он колеблется, его глаза становятся прекрасного темно-зелёного оттенка. Он качает головой, и это вызывает немного желтый оттенок, — Нет, пожалуйста, Алиса. Не делай этого. — Я не согласилась, — тихо напоминает она ему. — Не надо! — он чуть не кричит, шагая перед ней, кладя свои грубые руки на её руки, — Не надо… — Шляпник, — говорит она, протягивая руки, чтобы схватить его за локти, — В моём мире я была деловой женщиной. И я была в ужасе от этого. По крайней мере, в практических аспектах. В Подземье, что я буду делать со своей жизнью? Кем я буду? Шляпник улыбается, — Конечно, ты будешь Алисой. — Так бы странно это не звучало, быть Алисой — это не карьера. Он смотрит на неё, его глаза так бледны, что они почти белые. — Мне нужно выяснить, смогу ли я это сделать. И мне нужна твоя помощь. Пожалуйста. Он качает головой, — Нет, нет… — Шляпник! — Алиса снова кладёт руку ему на щеку, вытаскивая его из его вспыхивающих эмоций и зова безумия, — Мне нужно, чтобы ты был рациональным прямо сейчас. Он кивает и глубоко дышит, — Да, да. Рациональным. Прости. Алиса ценит попытку юмора, независимо от того, насколько правдивым был комментарий. Его руки падают с её рук. — Я взяла в руки вострый меч, — говорит она ему, — Разве это не вид другого обещания? — Королева освободит тебя, если ты попросишь её. Алиса колеблется, — Я не уверена, что хочу сделать это. Я не знаю, чего я хочу, — она закрывает глаза и вздыхает, пытаясь собрать свои мысли, — Я хочу попробовать это, если не получиться, я исключу это из моего будущего выбора карьеры. Когда она открывает глаза, зелёные глаза Шляпника изучают её очень внимательно, — Не думай об этом, Алиса. Попроси, чтобы тебя освободили. У нас есть время… — Я хочу сделать это, — прерывает она его, удивлённая интенсивностью своего желания, — Я собираюсь сделать это. По крайней мере, попробовать, — она смотрит на него долгим, ровным взглядом, — Ты мне поможешь? Выражение лица Терранта напрягается от нежелания. Через мгновение он кивает с видимой неохотой. Алиса обращается к этому сопротивлению напрямую, — Если ты поможешь мне сделать это, ты не можешь быть нежным со мной. Мне нужно знать точно, на что я иду. Я почти уверена, что Малли не будет сдерживаться, но я думаю, ты согласишься, что мы с ней не очень равны. Братьев, кажется… немного легко обмануть, — признаётся она, — А Чешир не типичный противник. Мне нужно, чтобы ты проверил меня. Ты мужчина, и я буду сражаться с мужчинами. Ты знаешь, как бороться, я видела тебя во время битвы. Мне нужно знать, что ты знаешь. Его руки возвращаются к её рукам и крепко держатся. Над ней глаза Шляпника колеблются между насыщенным сине-зелёным до пугающего жёлтого и снова возвращаются со случайным проблеском этой болезненной бледности, — Ты не знаешь, о чём просишь… — Я знаю, что нет, — соглашается Алиса, удивляясь, почему это для него так трудно, — Но я прошу тебя как можно сильнее бороться со мной на этой неделе, чтобы, в конце концов, если я выживу… — добавляет она, — Я смогу дать Королеве свой ответ. Что бы это ни было. Алиса чувствует холод, как… расчётливые проблески в его глазах, — Сильно бороться? — повторяет он задумчивым тоном, его акцент смягчается и затемняет слова, — Да, я это сделаю, Алиса. Я это сделаю.

***

— Двигай ногами! — кричит Малли. Алиса заставляет себя сделать несколько шагов назад и в сторону. Шляпник следует за ней. — Держи голову выше! — лениво напоминает Чешир. Алиса чувствует, что её тело резко дёргается, когда она противостоит удару посоха, которым сегодня владеет Шляпник. В первый день её обучения братья и Шляпник по очереди сбивали её с ног, а Малли и Чешир присоединились к ним, споткнувшись об неё при любой возможности. По-видимому, после четырёх часов столкновения с полем, Алисе удалось выяснить, как обходить удары и вставать на ноги. Сегодня они перешли к использованию посохов. Она усвоила основы от братьев, поскольку Шляпник отрегулировал её позицию, положение рук и хватку, её позу. За всю свою жизнь её никогда не тыкали и не ударяли, не говоря уже об одном утре, не говоря уже о мужчине. Если бы не злобный жёлто-зелёные цвет его глаз, Алиса сомневается, что ей бы удалось удержать румянец от своего лица. Она хорошо поработала с братьями, но теперь, после обеда и перерыва, Шляпник — раздетый до штанов и рубашки взял второй посох. И он борется с ней так же, как он обещал: жёстко. Алиса по ошибке сбрасывает свою защиту, и Шляпник толкает конец посоха ей в живот. Однако она держит свой посох и успевает противостоять удару в направлении её подбородка. Она выполняет пару довольно предсказуемых ударов — правый и левый, затем быстро поворачивается на пятке и наносит удар по его плечу, а затем заставляет своё ушибленное тело катиться под его посохом, когда он свистит в воздухе и делает хороший удар по его лодыжке. — Кровавые буллоги! — произносит он. Поднявшись на ноги, Алиса натыкается на него, — Мне очень жаль! Вспышка усмешки является предвестником атаки: Шляпник хватает её посох, поворачивает её тело, пользуясь её плохим равновесием, и тянет её назад к своей груди, её руки оказались в ловушке между его руками, а посох прижимает её к нему. — Никогда, не жалей своего противника, — говорит он ей на ухо. Алиса кивает, беззвучно пытаясь подавить серию очень отвлекающей дрожи. — Теперь, у меня есть ты. Что ты собираешься делать? Посылая ему молчаливое извинение, Алиса поднимает ногу и соскребает краем своей обуви его кожу на голени. Шляпник вздрагивает и Алиса вырывается из его рук, подхватывая свой упавший посох, и, поворачиваясь, чтобы нанести удар по задней части его колена. Он не падает, но этого хватает, чтобы она атаковала его спину и повалила его на землю. Снасть далеко не изящная. Алиса держит свой посох на его плечах, а вес на его бёдрах. Она старается не думать слишком много о точном положении, в котором она находится: «О, что бы сказала на это мама!» — Хорошо, — говорит Шляпник, его голос напрягся, — Но поставь посох немного ниже. Да, там. Там есть точка давления. Алиса кивает, осматривая расположение посоха на его спине, — Я запомню. Он кивает. — Перерыв? — проверяет она, не желая подвергаться нападению в ту минуту, когда поднимется. — Да, перерыв. Алиса встаёт с него как можно мягче и протягивает руку, чтобы помочь ему сесть, — Позволь мне осмотреть твою ногу, — он не протестует, когда она тянется к его покрытой грязью и запятнанной травой ноге и поднимает штанину. Она вздрагивает от влажной кожи на его голени. — Шляпник… Мне очень жаль. Он наклоняет голову и рассматривает травму с объективным выражением, — Ты хорошо справилась. Не за что извиняться. Конечно, это только заставляет Алису чувствовать себя хуже. — Держи это должно облегчить твою совесть, — говорит Чешир, материализуясь рядом с Алисой. Она берёт у него банку и наносит немного пасты на его синяк. — Ваша форма довольно хороша, — говорит Малли Шляпнику, — Я не знала, что ты умеешь драться на посохах. — И всё же ты позволила мне её тренировать? — угрюмо спрашивает он. Малли пожимает плечами, — Я знаю мечи и ножи. Что бы я сделала с палкой, которая даже не острая? — Невежество никогда не останавливало тебя раньше. — Хамф! ** Алиса наблюдает, как Малли марширует, высоко подняв хвост. Она замечает братьев и Чешира у стены замка, совершающих набег на стол с закусками. Возвращаясь к Шляпнику, она ловит его вздрагивание, когда он осторожно опускает штанину вниз по развивающемуся синяку и соскобленной коже. — С тобой действительно всё в порядке? — спрашивает она, — Я не должна была этого делать… Шляпник поднимает руку и прижимает сустав к её губам, — Ты должна была, и ты сделала. Ты не получишь много вторых шансов в бою. Ты должна сделать всё, чтобы победить. Алиса моргает, опуская руку. Его взгляд слегка не сфокусирован, когда он изучает её лицо, — Ты действительно думаешь, что эти женихи попытаются убить меня? — Я не знаю, — отвечает он, его глаза сфокусировались, и Алиса увидела в них цвет страха: тот размытый зелёный. Алиса хочет спросить его, думает ли он, что она должна отказаться, но она этого не спрашивает. Она сомневается, что он изменил своё мнение. Алиса приближает к себе колени и обнимает их руками, — Спасибо тебе, — когда Шляпник смотрит на неё с вопросительным выражением, она объясняет, — За честность. За то, что не сдерживался. Его взгляд становится зеленоватым, — Только не забудь сделать то же самое. Ты борешься так сильно, как можешь, чтобы победить. Ни меньше. Никогда не меньше. Она улыбается. Кивнув один раз, она уверяет его, — Я не буду. После того, как слова покинули её рот, и Шляпник расслабился, Алиса понимает, что она только что дала ему ещё одно обещание. Третье пока что. Не то, чтобы она считала…

***

Использование мечей было… интересным. Немного болезненно, несмотря на то, что они были скучными и сделаны из дерева. Короткие посохи, вот на что они были похожи. Малли приложила особенно много усилий, и Алисе пришлось выполнять все её указания, чтобы не дать ей на себя кричать. Она задается вопросом, хоть кто-нибудь оценил её усилия? (Малли предпочитает сражаться на настоящих мечах, а не на палках, поэтому ей это далось нелегко) И, верный своему слову, Шляпник не был с ней нежен. С его дополнительной силой верхней части тела, он обезоружил её девять раз из десяти. — Как во имя судьбы тебе удалось удержать вострый меч так долго, чтобы обезглавливать Бармаглота? — Чешир задался вопросом вслух, ошеломлённо глядя на них. Шляпник что-то крикнул ему на диковинном, но Чешир уже достиг своей цели: когда Алиса и Шляпник сошлись в следующем сражении, она была вне себя от безумия. Она была в ярости. Конечно, она злилась на себя, но огонь в её крови сработал так же хорошо и на Шляпника. Это был единственный и неповторимый случай, когда она сумела разоружить его, сбить с ног и приставить деревянное лезвие к его горлу, не дав ему времени перегруппироваться. — Это моя Алиса, — прошептал он ей с улыбкой. Если бы Малли и Чешир не колебались в пределах слышимости, Алиса, возможно, с радостью бы согласилась с ним в этот момент. Наутро четвертого дня — четверга и столь необходимого праздника, Алиса спит допоздна, принимает горячую ванну, проводит час на сушку волос, затем отправляется на поиски Шляпника. Она останавливается у его мастерской с некоторыми вещами в корзине для обеда и находит его занятым формированием, отделкой, закреплением, шитьём и ткачеством. Руки мужчины двигаются так быстро, что, кажется, будто он делает всё это одновременно. Алиса наклоняется в дверном проёме, наблюдая за ним, пока он не замечает её. В течение двух или трёх минут она пытается найти ритм в его движениях, но терпит неудачу. Но тогда, ей приходит в голову, несомненно, плохая идея. Сдвинув корзину с хлебом, сыром и фруктами за зеркало рядом с дверью, Алиса проскальзывает в комнату и, как можно ниже, подходит к нему. «Не делай этого, Алиса!» Она вытирает потные ладони об брюки. «Он был бы разочарован, если бы я этого не сделала.» Алиса кусает губу. «Он будет в ярости!» Она пристально отслеживает его движения. «Или может быть нет…» Присев под рабочим столом, Алиса достаёт из пояса сырный нож и кладёт его между зубами. Когда Шляпник поворачивается и берёт в каждую руку по рулону ткани, она наносит удар. Алиса хватает его за лодыжки и тянет со всей силы. Шляпник падает, и рулоны ткани разворачиваются в воздухе. Алиса быстро движется и хватает его затылок одной рукой, прежде чем он ударится об тонкий ковёр, даже когда она прижимает сырный нож к его горлу и пытается не вздрогнуть, когда её ушибленные колени врезаются в пол. Шляпник моргает на неё, явно поражённый. — Я тебя удивила? — нервно спрашивает Алиса: «Она, безусловно, удивила себя!» Шляпник усмехается, — Я верю, что ты это сделала. Какая вдохновенная атака! — Это было хорошо? Он сканирует её, — Ты начинаешь бои на ножах завтра, — он смотрит на нож для сыра. — И в последующий день тоже, — соглашается она. Пожав плечами, она нахально признаётся, — Может быть, я просто хотела короткое введение в это раньше… Алиса скрипит, когда Шляпник злобно усмехается и изгибается. Одним движением он отстранил сырный нож от своего горла и уронил её на пол. — Короткое введение? — бормочет Шляпник, его сине-зелёные глаза скользят по ней, как прикосновение, — Короткое введение, в чём именно? Алиса изо всех сил старается держать своё дыхание под контролем, но она может слышать, как её пульс безумно стучит в ушах, она может чувствовать это в своей груди. Смущённая, ошеломлённая, пойманная в ловушку своего внимания, она говорит первое, что приходит на ум, — Чему именно… ты можешь научить меня?

***

Террант наслаждается ощущением её, своей Алисы! — против себя. Он забывает, что они на полу его мастерской. Он не видит ничего, кроме неё. Ничего кроме неё не чувствует. С каждым вздохом она давит на него. И с каждым мгновением соприкосновения его кровь всё быстрее и горячее проникает в его вены. — Чему именно, — говорит она, — Ты можешь научить меня? Огромное количество и разнообразие вариантов одолевают его. На мгновение он должен закрыть глаза, опасаясь, какие цвета они могут показать. Его губы превращаются в небольшую улыбку. — Отвлечение, — шепчет он, выбирая наименьшее из имеющихся у него вариантов. Он наклоняется к ней. Он не смеет поцеловать её. Он не осмеливается коснуться её более сознательно, чем он уже есть. Он наклоняется и открывает глаза, когда его лицо находит её шею, её запах. Он глубоко вдыхает, пока его лёгкие не закричат от расширения. — Алиса… почему ты не сопротивляешься? Ты обещала, что сделаешь это. Она тихо задыхается под ним, — Это праздник, — управляет она. Она звучит ошеломлённой, потерянной, совершенно растерянной. — Но ты обещала. — Не заставляй меня кусать тебя, Шляпник, я могу взять кровь. — Ты мягкая, — говорит он ей, наслаждаясь двойным значением слов. Она слабо пытается вырвать свои запястья из его рук, прежде чем признать поражение, — У каждого есть слабое место. — А ты нашла его? — спрашивает он у неё на шее. Её кожа так близко, так очень, очень близко. Потребовалась бы только мысль, чтобы прижать губы там, чтобы попробовать её кончиком языка. «Нет! Не ты не должен!» Конечно, нет. Конечно, нет. Но ждать её ответа ведь вежливо? — Это становится всё яснее, — наконец-то говорит она. Он хочет, чтобы она произнесла его имя, прежде чем он отпустит её: «О, что бы он отдал, чтобы услышать своё имя в её бездыханном голосе…! Но нет. Нет.» Он откинулся назад, теперь всё под контролем, потому что между ними есть небольшая дистанция, и он может дышать воздухом, не пахнущим Алисой. Открыв глаза, он рассматривает её, — Даже пойманная в ловушку, у тебя есть оружие. Твои зубы. Укуси его шею, вот здесь, — он отстраняется от неё, пока не сядет на колени и не проведёт пальцем по шее вдоль главной артерии тела, — Или его ухо, здесь есть ещё одна точка давления, — он убирает волосы с пути и указывает, — Ты вонзаешь в него зубы и не отпускаешь. Алиса садится, и кивает, — Хорошо. Террант улыбается ей, восхищённый от её доверия. Там нет покраснения, не поднимания на ноги, не отряхивания рук. Она встречает его взгляд и держит его, не вздрагивая. Он не может вспомнить последний раз, когда кто-то делал это в такой… интимной обстановке. — Шляпник? — спрашивает она, всё ещё пристально наблюдая за ним. — Да, Алиса? — Твои глаза… они голубые. Террант наклоняет голову в сторону, обдумывая её утверждение, которое является вопросом. Значит, она хочет знать, что он чувствует…? Он отвечает, — Я обдумывая слова, которые начинаются с буквы М… — Манящий? — догадывается Алиса после паузы. Террант улыбается, — Это отличное слово, Алиса! Я должен запомнить его! — Но это был не то, о котором ты думал. — Да, это было не оно. Алиса улыбается, — Твои глаза всё ещё голубые. — Ах, да, — он разделяет с ней улыбку, а затем встаёт и помогает ей. — Я думаю, что мы потеряли сырный нож, — наблюдает она, не удосужившись взглянуть на пол. — Тогда я предлагаю сломать сыр и разрезать хлеб, — отвечает он, держа ножницы. Они делают.

***

Террант изо всех сил старается не думать о том, что Алиса была под ним на полу его мастерской… или на любом другом месте. Он также старается не думать о том факте, что она может сделать глубокое обеспокоенное решение принять все обязанности Бравного воина Королевы и согласиться сражаться с любым тупым, жестоким, пронзительным гризином, который попытается убить её, чтобы претендовать на руку Королевы. Алиса попросила его сражаться с ней. Показать ей, каково это, когда сталкиваешься с врагом, когда сталкиваешься с потерей собственной жизни. Она попросила об этом. И Террант должен постоянно напоминать себе об этом. Он говорит себе, что если он будет достаточно суров, достаточно жесток, это убедит её отказаться от своей роли Бравного воина. Он говорит себе, что когда придёт Испытание Тройки, это не будет иметь значения. «Это не обязательно должна быть она.» Террант безжалостно сдерживает эти мысли. По крайней мере, до тех пор, пока он не прижимает её мягкое тело к своему. — Хорошо, — говорит она ему, и проводит короткое деревянное лезвие ножа по его шее, которое разорвало бы кровеносные сосуды, о которых он ей говорил, — А кости шеи? — подсказывает он ей. Он чувствует, что её вес слегка смещается, а её внутренние бёдра прижимаются к его спине и бокам. Он закрывает глаза и пытается сосредоточиться на деревянном ноже только там, на шее, — Хорошо, — повторяет он, подавляя стон. — Перерыв? — спрашивает она, немного затаив дыхание. — Да. Перерыв. Как обычно, она отстраняется от него. Террант улыбается, переворачиваясь на спину в траве, и учитывает тот факт, что она очень осторожна с тем, как она касается его, когда они не пытаются… сражаться друг с другом. Алиса неизменно заботится о том, как она прикасается к нему. Ну, кроме… «Не думай о вчерашнем утре!» Террант вздыхает, когда он беспомощно вспоминает. — Шляпник? Он на мгновение закрывает глаза, слушая братьев и Чешира, а также ссору Малли с тарелками мятных пирожных и сырными свечами. Открыв глаза, Террант смотрит на небо, на глубокую, летнюю синеву и удивляется, были ли его глаза вчера этого цвета. — С тобой всё в порядке? Она всегда спрашивает его об этом. Даже когда он уверен, что он, должно быть, ранили её, а не наоборот. — Нет, — говорит он. Прежде чем она сможет встать на ноги и принести мазь от синяков, он говорит, — Не принимай это, — Террант прочищает горло и борется за спокойствие, — Не продолжайте традицию Бравного воина Королевы. — Потому что я не хороша в этом? Его беспокоит её спокойный тон. Он хмурится, — Потому что ты никогда не узнаешь покоя. Потому что даже в мирное время тебе придётся это делать. День за днём. Как только ты вступишь на этот путь, обратного пути не будет. Алиса замолчала на мгновение, — Где ты научился драться? — Большую часть этого я узнал от своего отца. Затем я доучился этому в Ужастрашный день, — он благодарен ей, что она не спрашивает его про Ужастрашный день. И снова минута молчания проходит между ними, — С тех пор ты был один? — Шляпник, наедине со своими шляпами, делает их покупателям, чтобы убить время. Он хихикает, — Я сделал рифму? — Это прекрасно, — говорит Алиса. Через мгновение она садится и смотрит на своих товарищей возле графина с пуншем, — Сегодня днём я буду гоняться за Чеширом. Может быть, я нанесу немного слоя мяты на конец ножа и попытаюсь засунуть его ему в ухо. Террант усмехается при мысли, — Я хотел бы остаться, чтобы увидеть это. Алиса моргает на него, — У тебя нет шляп, чтобы закончить сегодня? — Несколько, — но он не предпринимает никаких действий, чтобы встать и уйти. Террант смотрит в небо и вспоминает, как три года назад Алиса победила Бармаглота. Тогда он не смог её уберечь от этой участи. Он пытался, несмотря на то, что… Оракулум предсказал, что это она будет сражаться с Бармаглотом. Террант действительно не осмелился бросить вызов этой летописи; его единственная жалкая попытка добровольно помочь её свидетельствует об этом! А потом она чуть не потеряла сознание в первые тридцать секунд боя! Если бы он не вмешался… Террант пытается не закончить эту мысль. Вместо этого он молится, чтобы она была достаточно умна, чтобы избежать возможности, которую предлагает ей Королева. — Битва давно закончилась, — говорит он. И, если он полностью честен с собой, он никогда не должен — никто не должен был — просить Алису, сражаться с Бармаглотом. Террант знает, что он отчаянно нуждался в Сопротивлении, чтобы сделать свой ход. Он был кровожадным и более чем наполовину безумным из-за необходимости мести. Он сделал бы всё, чтобы обеспечить свой ход на поле боя. И, к его вечному стыду, он даже манипулировал Алисой, чтобы она стала Бравным воином Королевы. В своей слепой жажде битвы он предложил Алису! «Его Алису!» Хотя… она не была его в то время. И, откровенно говоря, он не уверен, что она его сейчас. Но, возможно, однажды… если возможно… она может быть. И предвкушение и неопределённость — это пьянящая комбинация. «Если ты спросишь, она может быть твоей Алисой.» Нет, Террант не сможет. «Это может быть так просто…» Нет, нет, это не так. «Есть трижды обет… Помнишь?» Он знает. Террант качает головой. Нет, нет, он этого не сделает. Он бы не стал. Не смог. — Шляпник? Опять же, эта рука на его челюсти тянет его от его тревожных мыслей. Он прочищает горло, — Я в порядке. Он открывает глаза и видит, как Алиса склоняется над ним с задумчивым выражением, — А твоя нога? Террант хихикает, — Ты довольно хорошо наносишь удары. — Это моя специальность, — она улыбается. Террант любит её улыбку. Он хотел бы видеть её каждый час каждого дня, если это возможно. И это было бы возможно, если бы она только решила остаться в Подземье. «Она может остаться, если снова станет Бравным воином Королевы…» Да, это один из вариантов… «Её убьют, если она станет Бравным воином Королевы. Испытание тройки…» Террант знает, что должен сказать ей, вернуться обратно в Надземье. Оставить их всех на произвол судьбы. Они выжили раньше, и снова выживут. «Живи, Алиса.» «Останься, Алиса.» Мысли противоположны. Он не должен останавливаться на них, призывая безумие. Он не уверен, что бы он сделал, если бы безумие обрушилось на него сейчас, с ней так близко, с его отчаянной нуждой… Иногда Террант пугает себя. Большой палец Алисы ласкает его скулу, и Террант открывает глаза. Когда он их закрыл? Он не уверен. — Ты в порядке? — проверяет она. Он улыбается, — Да, и я готов увидеть, как ты заставляешь ухо Чешира жевать мятную слойку. Алиса возвращает свою улыбку, — Тогда я предлагаю тебе устроиться поудобнее. Это может занять некоторое время, — она встаёт, берёт свой деревянный нож и кричит, — Чешир! Тру Тра! Малли! Вы уже съели все мятные слойки? Террант опирается на ствол дерева и складывает руки на груди. Да, он посмотрит. Да, он подождёт. И да, он найдёт способ удержать её. Каким-то образом. Будет ли он держать её в безопасности или держать её рядом с собой, он пока не уверен.