Первое обещание сдержано: Книга 1 / One Promise Kept

Самый худший момент в прошлом Терранта Хайтоппа — это момент, когда он стоял в центре скромной деревни своего клана, прямо там, где должен был быть Мэй, прямо там, где должны были играть дети, прямо там, где этот день должна была праздновать его семья. Самый худший момент в его прошлом — стоять там, на обгоревшей коричневой земле и видеть… ничего. (Он потерял несколько дней после этого. На самом деле, он подозревает, что именно тогда он убил Время, и его карманные часы были прокляты, чтобы показывать пять часов всегда.) Самый худший момент в будущем Терранта Хайтоппа развернулся прямо перед ним. Чешир жаловался на булочки, — Слишком сухие. Снова! Кто вообще делает их? Я думал, что Тэкери уже вернулся сюда на прошлой неделе. Он уже здесь? — Террант перебирал стопку шляпных коробок, которые только что доставили. Это было отличное время; ему нужно было что-то, чтобы отвлечь себя от того факта, что Алиса не придёт сегодня на обед. Ему нужно было отвлечься от той причины, по которой её не будет там. Каждый раз, когда он думал об Испытании тройки, он чувствовал удар отчаяния, несравнимый с чем-либо. «Ты должен был помочь ей найти способ обойти это!» «Должен быть другой вариант. Мы найдём его», — сказала она в тот день, когда рассказала ему о своём решении стать Бравным воином Королевы на постоянной основе. Другой вариант… Правда, там должен быть другой вариант. Но Террант не нашёл его для неё, несмотря на несколько недель размышлений. Он посмотрел на часы — эти часы принадлежат Королеве, и Время никогда не откажет ей, он знал, что в этот момент Алиса отправляется на поле битвы, чтобы договориться с… существом, которое уничтожило его народ. «Почему ты здесь?! Ты должен быть с ней!» В этот день, Алиса, его Алиса! — будем предлагать амнистию в награду за убийство, сожжение и уничтожение людей! И ничего с этим не поделать. Как Бравный воин Королевы, Алиса не может ослушаться её приказа, даже если она этого захочет. Нельзя нарушать обещание, особенно такого рода как королевский указ. Знание, что всё должно было быть так, мучило его постоянно. Во-первых, в тонком молчании в течение последних дней. Но затем, в этот день, день противостояния, он отчаянно пытался сделать что-нибудь, чтобы избежать этих диких, отчаянных, разъярённых мыслей. Сортировка старых шляпных коробок Королевы и игнорирование Чешира не входили в его планы, но у него совсем не было выбора, когда дело дошло до этой конкретной шестеренки в машине судьбы. Когда Террант отложил красную шляпу и перешёл к следующей коробке, открыв её, он с удивлением обнаружил шляпу, очень похожую на Оракулум. Что было довольно странно, потому что Террант не мог вспомнить, что делал такую шляпу. Хотя он не может быть уверен, что никогда не делал такую шляпу, подобную этой, он подумал, что странно находить её в шляпной коробке, которую, как он помнит, доставлял самой Королеве. И в то время в ней определённо не было шляпы похожей на… Оракулум. Он вытащил свиток: «Возможно, это даже не шляпа?» — О, я говорю. Это то…? — Чешир поперхнулся булочкой, о которой он только что говорил. — Похоже ли это на Оракулум? — спросил Террант, несмотря на растущее беспокойство. И затем он открыл его и худший, самый худший момент в его будущем был разложен перед ним в ярких деталях. Учитывая тот факт, что никто не соизволил обсуждать с ним Испытание тройки, было вполне естественно для него предположить, что приказ Королевы состоял в том, чтобы не убивать Бармаглота. «Это кровавое перемирие», — подумал он, направляясь в королевский офис. Это была его последняя связанная мысль, пока Королева не признала своё поражение. «Я уничтожила нас всех…» «Я сказала ей защищать тех, кого она любит!» Сейчас Террант Хайтопп понимает. Он помнит обещание Алисы: «Я не дам тебя в обиду». Он помнит её обещание: «Я выиграю, а потом вернусь». Он крепче скручивает пальцы вокруг верёвки, которую он набросил вокруг шеи Чешира, и точно знает, что он увидит, если он посмотрит вниз на свою левую руку. Он увидел бы затемняющую красную полосу на своём пальце с её первыми усиками. Он увидит вплетение её крови в линию своего сердца. Он увидит своё будущее. — Немного туговато Шляпник! Террант рычит на жалобу Чешира, но расслабляет хватку. Тело Бармаглота кренится в воздухе. Очевидно, что Чешир не упражнялся в этом очень тщательно во время ночных поединков с Алисой. Он проглатывает свои жалобы; в конце концов, полёт быстрее, чем бег или даже скачки на лошадях. Террант стискивает зубы, когда ещё один неуклюжий взмах крыльев Бармаглота заставляет его живот болеть. — Ты можешь извергнуть пурпурное пламя? — кричит он. — Пламя? — Чешир чуть не мяукает в обиде. Это странный звук, исходящий от чёрного, чешуйчатого кошмара летающей ящерицы, — Я выучил эту форму из рисунков анатомии! Как именно ты думаешь, я должен был научиться извергать пламя? — Итак, ты летишь туда, чтобы быть совершенно бесполезными, — кричит он. — Потише. Я вижу поле битвы прямо за этими деревьями. Когда клетчатое поле битвы разворачивается под ними, Террант Хайтопп оказывается в затруднительном положении. Здесь, в этот момент, он должен сделать выбор. (Довольно неудобное время для того, чтобы делать выбор, но его нельзя избежать!) Видя, как в воздухе поднимается длинное, волнистое тело истинного Бармаглота, Террант разрывается между тем, чтобы отомстить за худший момент своего прошлого или за предотвращение худшего момента в будущем. В этот день есть только место для одного из них. Вспышка серебра мерцает в воздухе, а затем стучит об камни. Вострый меч теперь находится на безнадежно большом расстоянии от его носителя. Бармаглот открывает свои челюсти и извергает это ненавистное фиолетовое пламя. Сила пламени толкает Бравного воина назад и выбивает щит из её рук. Когда он приближаются, Террант наблюдает, как она борется со своими ногами и ныряет за ближайший столб. Бармаглот преследует. «Слишком поздно! Слишком поздно!» Террант скрипит зубами и делает свой выбор. Выбор, который он уже сделал. Единственный выбор, который он мог сделать. Он выбирает Алису.

***

Задыхаясь, Алиса приседает за колонной и пытается отдышаться. Неужели Бармаглот был таким быстрым, когда она боролась с ним три года назад? Была ли сила пламени такой сильной? Как пульсирующая, лавандовая молния? Она так не думает. Она знает, что она задерживает неизбежное. Она умрёт здесь, на этом поле битвы, потерпев поражение. Она пришла сюда, она сделала выбор между Бармаглотом и Террантом, и почему-то всё пошло ужасно, ужасно неправильно. — Прячься, сколько хочешь. Это всё равно тебя не спасёт! Алиса не согласна. Она может чувствовать дрожь земли с каждым шагом существа. Ближе, ближе, ещё ближе… «Я не могу пережить это». Алиса закрывает глаза от внезапного знания того, что она нарушит это обещание — самое важное, которое у неё было до сих пор. Она не будет сражаться так сильно, как должна. Она не может сражаться вообще. Её руки сжимаются в кулаки. Она знает, что эти руки ничего не сделают против Бармаглота. Этот бой закончен. И Алиса проиграет. «Я не могу сдержать своё обещание», — думает она. Сожаление забивает её горло, твердеет в её груди. Остаётся сделать только один выбор: спрятаться за обломками камней или столкнуться с последствиями своих действий. Она стоит. Ноги дрожат, она выходит из сомнительного укрытия упавшего столба. — Ах, вот и ты. Алиса поднимает голову, пока не встретит взгляд Бармаглота. Его взгляд торжествует, — Ты не должна была заставлять меня ждать. Это так грубо. Бармаглот делает паузу, вытягивая момент. Алиса чувствует стыд, когда слёзы бегут вниз по её лицу. Это её смерть и всё же она может придумать, что сказать. Нет возможности признать это. Нет слов, которые помогут ей расстаться с жизнью. Её последние слова были бы для Терранта, если бы у неё была сила сказать их. В этот момент, когда Алиса чувствует, что её глаза начинают закрываться, когда Бармаглот глубокий вдыхает, готовясь к последнему всплеску пламени, тень проходит над ними, сбивает её с ног и врезается в Бармаглота. Алиса, снова глотая воздух. Она слышит ужасный грохот: большое тело врезалось в руины. И её имя… она слышит, как кто-то завёт её по имени снова и снова. У неё в волосах рука. Пасмурное, пылающее небо заполняет её зрения. — Алиса! Тень проходит между ней и слишком ярким небом. Где-то в стороне, отвратительный крик режет воздух, и снова появляется бессмысленный рёв пламени. Она слишком устала, чтобы даже вздрогнуть. — Алиса! Она кашляет, моргает и фокусируется. Лицо Терранта, напряжённое и бледное, чем когда-либо, его глаза почти прозрачны от страха… Лицо Терранта — это тень, понимает она. Сила, которая сбила её с ног. Она поднимает руки к его плечам и обвивает их вокруг его шеи. В следующий момент она сидит прямо и обхватывает его руками. Она может чувствовать биение его пульса, где её кончики пальцев упираются в его горло. «Ты настоящий», — думает она. Ещё один грохот поражает её. Её глаза расширяются, и туман замешательства исчезает. — Нет! — кричит она, отступает, отталкивает его, — Что ты здесь делаешь?! Его глаза сужаются, и их оттенок темнеет, — Я освобождаю тебя от твоего обещания сражаться с Бармаглотом. Не надо его убивать. — Что? — Доверься мне! Террант поднимает её на ноги, и Алиса, наконец, видит двух Бармаглотов в рычащем поединке. Она смотрит. И тогда она понимает, — Чешир! Настоящий Бармаглот прижимает оборотня к земле, откидывается назад, открывает челюсти и… …и щёлкает в воздухе. Он ревёт в разочаровании, когда Чешир уворачивается и ударяет его когтями. Бармаглот извергает своё ужасное пламя, но Чешир снова исчезает. На этот раз, Бармаглот не принимает ничего само собой разумеющееся. Крутя шеей, насторожено для следующей атаки, Алиса знает, что это не может продолжаться вечно. «Меч!» Она поворачивается к нему. Если она побежит, пока Бармаглот отвлекается, она сможет достать его! — Нет! Алиса вынуждена смотреть на разъярённое лицо Терранта, когда он трясёт её. — Ты меня слышишь? Не надо бороться с Бармаглотом! — Но Чешир…! Глаза Терранта сужаются. Позади них снова воет Бармаглот, когда его удар свистит через врага; Чешир снова испарился, — Что это за издевательство?! — ревёт он. Алиса наблюдает, как всё существо Терранта меняется, трансформируется, и внезапно на его месте стоит зеленоглазый безумный шляпник. Обернувшись, Террант объявляет, — Кот! — а затем, с суровым взглядом, он приказывает, — Стой, Чешир. Чешир снова появляется на некотором расстоянии от Бармаглота, но между ним и его друзьями, как будто готов защитить их в мгновение ока. Бармаглот гремит своим телом, щёлкает раздвоенным языком, и шипит, — Что ты сказал подземец? — Кошка, — повторяет Террант, — С навыками испарения. — Я также меняю форму, — добавляет Чешир. Глаза Бармаглота сужаются, — Вы, кот и подземец имели право встать между мной и моим врагом. Вы будете стоять в стороне или погибнете. Для меня это не имеет значения! Монстр делает шаг к ней. Террант перекрывает ему путь, широко раскрыв руки. Алиса смотрит на его меч, всё ещё перекинутый через спину в ножнах. Чешир снова пытается остановить Бармаглота и вдруг Алиса знает, что ей нужно делать. В конце концов, это её бой! — Стоп! — она ныряет под руку Терранта и делает четыре шага в направлении существа, — Разве имеет значение, кого ты убьёшь! Ты и так убил весь клан этого человека! — Алиса не отрывает глаз от врага, дико жестикулируя в направлении Терранта, — За что?! Что пообещала тебе Красная Королева в тот Ужастрашный день, чтобы оправдать тот бой?! — Бой? — Бармаглот делает паузу, щёлкает языком и переносит свой изменчивый взгляд на Террант, — Хайтопп, ведь так? — грохочет он. Террант, теперь стоит рядом с Алисой, кивает. Бармаглот слегка отходит назад, — Я вижу. Что… это был не лучший мой час. Признание шокирует Алису. Даже Террант и Чешир ничего не говорят. Когда её голос снова находит её, Алиса спрашивает, — Но почему? Щёлкнув языком, Бармаглот обвивает хвост вокруг своих ног и говорит ей, — Ради вострого меча, конечно. — Конечно? — повторяет Алиса. — Но что особенного в мече? Почему вы враги? Бармаглот, кажется поражённым. Он моргает и на его лице появляется грусть. Его кожистые крылья шумят. Его змеиные усы свисают, — Ты не знаешь? Алиса качает головой, — Нет. — В руках человека, вострый меч должен быть моим врагом. Но… — с неохотой, Бармаглот продолжает, — В моём распоряжении, это моё спасение, — существо смотрит в сторону падшего оружия, и Алиса с удивлением видит его задумчивый взгляд, — Вострый меч — это моё сердце и душа. Отнято у меня теми, кому я доверял. Использовано против меня, чтобы даровать славу своему обладателю, — Бармаглот возвращает свой взгляд Алисе, — Конечно, я убью за это. Без него я неполон. Мысли Алисы бегают. Может ли быть, всё так просто? Может ли это быть ответом на все беды и страдания? «Есть только один способ выяснить это…» Повернувшись, она проходит по камням и пучкам сорняков и берёт в руки меч. Она тщательно держит его перед собой, как и в тот день, когда она отдала его Белой Королеве. Она проходит мимо Терранта и Чешира, стоя перед Бармаглотом, протягивает его ему. — Тогда возьми, — приглашает она. Алиса не может ошибочно принять тоску, которую Бармаглот направляет на лезвие, — Я не могу принять это. Он должен быть возвращён мне рукой обладателя, а не моей. Так было принято. Она колеблется, потому что, здесь стоит колебаться. Она задаётся вопросом, если Бармаглот говорит правду. Да, первый час его новой жизни ещё не закончился, и, как заверили её тексты и сама Королева, Бармаглот сейчас более… уязвим, чем в любое другое время. Но стоит ли доверять ему?! Доверять этому зверю, который с радостью пытался убить её не один раз, а дважды?! «Это и есть та причина, по которой Бармаглот и меч остаются врагами». Алиса видит истину сейчас: кто, в здравом уме, захочет доверять такому кошмарному существу? Кто будет готов отдать оружие, способное его контролировать? Кто будет готов рискнуть своей собственной жизнью, чтобы исправить ошибку? Ошибка, о которой не осталось никаких сведений… Ошибка, которая может быть чистой выдумкой? Кто бы в здравом уме осмелился доверять Бармаглоту? Возможно, она не в своём уме, но Алиса знает, что должна попробовать. Цикл не может продолжаться бесконечно. Поле битвы совершенно бесшумно, за исключением звука её шагов. Бармаглот выпрямляет по мере того как она приближается, его глаза насторожены, его тело напряжённо и дёргается. Тем не менее, Алиса не хватает меч за рукоять. Когда она находится всего в двух шагах от существа, когда она чувствует его странный, чуждый запах, она останавливается. Она предлагает меч и говорит, — Покажите мне, где его разместить. Хвост Бармаглота завивается и разворачивается, как будто преднамеренно. Наконец, он откидывается назад, обнажая длинный, тонкий разрыв в чешуе, покрывающей его грудь. Он наблюдает за ней, и она может чувствовать недоверие, исходящее от него. У него нет причин доверять ей. У неё нет причин доверять ему. — Вострый меч снова твой, — шепчет она и мягко кладёт его на туловище Бармаглота, вдавливая его в тонкое пространство. В этот момент крошечное семя надежды, которое Алиса сжимает со всей своей решимостью, резонирует с той же эмоцией в Бармаглота. Меч, расположенный в его груди, светится, и в следующее мгновение импульс света, как ударная волна, заставляет Алису отлететь назад. Она защищает руками голову, и дыхание снова выбивается из неё, когда она приземляется на камни. Она не слышит ничего кроме своего колотящегося сердца и неистового вздоха, но на её лице руки и тень снова закрывает небо. В течение долгих мгновений, это всё, что она может понять: руки, тень, боль в груди и синяки на теле. Когда, наконец, она управляет дыханием, которое не является осторожно поверхностным или слишком болезненным, она моргает глазами и шепчет, — Террант? — Да, ты в порядке? Её руки тянутся к нему, слабо трепетая. Опять же, он втягивает её в свои объятия. Алиса опирается на него и поворачивается к Бармаглоту. Её глаза расширяются при виде этого. Больше нет чёрного, скелетного, отвратительного дракона, дёргающегося и светящегося рядом с руинами на поле битвы. Тело Бармаглота всё ещё находится здесь. Спокойное. Его глаза закрыты, а выражение мирное. Алиса наблюдает, как его тело заполняется, а крылья раскрываются. И цвета! Тёмно-синий, мерцающий зелёный и сияющий апельсиновый по всей его чешуе. Его усы утолщаются, и на его голове гребень поднимается как шлейф величественной птицы. Наконец, он открывает глаза, и Алиса снова смотрит, потому что в каждом глазу она видит тёплые цвета рассвета: жёлтый становится персиковым, а затем и розовым. Бармаглот также рассматривает её, а затем мягким голосом, бормочет, — Спасибо… — Алиса, — произносит она, — Зови меня Алиса… Как тебя зовут? Бармаглот склоняется на её вопрос. — Моё имя? Я… — кажется, ему нужно подумать о своём ответе, — Кристоваль, — говорит он, наконец, — Да, сейчас я хорошо это помню. Меня зовут Кристоваль. Кристоваль, поворачивается к Терранту и, с серьёзным выражением лица, произносит, — Я сожалею о потере твоего клана, подземец. Я сожалею о многих вещах, которые я сделал за время своего существования, но больше всего в тот день. Алиса хватается Терранта за руку, когда он лишь кивает в знак признательности. Она также не смогла бы найти слов, если бы получила извинения за уничтожение всего, что ей было дорого, тем самым существом, которое забрало всё это. И вина в этом не может полностью лечь на Бармаглота. Нет, Стэйн и Красная Королева использовали Кристоваля, очень плохо обращались с этим существом, искривляли и морили его мрачными обещаниями свободы до тех пор, пока самый слабый намёк на облегчение не заставил его убить и уничтожить. «Больше никогда». — Что ты теперь будешь делать, Кристоваль? — спрашивает Алиса. Его рот растягивается в зубастой улыбке, которая кажется странно нежной, — Жить, Алиса. С этого дня я буду жить. — Белая Королева… — Алиса вынуждена сказать это, — Предлагает тебе своё гостеприимство. Добро пожаловать в Мраморию, — она колеблется, внезапно стыдясь, — И прости её Бравного воина за необдуманные действия. — Нет никакого стыда в борьбе, — решительно говорит Бармаглот, — Только, если ты делаешь это по неправильной причине, — он пристально смотрит на неё, оценивая объятия, от которых она не отстранилась, — Я считаю, что твоя причина для борьбы, Алиса, была вполне достойной. — Ну, хорошо, что всё хорошо закончилось! — говорит Чешир, всё ещё в виде Бармаглота. — Действительно, — соглашается Кристоваль. Он изучает Чешира острым глазом и смущённым выражением, — Скажи мне, кот с навыками испарения, действительно ли я выглядел так ужасно? Чешир испаряется и снова появляется, как улыбающейся кот, — Я скажу тебе, что это было ещё ужаснее, — беспечно комментирует он, — В конце концов, у меня нет твоих навыков, запугивать других. — Замечательно, — бормочет Бармаглот. Затем, возвращаясь к ним, он говорит, — В добрые дальние, Алиса. В добрые дальние Хайтопп и кот с навыками испарения. — В добрые дальние Кристоваль, — шепчет Алиса и наблюдает, как Бармаглот расправляет крылья и взлетает в небо.