Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Гарри проснулся под щебет разбушевавшихся птиц. Из окна лился солнечный свет — вечером он опять не задернул занавески. В летние дни, когда солнце вставало рано, это здорово мешало спать, но Гарри ничего не мог с собой поделать — ему нравилось засыпать, глядя на звезды. Сириус этого не понимал, но с нездоровой любовью его семьи к звездным именам, в этом не было ничего удивительного. Наступил новый день. Сегодня... Сон мигом слетел с Гарри, и он, торопливо откинув в сторону одеяло, подлетел к висящему на стене календарю, чтобы убедиться наверняка. 31 июля 1988 года. Сегодня ему исполняется восемь лет. Натянув первую попавшуюся под руку одежду и наскоро приведя себя в порядок, Гарри сбежал на первый этаж, перепрыгивая через ступеньки. В кухне-столовой был только Ремус, занятый изучением недавно купленной книги "50 британских алхимиков". Сириус, конечно, еще не проснулся. — Привет, Гарри, — дружелюбно поприветствовал его Ремус. — С Днем рождения. — Спасибо, — отозвался Гарри и, не в силах совладать с любопытством, заглянул Ремусу через плечо — эту книгу он уже читал, но ему было интересно, как далеко продвинулся Ремус со вчерашнего дня. Результат был неутешительный: похоже, Ремус все еще читал быстрее, чем Гарри. Может быть, хоть в этом году Гарри его обгонит — научился же он выигрывать в волшебные шахматы у Сириуса. — Сириус уже сказал тебе, что собирается подарить? — полюбопытствовал Ремус, откладывая книгу. Гарри помотал головой. На днях он предложил крестному идею, которая ему самому показалась очень хорошей: пусть вместо подарка Сириус разрешит Гарри гулять без сопровождения. Сириус, конечно, отреагировал категорическим отказом: так же, как ранее отказал ему в собственном мопеде, и еще раньше — в просьбе купить ему палочку на три с половиной года пораньше. Сириус редко запрещал Гарри что-то, но если уж для отказа находились весомые причины, он был непоколебим. Гарри пришлось пустить в ход свои навыки убеждения. Одними грустными глазами и жалобным голосом тут ситуацию было не решить, нужны были серьезные аргументы. Гарри и сам понимал, что даже по Косому переулку — общепризнанно безопасному месту, — восьмилетним детям в одиночестве гулять было не принято. По сравнению со своими соседями-магглами дети волшебников приучались к самостоятельности гораздо раньше, но всему были свои пределы. Тем не менее, Гарри считал себя достаточно благоразумным ребенком. Более того, так, по их же собственным словам, считали и Сириус с Ремусом, поэтому нельзя было сказать, что он себя переоценивает. Они спорили об этом три вечера подряд. Гарри упирал на то, что если он достаточно умный, чтобы понимать, что написано в книгах, которые Сириусу даже читать скучно, то каким образом ему может не хватить ума не уходить с незнакомыми людьми, предлагающими ему шоколадную лягушку? И если он ни разу за два года не поджег дом, готовя себе обед, то о каких проблемах с летучим порохом может идти речь? Сириус на это мрачно возражал одно и то же: мир гораздо опаснее, чем кастрюля на огне, и гораздо сложнее, чем монография Дамблдора про способы использования драконьей крови. Гарри, борясь с угрызениями совести, прибегнул к запрещенному приему: намекнул на то, что некоторое количество дней в году ему приходится жить абсолютно самостоятельно, и будет очень неудобно, если вдруг произойдет какое-то чрезвычайное происшествие, а он совершенно не будет представлять, как с этим справиться и куда обращаться за помощью. Не говоря уже о том, что однажды Сириус может забыть запастись едой, а на метле Гарри даже не сможет долететь до ближайшей маггловской деревушки, если не хочет, чтобы его исключили из Хогвартса досрочно за нарушение Статута о Секретности. Сириус помрачнел еще сильнее, в сотый раз извинился за то, что иногда взваливает на Гарри слишком много и заставляет его взрослеть слишком рано, но остался непреклонен. После этого они оба почувствовали себя очень паршиво, и на один вечер дискуссия заглохла. Гарри так и не смог сказать ему об истиной причине своей просьбы: в Доме-на-отшибе ему становилось тесно. Он всем сердцем любил Сириуса и их дом, но после почти безвылазного пребывания в одном месте восемь лет кому угодно захочется немного свободы, правда? В Сириусе странным образом сочетались маниакальное желание оградить Гарри от любых опасностей, которые мог представлять собой внешний мир, с не менее твердой уверенностью, что строгие ограничения еще ни к чему хорошему не приводили и ребенку следует предоставлять столько свободы, сколько возможно без риска для него. Увы, похоже, в этот раз верх брало первое. Помощь пришла с неожиданной стороны. Вчера к ним прибыл Ремус и с интересом выслушал четвертый раунд их диспута. К этому моменту Гарри уже почти потерял надежду. Раз ему не удалось убедить Сириуса с глазу на глаз, уж точно он не сможет это сделать в присутствии местного Голоса Рассудка. Каково же было его удивление, когда Ремус негромко, но твердо заявил, что в этом споре поддерживает Гарри. Челюсть Сириуса отвисла почти до ключиц. Гарри подозревал, что со стороны выглядит так же комично. Последовал новый спор, теперь между Сириусом и Ремусом, но говорил в основном Сириус. Ремус выслушал все его аргументы, кивнул и начал с веского "Да, Но". К этому времени Гарри уже знал, что если после "да" идет "но", это значит "ты думаешь, что прав, но ты не прав, и сейчас я объясню почему". Объяснение Ремуса, особенно по сравнению с тирадой Сириуса, вышло очень коротким. — Да, но вспомни себя и Джеймса в этом возрасте и подумай, до чего слишком строгие границы доводят людей вашего склада характера. Сколько раз, ты говорил, ты сбегал из дома до Хогвартса? Одиннадцать раз? — Четырнадцать, — гордо поправил его Сириус. Затем мотнул головой, вспомнив, о чем вообще идет речь. — Но ты не сравнивай. Я, может, и не идеал, но точно не ровня моей психованной мамаше. Ремус пожал плечами. — Если мне не изменяет память, родители Джеймса были очень приятными людьми. — У Джеймса были замечательные родители. — Но ты, конечно, помнишь его историю про грандиозный побег из Годриковой Лощины, потому что ему как-то раз стало скучно и он захотел прославиться, в девять лет отыскав и победив какого-нибудь Темного Лорда. Гарри видел, что Сириус в тупике. Дело кончилось тем, что он обещал подумать, а потом Гарри ушел спать, и если Сириус и пришел к какому-то решению, то он пока об этом не знал. А вот знал ли Ремус... — Не сказал, — ответил Гарри честно, но на все его встречные вопросы Ремус отвечать отказался. Сириус спустился вниз, когда они заканчивали завтрак. В руках у него было два свертка, оба довольно тонких. По очертаниям Гарри не мог угадать, что в них запаковано. Поздравив Гарри с Днем рождения, Сириус уступил Ремусу право сделать свой подарок первым. Это были подшивки журнала "Практика зельеварения" за 1984, 1985 и 1986 года. Гарри по-настоящему увлекся этой наукой не так давно, и оформил подписку только два года назад, поэтому старые экземпляры, которых у него не было, пришлись очень кстати. Потом настала очередь Сириуса. Тот прокашлялся, будто собираясь произнести серьезную речь. Так оно и вышло. — Я подумал над тем, что сказал мне Ремус, и пришел к прискорбному выводу, что он опять прав. Рем, если ты сейчас заржешь, я тебя прокляну, ты предупрежден. Гарри видел, каких нечеловеческих усилий Ремусу стоило сохранить серьезное лицо. — В общем, чем прятать мир от тебя, я решил, что проще спрятать тебя от мира. Терпение, я все объясню, — Сириус внимательно посмотрел на озадаченного Гарри. — Гарри, это очень важно, поэтому запомни как следует. Я разрешаю тебе гулять по Косому переулку, но только по нему. И ты обязательно должен предупреждать меня заранее. Если я буду спать, ты меня разбудишь. Если я буду хандрить, ты плеснешь мне воды в лицо и громко сообщишь о своих намерениях. И ты обязательно должен будешь отвечать мне, если я буду пытаться с тобой связаться. Так понятно? Гарри торопливо закивал, все еще не веря своему счастью. Неужели они действительно переспорили паранойю Сириуса? — А теперь про детали. Бережно положив оба свертка на стол, Сириус распечатал тот, что поменьше. Это было маленькое зеркальце, немного грязное и, похоже, далеко не новое. — Это Сквозное зеркало, — пояснил Сириус. — У меня такое же. Если скажешь в него мое имя, то я появлюсь в твоем, а ты в моем. Нас с Джеймсом частенько оставляли после уроков в разных классах, так что такие штуки здорово помогали. — Авроры пользуются похожими, — добавил Ремус. — Если по каким-то причинам не могут передать сообщение с патронусом. Гарри с интересом повертел зеркальце в руках. Ему захотелось опробовать приобретение немедленно, но оставался еще нераспечатанный сверток. Заметив его взгляд, Сириус со странной мечтательной улыбкой протянул этот сверток ему и предложил: — Открой. Гарри не нужно было просить дважды. Внутри была мантия. Воздушная, серебристо-прозрачная, она почти ничего не весила. Гарри показалось, будто он опустил руки в прохладную воду — вот какое ощущение принесла мантия в его руках. — Попробуй надеть, — посоветовал Ремус. Гарри накинул мантию на плечи. И в тот же миг его тело исчезло. Гарри с удивлением посмотрел на пол, где только что стояли его ноги. Ничего, словно его тело растворилось в воздухе. — Это мантия-невидимка! — выдохнул он восхищенно. — Это не простая мантия-невидимка, — поправил его Сириус. — Поверь мне, таких мантий на свете очень немного. Обычные мантии-невидимки быстро мутнеют и изнашиваются, но эта работает так же исправно, как в мои школьные годы. Она принадлежала твоему отцу. Береги ее. Вообще-то я хотел отдать тебе ее перед школой, но... — он пожал плечами. — В общем, вот. Я бы посоветовал вообще ее не снимать на твоих, э, самостоятельных прогулках, но это может быть не всегда удобно, так что просто держи ее под рукой, хорошо? Как почуешь, что что-то не так, прыгай под нее и связывайся со мной. Никогда нельзя быть слишком настороже, ага? Ремус усмехнулся, но быстро замаскировал смешок кашлем. Сириус все равно метнул на него убийственный взгляд. — Ну все, Лунатик, я тебя предупреждал. Ремус вскинул руки вверх. — Ничего такого, я с тобой согласен. Просто вспомнил, как ты вечно подтрунивал над Аластором... Но Сириус уже не слушал: он превратился в здоровенного черного пса и с низким рычанием прыгнул вскочившему со стула Ремусу на грудь. Они покатились по полу, причем смех Ремуса чуть ли не заглушал заливистый лай анимагической формы Сириуса. Наконец, пес придавил Ремуса к полу и, обернувшись на Гарри, гордо гавкнул. Гарри подмигнул ему и, накинув капюшон, исчез под мантией полностью. Как и сказал Сириус, с сегодняшнего дня миру от него не спрятаться, а вот с обратным можно было поспорить.