Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Собрания клуба дебатов проходили в шестиугольной комнате почти на самой верхушке Южной башни. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, сейчас расчерченный на две половины: черную и белую. Если дебаты требовали больше фракций, стол менял расцветку. Поздней осенью и зимой помещение освещалось массивными канделябрами, но пока хватало и света из треугольных окон. Драко достаточно точно описал суть клуба: люди приходили сюда, чтобы красиво поспорить. Как и следовало ожидать, половина постоянных участников была когтевранцами, треть — слизеринцами, и все оставшиеся — гриффиндорцы, за вычетом одного-двух пуффендуйцев, которым не становилось некомфортно в конфликтной атмосфере споров с пеной у рта. Самыми частыми темами дискуссий ежегодно становились следующие: "Темный Лорд: жив или нет?", "Дамблдор: псих или нет?", "Идеологи чистоты крови: правы или нет?" и, конечно, "Преподаватель Защиты от Темных Искусств в этом году: выживет или нет?". Вместе с ними в клуб записались Гринграсс, которую, как и Драко, родители готовили к возможной политической карьере, и Паркинсон, которая в последнее время искала любую возможность увязаться за Драко. Первое заседание было вводным: им разъяснили правила, а потом несколько ветеранов клуба устроили короткий показательный диспут. Темой было выбрано "Реликвии Основателей: миф или факт?". Хотя победили сторонники того, что это выдумки, Гарри узнал много интересного про четыре легендарных артефакта: Меч Годрика Гриффиндора, способный поразить любого врага, Чашу Хельги Пуффендуй, объединяющую людей, вместе из нее испивших, Диадему Ровены Когтевран, делающую своего обладателя умнее, и Медальон Салазара Слизерина, дарующий чары убеждения. Все четыре вещицы казались полезными, жаль только, такие легенды чаще всего оказывались красивой сказкой. Но как можно было быть полностью уверенным, если в прошлом году в Хогвартсе открыли ни много ни мало Тайную Комнату? Когда он поделился своими размышлениями с Драко, тот только пожал плечами: — Даже если они существуют, каковы шансы, что мы хоть раз в жизни их увидим? То-то же. К слову, когда ты стал брать на веру все подряд? Я слышал, бредни Трелони тебя не впечатлили. Это правда — теперь мысли об уроках Прорицания нагоняли на Гарри тоску. Хорошо еще, эти занятия были только раз в неделю — больше он бы не выдержал. И находились ведь поклонники у пророческого дара Трелони. Дэвис и Булстроуд даже не смущала компания студентов с других факультетов — в том числе, с Гриффиндора, — они все равно бегали на переменах в Северную башню — приникать к истине, скрытой в тумане над будущим. К счастью, у Гарри был союзник в его разочаровании. — По-моему, эти уроки — пустая трата времени, — согласилась Гермиона. Они слишком рано пришли на Зельеварение и теперь стояли в подземельях, ожидая прихода Снейпа. Гермиона выглядела раздраженной и очень усталой, а ведь с начала учебы и месяца не прошло. Вряд ли дело было только в неприязни к Трелони. — У тебя все нормально? — спросил Гарри обеспокоенно. — Будет, когда Рон Уизли оставит моего кота в покое, — Гермиона закатила глаза. — Он вбил себе в голову, что Глотик ненавидит конкретно его крысу, и теперь устраивает истерику каждый раз, когда видит его в гостиной. В этом году Гермиона обзавелась котом — рыжим криволапым уродцем, который, как и все представители семейства кошачьих, смотрел на весь мир с выражением величайшего презрения. Гарри никак не мог взять в толк, как можно было выбрать кошку вместо совы, но у Гермионы было на этот счет собственное мнение. К сожалению, держать больше одного питомца было запрещено школьными правилами — этот запрет ввели не так давно, когда какой-то студент додумался обзавестись сразу совой, кошкой, жабой, крысой, карликовым пушистиком, глизнем, шишугой и детенышем акромантула. — Ты пробовала найти с ним какой-нибудь компромисс? Гермиона фыркнула. — Чтобы искать компромиссы, мне нужно было позволить Распределяющей Шляпе отправить меня в Когтевран. Путь "настоящего гриффиндорца" — это, очевидно, орать на всех подряд, не слушая никаких аргументов. — Кстати про аргументы... — идея затащить Гермиону в клуб дебатов родилась у него в первую же минуту вводного собрания, но Гарри не успел перейти к делу: среди гриффиндорских и слизеринских студентов, все это время подтягивающихся к кабинету, мелькнула Дэвис, и выглядела она слишком грустно, даже для человека, который с первого курса не получал ничего выше "удовлетворительно" по Зельеварению. Неужели в Хогвартсе опять какая-то беда? — Я на секунду, ладно? Утешением всхлипывающей Дэвис уже занималась Булстроуд — видеть ее в этой роли было непривычно. Гарри на секунду замешкался. — Слушай, "долго" — это же очень нечетко. Она не сказала, как долго. Может, для нее и неделя-то долго, — для человека, который на пару с Гойлом выбивает сикли у пуффендуйских первокурсников, Булстроуд умела говорить на удивление мягко. Дэвис покачала головой и шмыгнула носом. — Трейси? — позвал Гарри осторожно. — Что случилось? Булстроуд недружелюбно зыркнула на него. Дэвис вытерла глаза и пробормотала: — Мой брат... — и снова замокла. — Ее брат, Честер, попал под одно зловредное проклятье на работе. Он министерский сотрудник из отдела по борьбе с неправомерным использованием магии. А сейчас пациент Святого Мунго, — подала голос Гринграсс, не поворачивая головы. — И профессор Трелони сегодня сказала, что он там задержится, — мрачно закончила Булстроуд. Дэвис снова всхлипнула. Гарри почувствовал, как внутри него поднимается волна гнева. Плевать, что там видит или не видит своим внутренним оком профессор Трелони, некоторые вещи просто неправильно говорить вслух, тем более, когда твоя специальность — самая неточная ветвь магического знания. — В Мунго работают лучшие специалисты, — отчеканил он. — Что бы ни говорила Трелони, они могут вылечить почти что угодно. В отделе безнадежных случаев совсем немного пациентов. Я знаю, я там бываю с детства. Дэвис вздрогнула и еще раз вытерла глаза. — Извини, Гарри, я совсем забыла, что ты... — прошептала она слабо. Гарри покачал головой. — Все нормально. И с твоим братом тоже все будет хорошо, я уверен. Плюнь на Трелони. Дэвис замолчала, и от дальнейшего разговора их удержало появление Снейпа. Ученики вереницей потянулись в класс. Гарри, все еще кипя от негодования, плюхнулся на свое место рядом с Драко. — Ты чего? — удивился тот. Гарри мрачно уставился на список ингредиентов, выведенный Снейпом на доске, и процедил: — Трелони — старая кошелка. — Это не новости, а что случилось-то? Гарри, хмурясь, принялся устанавливать котел на огонь. На последних рядах Невилла уже отчитывали за пролитую на пол воду, но он был слишком зол, чтобы беспокоиться еще и за него. — Ни гроша эти зловещие предзнаменования не стоят. Кто вообще поставил Трелони преподавать Прорицание? Держу пари, она и одного настоящего Предсказания за всю жизнь не сделала! — Минус десять баллов со Слизерина, — произнес сухой голос сзади. — Поттер, на своих уроках я требую тишины. Весь класс замер: исчезли редкие перешептывания, ножи перестали стучать о разделочные доски. Происходило что-то невиданное: Снейп никогда не снимал баллы со Слизерина, и тем более — с Поттера. Гарри с изумлением уставился на своего декана, но тот прошел мимо, даже не взглянув на него. На лице Драко отразилось его собственное изумление. Гарри был обескуражен настолько, что едва смог закончить зелье без ошибок. Отправив Драко вперед, он остался в кабинете, пока оттуда не ушли все, кроме них двоих, и только тогда подошел к столу Снейпа. — Сэр? — Урок уже окончен. — Что я теперь сделал не так? — десять штрафных баллов — многовато даже для болтающих гриффиндорцев. Снейп на секунду прикрыл глаза, но когда открыл их, его взгляд был все так же холоден. — Вот вам мой совет, Поттер, никогда не говорите о том, чего не знаете. — Так чего я не знаю? — Снейп был одним из самых здравомыслящих людей в жизни Гарри — он точно не мог верить в чушь Трелони. — Даже вставшие часы правы дважды в сутки. Если что-то из сказанного профессором Трелони и сбылось, это ведь не значит... — Пошел вон из моего кабинета! — рявкнул Снейп так, что Гарри отскочил от его стола. Да что вообще происходит? — Я... Одного взгляда было достаточно, чтобы заставить Гарри заткнуться и вместе с вещами выкатиться в коридор. Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Гарри прислонился к стене и перевел дыхание. Похоже, он все еще слишком многого не понимал.