Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Невилл не знал, экспедиции под чьим началом нравились ему меньше. Авантюры Джинни были спонтанными, травмоопасными и зачастую находились по ту сторону школьных правил — чего стоил один только поход в Запретный Лес, к счастью, кончившийся еще на опушке, где Невилл споткнулся и растянул лодыжку. Джинни была достойной сестрой близнецов Уизли. Луна, во всяком случае, не питала слабости к высоким местам, опасным трюкам и прогулкам после отбоя. Вместо этого она была одержима погонями за мифическими существами и артефактами, о которых не слышал никто кроме нее и ее отца. И каждый день, когда они собирались вместе, Невиллу и Джинни приходилось выслушивать байки, делиться которыми с людьми не взялось бы ни одно издание кроме "Придиры". Джинни поначалу пыталась спорить, но все бесполезно — Луна становилась избирательно глуха, когда ей пытались открыть глаза на правду. Несмотря на эти разногласия, девочки ладили удивительно хорошо, хотя двух более несхожих людей, чем энергичная, взбалмошная Джинни и меланхоличная, вечно витающая в облаках Луна, найти было сложно. Может, противоположности и впрямь иногда сходятся. Но точно не всегда — достаточно было взглянуть на Рона и Гермиону, чьи ссоры уже превратились в ежевечерний бесплатный спектакль для всего факультета. Давно следовало собраться с духом и сказать Джинни, что их попытки доказать свою пригодность для Гриффиндора зашли слишком далеко, но у Невилла никак не получалось об этом заговорить. Он боялся даже не реакции Джинни и не того, что его могут посчитать трусом. Он боялся, что на этом все закончится. Все эти почти ежедневные вылазки — да, они были глупыми, бесполезными, но так оставалось хоть что-то, связывающее их троих воедино. Невилл так долго провел в обществе Риддлов, что потихоньку начинал перенимать их точку зрения: настоящей дружбы не существует, есть только общее дело. Поэтому он снова шел по коридору и снова "бесцельно тратил время" — искал на старых картинах диадему Ровены Когтевран — мистеру Лавгуду вдруг понадобились наброски, чтобы создать двойника по ее подобию, или что-то в этом духе. Они разделились, чтобы поиски шли быстрее, но Хогвартс все равно был слишком большим. Как можно что-то найти в этих извилистых коридорах и передвигающихся помещениях? Невилл уныло переводил взгляд с одного портрета (свирепый рыжий великан чешет огромное брюхо, все в мелких волосках, похожих на завитки ржавой проволоки) на другой (одноглазая старуха ковыряется в зубах серебряной зубочисткой), когда его окликнули по имени. Невилл обернулся. — Не знал, что ты увлекаешься живописью, — к нему спешил Гарри: волосы припорошены снегом, щеки раскраснелись, а серебристо-зеленый шарф сбился набок — он явно только вернулся с улицы. — Давно не виделись. Как Трелони? Слышал, сильно тебя достает? — Ужасно, — Невилл поморщился. Он не хотел жаловаться, но... — У меня еще ни одного урока не было, чтобы она не увидела где-то мою скорую смерть. Я почти жалею, что не пошел на нумерологию, как советовала бабушка, — вот если бы я только был умнее... — Забини вчера нагадал мне огромное богатство, и это единственная приятная вещь, которую я на этих уроках услышал за последние, эм, недели три? — куски свалявшегося снега на шарфе растаяли, обратившись в искрящие прозрачные капли. Гарри стянул шарф, чтобы отряхнуть его. — Ты, главное, не бери в голову. Не знаю на нашем курсе ни одного человека, который бы еще верил в бредни Трелони. Есть, конечно, Милисента Булстроуд, но я всегда думал, что она наполовину горный тролль, так что это не считается. Невилл обнаружил, что улыбается. Почти как с боггартом: стоит как следует посмеяться над страхом, и он отступит. — Так что с картинами? Ищешь на них Грима? Невилл покачал головой. — Диадему Когтевран. Гарри удивленно вскинул брови. Действительно — не самый ожидаемый предмет поиска. — Чтобы стать самым умным и перевестись на нумерологию? Невилл неловко пожал плечами, снова не сдержав улыбки. — Если бы это так работало... Луна хочет ее перерисовать, и ей нужно несколько примеров кроме тех, что она уже нашла. — А.... Ну, это несложно, — Гарри крутанулся на каблуках. — Пошли найдем Луну и сообщим ей радостную весть: мне повезло недавно узнать очень много про реликвии Основателей и где на них можно полюбоваться. Найти кого-то в вечно меняющемся, запутанном Хогвартсе — та еще задача. Они с Джинни и Луной договорились встретиться у статуи Гренна Горбатого в шесть, и хотя была еще только половина шестого, после некоторого времени бесплодных скитаний Невилл и Гарри решили, что проще дождаться Луну там. Они присели на угол постамента. Гарри что-то беззаботно насвистывал, а когда мелодия закончилась, вдруг спросил: — Как там Гермиона? Вопрос застал Невилла врасплох. Не то чтобы он совсем не разговаривал с Гермионой, но в последнее время она была так занята, что ни о каких беседах по душам и речи идти не могло. — Она вечно учится. Еще ругается с Роном из-за крысы, но больше учится. Не понимаю, как ее на все хватает. Они помолчали, слушая, как капает на пол талая вода с подола мантии. Потом Гарри вздохнул и, глядя куда-то вверх, под разукрашенный живыми фресками потолок, признался: — Я иногда скучаю по тем временам, когда мы все втроем... Ну... Невилл понял, о чем он. — Я тоже. Не было смысла отрицать. Раньше все было так легко. Невилл не знал правды про голос в своей голове, а тот тогда существовал в единственном экземпляре. И верить людям — или в людей? — тогда тоже было намного проще. — В общем, я знаю, что у нас всех сейчас не получается так часто видеться, но... Я все еще думаю, что мы с тобой друзья. Так что если тебе нужно будет с кем-то поговорить — у меня, конечно, нет своей колонки в "Придире" или ручного монстрика в Тайной Комнате, но... Обращайся? Сердце Невилла подкатило к горлу. Почему эти слова так много значили для него? Потому что доказывали, что его прошлое — не бесценка? Что он оставляет за собой какой-то след, что он где-то есть — он, Невилл Лонгботтом, а не пустой сосуд для чумы под названием, которое нельзя произносить вслух? И... ему правда нужно было с кем-то поговорить. — У меня есть проблема, — Невилл затараторил, боясь, что решимость его покинет. — Я... Мы занимаемся с Джинни и Луной кое-чем, что мне уже давно не нравится. Но я боюсь, что если скажу об этом, мы вообще перестанем бывать вместе. И я не понимаю, что с этим делать. "С трудом удерживаюсь от неприятной шутки", — прокомментировал Риддл с непонятной иронией. "Просто заткнись, ладно?" — посоветовал ему Том. Невилл предпочел сделать вид, что ничего не слышал — он все равно не понял, о чем речь. — Я не думаю, что тут есть варианты, кроме как поговорить с ними об этом, — ответил Гарри после короткого раздумья. — Но... — Они же твои друзья, так? — Наверное, но... — Друзьям надо доверять, — припечатал Гарри с неожиданной твердостью. Его лицо приняло слегка отсутствующее выражение, словно он одновременно думал еще о чем-то. — Иначе зачем еще они нужны? И в этот раз возразить было нечего: любое другое решение вело в тупик. Он ведь точно не поймет, существует ли между ними дружба, пока не проверит. И если Гарри прав... то Невилл об этом не пожалеет.