***
— Текна? — Мать опять зашла в её комнату без стука. — Я слышу эхо от твоих мыслей. Девочка не любила, когда к ней вторгались в личное пространство. На Зените, правда, с этим понятием было как-то туго. Настолько туго, что это словосочетание почти исчезло из стандартного лексикона. — Помоги мне, — она расслабила спину. Только сейчас заметила своё напряжение. Глубоко и рвано вздохнула, села прямо, расцепила сжатые руки. — Я запуталась. Мать предельно тихо закрыла входную дверь. — Настолько, что перестала контролировать барьер? — женщина посмотрела прямо в глаза своей дочери. В этом взгляде Текна увидела понимание ситуации. — Я перестала контролировать барьер? — это был предельно глупый вопрос. — Смотрю и мыслишь ты туговато, — Мать обвела незаинтересованным взглядом убранную комнату. — Тебе надоел беспорядок? Я думала ты продержишься хотя бы дня три. Мать протянула руку к органайзеру и вытащила ручку. Положила её паралельно лежащему блокноту… Не паралельно. Между ручкой и блокнотом образовался угол в полтора градуса. Текна прикипела взглядом к ручке. Как же сильно хотелось положить её ровно. — Так громко ты не думала лет с трёх, — она почувствовала в голосе нотки светлой грусти. — Настолько потерять контроль за тридцать секунд. Мне это кажется немного странным. Она почувствовала поддержку со стороны взрослого. Незнакомое чувство. Так успокаивает. — Странным? — зачем она постоянно переспрашивает, это же бесконечно раздражает. Почему ты не думаешь, прежде чем сказать, Текна? У тебя не было такой глупой привычки. Мать на риторический вопрос кивнула. — Резкое сомнение в самой себе. Сомнение обычно накатывает волнами, а не приходит ежеминутно, — женщина села прямо на стол, демонстративно отодвинув стул в сторону. — Просто вдумайся — нелогично до скрипа в зубах. «Точно». Текна ощутила бег нейронов у себя в голове. Привычно. Комфортно. — Я замечаю, что озадачена. Картинка не складывается. — Значит ты потеряла звено, — Мать указательным пальцем аккуратно двигала ручку, за секунду ручка делала поворот ещё на полтора градуса. Потом, когда она достигала тринадцати, начинала крутить её в другую сторону. И так три цикла. Текна не заметила, как прикипела к незамысловатому действию взглядом. — Система меня отследила? — робко спросила она, боясь ошибиться. Хотя, вероятность ошибки можно было снизить, если бы она подумала, перед тем, как задать вопрос. Но думать выходило так медленно. Как будто она всю свою жизнь училась плавать в воде, а потом резко упала в чан с тёплым силиконом. Такое тягучее чувство. Она наклонила голову влево. Внутри черепной коробки мозг плавно переместился чуть в сторону и начал клонить голову ниже. Потом она наклонила голову вправо… «Что с тобой происходит?» — Да, при воздействии система всегда вызывает такие ощущения. Ты их уже испытывала, когда тебя подключали к инфополю. Текна не ответила. Она поняла, что цвет её стола вызывает гулкое чувство эха и кисло-горький вкус на языке. Сравнить было не с чем. — Это состояние скоро пройдёт, — у этой женщины голос был тёмно-синего оттенка. Эта женщина — её мать. — Да и испытывать ты такое будешь не часто, если научишься шифровать мысли. Текна перевела взгляд на дверь, звук голоса шёл от туда. Верно, мама уже успела переместиться от стола к выходу из комнаты. — Я заварю тебе красный чай. Тебе добавить облепиху? «Что такое облепиха?» — Да, добавь, — звук её голоса отразился от стен комнаты и превратился в гулкую какофонию. Как удар в колокол в замкнутом помещении. А нет, это она заторможенно ощутила дрожь голосовых связок. — Держи, — Текна почувствовала ужас. Очень медленный и тягучий ужас, ведь эта женщина ещё даже не успела уйти, но уже принесла горячий красный вкусный чай с кислой-кислой-кислой-кислой-кислой-кислой-кислой-кислой-кислой облепихой. — Тебе станет лучше, — звук размылся в пространстве… И резко вернулся в норму. Текна сделала глоток, обожгла связки. Боль немного отрезвила. Она захотела откашляться, но организм слишком медленно это понял, так что начинать уже было поздно. Ещё глоток. Более холодным он не стал, настолько горячо, что вышибало слёзы и немел язык. Постепенно становилось лучше. Обоняние вернулось в норму, перестала кружиться голова. Текна, наконец, сообразила, что происходит. В общих чертах. — Всё таки система. — Да, — Мать сочувственно посмотрела на Текну, — больше ты такого чувствовать не будешь, но имей в виду, что это не является для тебя хорошим раскладом. — Потому что я не смогу отличить реальное сомнение от напускного? Мама улыбнулась. — Вижу ты начинаешь возвращать нормальный ход мысли. — Ты тоже испытывала такое, — утвердила Текна. — Если бы не испытывала, ты бы не знала что делать. — Да, и причём в таком состоянии я была больше трёх раз. Текна непонимающе нахмурила брови. — Система ставит тебя на учёт и мониторит. Она может по каким-то алгоритмам решить, что ты больше не опасна для общества и отключить воздействие. Мозг привыкает. А потом ты опять возвращаешься к прежнему ходу мысли и всё с начала, — мама шкодливо улыбнулась. — Со мной она мучилась долго. Текна посмеялась. Если бы система была разумна, она бы взвыла. Промучиться минимум с каждым двенадцатым зенитовцем при общей популяции примерно в полтора миллиона человек… — Потом я просто научилась думать наоборот, — она показала пальцами, как резко что-то переворачивает. В возбуждённом состоянии она всегда дублировала речь жестами. Иногда могла даже дублировать каждое слово. — Ты тоже научишься, не думаю, что ощущение невладения своим собственным мозгом тебе понравилось. — Чувствую себя на грани паники и слегка мёртвой, так что я буду очень стараться. Мама довольно кивнула. — Правительство правильно делает, что не полностью ограничивает нашу свободу мысли, иначе наши чересчур умные сограждане уже давно что-нибудь предприняли. На тебя давить не будут, но теперь каждую секунду ты будешь сомневаться в своих решениях. Текна набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула. Сложила пальцы в замок. — Это теперь будет продолжаться всегда? — Не переживай так, — мама улыбнулась. — Не думаю, что это будет работать в Магиксе. Там у тебя будут другие проблемы. «Потому что в Магиксе не будет поля воздействия Зенита. Она только что так уверенно говорила о том, что я окажусь в Магиксе?» Скорее, просто надеется на это. Она тоже не рядовой зенитовец, удовлетворённый работой бухгалтера. Наверно, хочет вернуться в школу, вновь ощутить исследовательский интерес на лабораторных занятиях и практике. — Ты ведь тоже не самый стандартный стандарт? — спросила она у мамы. — Верно, — она скрестила руки на груди. — Но система всё равно меня очень медленно переубедила. Я отвоевала себе только частичную свободу мысли. — Значит ты не тот робот, за которого я тебя принимала. Мать тихо засмеялась. Редко можно услышать, как она смеётся. — Я не одна такая. Точнее, каждый в меньшей или большей степени такой, — о на кивнула на стену, за которой сейчас работал Отец. — Когда-то он хотел стать музыкантом. Повеяло тоской. Мама испытывала симпатию к отцу, что несколько удивительно. Так что, хоть это и было сказано очень непринуждённым тоном, чувствовалось беспокойство и сочувствие. Но Мама никогда не позволит обнаружить сочувствие к нему. В первую очередь потому, что ему оно не нужно. Он сейчас уже не сможет ничего изменить. За стеной раздавалось щёлканье клавиш. Отец работал на благо общества. Текна почувствовала тяжесть воздуха в комнате. Посмотрела на маму. Где-то внутри прятались все переживания, что она когда-то испытала. — Он сломался? Мать кивнула с грустной ухмылкой. Села на стол, туда же, куда садилась в первый раз. Опять начала мучать ручку. — Он не был настолько силён, чтобы противостоять сомнению. В конце концов он правда поверил, что тот путь, которым он хотел пойти, был ошибочным. Начал получать удовольствие от рутины, которой занимается, женился на «самой стандартной» зенитовке, — Мама усмехнулась. — Не могу сказать, хорошо это или плохо. Или что он несчастлив… но это был не до конца его выбор. Последние слова эхом прозвучали у неё в голове. «Это был не до конца его выбор». На секунду ей показалось, что зря она всё это затеяла. Что это слишком сложно для её маленького мозга. — Если начать думать над всем этим… — прошептала Текна. — Начни. Может, станешь первым за последние 50 лет философом с Зенита? — Мама спрыгнула со стола. — Я любила задавать себе такие вопросы. Пока сверху мне не пришёл сигнал остановиться, — она тихо открыла дверь. — Если до чего-нибудь додумаешься, дай мне знать, — она махнула рукой и вышла из комнаты. Текна хотела спросить про совет насчёт борьбы с системой… Но, на самом деле, весь этот диалог был лучше любого совета.***
Чтобы прийти к какому-либо решению, нужно над ним подумать. День. Два. Месяц. Можно не думать, но хотя бы держать проблему в голове и собирать информацию из всех источников, которые только возможны. Решение само тебя не найдёт, но чем больше ты осведомлён о проблеме, тем выше вероятность, что в конце концов мозаика соберётся. Главное, чтобы она не собралась во что-то неисправимо корявое. А всё к этому и шло. И чем дальше она заходила, тем сложнее становилось. Да ещё и система каждую ночь подкидывала сны о том, как в Магиксе она не справляется с поставленными задачами. И каждое утро просыпаться с желанием всё бросить — абсолютно не стимул к действию. «Чем так жить, лучше вообще — не» — ход мыслей тоже повредился. Она ощущала это каждый раз, когда общалась с людьми: не так построенное предложение, слова перемешаны, вкладывается противоположный смысл, действия расходятся со словами… Ей уже предлагали пройти курс лечения. Он не помог.***
В какой-то момент девочке эта хрень надоела. Она захотела отдохнуть от капающего на мозги окружения на пару с системой. А для этого нужно сбежать. Желательно подальше. Желательно вовсе из третьего сектора. Правда, это оказалось не так просто, как ей бы хотелось. — Руководство школы в недоумении, Текна, — сообщает ей с умным видом классный руководитель. — Мы понимаем, что ты заработала свои отгулы, что ты очень много работаешь, помогаешь обществу нашей школы. Но вот чего мы не понимаем, так это того, почему из всех предложенных вариантов ты продолжаешь уже третий раз подавать заявку на поездку во второй круг на Андрос? — она поправила очки. — Ведь ты всегда можешь посетить Альтерру. Этот разговор с ней проводили уже три человека — классный руководитель, завуч и служащий турагентства. Почти всегда он проходит одинаково. Как по писаному. — Я готовлюсь к профессии дипломата, — это самая универсальная отговорка, которая имеется у неё в запасе. Текна всегда идёт с нейтральных карт. — Тебе не обязательно отправляться в такую даль, чтобы попрактиковаться в языках и изучении культуры. — И всё-таки, такая далёкая поездка даст мне больше практического опыта, избавит меня от многих психологических барьеров и научит быстро ориентироваться, не надеясь на чужую помощь. Это, по моему мнению, пойдёт мне на пользу больше, чем отправка в соседствующую с Зенитом Альтерру, где все говорят на зенитовском, плотно сотрудничают с Зенитом и, в принципе, просто являются отдельным субъектом Зенита. — И всё-таки для старта это вполне не плохо. Все начинают с малого. Даже самые великие из нас. — Ну, начинать с малого — это не для меня. У меня не тот характер, — классный руководитель недовольно нахмурилась. — Для меня это задание — как попытка научиться плавать. Человека бросают в воду и минимально страхуют, чтобы он сам понял, как ему нужно дышать и махать конечностями, чтобы удержаться на плаву и не утонуть. Женщина глубоко вздохнула и неодобрительно покачала головой. — Где ты вычитала о таких варварских методах? — В пись… мах. Текна в последний момент сообразила, что ляпнула не то. Она захотела умолчать об этом, быстро сказать что-нибудь другое, но допустила ошибку остановившись на полуслове. Если бы она сказала что-то другое, женщина поняла бы, что от неё пытаются что-то скрыть. Так меньше риск. Но всё равно она облажалась. Нужно было подумать ещё хотя бы полсекунды. Классный руководитель заинтересованно наклонилась к Текне. — Ты переписываешь с кем-то с Андроса? Учитель почувствовала, что Текна в данный момент встала на тонкий лёд. Любое неверное слово — и Текне в поездке будет отказано. Хотя нет, это слишком утрировано. Но лучше «пере» чем «недо», верно? — Да, — Текна почувствовала, как наливаются тяжестью её руки. — Я знакома с ровесником. Он был у нас на выставке где-то шесть лет назад. — Я смотрю, ты очень основательно готовишься, — тон голоса стал более холодным. — Твой друг тоже хотел отправиться в Магикс? Текна почувствовала, что ей становится трудно дышать. В комнате с самого начала было так душно? «Нет, перестань задавать тупые вопросы. Успокойся, иначе она заметит напряжение и будет давить сильнее». — Конечно нет, у него же недостаточно магических сил, — Текна постаралась сказать это как можно более иронично. Мол, смотрите, я тоже была глупой в свои семь лет, я уже не считаю поездку в Магикс хорошей идеей. — Он помогает мне в изучении языка. Ну и рассказывает о своей повседневной жизни в письмах. Так я лучше понимаю культуру народов изнутри. Женщина слегка отклонилась назад, прервала зрительный контакт. Давление на Текну резко упало. Перевести бы дух, но расслабляться рано. — Такие старания достойны похвалы, — она отточенным жестом поправила овальные очки в тонкой оправе из непонятного сплава. — Мы очень ценим тебя как раз за такой основательный подход к делу, — Текна слегка расслабилась, незаметно вдохнула побольше воздуха. — Но как насчёт бюджета твоих родителей. Кто будет оплачивать жилье? Обычно, это был их последний аргумент. — Я уже договорилась с другом. Поживу у него в отдельной комнате, она рядом с комнатой его матери. — Ты не помешаешь их семейной жизни? И почему его мать имеет отдельную комнату, как насчёт его отца? — Он потерял отца в девять лет. Я оказывала ему психологическую поддержку. Женщина коротко кивнула. — Наверное, мальчику пришлось тяжело, — разумеется, состояние некоего мальчика с Андроса нисколько её не заботило. — Ты должна понимать, что руководство школы в любом случае не в восторге, — она поставила галочку в графе «Одобрено». — Но для тебя мы сделаем исключение. Всё-таки не можем же мы отказать в таком рвении, верно? Это будет непедагогично. — Я очень вам благодарна, — Текна приложила много усилий, чтобы голос не дрогнул от напряжения и не смазал эффект полной уверенности в себе и в текущей ситуации. Женщина протянула копию бланка. — Отдашь родителям, они должны расписаться. Текна кивнула, внутренне ликуя. У неё получилось. Она почти у финиша своей первой подзадачи: «Выбраться с Зенита».***
— Я очень тобой горжусь дочь, — тенденция к разговорам на кухне начинала немного настораживать. Отец вновь сидит напротив. Кружка в правой руке, в левой планшет с новостями. Когда Текна садится на своё место, он откладывает планшет на угол стола, а кружку берёт в обе руки. От такой стабильности намного спокойнее. — Поездка на Андрос с исследовательской работой. Очень достойно для девочки тринадцати лет. Ты не представляешь, как я горд. Он улыбнулся. — Может быть, я даже подарю тебе игровую консоль, в покупке которой мы тебе отказали. Да! Я даже готов купить тебе сразу любые четыре игры, настолько я рад! Мать прекратила мыть посуду, Текна молчала. Он улыбался по-настоящему. Не просто растянул губы в улыбке. Текна почувствовала жар. Это было где-то за гранью реальности. Ни в каких мыслях и прогнозах она такого не предполагала. — Я… спасибо, — кажется, у неё все лицо горит. Он засмеялся. По-настоящему. — Может быть я даже пущу тебя в Магикс, — он хитро (?) улыбнулся. — Погулять. Текна готова была провалиться к самому центру Зенита. Он пошутил. Как же это плохо-то. — Я буду стараться радовать тебя ещё. — Уж постарайся! Он потрепал её по волосам и забрал свой планшет Ушёл из кухни. Мать продолжила тереть тарелки. — Я в шоке, — пробормотала мама. Текна кивнула. Потом сообразила, что на затылке у мамы нет глаз и вслух сказала: — Я тоже.***
За все эти дни сборов Текна стала понимать свою мать гораздо лучше, чем раньше. На порядок. Она узнала, какая одежда больше всего ей нравится, что она предпочитает из еды, что она старается не показывать своё беспокойство из-за далёкой поездки… Хотя Текна так и не смогла понять, она боится за неё или за её планы по наблюдению за ней, что они пойдут не так, как она ожидает. Да это и не настолько важно. Отец практически светился от гордости, даже походка и взгляд у него поменялись, и от этого было немного радостнее, чем обычно. Текна поняла, почему её друзьям нравилось дарить друг другу подарки, в этом было что-то особенное. Осознание собственной значимости? — На Андросе не будет инфополя, — Мама перелистнула уже двадцать восьмой вариант купальника (она долго боролась со своим желанием запретить Текне лезть в море). Голограмма Текны в купальнике устало закатила глаза. — Телефон всегда носи в ближайшем к правой руке кармане, научись набирать номер отделения полиции максимум за две секунды, хорошо? — Текна кивнула. — На глубину не заходи ни в коем случае! Плавай только там, где есть патрули спасателей, — Текна кивнула. — Следи за Корфу! Ни на шаг от него и от его мамы не отходи, ладно? — Текна кивнула. — Как только узнаешь их номер, сразу же перешлёшь его мне! — Текна кивнула. — Ни в коем случае не забудь ретранслятор! — Текна кивнула. — Отписывайся мне каждые 6 часов! — Текна кивнула.— Питайся только приготовленной мамой Корфу едой! Текна глубоко вздохнула и кивнула. Шла тридцать седьмая модель. Мать перелистнула на двадцать седьмую, потом на вторую, потом на двенадцатую, снова на второю, кивнула самой себе и, наконец, отпустила Текну, всё так же продолжая «предупреждать о возможных неблагоприятных исходах». Девочка сразу же спрыгнула с постамента и перехватила нетяжёлые сумки с набранной одеждой. Поход по магазинам занял у них чуть больше четырёх часов. На следующий день Текна уже находилась в третьем круге, в очереди на пересадку. Ещё семнадцать часов — и она будет на месте. Сможет окончательно выдохнуть.