***
А потом она обнаружила то же состояние у своего отца.***
Это сработало. Как контрастный душ. Ей повезло, что состояние рациональности посетило её в кругу семьи за ужином. Отец не выглядел настолько же плохо, скорее походил на потерявшегося в себе взрослого. Это не было состояние панических приходов Текны, это было состояние напуганной рациональной Текны, погруженной в себя. Она поняла, что не сходит с ума. На каком-то глубинном уровне подсознательных связей картинка сложилась, не осмысленная до конца, но успокоившая до той степени, до которой требовалось. Текна съела тарелку вкусного ужина, поблагодарила за еду, поднялась к себе и, наконец, разревелась от облегчения.***
Запив огромным количеством воды свою истерику, почти сошедшую на нет, Текна достала блокнот из ящика. Он был весь исписан не имеющей никакого смысла белибердой и уже не представлял ценности. Она выдернула из него первые листы, ещё не затронутые этим кошмаром, и достала случайную учебную тетрадь. Это была история. Что ж, жертвуя своей историей, Текна села разбираться в природе того злополучного разговора.***
Существовали различные виды воздействия на материю. Можно было менять структуру предмета, влиять на определенные законы физики, манипулировать каким-либо её видом, воздействовать на разум, на время, на место, практически на что угодно. Но каким образом возник тот разговор, Текна понять не могла. Да и ещё из-за этого дурацкого состояния паники и истерии некоторое количество дней в её памяти смешалось друг с другом. Получалась странная картина: после прогулки с отцом, по пути домой, в памяти внезапно возникает этот разговор, до того. как они вернулись. и после того, как они нагулялись. Где, как и каким образом это случилось? Текна, благодаря развитой памяти, чётко помнила весь разговор дословно, могла вспомнить, что ощущала в тот момент, но образа того, где это произошло, не было. Текна чётко понимала, что это произошло точно не в парке, не дома и не во сне. Тогда где? Тут мысль буксовала. Предпосылок к этому разговору тоже не было. Вот они обсуждают модель поведения медуз, потом этот разговор, вызвавший столько проблем, масштаб которых до сих пор не охватывался. И дальше обсуждение медуз. Текна зло швырнула тетрадь на стол и завалилась на кровать. Вся эта история была непонятной, тупой и бессмысленной. Сколько бы она не сидела и не чертила эти бесполезные схемы — всё без толку. Страх, который мучал ее, перетёк в ненаправленную злость. И так, наверное, было лучше.***
Текна на некоторое время самоизолировалась от всех окружающих её людей, чтобы разобраться в себе и задушить возникшую тупую ярость на всё, что её окружало. Периодически хотелось на кого-нибудь наорать, но это действие было бы иррациональным и повлекло бы за собой еще больший ком проблем, которые ей придётся разгребать. Поэтому, в качестве профилактики, она порвала все исписанные листы блокнота на кусочки меньше трёх миллиметров и оттерла все полы и стены до блеска. Это немного помогло. В чистой комнате, избавленной от мусора, думалось легче. Через несколько дней Текна подуспокоилась. Из выделенных ей четырнадцати дней больничного осталось пять. И в эти пять дней надо было уместить разговор с родителями, прогулку в тот-самый-парк и всю недосданную учебную работу. Она поднялась с кровати, собрала рюкзак, кинула бутылку воды и сухие хлебцы без сахара, накинула ветровку, причесала волосы и вышла из дома. На востоке занималась заря: время — 05:46. Она обратила внимание на эхо от мыслей родителей, тем самым открыв канал связи. Поддерживая фокусировку внимания, Текна направилась в сторону парка.***
Вопреки ожиданиям, первым на связь вышел отец. Нисколько не удивившись, где она и куда направляется, он попросил подождать его у фонтана в парке, сказав, что, кажется, догадывается, куда и зачем им нужно идти. По неизвестной причине, ощущение уместности её отца в этом парке было чересчур явным. Как будто он всегда тут и был. Отец с лёгкой улыбкой приблизился к фонтану и указал влево. Там, в самом конце площади стояло некое архаичное здание. По пути Текна понемногу выхватывала возникающие в памяти ассоциации, собирая картину того дня целиком. Она помнила рассказы отца и все городские пейзажи, но как-то смутно. Они дошли до здания. В нос ударил резкий запах старины. Почему-то Текне он был знаком, хотя она никогда не посещала нечто вроде исторических сооружений или каких-нибудь старинных библиотек. Входная дверь легко открылась. Помещение показалось очень знакомым, как будто Текна уже видела его раньше. Отец пошел направо — там было некое помещение, в котором она не была. Мысль прозвучала так, словно в остальных помещениях она была, что, разумеется, в корне не верно. Но от осознания ощущение не пропало. Противоположная, тяжелая на вид, дверь оставалась такой же смутно знакомой. У неё закружилась голова, по телу побежали мурашки. Она рефлекторно вдохнула полные легкие окружающего её воздуха и разумом зацепилась за чувство дежавю… Кажется, она задержала дыхание. Её разум находился в пограничном состоянии неопределенности. Восемьдесят пять процентов мыслительной деятельности максимально быстро разбирали по частям возникающие образы, остальные пятнадцать пытались заставить себя дышать. Прошло восемь секунд, она не дышала. … Текна вспомнила. Затопившее её чувство экстаза почти заставило её рухнуть на колени. Она вспомнила этот захламленный музей. Недостуденческий недопроект её отца. Ха. — Это и правда произошло, — прошептала Текна. Она оперлась о тяжелую деревянную дверь. Поняв, что очень скучала по этому месту, Текна наконец смогла отпустить натянутую пружину ожидания скорейшей развязки. Она ещё не до конца осознала, что с ней произошло, но ответ был так близко, что на интуитивном уровне она могла его предсказать. Она почти заглянула в будущее. Пусть и всего на пару часов. Из маленького помещения справа вышел её отец. Походка его была немного неловкой, взгляд слегка расфокусирован. — Извини за это, — смущенно пробормотал он. — Я как-то даже предположить не мог, что нестыковка воспоминаний может свести с ума. Думаю, эта фобия немного семейная. Текна искренне рассмеялась.***
В целом, внутри почти ничего не поменялось. Те же предметы, то же чувство упорядоченного захламленного сарая, только пыли было чуть поменьше. Наверное, недавно проводили влажную уборку. Текна зацепилась взглядом за тот самый магический кубик. Возникло глупое желание поприветствовать его. Она не стала сопротивляться этой безобидной глупости и махнула рукой в его направлении. Текна села на поваленную ветхую колонну. На удивление, было удобно. — Я рад, что мы оба вернулись сюда. Вселяет надежду. — Если меня так же накроет после того, как я уйду отсюда, то, думаю, стоит стереть это воспоминание совсем, — безэмоционально сказала Текна. — Не думаю, — он нервно поправил очки. — Я попросил аккуратно добавить пару остаточных образов, — он пошарился по помещению, что-то ища. В итоге достал ветхую тряпку и протёр кушетку. Достал маленькую подушку. Текна облегчённо вздохнула. Даже понимая всю необходимость, ей бы хотелось оставить этот разговор у себя в памяти. — А что будет, если убрать всю эту пыль магией? — невзначай спросила она. — Конфликт полей, — отец тщательно выбил подушку. — И может даже свертка пространства. Текна поёжилась, рефлекторно с опаской бросила взгляд на дверь. — Поэтому все действия совершать нужно вручную, — он лёг на кушетку и достал свой планшет. Видимо, это он делал каждый раз, как сюда приходил. — Если честно, я бы хотел, чтобы мы приходили сюда хотя бы раз в месяц. — Если все такие вылазки будут предварительно сопровождаться внезапным обострением параноидального синдрома, то я пас. — Не должны, но я тебя понял. Вообще я немного чувствую себя виноватым за то, что не сообразил, в чём дело, сразу. Текна махнула рукой, мол «забей, мне плевать». На самом деле, факт наличия чувства вины у её отца немного радовал. Она взяла в руки кубик. Как и ожидалось, детали не сдвинулись. Тяжело вздохнув, Текна погрузилась в решение деревянной задачки со звёздочкой.