Ты моя

Едва открыв глаза, Астория ощутила прилив хорошего настроения. Ей снился невероятный сон. И самым лучшим в этом сне было то, что он был реальностью. Драко сказал, что любит её. Было невероятно сложно поверить в это до конца. Тоска кольнула её сердце. Она лениво потянулась, разминая затёкшие мышцы, наблюдая, как в луче ослепительного света, летают пылинки. День обещал быть очень солнечным. Распахнув окно, девушка вдохнула морской солоноватый воздух, пытаясь вобрать в себя волны всепоглощающего тепла. Именно такова была её жизнь, беззаботная и легкая, порой она серьезно задумывалась, исчезнут ли с глаз когда-нибудь, приросшие намертво, розовые очки? Астория тихо закрыла дверь к себе в комнату, что бы никого не разбудить. Содержимое её шкафа представляло собой странное зрелище, ровно половину его, занимали абсолютно чёрные неформальные вещи, и наличие которых, мамы, обычно, не одобряли. В то время как вторая, состояла из ярких и красочных шмоток, с рюшиками и цветочками. Извечная дилемма. Поочередно приложив к себе огромную чёрную футболку с изображением горящего черепа и розовую с рисунком котика, которую она часто надевала в Хогвартсе, Астория все же выбрала первую. Её маленькая, чисто прибранная комнатка, была в идеальном порядке, наверное, мама постаралась. На столе, не валялось ни единой бумажки, хотя, прошлым августом, он был завален всякой всячиной. По стенам, в хаотичном порядке, располагались постеры из фильмов, комиксов и рок групп. На узкой кровати, словно приглашая хозяйку вернуться в постель, лежало скомканное пёстрое одеяло, а с люстры, свисало несколько розовых ленточек, с маленькими бумажными бабочками. Её любимым элементом в комнате, являлся большой коллаж из фотографий, начиная с самого детства. Действительно магия, на кусочках бумаги запечатлелась вся её жизнь. На одном из красочных снимков, она стоит с футбольным мячом, одним летним утром в парке. На другом, они с Адель на море, строят замки, обе в купальниках и все в песке. Они с Мэйсоном в праздничных колпачках, он держит в руках её именинный торт, когда ей исполнилось восемь. Рядом, будто для сравнения, располагался точно такой же снимок, где они постарше, и на торте, нарисована большая большая цифра пятнадцать. На самом деле, Мэйсон занимал значительное место в коллаже. Выглянув в окно своей спальни, Астория всегда могла увидеть спальню Мэйсона, он жил прямо через дорогу. В самом углу, одиноко притаилась единственная в её коллекции колдография. Июнь прошлого года. Колин Криви давольно удачно запечатлел её сидящую на берегу Черного озера, после успешной сдачи контрольной по зельеваренью. Жаль, что ей нельзя было колдовать. Астория положила тонкую палочку из розового дерева на стол, где она, вероятно, пролежит ближайшие пару месяцев, и решила распаковать чемодан. В наушниках грянул взрывной рок. О дааааа. Вот теперь, Астория по-настоящему чувствовала себя дома, будто каждая клеточка, подстраивалась под ритм музыки, увлекая за собой руки и ноги. Наверное, она выглядела глупо, скача по комнате, представляя себя рок звездой, но зато, это было весело, тяжёлые стены замка не имели больше власти. Музыка заменяла ей дыхание. Астория подпрыгнула от толчка в спину. — Что? — Завтракать иди, тебя мама зовёт. — Адель деловито развернулась и вышла. Странно, что ещё вчера, она от изобилия сестринских чувств, едва не переломала ей рёбра, так сильно обнимая. Сегодня, Адель решила поиграть во взрослую. В свои одиннадцать, она казалась взрослее Астории. Адели нравилась косметика и платья, и хоть мама ей запрещала носить каблуки, она тайком брала их у подруг. Когда Адель шла со школы, целая толпа мальчиков несла её вещи, и каждый пытался угодить, будто маленькой принцессе. У неё была яркая внешность, прямые темные волосы и больше темно-серые, почти чёрные глаза. Противоположность Астории во всем. На светлой, но давольно тесной кухне, окружённая запахом свежих блинчиков и ароматного кофе, сидела её мама, Эрика Уокер, в своём любимом синем домашнем халате. Её короткие каштановые волосы, по-утреннему торчали, в лучших традициях любителей панков. Мама вдумчиво читала «Ежедневный пророк». Она не была волшебницей, но зато, родилась в семье волшебников. Эрика настолько избегала этой темы, что Астория, даже не узнала бы о её причастности, не получи она письмо. — Интересно? — Спросила Астория, садясь за стол. — Такое чувство, что они пишут лишь то, что сами хотят. Адель уже доела, но сразу передумала уходить, желая послушать хоть что-то о волшебном мире. — Я знаю. Как и любая другая газета. — Ответила мама, поцеловав её и улыбнувшись. — Но ведь я должна знать, как обстоят дела в мире, где моя дочь проводит большую часть своей жизни. Все так заинтересованны Поттером. Неужели снова? Даже в родных стенах звучало это имя. — Да, им всегда все заинтересованны. — А какой он из себя на самом деле? Астория демонстративно задумалась. — М-м-м. Никакой. — Нужно отдать ему доложенное. Он многое изменил. Астория столько раз пыталась выведать о её семье, или о том, как именно погиб отец, но мама почти ничего не хотела рассказывать. Она знала лишь то, что кто-то убил отца, за пол года до рождения Адели, а семья, не хочет с ними общаться. По прошествии нескольких скандалов, она решила не спрашивать, несмотря на любопытство. — Что собираешься делать сегодня? — Мама отложила газету в сторону, разглядывая её во все глаза. — Не знаю, наверное, заскачу к ребятам в гараж. Мэйсон уговорил меня выступить с ними в музыкальном конкурсе. Зря я вообще что-либо ответила. — Да ладно, съезди на конкурс, но только не в этой футболке. — Астория улыбнулась, пытаясь не рассмеяться. Интересно, все мамы такие консервативные? Адель отвернулась и закатила глаза. — Обязательно. Ты же ведь не скоро отправляешься в свои дальние дали? — Завтра, а Адель уедет в лагерь на месяц. — Уже завтра? Я думала мы хоть немного побудем все вместе. — Я вернусь через пару недель. И я ужасно не хочу оставлять тебя тут одну. — Я же несколько лет остаюсь одна. — Сейчас, тебе почти шестнадцать, а это непростой возраст. Теперь, Астория закатила глаза. — Мам, только не начинай, хорошо? Что опасного я могу сделать? Дом сожгу? Адель прыснула. — Думаю, мне не стоит объяснять, что делают остальные девочки в твоём возрасте, когда остаться одни. И хотя, я тебе абсолютно доверяю, есть такая штука, как гормоны. Так что, будь осторожнее. — Она говорила это таким тоном, которым учителя объясняют новый материал. Господи, это отвратительно. Почему с матерями всегда так неловко? Теперь Адель громко смеялась, Астория смерила её взглядом приподняв одну бровь. Это действительно было смешно, и она бы тоже рассмеялась, но щеки предательски покраснели. — А то, что я хожу к ребятам в гараж тебя не смущает? Там ведь полно мальчиков. — Во-первых, я знаю их всех, а во-вторых, ваше громыхание обычно слышно за несколько миль. — Я больше никуда и не пойду, разве что, может, поработать в бар на побережье. А теперь мама закатила глаза. — А вот это я тебе запрещаю! Я куплю тебе все, что ты захочешь, но больше работать официанткой в этой забегаловке ты не будешь! Особенно при такой ситуации! — Она указала на газету. — Близиться война, хоть об этом и молчат! — Думаешь сам Вол… Тот-кого-нельзя-называть, будет сидеть в баре после купания в море? Или сбежавшие Пожиратели? — Мне все равно, ты туда не пойдёшь и точка. — Ну мама! — Никаких подработок, пока меня нет в городе! Вот повезло, теперь её лишили собственных денег. За окном внезапно хлынул дождь, к окнам буквально прилип густой туман. Как погода могла поменяться так резко? Ближе к полудню, она впервые за этот год, пришла в гараж. Небольшое помещение, сплошь обклеенное постерами всевозможных групп, удивительным образом вмещавшее ударные, синтезатор, несколько гитар, колонки, два микрофона, маленький диванчик в углу, и нескольких ребят, являло собой храм музыки и позитива. Никто в этих стенах не имел права ссориться, драться и кусаться (именно так было сказано в правилах на стене). За ударными сидел когда-то длинноволосый, а теперь странно подстриженный, качок Майкл, за гитарами сводные братья Джон и Николас, а за синтезатором Мэйсон. Все они оживлённо переговаривалась и приветственно обнимались, в попытке удушить друг друга своей любовью, но разговоры стихли, когда она вошла. — Астория! — Хором вскрикнули мальчишки, обступая со всех сторон. Они обменялись лишь рукопожатиями, потому, что все знали, как сильно она не любит обниматься. Так приятно было видеть старых друзей. — Мы думали, ты уже не придёшь. — Сказал Ник, поправляя хвостик рыжеватых волос на затылке. Ник был худым и угловатым шестнадцатилетним мальчишкой, ростом немного ниже среднего, с россыпью веснушек, и прямоугольными очками. Он был страстным поклонником физики и математики, но при этом, сочетал в себе любовь к музыке и футболу. — Куда я от вас денусь. — Астория улыбнулась, замечая так много изменений, произошедших с ними. — Признавайтесь, чем вы занимаетесь, в вашей секретной частной школе? Джон был заинтересован до глубины души, и когда-то, пытался дозвонится до Хогвартса, но, разумеется, не догадывался о том, что там нет никаких телефонов. — Ничего особенного, колдуем, варим зелья, иногда даже пытаемся летать. — Астория загибала пальцы, перечисляя, таинственно понизив голос. — Творим всякие чудеса, вроде превращения воды в вино, а ещё, мы можем поджигать предметы одним движением волшебной палочки. — Иногда, скрыть правду можно было лишь правдой. Её забавляли удивлённые лица парней. — Хватит о школе, и так только приехали. — Вставил своё Мэйсон, нервно смотря на неё, чем лишь катализировал шутку, вызвав у всех приступ смеха. — Ну, Мэйс, ты то, совсем не изменился за год. — Майкл крутил барабанную палочку, Астории все казалось, что в его руке настоящая, это заставляло её нервничать. В этот вечер, обычно болтливый Майкл, был погружён в свои мысли. — Все такой же скрытный и лохматый, без обид старик, но твои волосы похожи на мочалку. Все рассмеялись, кроме Мэйсона и Майкла. — Зато, твои шикарны, стриг себя в темноте садовыми ножницами или это мода такая? — А-а-а. — Протянул он отмахиваясь. — Ребята, вы же не знаете. — Завопил, явно вспомнив какую-то невероятную историю, Джон. — Помните Ребекку? — Дай подумать, это твоя очередная девушка, Майкл? — Спросила Астория. — Бывшая. — Майкл с грустью провёл рукой по волосам. — Когда я захотел с ней расстаться, она достала из кармана ножницы, и за секунду отрезала мне волосы. Неужели, она специально носила с собой эти проклятые ножницы? Больше никаких девушек. Астория познакомилась с Майклом на общих уроках гитары, когда учительница привела их обоих в пример, как самых способных. С тех пор, он мало изменился, все те же смоляные волосы, огромные темные глаза, родинка над губой, разве что теперь, он походил на груду мышц. Все так и покатились со смеху. — Легко тебе говорить. Ведь их у тебя было предостаточно. — Обиженно сказал Ник, поправляя очки. На нем красовалась старая синяя толстовка с принтом квадратного уравнения и порванные на коленях джинсы. — Да ладно тебе. У Мэйсона ведь нет девушки, и ничего, живёт как-то. — Подразнил Джон Мэйсона. Когда-то давным давно, ещё в начальной школе, Джон защитил Асторию от хулиганов, а позже, научил играть в футбол. — И Уокер тоже одна. Взгляды обратились на них. Повисла неловкая пауза. У всех словно шестеренки в голове завертелись, и выстроившись в один ряд, подкинули неверное решение. — Ребята, вы же не… — Хотел сказать Ник, а Майкл, тем временем, исполнил барабанную дробь, но Астория удивлённо вскрикнула: — Нет конечно. Громкий удар по тарелкам. — Ну и отлично. — Воздух снова наполнился весельем. — Давайте начинать, а то потом, соседи будут жаловаться на шум, если мы засидимся. Помните прошлогоднюю мелодию? С неё и начнём. Все распределились по местам, Астория встала у микрофона. Ребята заиграли, инструментов было немного, но музыка выходила на удивление полной, создавая лёгкий мотив. Майкл прекрасно чувствовал ритм и все ровнялись на него. Когда настала очередь Астории вступить, она пропела первые ноты, ощущая настоящий полет. Девушка вернулась домой, лишь когда стемнело, все ещё насвистывая нужный мотив. Мама и Адель, смотрели какой-то шоу, приглушив свет, Астория присоединилась к ним, дома царил покой и умиротворение. У полумраке гостиной, смотря на мелькающий телевизор, она снова почувствовала утреннюю тоску, тяготившую душу. Как там Драко? Что делает? Что чувствует? Хоть иногда думает о ней? — Чем бы она не занималась, эти мысли не давали ей покоя. Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Если он, не напишет ей в ближайшее время, Астория напишет ему сама, ведь это невыносимо, два месяца жить в неизвестности, особенно после того, как именно они расстались. «Я люблю тебя», «помни, что ты моя». — Эти слова снова и снова звучали в голове, когда она засыпала. «Мерлин, я помню. Помню. Разве можно такое забыть?» — Чувства были такими сильными, что сердце сжалось от боли. «Только пожалуйста, пусть твои слова не будут ложью»

***

Утром, Астория проснулась от криков матери, что та проспала, и криков Адели, что она не виновата. Нужный им поезд, отправлялся с вокзала Кингс-Кросс ровно через два часа. Возможно, они немного опаздывали, но мама, все же нашла время, для очередной неловкой беседы. — Хотела поговорить с тобой. Не догадываешься о чем я? Наверняка, когда чья нибудь мама произносит эти слова, в мире умирает один единорог. Астория совсем не догадывалась о чем, что пугало. Может, она не помыла посуду после ужина? Или не полила цветы? Что она могла сделать не так, за один день? — Иногда, я пишу профессору Макгонагалл и спрашиваю про твои успехи в учебе и все такое, мы ведь с ней давно знакомы. — У меня все хорошо с учебой. — Спокойно ответила Астория, нервничая, начиная судорожно грызть крекеры. Хотя бы за это, можно было не волноваться. — Я и не об учебе. С кем ты была в гостиной Гриффиндора, на зимних каникулах? Ей сразу стало не по себе, от неожиданности и прямоты словно ударило по голове. — С остальными гриффиндорцами. — Ответила она незамедлительно. — Почему ты хочешь поговорить об этом? — Я прочитала отправленное твоим деканом письмо, только вчера ночью, когда искала свою помаду в комоде. Астория не изменилась в лице. Как мило. Вчера, да ещё в комоде, ей так, черт возьми, повезло. — И что же она пишет? — Ничего особенного, правда, меня заинтересовала фраза: «всего один раз нарушила правила, привела в гостиную Гриффиндора ученика факультета Слизерин, в ночное время, где они, занимались неположенным для учеников вещами» Неужели она запомнила написанное наизусть? — Мам… — Господи, Астория, я не ожидала от тебя такого, скажи, что это не то, что можно подумать о сочетании слов «ночное время» и «неположенные вещи»! Казалось, нечего хуже уже быть не могло. От смущения хотелось смеяться и плакать одновременно, и ещё, немного провалится сквозь землю. Неположенными вещами. Щеки просто горели. Драко вряд ли бы смутился. — Мама, это не то, что ты думаешь. — Какая банальная фраза. — Мы просто читали, вот и все. Ну… — Она быстро импровизировала. — Я не хотела говорить… Но… — Скажи наконец! — Мы пытались сварить оборотное зелье. Мама скривилась. — Зачем? — Смотритель Филч отобрал у меня конфеты из магазина приколов, и вот, я решила их вернуть. — И все-таки кто же это был? Насколько я знаю, Мэйсон приезжал домой на Рождество. Почему нельзя было поделиться этим со мной? Думаешь, мне приятно узнавать об этом от твоего декана? — Мэйсон же в Пуффендуе. — Я думала, что память мне изменила. — Нет, это был не он. — Надеюсь, это не какой-нибудь чистокровка. — Она сказала это как ругательство. — Почему тебе они так не нравятся? — Я не встречала ни одного чистокровного, который бы спокойно относились к нормальным людям. Держись от них подальше. — А почему чистокровные, не любят остальных волшебников? — Спросила Адель. — Потому, что чистота крови для них это самое главное. Они из кожи вон лезут, что бы подчеркнуть это лишний раз! — Мам, перестань. На подъездной дорожке остановилось такси. Все начали быстро собираться, и про неё, кажется, забыли. И перед самым выходом мама выдала лишь: — Когда вернусь, мы договорим. И что бы я не видела на тебе больше этой футболки! — Она ушла, с совой на плече, оставив после себя лишь плохое настроение. Маленький дом казался совсем пустым и оглушающе тихим, если не считать стук дождевых капель за окном. — И вот, что это, только что было? — Спросила Астория сама у себя. На улице, все было серым и безрадостным. Астория не придумала ничего лучше, чем сесть на подоконник, с чашкой горячего шоколада и книгой. Она чувствовала себя ужасно одиноко и тоскливо, хоть и сама толком не понимала почему, она часто оставалась одна дома, да и этот разговор только и мог, что позабавить. Она открыла «Гордость и предубеждение», книгу которую можно перечитывать до бесконечности. Весь мир погрузился в идиллию.