***
— Спасибо тебе за сегодняшний вечер. — Адель взглянула на Мэйсона, не понимая, как можно быть настолько милым. Он всегда был таким надежным и преданным, что, казалось, ни одна беда с ним не страшна. Ей совершенно не хотелось идти в холодную подземную гостиную, и вновь оказаться во власти своих страхов. — Всегда пожалуйста. — Он шутливо подмигнул. — Вот почему я ненавижу всякие мелодрамы. — Мэйсон усмехнулся и шмыгнул носом. — Ладно, я пойду. — Сказала она, так и забыв сдвинутся с места. — Конечно, спокойной ночи. — Он зашагал по коридору, а Адель все думала, как же её угораздило влюбится? Мэйсон любил лишь Асторию, а она всегда будет на правах младшей сестрёнки. Возможно, лет через пять-шесть, что-нибудь изменится? С этими тяжкими думами, она спустилась вниз. Гостиная уже была абсолютно пуста, что неудивительно, ведь время перевалило за полночь. Когда до лестницы в ведущую в комнаты, оставалось всего пару шагов, голос сзади произнёс: — Поздновато, не находишь? Адель прикусила губу, чтобы её закричать. Майкл, засунув руки в карманы брюк, привалился спиной к стене. — Это тебя не касается. Он насмешливо приподнял одну бровь. — Малышка, не стоит грубить старшим, особенно, когда эти старшие могут переломить твою шею, как чёртов прутик. Адель подумала о лестнице в женские спальни. Разве ход туда не был запрещён? Хотя, Нотт же постоянно ночевал у Паркинсон. Стоило ли пытаться бежать? — Сбежать не выйдет, можешь не стараться. Адель почувствовала, что не может пошевелится. Тело будто окаменело. — Что… — А теперь, послушай сюда. — Майкл приближался, заставляя Адель задохнутся от страха. Его рука с размаху ударила её по лицу, заставив на мгновение потярять любую связь с миром. — Будешь делать то, что скажу тебе я, иначе, все закончится очень быстро. Его рука легла ей на макушку, потянув за волосы, заставляя Адель запрокинуть голову. Он наклонился, и почти касаясь губами её уха, зашептал: — Знаешь, что говорила твоя мамочка, когда я её убивал? Нет? Не знаешь? Она была слишком слаба, над ней неплохо поиздевались, и последними словами чертовой Эрики Гринграсс были: «остановись» и «не надо». — Он заржал. — Мой отец всегда рассказывал о ней с таким восторгом… А на деле, все оказалось совсем не так. Адель со страхом поняла, насколько он был сумасшедшим. — Что же она сказала тебе? Я лично видел, как она что-то шептала тебе на ухо. — Я ничего не скажу. — А знаешь, что я сделал с теми маглами, которые воспитывали меня? Я использовал на них каждое непростительное заклинание. Когда мне надоело развлекаться с Империусом, я перешёл к Круциатусу, но это было не так весело. А последнее, ты сама понимаешь. Адель задохнулась, когда его рука до боли сжала её плечо. — Говори, где она спрятала его, иначе я буду искать другие способы развязать тебе язык. — Только попробуй, я не буду молчать, и добьюсь, чтобы тебя упекли в Азкабан! — Импер… Внезапно, Майкл завизжал и выронил палочку. Адель не стала разбираться, что с ним произошло и со всех ног рванула в свою комнату. Споткнувшись о ступеньку, она кубарем скатилась вниз, ударяясь лицом об пол. Очнувшись, Адель огляделась, совершенно не понимая, что с ней происходит. Она была так напугана, что даже не прийдя в себя, поползла в спальню на четвереньках. Адель не спала всю ночь, дрожа под одеялом. «Что произошло?» Как бы она не пыталась извлечь из памяти нужную информацию, ничего не выходило. Последним что ей запомнилось, это прощальная улыбка Мэйсона. Вскоре, к ней пришёл Сэмми и свернулся клубочком на груди, согревая её и успокаивая. Она не помнила абсолютно ничего. Взглянув утром в зеркало, Адель увидела своё распухшее лицо. На щеке остался темный след от удара о ступеньку, а у носа запеклась кровь. Каково же было её удивление, когда на тумбочке она нашла мазь от ушибов. Ей хотелось рассказать Мэйсону о случившемся, но она не знала как. Только лишь она пыталась придумать связное предложение, как нужные слова, утекали будто вода из решета. Вчерашний вечер словно подернулся белой дымкой. Она чувствовала лишь страх.***
Миневра Макгонагалл готовилась к приходу четверокурсников, обдумывая план урока, как в дверь постучали. — Профессор. — Драко Малфой вошёл в кабинет, как к себе домой. — Чего вы хотели, мистер Малфой? Как бы профессор ни пыталась, у неё совершенно не получалось испытывать к этому юноше что-нибудь кроме резко негативных чувств. Подлый, тщеславный и трусливый наглец, да ещё и Пожиратель смерти. — Я пришёл поговорить. По поводу Астории. — У меня нет причин обсуждать с вами моих учеников. — Вы вчера говорили о наказании. Я готов выполнить любое вместо неё. — Повторяю, мистер Малфой, я не хочу обсуждать с вами моих студентов. А мисс Астории никто не навредит, прекратите уже судить всех под стандарт Пожирателей смерти. Мальчик едва заметно вздрогнул, но сразу взял себя в руки. — Я понимаю, но все же, я категорически против. Его слова окончательно вывели Макгонагалл из себя. — Это не вам решать. И кто вы, собственно, такой, чтобы указывать мне. В светлых глазах глазах вспыхнул недобрый огонёк обиженного ребёнка, которому отказали в новой игрушке. — Я вовсе не указываю вам, профессор, я лишь прошу. Видимо, время проведённое седи Пожирателей смерти научило его держать лицо. — Пожалуйста, профессор. Вы не знаете всего. Этим летом, Астория несколько недель провела в больнице, целители категорически запретили ей всяческие нагрузки и волнения. Поймите, она может умереть. Юноша выглядел очень обеспокоенным, едва ли он сумел бы сыграть столь хорошо. — И что же с ней? — Миневра и сама не заметила, как смягчился её голос. Она не могла назвать Асторию плохой ученицей, девушка была сдержанна и мила, но всегда стояла в стороне. Мысль, что одна из её студенток настолько больна, пугала. — Проклята. Семейное проклятие. Как я понял, оно неизлечимо. — Слизеринец на секунду замолчал, а потом выпалил целой длинной и гневной тирадой. — Но это не значит, что я позволю ей волноваться лишний раз. Послушайте, с неё уже хватит, её мать пытали, потом убили, дом сожгли, а целители говорят, что жить ей осталось каких-то двадцать лет, в лучшем случае. А ещё, ваши чертовы примерные львята издеваются над ней. Да, она действительно ночевала у меня, я встретил её во время дежурства в слезах! — Его бледное лицо налилось краской, а глаза пылали воинственным блеском настоящего гриффиндорца. — Мы с Асторией обручились этим летом и я обязан нести за неё ответственность. Я бы мог пойти на интриги, но их и так в Хогвартсе полно, особенно, с новым режимом. Дайте ей возможность пережить этот отвратительный год. Это все, что я прошу. Теперь, профессор не знала, что сказать ему. С одной стороны, она не хотела терпеть повышения голоса в свой адрес, но с другой, это было благородно. Она не думала, что мальчик вообще способен любить кого-нибудь кроме себя. Миневра будто впервые по настоящему увидела его. Он был всего лишь ребёнком с искалеченной судьбой и искаженными идеалами. Неужели он действительно способен изменится? Наверное. Любовь меняет людей. А вот Асторию было действительно жаль, профессор неожиданно вспомнила, как мадам Помфри разводила руками, говоря, что девушка проклята. — Что ж… Я поняла вас. Мне действительно жаль, что с мисс Асторией случилось подобное. Но не отчаивайтесь, в наше время можно вылечить практически всё. — В кабинет заглянуло несколько четверокурсников, но не дождавшись знака, что можно входить, поспешили закрыть дверь. — Будем считать, что я не встретила мисс Гринграсс ночью в коридоре, но будте добры впредь… не попадаться. Я все понимаю, но студенты противоположного пола не должны ночевать в одной комнате. — Знаю. — Он гордо выпрямил спину. — Благодарю за разговор. — Малфой хотел уйти, но притормозил у двери. — Я постараюсь как-нибудь повлиять на Кэрроу, они жаждут крови, но обещаю, что никто не умрет. — При всём уважении, что вы можете сделать? — Посмотрим.***
Весь прошедший месяц, Мэйсон наблюдал за Адель, и старался быть как можно ближе к девочке. Он чувствовал, что в ней что-то изменилось. От былой разговорчивости не осталось и следа, чаще всего, она молчала. Адель стала более вспыльчивой и несдержанной. Её успеваемость по предметам тоже скатилась и что бы он не делал, у него не получалось вытащить её из вязкого болота депрессии. Они долго разговаривали с Асторией на эту тему, но так и не смогли придумать выхода. Адель не хотела видеть Асторию, она подпускала лишь его, ну ещё, может быть, нюхлера Сэмми. Из-за постоянной грусти, Адель не редко хамила, за что каждый раз получала новую порцию пыток, с которых она возвращалась едва живой. Мэйсону было ужасно больно смотреть на неё, и он не мог сделать совершенно ничего. Они вместе занимались в библиотеке и Мэйсон мог поручится за все её знания, но почему-то на уроках, по её словам, она не могла ничего вспомнить. — Как она? — Спросила Астория, словив его в коридоре. — Слизнорт сказал, что у неё снова «О» по зельеваренью. Девушка выглядела настолько расстроенный, что он уже не хотел ей ничего говорить. — Я не знаю почему. Она лично рассказала мне все десять способов приготовления Золотого корня, перед тем как сделать Бодроперцовое зелье. — Ещё немного, и её решат оставить на второй год, а сейчас ещё только середина октября! — Может, показать её целителям? Астория нахмурилась. — Это хорошая мысль, но для этого, её наверняка нужно будет оглушить, сама она не пойдёт. — Я займусь этим, но сомневаюсь, что мадам Помфри что-то сделает, тут явно нужен психолог. — Неужели все так плохо? — Спросил подошедший Малфой, успокаивающе стиснув ладонь Астории. — Хуже просто некуда. — Тихо ответил Мэйсон. — А чего вы хотели? Она потеряла свою мать, ей просто нужно время и желательно, успокаивающая настойка. Я смогу её приготовить. — Малфой эффектно откинул назад отросшую чёлку. — Раз она так тебя любит, поговори с ней. Ненавязчиво попытайся узнать причину её грусти. — Ты серьёзно думаешь, что я не пытался? — Мэйсон пытался сдержать обуявшую его ярость. — Тише. — Астория подняла руки в примирительном жесте. — Для начала, мы действительно покажем её мадам Помфри. Но придётся подождать когда начнётся сезонная эпидемия простуды, тогда к ней пойдут все, для профилактики. — Я попробую с ней поговорить. — Нахмурился Малфой. — Она будет отбывать наказание, где я должен буду пустить в ход Круциаиус. Что если использовать лигилеменцию? Астория посмотрела на него недоверчиво, но взвесив все «за» и «против», кивнула. — Да вы чего? — Заступился за Адель Мэйсон. — Не нужно лазить у неё в голове! — Мэйсон, Драко хороший лигилимент, она даже не заметит, а мы выясним в чем проблема. — Она же просто ребёнок, ей нужна не лигилименция, а понимание. Мэйсон уже знал, что будет делать, нужно было лишь немного потрудиться.***
Октябрь вновь разразился грозой. Астория одиноко сидела на стадионе, наблюдая за тренировкой команды Слизерина. Рядом, нахохлившись сидела бледно-голубая чайка, испуская едва заметное сияние, полностью защищая от воздействия дементоров. На душе было совсем тоскливо, она не могла перестать думать о сестре. Перед завтраком, Астория хотела поговорить, но Адель её проигнорировала, не обратив ни малейшего внимания на её попытки. Ей было страшно, и Астория видела это, но совершенно не знала, в чем причина. Благо, что Мэйсон все время был рядом с ней. Зонт совершенно не спасал, ледяной ветер задувал капли дождя прямо Астори в лицо, заставляя поёжится от холода, но уходить она не собиралась. Драко был идеальным капитаном команды и прекрасным стратегом. Они вновь, как в старые добрые времена обсудили план игры. Астория улыбнулась, залюбовавшись, как Драко сделал невероятно эффектный финт на метле, между делом словив снитч. Когда из взгляды пересеклись, он тоже улыбнулся ей уголком рта. Она не знала, как у него это удавалось, всего лишь одной мимолетной улыбкой заставить её трепетать. Кольцо на пальце сделалось приятно тёплым, а чёрный камень резко сменил цвет на золотистый. Астория и без этого знала, что ему хорошо. Квиддич делал его счастливым. — Тренировка окончена! — Громко сказал он. — Играли вы ужасно, если в следующий раз не будет лучше, я полностью сменю состав! Слизеринцы начали расходится, бурча под нос какие-то гневные слова, оставляя своего капитана в одиночестве. Ещё секунда, и Драко уже сидел на скамейке рядом с ней. Форма его промокала насквозь, а потемневшие от влаги волосы немного завивались. — Возьми зонт, а то совсем промокнешь. — Да смысл уже. — Драко окинул взглядом её промокший от дождя плащ. — Пошли скорее в замок, а то ещё заболеешь. — Нет. — Астория грустно посмотрела в сторону Хогвартса, ей совершенно не хотелось возвращаться. Там, они не могли быть вместе, там, снова все станет невыносимым. — Давай останемся еще не на долго. — Она и не заметила, как её зубы уже начали стучать от холода. В небе вспыхнула молния, а гром едва не разорвал небо надвое. Дождь хлынул стеной, заставив их искать укрытие в пустой раздевалке для игроков. Никто не пользовался ею на обычных тренировках, предпочитая переодеваться в своих комнатах. — Мерлин, да ты вся замёрзла! Крепко сжав ладонями её плечи, он закрыл глаза. В ту же секунду по её телу словно прошла волна тепла. Заледеневшие пальцы, вновь обрели чувствительность, а одежда высохла. — Спасибо. — Пробормотала Астория, поражаясь его способностям к беспалочковой магии. Они так и остались стоять посреди раздевалки, просто глядя друг на друга. Астория так ужасно скучала за ним. Драко выглядел уставшим, лицо казалось бледнее чем обычно. На его плечи легло так много обязанностей и проблем. Она видела, как он старался хоть немного умерить пыл таких страстных поклонников пыток, как Кэрроу. Разумеется, напрямик действовать Драко не мог, его положение среди Пожирателей смерти было отнюдь не самым надежным и держалось лишь на былой репутации его отца. Астория понимала, чего ему стоило в корне изменить своё понимание мира и пойти против того, к чему его готовили родители. Подняв руку, она нежно коснулась кончиками пальцев его щеки, не в состоянии оторвать взгляд от самых красивых в мире глаз. Она улыбнулась, наблюдая, как на щеках загорается такой милый и привычный румянец. — Мне так тебя не хватает. — Выдохнул Драко, целуя её ладонь. — Я не могу спать. Ты даже не представляешь, как тяжело находится одному на такой большой кровати, подумываю даже отказаться от должности. — Разве ты не привык к таким кроватям? — Усмехнулась она, обнимая его. — Та что в поместье, была очень даже не маленькой, она не оставила меня равнодушной. — В нашем поместье ещё так много кроватей, я хочу чтобы мы опробовали каждую из них. Астория почувствовала, как у неё перехватило дыхание от его слов, а внизу живота свернулся тугой комок возбуждения. — Мерлин, Драко, ну вот зачем ты говоришь мне это сейчас? — Простонала она, уткнувшись носом ему в шею. Ей так сильно хотелось, а он будто издевался. Целый месяц они общались только на совместных уроках и в библиотеке, если у него было на это время. Она не жаловалась, а просто ждала. Почти каждую ночь, Астория видела до ужаса реальные сны, и только огромная сила воли не давала ей плюнуть на все и пойти к нему. Его руки мягко легли ей на талию, рывком притянув ближе. — Потому что больше так не могу. Не могу смотреть, что ты находишься так близко, а я не могу даже прикоснутся… Астория запустила пальцы в мягкие светлые волосы, и притянув его к себе, с жадностью поцеловала, не в состоянии больше ждать. — Люби меня. Прямо сейчас. — Решительно сказала она. Этого оказалось достаточно. Драко достал палочку, и запечатав двери, трансфигурировал одну из скамеек в давольно таки большую кровать. Ей было все равно где они находятся, и что могло произойти, если их обнаружат. Астория просто хотела его, до дрожи. Она с трудом стянула с него промокшую форму для квиддича, умирая от нетерпения. Сильные руки толкнули её на мягкую постель. Она никогда не перестанет восхищаться красотой его тела, гибкостью и силой. Драко расправился с её одеждой так быстро, что она даже не заметила, как оказалась в одном белье. За окном стало совсем темно от надвигающийся бури, лишь отблески молнии позволяли увидеть очертания. Он целовал её со страстью и невероятной нежностью, заставляя задохнутся. Астории едва удавалось держать глаза открытыми, каждое прикосновение, будто было для неё впервые. Заведя руки ей за спину, Драко с лёгкостью расстегнул надоедливый бюстгальтер, откинув его на кучу их одежды. На его губах появилась лёгкая улыбка, он любовался. Ей хотелось целовать его всего, вновь и вновь пробовать на вкус каждый миллиметр бледной, будто фарфор, кожи. От мягких платиновых волос пахло дожем. Она покрывала легчайшими поцелуями его лицо, чувствуя жар покрасневших щёк. Её милый, самый любимый. Иногда она даже боялась собственных чувств, нельзя ведь любить кого-нибудь так сильно. Астория нежно царапнула ноготками его спину, когда Драко снял с неё последнюю, разделяющую их вещь. Девушка застонала от нетерпения, когда ему пришлось ненадолго отстранится, чтобы использовать защитное заклинание. Она была неимоверно благодарна, что Драко всегда помнил об осторожности. Гром заставил их содрогнутся и буквально набросится друг на друга с новой силой. Обхватив бёдрами его талию, она выгнулась, подаваясь навстречу, впуская его в себя. Они были вместе, вновь став одним целым. Астория закрыла глаза, желая лишь чувствовать и ощущать. Она слышала, как дождевые капли громко бьют о стекло и как поскрипывает кровать. Её сердце колотилось так сильно, будто силилось выпрыгнуть навстречу тому, кто полностью и без остатка им завладел. Драко прекрасно изучил её тело, и играл на нем, словно на инструменте, заставляя Асторию тонуть в удовольствии. Он всегда знал, что ей нужно, всегда знал, как ей нравится. Когда все закончилось, она без сил обмякла в его руках, пытаясь умерить дыхание, находясь в приятной истоме. Долгожданная разрядка избавила её от напряжения последних недель. Драко с нежностью обнял её, поцеловав покрытый испариной лоб. — Я так люблю тебя, моя девочка. — Прошептал он, заставив её улыбнутся. Его взгляд был усталым и удовлетворённым. Положив голову ему на грудь, Астория наслаждалась таким приятным теплом, слушая мерное биение его сердца, чувствуя полное единение. — Я так хочу, чтобы мы снова… Были рядом. Я не смогу так больше. Драко поцеловал её в макушку, погладив по волосам. — Все будет по другому, обещаю. — Немного помолчав, он добавил. — Ты пойдёшь со мной на бал? Астория приподнялась на локте, чтобы получше разглядеть его лицо. — Какой ещё бал? — В честь Хэллуина. Как ни странно, но он состоится. — Драко, но ведь я не умею танцевать, и платья у меня нет. — Что-нибудь придумаем. На прошлое Рождество, ты выглядела просто нереально, но была не со мной. Она не удержалась и вновь поцеловала его. — Я мечтала пойти с тобой, но ты не ведь хотел даже смотреть в мою сторону. Думала, ты меня ненавидишь. — Нет, я просто медленно сходил с ума. — Драко глубоко вздохнул, явно больше не желая думать об этом и вспоминать. — Тогда, если я отдавлю тебе ноги во время танца, не жалуйся. Он улыбнулся. — Ты себя недооцениваешь. Астория молчала и Драко все понял. — Я попробую помочь Адель. Ещё раз поговорю со Слизнортом, настоятельно попытаюсь убедить его не ставить ей «О». Сделаю так, что все её наказания буду проводить я. — Спасибо. — Астория попыталась сморгнуть поступившие слезы. — Просто понимаешь, я теряю её. Мамы больше нет, я не хочу, чтобы она была одинока. — Она просто расстроена, это пройдёт. Знаешь, никогда не думал, что скажу такое, но мне нравится Мэйсон. — Это потому, что он больше не пытается ухаживать за мной? Он усмехнулся. — Одна из причин. Адель никогда не будет одинока с ним. А ещё, она влюблена в него по уши. Астория села в постели, взглянув на него с удивлением. — Адель? Влюблена? — Это трудно не заметить. — Боже. Я отвратительная сестра. — Вовсе нет. Ты замечательный человек. Он резко опрокинул её на спину, целуя, вжимая в мягкие простыни, полностью игнорируя её слабые сопротивления.***
— Привет. — Мэйсон привычно ждал Адель в подземелье возле её гостиной. — Куда юная леди желает прогуляется этим дождливым вечером? Она улыбнулась. Её тёмные косы немного растрепались после целого учебного дня, да и общий вид казался немного уставшим. — А что может предложить престарелый джентельмен? — Адель усмехнулась, сверкнув темно-серыми глазами. — Специально для вас, мадемуазель, я покажу то, что не видел ещё никто. Я много работал, и теперь, невероятно горд собой. — Я заинтригована, сэр. Взяв Адель под руку, Мэйсон повёл её в один из самых отдаленных коридоров. — Готова? — Всегда готова. Мэйсон молился, чтобы все прошло как надо. В принципе, палочка не была ему нужна, но с ней было спокойнее. Одно заклинание и его зрение изменилось. Запахи и звуки стали острее. Восторженный визг девочки едва не оглушил его. Он надеялся, хоть немного порадовать её.