Больное счастье

      -Ну, а потом мы решили пойти домой вместе, — продолжал врать Россия. — Не подумай, пап, просто в последнее время у меня начали налаживаться дружеские отношения, а уж с Китаем мы давно знакомы, и нам есть о чем поговорить.       Союз внимательно смотрел на сына, помешивая ложкой горячий чай. Крым сидел у него на коленях, жмуря свои голубые глаза. «Что-то мне не верится», — подумал он, хотя вслух просто произнес:       -Хорошо, Россия, но прошу тебя не задерживаться слишком сильно, — он отхлебнул чай, — ты мне, кстати, обещал кое-что.       -На компьютере научить работать?       Советский утвердительно кивнул. — У тебя будет сегодня время? Мне уже через четыре дня выходить на работу.       Россия выключил на телефоне уведомления, чтобы не отвлекаться. «Как он так спокойно говорит, хотя в запасе так мало времени?»       -Сначала начнем с основ. Ноутбук открывай с той стороны, где ты видишь стык двух поверхностей, то есть экрана и клавиатуры. И еще, — он посмотрел в глаза коммуниста, — если в технике что-то не открывается легко, то не нужно пытаться открыть или оторвать это с помощью силы.       -А что тогда делать? — спросил ученик с улыбкой.       -Не трогать, — строго ответил Федерация, вспоминая, как отец пытался открыть ноутбук не с той стороны.       -Понял, понял, — выставил ладони вперед Союз. — Давай дальше.       -Это — гугл, браузер, через который ты можешь выйти в интернет. А уж там, — он попутно клацал мышкой и активно показывал все на экране, — ты сможешь найти все, что тебе нужно. «И все, что тебе совсееем не нужно!»       -Я попробую, — Советский с готовностью притянул ноутбук к себе, медленно набирая на клавиатуре «основы квантовой механики».       -Чем обоснован такой выбор? — усмехнулся Россия.       -Просто так, — тот пожал плечами, открывая первый попавшийся сайт.       -Сайтов много, ты можешь искать нужную информацию до одури, но чаще всего никто не уходит дальше первой страницы, — продолжил Россия. — Также, твои поисковые запросы не остаются незамеченными. Потом везде будет вылезать реклама типа «Курсы по квантовой механике», «учебники по квантовой механике» и так далее.       -Реклама соответствует поисковым запросам, говоришь, -тот взглянул на Россию с хитрым прищуром.       -Да.       -Тогда мне понятно, — Союз обернулся к РФ с нечитаемым выражением лица. — Иди-ка сюда, дорогой мой!       Россия обошел стол и пристроился у отца за плечом. В этот момент хотелось дать себе по лбу — нужно было предупредить коммуниста заранее о таких инцидентах. На сайте кроме информации была еще и реклама. По центру располагался огромный прямоугольник, переливающийся разными цветами, внутри которого красовалась полуголая женщина с огромной грудью, улыбавшаяся во все, казалось, 42 зуба. Внизу мигала надпись: «Оксана ищет именно тебя, чтобы познакомиться!» Сбоку тоже был рекламный столбик, где уже была представлена очередная «супер-мега-интересная-онлайн-игра», анимированные девушки с нечеловеческими пропорциями тела в откровенных нарядах томно хлопали ресницами. Периодически выскакивала надпись «Поиграй со мной!»       — Это то, чем ты интересуешься? — прищурил свои глаза отец. — Кто тебя так воспитывал, а? — уже с досадой и толикой обиды протянул СССР.       Русе стало немного стыдно, и он поторопился объяснить всю правду.       -Пап, все немного не так, как ты думаешь…       -Да ладно, — он расстроенно махнул рукой, — понятно уж, раз рядом не было отца, то и ты мог сильно измениться не в лучшую стор-       — Это просто реклама, она никак не связана с моими поисковыми запросами, — перебил голос Союза. Россия стоял напротив, улыбаясь, приобнимая отца за плечи.       -В интернете много всякой фигни, не нужно воспринимать ее всерьез.       -Все как в жизни, да? — подмигнул коммунист в ответ. — Я понял, теперь давай дальше, — он наклонился ближе к его лицу, -мой учитель.       У России, кажется, опять что-то ухнуло где-то глубоко в грудной клетке. Он неловко засмеялся вместе с отцом, хотя тот смеялся открыто, не понимая, что заставил Россию почувствовать смущение.       — Тебе придется учиться печатать на клавиатуре, — их уроки продолжались. — Делать надо это быстро и грамотно. Чем быстрее, тем лучше!       -Хорошо, - с готовностью отозвался Союз.       — Давай попробуем перепечатать какой-нибудь текст из учебника? — предложил сын, неся в руках «Социологию». Возражений не последовало. Открыв случайную страницу, РФ начал листать назад, чтобы отыскать начало параграфа. Крым оживился, услышав активное шуршание страниц, и начал быстро дергать головой, чтобы поспевать следить за руками России. СССР тихонько похлопал мохнатую голову рукой сверху, чтобы тот успокоился.       -Ну вот, собственно, — произнес Федерация, бегло осматривая страницу. — Начинай печатать с самого начала, я буду рядом.       Советский Союз нахмурился, осматривая клавиатуру и параграф. Он, конечно, понимал, как нужно печатать, но выходило у него медленно и неловко. Указательным пальцем правой руки он кружил над клавиатурой, пока не находил нужную буковку, а после переходил к следующей. Левая рука покоилась на коленях, спина начинала ныть — он сидел, согнувшись в три погибели, слишком близко разглядывая то клавиатуру, то монитор. Через три минуты мучений послышался вздох.       -Я устал.       -Конечно устал, так сидеть каждый устанет!       -Не надоело тебе наблюдать за мучениями родного отца? — лицо Союза приняло страдальческое выражение. — Помог бы хоть.       Россия с готовностью обошел стол и встал позади СССР. Тот терпеливо ждал следующих объяснений.       -Дай сюда свои руки, — выдохнул Россия, сказав это так, будто он преподносил какую-то невероятно скорбную новость. «Почему мой голос звучит так?»Советский вытянул ладони вперед и почувствовал, как холодные изящные ладошки касаются его рук сверху.       -Расслабься, — прозвучало над его головой. Он был бы и рад расслабиться, но… Ощущение физической близости даже от такого легкого контакта кружило ему голову, заставляя сильно концентрироваться на собственных ощущениях, дабы не вызывать лишних вопросов у «учителя». В новой жизни Советского были и рукопожатия, и случайные касания, в общем все, что присутствует в жизни каждого обычного человека. А вот намеренных касаний, таких как объятия, было чрезвычайно мало, и только сейчас коммунисту ударила в голову мысль, что ему не хватает внимания, не хватает касаний, а такая острая реакция на малейшие проявления внимания со стороны окружающих до добра его не доведет.       Россия слегка нахмурился и встряхнул ладошки отца.— Теперь правильно. Расправь пальцы, давай напечатаем с тобой что-то, используя все десять пальцев, а не один, — ему определенно нравилось возиться с коммунистом. Союз быстро вникал в суть дела, попутно наслаждаясь тем, что сын проводит с ним время. Он напечатал половину текста под надзором младшего, после чего «споткнулся» — сделал ошибку. Нажал что-то не то, ибо весь текст резко стал выглядеть наперекосяк. Россия на минутку засел за компьютер, рассказывая, как все поправить.       — А теперь сам, — Федерация вернул стремный текст назад, быстренько отменив все действия. Союз вздохнул, но принялся по памяти исправлять ошибки. В конце его опять заклинило — видимо, от усталости, ведь сидели они уже так часа два.       -Давай помогу, — Россия резко опустил руки на клавиатуру, случайно попав поверх ладоней коммуниста, до которого в этот миг дошло, что нужно делать дальше. Самое страшное то, что пальцы пришлись между пальцами старшего, а тот, в свою очередь, от неожиданности загнул их, сцепляя руки в «замок». Повисло неловкое молчание — они держались за руки. Никто не спешил отцепляться, и от этого становилось сложно дышать. Россия подумал, что ему все чаще становится непонятно, каким образом он должен вести себя в подобных ситуациях.       Советский Союз замер. Было ли приятно? Определенно, да. Душа будто бы оттаяла, стало по-домашнему уютно. Опомнившись первым, он ловко оставил чужие бледные руки и продолжил перебираться по клавиатуре.       -Все. Поставишь чайник? — он откинул голову назад, вопросительно глядя на подвисшего РФ. Тот, быстро придя в себя, коротко кивнул и ушел на кухню. Когда он скрылся за дверью, Союз уставился на свои ладони, пытаясь разобраться, что сейчас с ним произошло. Убедившись, что чайник закипает с характерным громким звуком, Федерация сполз вниз по стене, пряча лицо в ладонях. Было стыдно, непонятно и обидно, — ужасная комбинация чувств. «Хватит занятий на сегодня», — подумал Руся.       «Дорогой дневник,       Я тебя не забросил. Моя жизнь удивляет меня все чаще, а я все чаще удивляю самого себя. Думаю, надо привыкнуть ко всем странностям, а то сердце не выдержит, а жить еще хочется… Так, о чем это я. Германия испытывает ко мне интерес, и я не знаю, что с этим делать. Мне неловко, я кроме Белки ни с кем из девчонок особо не дружил. Китай начал странно себя вести, хотя… Как могу я его называть «странным», если я сам стал таким? Недавно я считал, что могу делиться абсолютно всем с моим отцом, а сейчас что-то мешает рассказать ему о Германии, хотя мне бы не помешало выговориться. Одновременно хочется довериться всем, довериться только отцу, рассказать ему о произошедшем и не рассказывать — а это невозможно. Надо померить температуру, и если ее нет — то беды с башкой, это точно. Я перестал понимать себя. Не сказать, что раньше существовало это самое «понимание», но сейчас все сделалось еще хуже. Эти изменения в голосе, мурашки по телу от обычных прикосновений… Откуда они? Мне просто не хватает общения с близкими, остановлюсь на этой версии. Но почему тогда я так…       Ай, ладно. Спать пора. Потом разберемся.»       Настольная лампа погасла, перестав освещать танцующие в ее лучах пылинки, и дневник, который изначально был потрепанной книжкой с надписью «Доходы и расходы», опять был спрятан глубоко в тумбочку.