Полуночники

      Мелкие, как брызги воды, кусочки льда продолжали тихо шуршать по стёклам, напоминая, что зима уже наступила. Влад сидел на низком подоконнике на втором этаже, в коридоре, и, прислонившись лбом к стеклу, смотрел сквозь зеленоватое, похожее на речную воду, стёклышко на улицу. Ветер разошёлся не на шутку, он швырял потоки снежной пыли то туда, то сюда, закручивая и не давая упасть просто так. Хлопья становились всё больше и больше, превращаясь в настоящие снежинки. Они уже были слишком тяжёлыми для таких диких танцев, которые выделывала морось, поэтому опускались на землю куда грациознее. Ветер трепал лапы старых пихт и корабельных сосен, растущих недалеко от окна, а Влад смотрел на другое дерево. На расколотый дуб почти на краю обрыва. За начавшейся абсолютно неожиданно метелью его было почти не видно, но Влад заметил, что ветер словно обходил его стороной, осторожно покачивая ветви, словно боясь повредить. Даже ветер понимал, какое это важное и тихое место. Наконец, кое-как оторвавшись от окна, Влад встал и потянулся. Они с Димой простояли, смотря на большие, разбивающиеся о скалы волны, больше двух часов. Ни один из них не хотел прерывать это единение, и только когда их кто-то окликнул, они ушли с обрыва. Было не холодно. Они грели друг друга. И сейчас это тепло ещё приятно щипало где-то внутри. Но тревога никуда не ушла. Он даже Диме старался не говорить, надеясь, что найдёт её сам. Рамболия пропала ещё в первый день, когда он только появился здесь. Он знал, что с ней ничего не случится, но волновался не на шутку. Как только они зашли в дом, Дима отправился в подземелье. Влад знал, что для парня выяснение того, что же это за странная игла, очень важно, и не пошёл с ним, чтобы не отвлекать. А вот сейчас, когда время медленно подобралось к обеду, неплохо было бы немного набить желудок, чтобы он не урчал потом до ужина.       В столовой уже были вампанцы и пара Бравар из охраны. На столе стояли несколько кастрюлек с чем-то очень вкусно пахнущим внутри, и Влад, сев рядом с Кристиной, начал разглядывать стол. Голод, на самом деле, ощущается только тогда, когда ты чувствуешь запах вкусной еды. В остальных случаях, особенно если ты занят, можно даже его не заметить. Поэтому сейчас Влад, ощущая запах шикарного мяса с подливой, понял, что зря утром отнекивался от индейки. Он зачерпнул себе в тарелку побольше и, молча кивая на то, что ему начала рассказывать Кристина, принялся есть. Взял ломоть пышного белого хлеба и улыбнулся. Дима не зря хвалил своих поваров. Может, они и куклы, но то, что они делают, они делают просто блестяще. Мясо оказалось невероятно мягким, его можно было жевать губами, а подлива белого цвета, приятно пахла сливками и грибами.       Показавшийся на пороге столовой Дмитрий вызвал шок у всех присутствующих. Влад, сидящий спиной ко входу, увидел, как они открывают рты и съёживаются, и только после этого обернулся. Вампир стоял всё в тех же брюках и рубашке, только теперь его украшал фартук и длинные резиновые перчатки, испачканные в крови. Этот резкий, металлический запах явно напугал всех присутствующих. Заправленные за уши волосы делали лицо ещё острее и чётче. Он окинул равнодушным взглядом всех, остановился на Владе и, поманив его за собой, направился из столовой.       — Приятного аппетита.       Дима словно произнёс какое-то заклинание, потому что только после этих слов напряжение, вот-вот готовое лопнуть, спало, и присутствующие за столом оживились, недоуменно переглядываясь. А вампир, даже не оборачиваясь, начал спускаться по знакомой лестнице в подземелье. Влад пошёл за ним. Вряд ли это просто прихоть, скорее всего он всё же что-то выяснил о той странной игле.       — Ты напугал там всех. Чья это кровь?       — Ничего страшного. Не всегда же мне быть изящным и аристократичным. Пусть привыкают, — Дмитрий спустился по винтовой лестнице, которая действительно оказалась очень короткой, и быстро зашагал по залу. — Это кровь Малибора. Брат Бубулины, у него нашли иглу. Пришлось его немного порезать. Но, думаю, когда он придёт в себя, он мне только спасибо скажет.       Дима щёлкнул пальцами, остановившись у тех самых дверей с расколотым деревом, и вошёл в тот зал. Влад привычно приставил ладонь козырьком, чтобы не ослепнуть, шагнул за ним и чуть не отшатнулся назад. В зале чётко чувствовался едва уловимый, но всё же существующий запах разлагающейся плоти. С нескольких столов исчезли шкатулки, книги и коробочки и на них, под белой тканью чётко проступали очертания нескольких тел. Рядом на низком столике на такой же белой ткани видно разложенные уже испачканные кровью скальпели разных видов, какие-то крючки и пинцеты. Вампир дошёл до этого столика и, взяв что-то в руку, обернулся на него.       — Думаю, что ты хорошо помнишь эту вещь, — Дима потряс в воздухе знакомой до боли иглой и положил её на блюдце. — Думать, что тот факт, что их нашли у шпионов, простое совпадение — делать огромную ошибку. Я сделал предположение, что этот предмет что-то делает. Подавляет волю, может,она даже способна убить, если не подчиниться приказу того, кто эту штуку заколдовал. И прости, что тут неприятно пахнет. Сам чувствую. Уже несколько раз замораживал трупы, а они всё равно оттаивают и воняют. Закончу и сразу сожгу, обещаю.       — Как проглотить бомбу с детонатором? — Влад улыбнулся, разглядывая Диму в этом странном наряде. — Я так думаю, что если ты привёл меня сюда, ты выяснил, что это. И насчёт запаха, — волк хмыкнул и прикусил губу, — я потерплю, ничего страшного.       — Хорошо. Смотри, — вампир подошёл к одному из тел, приподнял простыню и поманил парня пальцем. — Эти трое были убиты Браварами на том поле. Я просто не мог не взять их с собой. Эта удивительная перемена в них, после того, как я разбил связь Яна со Зверем, показалась мне ещё тогда странной. Это было у них в шее, у затылка, — Дима взял какую-то колбу со стола, и Влад увидел такие же точно иглы, только испачканные кровью. — Ну и последним экспериментом я решил поиграться с теми, кого мне добыли Станислав с Борей. Разбудил двух, допросил. Оба упорно доказывали мне, что я уже покойник, и что они служат настоящему великому магу. Я их усыпил обратно и… — парень отошёл к другому столу, где лежал ничем не накрытый мужчина цыганской внешности. Он лежал на животе с повёрнутой набок головой, и на шее было видно свежую рану. — Это я нашёл у него в шее, у затылка.       На ладони Димы лежала ещё одна точно такая же игла. Да уж, тот, кто и после этого скажет, что это просто чёртово совпадение, будет просто конченым идиотом. Влад прикусил губу и облокотился о колонну, наблюдая, как Берг отходит к столу с мёртвыми и поправляет простынь. Похоже, эти штуки каким-то образом связывают слуг с хозяином, где бы он ни находился, как телефон напрямую в мозг. Наконец Берг закончил поправлять простынь, что-то прошептал, проведя над телами рукой, и подошёл обратно к Владу, застывшему над Малибором. Раз Дима сказал, чья кровь у него на руках, а это единственный просто спящий, то нетрудно догадаться, что речь шла именно о нём. Тем более в профиль у него оказался такой же носик румпелем, как и у Бубулины. Шаги вампира прекратились почти у него за спиной, Влад явственно уловил тревогу и скрипение перчаток, словно Дмитрий потирает руку об руку, и резко обернулся.       — Я залез в одну книгу, к которой клялся больше не прикасаться, чтобы понять, что это такое. Это чёрная магия, Влад. Очень чёрная. Мне пришлось… — Дмитрий сглотнул густую слюну и сжал кулаки. Похоже эта книга, о которой он говорит, для него табу. — Пришлось снова открыть гримуар Дракулы. Только там я видел нечто подобное. Думаю, что Ян или кто-то из его приспешников, они ведь самый старший клан, видели это у Дракулы и решили сейчас применить. Хорошо, что им удалось увидеть только это, иначе бы мир уже лежал в руинах. Иди сюда, — Дмитрий подошёл к стоящему на столе рядом с огромной конструкцией из стеклянных трубок, колб и перегонных кубов микроскопу и, подставив иглу под линзу, дал волку взглянуть. Оказалось, что-то, что выглядело простым рельефом, на самом деле является какими-то символами. — Это пиктограмма из гримуара. Она предназначена для усиления и закрепления связи Хозяин-Слуга. И похоже, когда я разбил связь между Яном и Зверем, я был немного неаккуратен и повредил все остальные нити, поэтому их армия и деморализировалась.       — Но почему тогда эти вот остались под связью? — Влад кивнул головой на сваленных в кучу у колонны ещё не прооперированных «шпионов» и нахмурился. — Ты же отнял силу у Яна, разве связь не должна была рухнуть окончательно?       — Она и рухнула. В том-то и проблема, Влад, что, похоже, до того, как пасть, Ракхары снабдили этим добром Шайманов и установили связь. И напали на заставу, похоже, именно Шайманы. Они продолжают контролировать всех, с кем связаны этим предметом…       — А это значит, что Шайманы подставили Ракхар под первый удар, воспользовавшись твоей к ним ненавистью, — Вампир кивнул и, стянув перчатки и фартук и бросив их на пол, обнял Влада за плечи. — И практически всё это было для того, чтобы устранить соперников, собрать силы и запутать нас, — Дима вновь кивнул и поднял глаза.       — Кто-то проник в дом. Я чувствую его раздражение и ненависть к тому, кто сюда пробрался. Он вошёл со всеми нами, когда мы заходили толпой, и Дому пришлось впустить и его. А сейчас он злится, — Дмитрий положил голову волку на плечо и прикрыл глаза, наслаждаясь эмоциями Влада, которые он сейчас хорошо чувствовал. Тревога и недоумение сменились нежностью и решимостью. Эта способность Диме понравилась сразу, как только он открылся. Чтение мыслей бывает болезненным для обоих, а вот чтение эмоций приятно, не отнимает сил. — Там на каждой ёлке были шпионы Шайманов, возможно, один из них смог подменить кого-то из тех, кто был с нами. Поэтому теперь нужно быть осторожными. Предельно осторожными. Он подменил Бравара.       Влад прикусил губу и погладил Диму по волосам. Все эти магические заморочки начинали его злить. Не способные на открытый бой вампанцы, трусливые и излишне изворотливые, и до этого опротивевшие Владу, сейчас начали ужасно раздражать. Они не в состоянии выступить в бой, не в состоянии открыто бороться, они могут только гадить из-за угла. Да, хитрость и магия могут быть полезны, Дима уже не раз это доказал, однако Вампир, в отличие от этой грязной массы, был честен и открыт. Он готов вступать в открытые бои, если это понадобится. А Шайманы всё юлят… Особенно неприятной оказалась мысль о том, что их использовали для уничтожения Ракхар.       — Кстати, хочу тебе кое-что отдать. Ты, наверное, уже и смирился с тем, что потерял, а я всё забывал отдать. Да и времени особо не было, — Дима отстранился от Влада, подошёл к столу с микроскопом, вытащил из-под него какую-то коробочку. Подошёл обратно к парню и вытащил из коробки Рамболию. Крыса прищурилась от яркого света и смешно задёргала носом.       — Чёрт… Я уже думал, что всё, что кот её съел или она совсем сбежала… — Владислав осторожно взял её в свои руки и принялся гладить по головке большими пальцами рук. На глазах выступили слёзы счастья. — Где ты её нашёл?       — Я её не находил. Скорее всего, она ещё в первый день решила погулять, а потом не смогла к тебе вернуться, заблудилась. Тобермори, как я уже говорил, исключительно кабинетное украшение и мышей не ловит. Дом перенёс её сюда, посадил вон в ту колбу. Я, когда спустился сюда, увидел её. Помнил же, что вроде крыс точно не заводил. Потом Дом сказал, что это твоя. Отдать тебе забыл. Не бойся, она накормлена, напоена, Дом бережно обращается с теми, кто не желает ему зла. — Влад улыбнулся и поднял голову вверх.       — Спасибо, что сберёг Рамболию! — В лицо пахнул тёплый ветер, словно Влад почувствовал чьё-то дыхание. Он вдохнул носом и улыбнулся. — Чай с бергамотом, грецкие орехи… Новая кожа и запах твоих волос, — парень приоткрыл глаза и увидел улыбающегося Дмитрия.       — Это дыхание дома. Для каждого оно пахнет по-разному. Для друзей пахнет тем, что им нравится. Для врагов тем, что они ненавидят. Я, например, чувствую запах кофе и своих сигарет, новой бумаги, немного выпечки и твой запах, — Дмитрий на мгновение улыбнулся и стал снова серьёзен. — Рамболия… Немецкое имя. Это ведь не крыса? Или не совсем крыса, да, Влад? — Волк напрягся и отвёл глаза. — Я чувствую магию в ней. Что такое ты скрываешь от МЕНЯ? Я доверился тебе. Твоя очередь.       — Это не скрытность… Это просто не совсем приятный факт биографии. Трудно рассказывать… В общем, когда я родился, отец и мать жили в Ирландии. Мать была оборотнем, а отец Лугару. Он с помощью какого-то обряда сделал так, чтобы я был тоже Лугару, чтобы во мне не было ничего от оборотня. Я помню тот день, когда вампанцы пришли за ним. Они подожгли дом, пытаясь нас выкурить. Отец вытолкал меня с матерью в заднюю дверь, отдав мне тот кулон, который я тебе показывал, а сам остался задержать их. Они не знали, что у него был сын, они думали, что совсем избавились от волков, поэтому нам с матерью пришлось скрываться. До тех пор, пока я не наткнулся на Александра. Тогда-то я и решил, что не дам оборотням пасть до уровня вампанцев. Мне тогда было двести с чем-то лет, не помню даже. Мать осела в Германии, а я прибился к одному чернокнижнику совершенно случайно, он срастил мне перелом за пару часов. Генрих был настоящим, не таким сильным, как ты, но всё же. И он увеличивал свою силу как через линзу с помощью Рамболии, потому что сам был уже старым и не мог тратить так много сил на магию. Я свёл их с матерью, чтобы они далеко друг от друга не отлучались и я мог за ними обоими следить. Я понимал, что люди живут мало и просил мать приглядеть за стариком, тем более, что крыса эта знаешь сколько раз была на грани смерти... Члены одной семьи связаны ментальной связью. Но мать не смогла позвать, словно что-то ей помешало. Когда я примчался в Берлин она уже умерла. И в её доме я нашёл живёхонькую Рамболию в банке. У меня такое ощущение, что она с помощью какой-то магии вобрала в себя Генриха и мать. Она не ведёт себя как человек, но я что-то чувствую в ней особенное, она всегда рядом и всегда каким-то образом как будто поддерживает. Вот такая у меня история. Она короче, чем твоя, и не такая страшная, но мне и этого хватило…       Наступила тишина, в которой хорошо было слышно дыхание. Рамболия сопит, заснула, пока Влад говорил, сам Влад дышит шумно, глубоко, а вот Диму за ними почти не слышно, он дышит редко и медленно. Берг улыбнулся, подсел к Владиславу поближе. Они вместе поднялись в холл и по лестнице прошли на второй этаж к комнате Бориса. Дима остановился, вежливо постучал и сделал шаг назад. Дверь открылась и в проёме показался встрёпанный, как цыплёнок, Боря с книгой в руке. Он улыбнулся отцу и недоуменно уставился на большущую белую крысу у Влада на руках.       — Борь, придётся тебе немного потесниться. Если бы были свободные комнаты, но их вообще нет, даже кроватей пришлось наколдовать до предела… Я поставлю аквариум и дам еду, будешь кормить и присматривать.       — Да я не против. Только кто это? — Он ткнул пальцем в Рамболию и Влад, переглянувшись с Димой, пожал плечами.       — Это мой фамильяр, так скажем, тихая и милая, она тебе понравится.       — Ой, да ладно вам. Во-первых, я, видимо, что-то пропустил, во-вторых, я не против в любом случае.              Влад уже полчаса сидел в зимнем саду и смотрел, как снег стучит по куполу, оседая на рамах стёкол. Тишина перед первым боем страшила, перед вторым — раздражала, а сейчас она казалась короткой передышкой перед бурей. На фоне снега за стеклом, цветы казались ещё белее, ещё светлее и нежнее. Почему-то они не выглядели, как восковые. Такие цветы часто можно встретить в цветочных лотках. Они идеальные, с мясистыми и жёсткими лепестками всех цветов радуги. А здесь все цветы казались мягкими, как лебяжьи пёрышки. Парень даже не подошёл к тому диванчику под цветущей черешней. Он ушёл глубже в сад и уселся на одном из камней около озера. Этот сад казался прямым доказательством того, что магия бывает разная. Она может уничтожать, ломать и подчинять, а может созидать, оживлять, сохранять. На небольшом островке посреди озера раскидистая ива, удивительно светлая, словно припылённая снегом, достающая до воды своими косами, чуть колыхнулась от ветра, и Влад обернулся. По дорожке прямо к нему шёл Дима. Видимо, он уже закончил со всеми невольными слугами Шайманов и освободился. Удивителен был его внешний вид. Аристократичный и изящный обычно, сейчас он был одет в простые домашние джинсы, абсолютно современные и уже поношенные, и в белую, великоватую ему футболку. Он шёл босиком и мягко улыбался.       — Я знал, где тебя искать. Мне тоже тут очень нравится. Видишь? — Дима указал ему на лежащую на камне книгу и поднял её. — Макс Фрай. Ветры, ангелы и люди. Знаешь, как бы мы с тобой ни были важны, как бы ни были важны наши народы, а ведь всё самое лучшее в мире создано людьми. Картины, книги, прекрасные здания и музыка… Можно триста раз гордиться своей силой, но, не умея создавать что-то прекрасное, ты никогда не заберёшься на вершину. И так и будут вампанцы с оборотнями возиться низко, под настоящими творцами.       — Наука тоже важна.       — Да, но думающие вампанцы всегда были опасны для тех, кто хотел прийти к власти. Поэтому самый маленький клан, образованный и учёный, клан Рубиных, сейчас сидит в темнице, а Шайманы, используя их умы, пробираются к власти. Ну они точно хотят так считать, — Дима положил книгу на траву и, подсев вплотную к Владу, положил голову ему на плечо. — Снова затишье. Война похожа для меня на качание на волнах. Вверх, когда нарастает напряжение, и вниз, когда всё внутри обрывается и в эти краткие мгновения полёта боящиеся моря люди молятся, чтобы эта волна не была последней.       — Но ты-то моря не боишься, если подходишь так близко к тому обрыву, — Влад обнял его одной рукой за плечи и прислонился щекой к макушке.       — Да, не боюсь. Я его уважаю. Оно огромное и сильное, его мощь точит скалы и забирает целые корабли. Его нужно уважать. Но иногда хочется, чтобы всё закончилось побыстрее.       — Мы можем собрать армию, у меня она большая, пойти туда сами и…       — Нет. Мы не знаем, что у них на уме. Мы не знаем, какие ловушки они уже расставили, а какие ещё впереди. Тем более я чувствую, что что-то попало к ним в руки. Что-то очень опасное, что-то, что заставляет их ликовать до победы. Пока я не пойму, что именно, я не хочу подвергать опасности ни волков, ни верных мне вампанцев. Поэтому сейчас их очередь наносить удар, нам главное быть готовыми, — Вампир сжал его пальцы у себя на плече.— Влад, ты ведь ирландец, а у них таких имён не было. Я хочу знать, как тебя называть.       — Называй Владом. У каждого волка есть минимум два имени. То, которое дают родители и то, которое он выбирает сам. Отец назвал меня Келах. А потом в шутку говорил, что стоило бы назвать Бренданом, оно бы больше подходило к моей непоседливости и умению находить неприятности на свою голову. А имя Влад я выбрал себе сам, когда мы с матерью пустились в бега. Случайно столкнулся с торговцами из Руси, так тогда называлась Россия, и познакомился с мальчишкой, сыном одного купца. Его звали Всеволодом. А один из немецких лавочников, с которыми они соседствовали, называл его Владом, потому что не мог выговорить имя Сева. Он то букву «в» на «ф» заменял, то шипел и свистел на букве «с». Я стал ему другом. Мы почти всю жизнь с ним дружили. Его даже не смущало то, что я не старею. В память о нём, я взял себе это имя. Александр называет меня Владиславом почему-то, но я не против, ведь я представился неполным именем, а каждый трактует его по-разному. Имя, данное родителями, только для них самих, и на то время, пока щенок сам не определится.       Наступило молчание. Как-то быстро и неожиданно. Но оно не тяготило, оно было приятным, спокойным. Дима придвинулся к Владу ещё ближе и обнял за плечи. Парень буквально слышал, как Вампир готов выть от безысходности и страха. Что-то случилось за последние полчаса, что он тут сидел. Что-то, о чём он не знает. А может, ещё не произошло, а только собирается произойти. Дима говорил, что видит варианты будущего, может, он увидел что-то, что его ужаснуло так, что пальцы, сжимающие плечи волка, мелко дрожат. Парень ещё секунду прижимал его к себе, а потом отстранил и заглянул в глаза.       — Что-то случилось? Или ты что-то увидел?       — Я видел много вариантов, но везде было одно и то же… — Дима поёжился и скорбно сморщил лоб. — То моя, то твоя… Смерть.       — Ты думаешь, что у нас нет выхода? — Влад погладил морщинки, залёгшие на лице, и принялся подушечками пальцев их разглаживать. — Я думаю, что мы с тобой сможем обмануть смерть.       — Обещай мне одно. Ты никуда не идёшь без меня. Ни при каких обстоятельствах. Только вместе, — Берг заглянул прямо волку в глаза и сжал губы. — Клянись, прямо сейчас!       — Обещаю. Я никуда без тебя не уйду. Я буду рядом, — Вампир осторожно снял в шеи свой католический крест и, повесив его Владу на шею, спрятал под рубашкой.       — Не снимай его. Он долго охранял меня, настал твой черёд.       Влад слез с камня на траву и притянул к себе Диму, целуя его в губы. Поцелуй вышел горьким, каким-то слишком болезненным. Владу показалось, что Дима этим поцелуем словно прощается с ним. Парень попытался откинуть эти паршивые мысли и, улыбнувшись Бергу, аккуратно уложил его головой себе на колени, запуская пальцы в волосы и делая массаж.       Как провалился в сон, Дмитрий не помнил. Проснулся он как от какого-то сильного толчка, словно его пнули в бок. Никого вокруг. Небо уже начало слегка темнеть, значит, сейчас где-то около четырёх часов. И Влада нигде нет, осталась только его льняная в тёмную клетку рубашка, которой он, видимо, накрыл Диму, как одеялом. Вампир в попытке понять, куда делся волк, огляделся по сторонам и, никого не обнаружив, встал, надевая на себя эту чёртову рубашку. Проходя по коридору, он кинул взгляд на часы. Четыре пятнадцать. Куда мог пропасть Влад из сада? К сестре? Дима спустился на второй этаж и заглянул в спальню Бори. Рамболия мирно сопела в подушку, а Борис сидел на подоконнике с наушниками в ушах и плеером. Берг потихоньку прикрыл дверь и, сделав шаг назад, нахмурился.       — Где Влад? — Александр, стоящий вместе с охранниками, у парадных дверей, обернулся и наткнулся на удивительную картину. Дмитрий стоял на верхних ступенях лестницы босой, во Владовой рубашке поверх белой футболки, каких-то уже почти белых после огромного количества стирок, джинсах и с растрёпанными волосами. Он несколько секунд просто сверлил стоящих перед ним Бравар взглядом, а потом вдруг в мгновение оказался вплотную к Саше и заглянул ему в глаза. — Где Лугару? Или мне ещё раз повторить?       — Он с вами должен быть, наверху. Мы не видели его на первом этаже…       — А сейчас загляни мне в глаза и скажи это ещё раз, — Берг презрительно наморщил нос и наклонил голову к правому плечу. — Ещё раз. Где Влад?       — Мы не видели его тут…       — Ложь!! — Вампир резко вскинул руку и залепил Александру жёсткую пощёчину. Схватил за руку и потащил в центр зала. Почти швырнул на пол и что-то прошептал. Бравары кинулись к командиру, но не смогли сделать даже шага, только в ужасе наблюдали то, во что превращается Саша. Он ломался и то опухал, то сдувался, черты лица начали ломаться и вот перед ними уже не волк. На полу скрючился вампанец в слишком большой для него Сашиной одежде. — Вставай, ничтожество! Я почувствовал тебя ещё в коридоре на третьем этаже, думал, что сможешь обмануть меня? Где Александр?!       — Если ты думаешь, что я тебе всё расскажу, то ты дурак, — вампанец поднялся на дрожащие ноги и попытался выпрямиться.       — Ты расскажешь мне всё. А если откажешься, то я залезу тебе в твои пустые мозги и вытяну оттуда всё сам. Где Александр и Влад?! — Дмитрий оказался рядом с ним и, схватив за ворот свитера, поднял над землёй, заставляя смотреть себе в глаза, которые снова стали чёрными. Шпион задёргался, пытаясь вырваться, но потом замер и зажмурился. Вампир тут же сжал пальцы у него на горле, перекрывая воздух, и вампанец, забыв про осторожность, принялся глотать ртом воздух и приоткрыл глаза. Этого хватило, чтобы Дмитрий резко бросил его на пол и, схватив за волосы, заглянул в глаза. И всё замерло. Время словно оцепенело и не текло дальше. Так, во всяком случае, показалось Браварам, стоящим у парадной двери. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы вытащить всё необходимое из головы шпиона, и Дмитрий, брезгливо поморщившись, отстранился. — Уберите эту падаль с глаз моих, и готовьте людей, пару сотен это точно. Александр с Владом у Шайманов.       Он вскинул голову, откидывая с лица пряди волос, и быстро пошёл вверх по лестнице. Надо одеться и немного подготовиться к тому, что его ждёт. Это его бой. Бой за Влада, за его жизнь и свою смерть. Он прекрасно понимал, что один из них умрёт, это было неизменно во всех вариантах будущего. Однако ещё можно определить, кто из них это будет.       Дмитрий вышел из дома через три минуты. Такой же растрёпанный, но уже завёрнутый в драповое пальто и широкий шарф в полоску. Он поморщился, когда несколько снежинок попали за шиворот, вжал голову в плечи, нахохливаясь, и быстро нырнул в машину. Сколько Бравар успели собраться, столько и будет, больше ждать нельзя. То, что было в сознании шпиона, было непонятно и пугающе. Он словно увидел один из своих кошмаров, в котором к Шайманам попало создание Дракулы, и они начинают применять его против своих врагов. Он видел беспорядочные обрывки, словно в мозгах у этого вампанца уже кто-то покопался и немного перепутал воспоминания. Из этих сколков он смог восстановить картину. Они подменили Александра тогда, когда он с другими браварами вошёл в дом Ракхар. Вкололи сильного снотворного и превратили в мужчину своего шпиона. Он и выманил Влада. Отдал приказ, чтобы все разошлись, сам попросил его спуститься и тоже вколол снотворное. Дмитрий почти на себе почувствовал, как в тот момент этот вампанец боялся, как тряслись его руки. Он словно в каком-то тумане делал всё это, не до конца понимая, что он делает. Скорее всего с ним установлена связь. Дима не стал её прерывать, пусть его хозяин думает, что всё идёт как надо. А когда до Виктора дойдёт, они уже будут у его ворот. Именно он, глава Шайманов, по-настоящему опасен, потому что его холодный ум не даёт ему возгордиться, забыться и упустить детали. Он внимателен и хитёр. Обмануть его — залог победы, потому что против такой армии им не выстоять. Водитель ехал быстро, не заезжая в город, чтобы не стоять на светофорах. За ними ехало несколько машин Бравар. Немного, но этого и не требуется. Александр был предлогом, был нужен только для того, чтобы достать Влада. Его отдадут и, скорее всего, назовут условия выдачи Лугару. А условие у них одно. Меняют смерть одного на смерть другого. За полчаса езды Берг накрутил себя до невозможности, до повышения температуры и частого стука сердца в ушах. Он не боялся умереть, он боялся, что ему не вернуть Влада живым. Тогда его ждут страдания и несколько тяжёлых месяцев, наполненных горем и болью. А потом и он сам умрёт.       Машина затормозила перед высокими воротами, и Вампир, вышедший на дорожку, поднял руку. Когда все Бравары оказались у него за спиной, он щёлкнул пальцами, и ворота открылись. Выбежавшие из будки охраны вампанцы тут же получили пули в лоб от волков, и Дмитрий двинулся вперёд по широкой подъездной дороге к дому. Они боятся его, до ужаса боятся, парень чувствовал этот страх, он придавал сил и отчаянности. Он остановился в нескольких шагах, от крыльца. На нём кто-то стоял. Волк. Его вытолкнули из-за двери, как только увидели Берга из окон. Мерзкие трусы. Дима громко откашлялся.       — Александр, подойди ко мне, — что бы они ни сделали с Браваром, спокойный голос должен заставить его успокоиться. Хотя он и был спокоен. Дима чувствовал, что что-то не так и когда Саша подошёл к нему ближе, он понял, что не так. Мужчина пуст. Как пустой сосуд, до гула. Он сделал ещё шаг под фонарь, и Дима судорожно сглотнул, стараясь оставить на лице безразличное выражение лица, чтобы у наблюдающих за ним Шайманов и мысли не возникло, что им удалось его напугать. А внутри он чуть не захлебнулся в самом настоящем ужасе. Перед ним стоял не Александр, а пустая оболочка, заполненная до отказа чёрной субстанцией. Он побледнел до синевы, губы почернели, глаза стали белым, чистым белком, а на коже появилась тонкая сеть чёрных капиляров. Он смотрел поверх Диминой головы и с губ стекала чёрная, как густые чернила, жидкость, которая заменила в теле душу.       Дмитрий быстро вытащил платок из кармана, вытер чёрные потёки с подбородка и губ, кинул его на землю и, взяв Сашу за руку, повёл от дома. Бравары, явно хоть и не понимали, что происходит, окружили его плотным кольцом, прикрывая со всех сторон. Поэтому, когда Дима почувствовал странный запах, знакомый запах, они напряглись вместе с ним, доверяя звериному чутью. Запах напалма. И Берг буквально рванул к воротам. Эти твари решили их подпалить. От газона, от плитки, лежащей на дорожке, пахло самым настоящим дизелем. За спиной кто-то крикнул «огонь сверху» и Дима бросился бежать ещё быстрее. Послышался громкий взрыв, и в спину полыхнуло адским пламенем. Дмитрий от ударной волны не устоял на ногах и упал на колени. Ещё один взрыв — и громкий рёв пламени.              Борис, нервно расхаживающий по холлу туда-сюда уже добрых два часа уже не знал, куда себя деть, чтобы не сойти с ума от волнения и страха. С тем пор, как машины отъехали от поместья, он не ушёл из холла ни на секунду, он боялся даже думать о том, что что-то могло случиться. Визг покрышек автомобилей, влетевших во двор, разбил сонную тишину, и парень в домашних туфлях рванул на улицу. Боря едва успел открыть дверь, как в неё несколько Бравар внесли чьё-то обездвиженное тело. Все волки оказались покрыты ссадинами, какими-то подпалинами и изрядно помяты. Они уложили того, кого внесли, на кушетку, вытащенную из каминной залы, и Борис увидел Александра. Бравар сейчас не напоминал даже тень себя. Бледный, с какими-то синюшно-чёрными губами и белыми глазами. Чисто белыми, без зрачков и радужек. И кучей тоненьких чёрных венок, проступающими под кожей. Засмотревшись на Сашу, парень даже не сразу заметил отца, который, тяжело ступая, вошёл в дом и, не раздеваясь, волоча ноги по мраморному полу, подошёл к лестнице и начал подниматься, вцепившись в перила. Бравары, Борис и несколько ваманце во главе с Кристиной, случайно оказавшихся внизу, замерли, разглядывая его.       — Что с ним? — Борин вопрос прозвучал жалко и сипло. Он заставил Дмитрия вздрогнуть, замереть на секунду, а потом он снова медленно, еле отрывая ноги от ступеней, начал подниматься по лестнице. — Что с ним?!       Второй вопрос прозвучал громким криком, полным страха и отчаяния. Он долетел до высокого потолка и, разбившись об него, рухнул вниз лавиной острых осколков. И все присутствующие даже услышали этот звон. Похоже, что и Дом, и хозяин сейчас в не меньшей панике. Берг остановился, обессиленно рухнул на ту же ступеньку, на которой стоял, и прислонился плечом к балюстраде. Он несколько секунд молчал, пряча глаза за волосами, а потом поднял. Борис отшатнулся, во всегда спокойных глазах отца было видно ужас, боль. Он прерывисто вздохнул, почти всхлипнул и, потерев рукой лицо, запустил пальцы в волосы, убирая их с лица.       — Я до последнего надеялся, что эта вещь не попадёт к ним в руки… Я молился, я искал её, чтобы не дать никому ею завладеть… Но опоздал… — Игорь, один из легионеров, подошёл к нему поближе и, присев рядом, попытался заглянуть в лицо.       — Что это за вещь? Вы можете рассказать?       — А что толку от моего рассказа, с этой штукой не сразиться. Её не уничтожит ни магия, ни грубая сила. И лишь посмотрев на него, можно потерять всё, — Дмитрий запрокинул голову, посмотрев в потолок, но потом опустил глаза и негромко заговорил. — Дракула был чернокнижником, очень опасным и могущественным. Он вёл свой гримуар, записывал туда все свои наблюдения и обряды. В нём хранилось множество рецептов таких вещей, которые опасны для всего мира. Эти иглы — его изобретение, причём самое безобидное. Мефистофель смог завладеть этой книгой раньше вампанцев, но, изучая её, нашёл к одному из рецептов приписку. Этот предмет был создан и спрятан им в каком-то старом доме. Это был живой камень. Неодушевлённые предметы нельзя оживлять, а если и сделать это, то для поддержания жизни им придётся скармливать души. Этот камень, Карбункул, был взрощен на них, он стал алчным и жадным, он был создан для того, чтобы, не убивая, порабощать тело… И то описание его воздействия на живых существ, что я прочитал в гримуаре, очень похоже на то, что произошло с Александром. Слишком похоже.       — Ты хочешь сказать, что к ним попал этот Карбункул?! — Борис в панике метнулся к отцу, но был остановлен повелительным движением руки.       — Да, Карбункул у них. Мало что может убить Лугару, а вампира и того меньше, но мы с Владом не бездушны, и её можно у нас отнять. С душой из тела уходит память, сознание, мысли и чувства. Остаётся только тело. Оно живо, но без приказа оно будет недвижимо, как марионетка. Шайманы смогли его найти… — Дмитрий встал и, пригладив волосы и сделав спокойное выражение лица, оглядел всех присутствующих. — У меня ночь, чтобы принять решение. Они обменяют Влада на меня. А если я не явлюсь, они используют на Владе Карбункул.       — Даже я понимаю, что им нельзя верить. Никого они не будут обменивать! Они вас обоих уничтожат! — с каждой фразой голос Кристины взлетал всё выше и выше.       — У меня ещё двенадцать часов, чтобы придумать, что делать. А пока попрошу всех ложиться спать. Вы все будете мне нужны полными сил. Всех, кто не подчинится, заставлю спать гипнозом, — Дмитрий вытащил из кармана гирлянду из бумажных человечков и, сложив их, явил рядом с собой высокого мужчину, похожего на современных охранников, даже в костюме. — Никого ко мне не пускать.       Он ещё раз окинул холодным спокойным взглядом притихшую толпу собравшихся у подножия лестницы, и пошёл вверх. До Бориса долетел хлопок двери в отцовскую спальню, и наступила тишина, едва нарушаемая дыханием стоящих рядом Бравар. Он понимал, что отец не пошутил про то, что заставит всех спать, поэтому только кивнул обернувшимся на него, а сам пошёл вверх. А вот Дмитрий наверняка даже глаза не сомкнёт. Двенадцать часов… Сейчас около девяти вечера. Значит, утром они уже должны быть там. Парень зашёл в свою спальню и, поправив одеяло так и не проснувшейся Рамболии, сам залез под одеяло, даже не раздеваясь. От мыслей о том, что может произойти, об участи Влада и отца, его начало морозить. Борис посильнее закутался в одеяло и закрыл глаза, надеясь, что отец сдержит обещание и заставит провалиться в сон даже тех, кто не может это сделать сам.