Love is...

Кристина беспокойно заворочалась в своей постели, а потом проснулась. Сна она уже не помнила, только на коже осталось что-то нехорошее. Она открыла глаза. Открыла — и ничего не увидела. Темнота... Вокруг одна темнота. Кристина точно помнила, что когда она засыпала, свечи были зажжены. Но то ли они уже догорели, то ли ее учитель Эрик погасил их после того, как она уснула. В любом случае, значения это не имело, потому что темноту Кристина не любила. Очень не любила. Кристина села в кровати и протянула руки перед собой в надежде что-нибудь нащупать. Но тщетно. Она была здесь всего лишь второй день, так что планировку дома знала плохо. Несмотря на это, она встала, решив, что лучше сделать хоть что-то, чем безмолвно бояться. Руки ее были протянуты вперед. — Так, прямо, —проговаривала шепотом Даае, — или это не прямо? Это... Это комод — значит, там было не прямо. Ой! Кристину кто-то схватил за ногу. То есть, ей показалось, что ее кто-то схватил за ногу, на самом деле она споткнулась. Но впечатлительную натуру не сложно напугать. Девушка вскрикнула и понеслась к выходу из комнаты. В гостиной было так же темно, как и в ее комнате. Кристина прямо-таки кожей чувствовала на себе чей-то недобрый взгляд. Глаза наполнили слезы, а шаг ускорился, почти переходя в бег. Что угодно, лишь бы скрыться от сущностей, что обитают в темноте. Она наткнулась на диван. Диван — это хорошо, диван осязаем. Девушка попыталась на ощупь его обойти, когда услышала чьи-то быстрые-быстрые шаркающие шаги, приближающиеся к ней. Она двинулась назад спиной, а затем, вскрикнув снова, развернулась и побежала в противоположном направлении, когда врезалась во что-то повыше дивана. Человек! Ура! — Эрик! — девушка, дрожа всем телом, прижалась к нему. —Кристина? — рука скользнула по ее плечу до самого локтя. — Что вы здесь делаете? Девушка замотала головой. — Там страшно, там кто-то есть! – захныкала она. – Почему здесь так темно? Ненавижу темноту. Она еще плотнее прижалась к мужчине. Сейчас его лицо не имело значения, главное, что он мог защитить ее от того, что не могут увидеть человеческие глаза, что в его руках она чувствовала себя в сохранности. — Полноте, Кристина, — успокаивающе говорил он. — Нет! Как ты можешь жить в темноте?! Она… Она ведь так... – девушка задыхалась от возмущения. — О Кристина, никогда бы не подумал, что вы боитесь темноты, — ей показалось, или в его голосе, и правда, прозвучала усмешка? — А мог бы подумать! — обижено подняла голову девушка, но потом снова, задрожав, спрятала лицо у него на груди. – И зажечь в моей комнате свечи. — Ну-ну… — он похлопал ее по плечу. – Коли вы боитесь, пойду зажгу свечи Она помотала головой. —Нет! Я не останусь здесь одна! — Тогда пойдемте со мной, — это начинало раздражать надоедать, но – о боги! – разве имел он право жаловаться? Разве мог не наслаждаться каждой секундой, когда хрупкое тельце прижималось к нему? Передвигаться с девушкой под боком было достаточно проблематично, однако, если бы его глаза за годы жизни под землей не привыкли к темноте, было бы в разы сложнее. Кое-как добравшись до комнаты Кристины, Эрик вдруг вспомнил, что спички-то хранятся в его комнате. Да, все-таки близость этой девушки слишком сильно на него влияла. — Кристина, умоляю, подождите меня здесь, быстро схожу за спичками! Вы и не заметите! — Ну уж нет! Если уйдешь сейчас, я закричу. «Ах, значит, шантаж! – зло улыбнувшись про себя, подумал Призрак. – Вот уж не думал, что первой его применит она. Ну, ничего. Будет на что попенять ей в будущем…» Решив рискнуть, мужчина поцеловал ее в лоб и расцепил ее руки за своей спиной – не так быстро, чтобы это показалось ей резким или пугающим, но не настолько медленно, чтобы она смогла его остановить. Он исчез из ее объятий. Исчез! «Бросил! Он меня бросил! Ах, вот значит, ты как!». Девушка набрала в легкие побольше воздуха, готовясь исполнить свою угрозу. Как только из ее горла вырвался препротивнейший визг, на ее рот легла ладонь. Она облегченно выдохнула – вернулся. Мужчина потащил ее в сторону постели и бросил на нее. На секунду в ее голове появился страх, который она тут же успокоила: «Нет, Эрик не такой, он же ангелом притворялся – ему совесть не позволит». Зажглась свеча. На Кристину нахлынуло облегчение, она подняла глаза и встретилась взглядом с Маэстро. Не прошло и секунды, как оба отвернулись, смутившись. Эрик – того, что на нем не было маски, Кристина – что на ней не было почти ничего в принципе (кроме ночной рубашки, которая, в общем-то, ничего не скрывала). Прокашлявшись, мужчина продолжил зажигать свечи, все так же оставаясь к ней спиной. Девушка, глядя на печальную картину, прочистила горло и сказала: – Я… я хотела бы извиниться… Кхм… В общем, простите меня, Эрик, за мое ужасное поведение этой ночью, – атмосфера не стала ничуть менее напряженной, но нужно отдать Даае должное – она попыталась. – Не стоит извиняться, дорогая, – его голос нисколько не выдавал его истинного волнения. – В стрессовых ситуациях мы можем совершать поступки, о которых потом жалеем. Мы не всемогущи, никто от этого не застрахован. А за свой страх извиняться глупо, так что увольте, пожалуйста. Вы не должны просить прощения, я должен. Мне, и правда, стоило предвидеть такую ситуацию. – Маэстро? Я думаю, хватит свечей. – Мужчина засуетился, и, когда он уже собирался выйти из ее комнаты, она окликнула его: – Спасибо вам за все, – сказала девушка, уже спрятавшаяся под одеялом. – И… мне действительно очень жаль. Вы правильно сказали: мы не всемогущи. И я хочу, чтобы вы знали: я ни в чем вас не виню. Он так и не повернулся к ней лицом, но она увидела, как облегченно опустились его плечи. – Спасибо вам, Кристина. Спасибо. Доброй ночи. – Доброй… – ответила девушка уже закрывшейся двери. Ночь, и правда, была доброй. Вот только девушке пришлось потушить пару тройку свечей – слишком ее маэстро перестарался в стремлении отогнать страхи своей ученицы.