О тайной технике соблазнения

С нашего судьбоносного столкновения в лифте прошло два дня, больше мы не виделись. Сегодня на занятиях преподавателя не было, хотя на прошлой паре обещал устроить «блиц опрос», на подготовку к которому студенты потратили всё время. Были у меня мысли, что он спился, но я их упорно игнорировала. Подняться на этаж выше и узнать, как у него дела, я не хотела, у нас пока что не те отношения, чтобы я за него беспокоилась. Понедельник, как всегда, выдался трудным. Бессонная ночь, проведённая в раздумьях и попытках подготовиться к занятиям, оставила глубокий след на моём лице, но тридцать минут у зеркала со всем арсеналом косметических средств, и мешки под глазами стали незаметными, а кожа приобрела более менее здоровый оттенок. В институте меня интересовал лишь один вопрос, где Максим Юрьевич? Староста тоже был в непонятках, метался по зданию в поисках преподавателя, спрашивал других, что-то ему нужно было. Но раз Клим не нашёл препода, тогда мои потуги были вообще бессмысленными. Дома меня ждали куча немытой посуды, горы стираной одежды, которая требовала глажки, и реферат, который я всё время откладывала на завтра, а теперь, когда его действительно нужно готовить на завтра, пришлось проигнорировать обязанности и приступить к заданию без отдыха. Мыслей в голове было много, но они упорно не хотели складываться в предложения, приходя и тут же ускользая. Нещадно клонило в сон. Кофе не помогал, а работу нужно было закончить к утру, поэтому, вскочив со стула, я побежала принимать горячий душ, чтобы хоть как-то взбодриться и прийти в себя. Когда зашла в ванную комнату, в душу вселилось странное ощущение, что что-то не так. Я повертелась, разглядывая помещение, надеясь найти то, что выбивалось из стандартного его вида. Поняла, в чём дело только тогда, когда на волосы упало несколько капель воды. Я подняла голову, а моему взору предстало большое мокрое пятно на потолке, среди безобразных жёлтых разводов. Давненько у соседей потопа не было. Сориентировалась быстро, к сожалению, подобный опыт уже имелся. Стянула с батареи половые тряпки, бросила их на кафель, надеясь, что вода не просочится к соседке снизу, и рванула к виновникам катастрофы. Выбежала из квартиры, взбежала по ступеням и, как только подошла к чужой двери, осторожно постучала. Когда поняла, что жильцы не намерены разговаривать с разъярённой и недовольной мной, забарабанила, выкрикивая угрозы о вызове полиции. Мои слова были услышаны, так как, спустя секунды, дверь открылась, а я, разинув рот, удивлённо смотрела на стоящего на пороге, пытаясь понять, что здесь делает Максим Юрьевич. Мокрый, растерянный, с сиротливо болтающимся на бёдрах полотенцем преподаватель высшей математики стоял и ошалело разглядывал меня, а я, скользя взглядом по крепким плечам, мускулистой груди, не нашла ничего лучше, чем спросить: — А что вы тут делаете? — Живу я здесь, Романова! — рявкнул он, убирая ладонь с дверной ручки и ероша волосы, а я продолжала рассматривать обнажённое тело, — пялиться потом будешь, — ухмыляясь, заметил он, а у меня сразу возник вопрос: потом — это когда? Я, конечно, знала, что он живёт выше моего этажа, но даже подумать не могла, что именно надо мной. — Ты меня затопил, — проинформировала преподавателя, когда всё же отошла от небольшого шока. — Я уже понял, — он сильнее распахнул дверь, — так и будешь тут стоять или зайдёшь? Сделала шаг вперёд, проходя в квартиру, и сразу же упала, перевалившись через стоящие в прихожей чемоданы. Максим Юрьевич, высунувшись из ванной, гаденько улыбнулся и притворно виновато сказал: — Ой, забыл сказать, не ушиблась? — прошипев в ответ ругательство, поднялась с пола, пнула чемодан и пошла на голос преподавателя, намереваясь с ним сделать то же самое. Он метался по комнате, то заглядывая под раковину, то за стиральную машинку, то открывал шкафы, то тут же их закрывал, не обнаружив искомое. Пол был полностью залит водой, которая уже затекла под ванную, где вытереть её будет проблематично. — Как так получилось? — всплеснула я руками и, специально толкнув стоящего на пути Максима плечом, решительно двинулась к эпицентру катастрофы. — Куда ты смотрел? — Я уснул, — виновато сознался он, давая мне свободу, выходя из ванной. — И как? Выспался? — поинтересовалась, окидывая комнату взглядом, надеясь, что найду тряпку, которую не смог отыскать преподаватель. — Ты, как всегда, помешала, — хмыкнул он и вышел в прихожую. Я вздохнула, уперев руки в бока. Где же эта злосчастная тряпка? В шкафчиках он искал, под раковиной и ванной тоже. — Не скажешь, где у тебя лежит тряпка? Максим задумался, почесал затылок, а потом развёл руками. — Без понятия, — взгляд опять скользнул по его телу, заставляя краснеть под хищным взглядом преподавателя, который прекрасно понимал, как на меня в таком виде влияет. Я нахмурилась, уже хотела попросить дать мне хоть что-то, чем можно вытереть пол, но полотенце, которое было закреплено на бёдрах совсем ненадёжно, упало к его ногам, открывая мне вид на то, что видеть не следовало. — Видимо, ты меня о-очень рад видеть, — протянула я, поднимая глаза от того, что находилось между ног и, пытаясь сохранять спокойствие в непростой и крайне постыдной ситуации. — Не льсти себе, Романова, — Максим Юрьевич, подцепив ногой полотенце и пульнув в меня, сверкая худыми ягодицами, скрылся за дверью, как я поняла, спальни. — У меня, между прочим, имя есть, — крикнула я ему вслед. Теперь, когда тряпка найдена, я побежала устранять последствия дневного сна преподавателя. Медлить было нельзя, если хоть капля воды просочится в квартиру снизу, то сварливая соседка начнёт разбирательства, а у меня никаких нервов не хватит. Вытерла всё, до чего смогла дотянуться, чтобы добраться до воды под ванной пришлось практически лечь на пол. Как только я встала на четвереньки, чтобы продолжить намывать сверкающий кафель, до меня донеслось довольное: — Так бы и смотрел, — догадалась, о чём шла речь, и застыла, закипая от злости, — соблазнительница… Говорить о том, что я люблю ходить дома в шортах и майке без бюстгальтера я не стала, лишь развернулась, пытаясь ударить наглеца грязной тряпкой, но тот ловко увернулся, подмигнул мне и вышел. Справилась я быстро. Уже сухая после моих манипуляций плитка сверкала от чистоты, когда уже одетый преподаватель решил почтить меня своим визитом, принимая работу. Посмотрел по сторонам, заглянул в угол, ткнул пальцем и развернулся, чтобы доложить о «халтуре», только не успел, грязное полотенце прилетело прямо в лицо, издав смачный шлепок. — Скоро вернусь! — крикнула ругающемуся Максиму из прихожей и пошла к себе. Вымывать пришлось долго. Вода затекла под полностью отошедшую от пола плитку, которая познала более серьёзные потопы, чем этот, и её пришлось поднимать, чтобы всё вытереть. Пока ползала по полу, в дверь позвонила соседка. Она высказала всё, что думала обо мне и моём внешнем виде, точнее, попыталась… Я нечаянно захлопнула дверь прямо у неё перед носом и продолжила своё увлекательное занятие. Когда снова поднялась на восьмой, преподаватель сидел на кухне и, не отрываясь, смотрел в одну точку. На меня внимание обратил, когда я постучала по дверному косяку. — Я что пришла-то, ты как расплачиваться будешь? — Максим открыл рот, а я решила блеснуть своим бесподобным чувством юмора: — говорю сразу, натурой не беру. — Шутка не удалась, он не ответил, глядя на меня потухшими глазами. — Как? — спросил понуро, подразумевая, видимо, обстановку в моей квартире. — Нормально. Обойдёмся без аварийной службы. А вообще… — наглости мне не занимать, — после того, что я сегодня увидела, ты просто обязан на мне жениться. Ну, или хотя бы поставить зачёт автоматом. Максим Юрьевич задумался, окидывая меня взглядом, и слабо улыбнулся. — С удовольствием, — я мысленно начала ликовать, — но только если мы сразу перейдём к исполнению супружеского долга. — Постойте, Максим Юрьевич, я не в вашем вкусе. — Напомнила я преподавателю, который встав со стула, надвигался на сидящую на подоконнике меня. — Я передумал, — отмахнулся он, подхватывая за бёдра и усаживая к себе на колени. Сердце ухало в груди, ускоряясь от каждого прикосновения рук и губ Максима. Казалось, кожа горела пламенем, от чего было невыносимо жарко. Я неосознанно потянулась к краю майки, желая избавиться от мешающей одежды, а преподаватель, который в полной мере овладел губами, уже пробрался пальцами под кромку шорт, поглаживая круговыми движениями бедро. До супружеского долга мы дойти не успели. Поёрзав на коленях у Максима, я оторвалась от его губ и удивлённо заглянула в бесстыжие глаза, интересуясь только одним: — Мне кажется, или у тебя встал? — Не кажется, — безразлично пожал плечами, большим пальцем очерчивая контур губ. — Ты бы переоделась, — провёл ладонью по оголённому бедру, снова проникая пальцами под кромку шорт. — А то мало ли что… — многозначительная пауза дала понять, что лучше мне покинуть озабоченного преподавателя, пока опять не нарвалась на конфликт. — Не хочу, — я закусила губу, заглядывая в глаза Максиму Юрьевичу, который тянулся ко мне, а потом ладонями легонько надавила на его плечи, — а вообще, я придумала! Ты сделаешь ремонт в моей ванной. Так и на рабочих сэкономить можно. — Вскочила с колен и, потерев подбородок, утвердительно кивнула: — да! Я уже представила свою обновлённую ванную. Побелённый потолок, без жёлтых разводов, на который смотреть было страшно, заново положенная плитка, вместо той побитой, отошедшей от пола. Красота! — Можешь начать в выходные, — сделав шаг в сторону, поцеловала Максима в щёчку и, улыбаясь своим мыслям, поскакала выбирать плитку. Уже у двери я услышала обречённый вздох и возмущённый возглас: — Романова, ты ненормальная!