With Eyes Wide Shut

Вы знаете, что такое терять близких людей? Просто однажды раз и все, человека больше нет рядом с вами, тот, кто был всем вдруг исчез. Что вы чувствуете? Боль, ненависть… пустоту? Скорее всего пустоту. Просто нет человека, который всегда заполнял её и мысль о том, что его больше не будет делает хуже. Врачи хотели отключать аппарат от Баттерса, потому что говорили, что ждать его оживления бессмысленно, ему не суждено больше открыть глаза, но Кенни верил, он не хотел отпускать того, кто изменил его жизнь. Он не отходил от больничной койки блондина, держал его за руку и что-то шептал лишь ему, чтобы никто больше не услышал. В палату приходили его родители, Венди, но Маккормик не говорил с ними, он молча плакал и если бы врачи не заботились о нем из жалости, принося воды, то он бы уже умер от обезвоживания. Хотя в голову Кенни приходили мысли о том, чтобы уйти, дать врачам отключить Лео от аппарата и повеситься, чтобы быть рядом даже там, на небесах, если жизнь после смерти все же есть, но он быстро откидывал подобные думы, стараясь бороться за жизнь обоих. Ему говорили, что он со временем забудет и отпустит парня, но Кенни лишь мотал головой. Он не мог представить жизнь без него, ведь Баттерс был его солнышком, без которого жизнь не возможна. Уже неделю Кенни не давал врачам прекратить жизнь Леопольда, но у них уже кончалось терпение, поэтому они решительно стали оттаскивать его от блондина. — Нет! Вы не можете! Лео, ты слышишь меня?! Борись за жизнь! Вспомни, что пришлось пройти, чтобы быть вместе и ты так просто все бросишь?! ЛЕОПОЛЬД СТОТЧ, ОТКРОЙ ГЛАЗА! — начал кричать Кенни, а по его щекам покатились градом слезы. Он срывал горло, кричал и пытался высвободиться из мертвой хватки трех врачей, пока медсестра почти отключила аппарат. — Кенни.? — послышалось сквозь крики Маккормика и все затихли. Лео открыл глаза и боязливо оглянулся, ища взглядом возлюбленного. Второй раз Лео выжил, хотя находился в шаге от смерти. Удивительно, как Маккормик действовал на него. Да-да, Баттерс считал, что именно его возлюбленный ≪виноват≫ в том, что он все еще жив, потому что блондин слышал его, старался жить из-за его слов и он живет. — Думаю тебе должно понравится, — говорит Кенни, заводя его в маленький, но уютный домик на окраине города и убирает с его глаз свои руки. Баттерса выписали месяц назад и вот они наконец-то съехались, когда парень полностью пришел в норму, хотя Кенни пытался убедить родителей блондина, что может о нем позаботиться, но все было напрасно, поэтому он просто приходил каждый день, как это было раньше. — Ты сам выбирал? — Лео стал оглядывать дом внутри. Сам домик был одноэтажным, маленьким, но очень уютным, входная дверь вела сразу же маленьким коридором в кухню, а если повернуть влево, то в гостиную, через кухню был проход в спальню, а через спальню в ванную комнату. Леопольд подловил себя на мысли, что в будущем придётся купить новый или расширять этот, чтобы в доме было место для детской. Да-а, блондин хотел ребенка, а может даже двух, он даже говорил об этом с Кенни однажды, на что тот не был против. — Значит нравится, — парень улыбается и целует свое солнце в макушку, садясь рядом на кровать. Он тянет Баттерса за талию на себя и тот наклоняется в бок, падая на Кенни. Блондин ойкает, но быстро ориентируется и поворачивается, усаживаясь на бедра к Кенни, чуть ерзая, чтобы удобнее сесть, а Маккормик выдыхает от подобных действий парня. Парень тянет руки к бедрам Лео, но тот быстрее берет их в свои и останавливает. — Знаю я тебя, Маккормик, даже не думай, — Баттерс сильно краснеет, но выглядит уверенным, что больше заводит парня, который сейчас находится снизу. — Все ты знаешь. Так уж и быть, в этот раз я опять потерплю, — Кенни облизывает губы, хитро смотря на блондина и, обдумывая свой план, чтобы заполучить задницу Стотча.