мальчик в желтом свитере

       — Погоди, что? — спросил Мин, воображая что же будет этой ночью. — Я сказал, не хотел бы ты остаться у меня с ночевкой? — Чон увидел легкий румянец от смущения на лице Мина.— Ох, я вижу ты что-то там нафантазировал? Извращенец Юнни. Юнги пришел в себя после последних слов. Юноша не на шутку разозлился и немного злостно сказал. — Это кто еще из нас извращенец? Пошляк Чон Чонгук. Чон лишь посмотрел на хена и удивился. Чонгук точно планировал сделать что-то этой ночью.       Они уже зашли в лифт и медленно поднимались вверх, до девятого этажа. Они молча поднимались, ибо Юн до сих пор сердился на Гука. Лифт уже прибыл на место и оба парней вышли. Они направились в квартиру Чонгука. Чонгук уже прошел по мини коридору перед его дверью и начал открывать ее. Пока он это делал, Юн быстро позвонил своей тете. — Ало? Юнни? Ты чего звонишь? — Привет Сыльги. Я хотел спросить, можно ли мне остаться на ночь у Чонгука? — Мм, да, конечно. Вы же все-таки друзья. — Спасибо Сыльгии~~ — Пожалуйста, Юнни. А теперь мне пора работать. До завтра. Сыльги быстро бросила трубку, как и прошлые разы. Мин уже привык к этому и положил телефон в карман. Чон ждал пока Юнги договорит и они оба зашли в квартиру. Недолго думая, они оба увалились в кровать Чонгука. Они устали. Оба хотели есть. — Бля, Юнги, так есть охота.- сказал Чонгук. — Я тоже. Кстати, у тебя есть продукты? Чонгук привстал на локти и подумал. — Ну, отец мне часто привозит продукты, что бы я тут с голода не помер. Наверное сегодня еще привез, пока я был в школе. Юнги устало встал с кровати и пошел вместе с Чоном на кухню, проверять холодильник. Он был наполнен свежей едой до краев. Быстро сообразив, Юнги достал нужные продукты и начал готовить. Он аккуратно все разрезал, будто он хирург на сложной операции. Мин жарил и тушил некоторые продукты и на вид это было очень вкусно. На последнем этапе, нужно было только разложить всю еду по тарелочкам и достать металлические палочки. Аккуратно разложив на столике, Мин позвал Гуки, что бы тот наконец то поел. Прийдя на кухню, Чонгук раскрыл рот. Он увидел домашнего Мина, который выглядел как милая хозяюшка маленького кафе, в котором очень вкусно готовят. — Это все ты приготовил? — А ты видишь здесь кого-то еще, кто мог бы это приготовить? Чонгук немного рассмеялся и сел за стол. Мин тоже сел, но только в позу лотоса, так как в Корее дома принято кушать сидя на теплом полу. Юн взял палочки для еды и сказал. — Приятного аппетита, Гуки. Гуки молча принялся кушать.

***

Дело было ближе к ночи. Чонгук лежал на своей кровати с Юнги. Каждый смотрел в свой телефон. Чон лежал на кровати, будто ни в чем не бывало, но случилось что-то, что заставило его удивится и почувствовать возбуждение в паху. Листая ленту в твиттере, Гук увидел фотографию одного парня, где голова была успешно обрезана, дабы не стать позорищем. Этот парень сидел, раздвинув ноги, открывая вид на вставший орган. На стройных ножках были черные чулочки, а на шее черный чокер с бубенчиком. Чон нервно сглотнул и представил Юнги в таком виде. Слабый и немного побитый Юнни, с раздвинутыми ножками, сидит на кровати Чона и ждет чего-то. В голове уже всплывает фраза «пожалуйста… папочка». Чон настолько погрузился в пошлые мысли, что даже не услышал что сказал Юнги. — Гуки? Ты меня слышишь? — А? Что? А Юнги… прости. Ты что-то хотел? Юнги немного улыбнувшись посмотрел на смущенного Чонгука. — Можно я схожу в душ? Чонгук никогда так не краснел, как сейчас. — А-ах, хорошо. Ты к себе или у меня? — Конечно у себя. Мы же рядом живем. — Ахх, да. Точно. Хорошо, иди. Юнги скромно хихикнул в ладошку и встал с кровати. Он поправил толстовку и направился к двери. Он быстро обулся и вышел за порог чонгуковской квартиры, попутно доставая ключ из кармана черного рюкзака. Подойдя к двери, он вставил ключ в замок и прокрутил два раза. Зайдя в дом, он не стал закрывать дверь, так как больше людей кроме Сыльги, Чонгука и его самого, походу не живут на девятом этаже. Уставший юноша поплёлся в ванную, попутно снимая с себя одежду и кидая ее в разные стороны. Дошел он до ванной уже в одних боксерах. Зайдя в ванную он медленно стал снимать с себя лишнюю одежду, оставаясь совершенно голым. Он залез в саму ванну, закрыл шторку и включил прохладную воду. Он всегда мылся в прохладной воде, ибо в психиатрической больнице горячую воду редко включали. Он посмотрел на свой орган и вздохнул. — Эх, извращенец Чонгук. Не стыдно смотреть такое? — тихо произнес Мин. Да, Юнги увидел того парня с раздвинутыми и стройными ножками. Он коснулся рукой до горячего органа и его тело кинула легкая дрожь. Юн стал аккуратно водить рукой вверх и вниз. Он тихо стонал и это его самого это больше возбуждало. Откуда он знает как дрочить, если всю жизнь провел в больнице и ни разу не видел порно? Ох, это тоже не самая приятная тема для Юнги. Один мужчина, работающий в той больнице санитаром, был страшным педофилом. Ночью этот мужчина остался на ночь в больнице и смотрел на детей. Он увидел, что 15-летний мальчик, в серой футболке и штанах, в темноте искал туалет. Этот санитар быстро возбудился, взял Мина за руку и повел в кладовку, где были швабры и другие бытовые вещи. Да, он изнасиловал Юнги и дрочил ему. Бедный Юн плакал, но никто его не слышал, ибо маленькому закрыли рот. Юнги стоял под струей прохладной воды и продолжал делать то, что начал. Вдруг он почувствовал теплую руку на талии Мина и вторую на его возбужденный орган. Чон опалял его шею горячим дыханием и продолжил то, что начал его малыш. Юнги тихо стонал и схватился за шею Чонгука, немного царапая шею. — А-ах, Г-Гуки~ Чонгук выключил воду и положил Мина на прохладную белую поверхность ванной. Он смотрел на Мина своим дикий взглядом и рассматривал его очаровательное и миленькое личико. Гук провел рукой по горячей щеке Юна и сказал. — Боже мой, ты такой красивый. Чон продолжал смотреть в глаза своему малышу и в это время, он взял в свои руки его член. Юнги легонько простонал и Чон хитро улыбнулся. Лицо Юнги быстро покраснело, а его руки тут же оказались над ним. Чонгук впился в шею Мина, оставляя багровые засосы, тем временем надрачивая ему. Юнги не мог воздержаться от очередного стона, который тут же вылетел из его уст. Оторвавшись от шеи, Гуки впился в сладкие, как сахарная вата губы. Проникнув языком в рот Мина, он исследовал его от и до. Иногда, Чонгук покусывал нежные губы Юнги, от чего старший издавал сладкие стоны. Оторвавшись от желанных губ, Чонгук сказал. — Юнги. Ты девственник? — Н-нет.- покрасневши, ответил Юн. — Вот и славно. Чонгук аккуратно раздвинул бледные ножки Юнги, от чего тот раскраснелся еще сильнее. Чон взял с собой смазку, которая сильно пахла клубникой. Парень надавил немного на пальцы и вошел длинными пальцами в Мина. Юн изогнулся в спине от давно забытых ощущений и громко простонал. Чонгук недолго растягивал его двумя пальцами. Он добавил третий, от чего по Юнги пробежалась стая мурашек. Старший продолжал стонать, пока не выдавил из себя: — Ах-х, п-папочка, прошу, трахни меня у-уже. Чонгук послушался своего хёна и вставил горячий член в Юна. Юнни давно таких ощущений не испытывал и уже казалось, что ему снесло крышу от удовольствия, что смешивалось с легкой болью. Чонгук начал с легких толчков, от которых Мину уже было до невероятности приятно. Юнги глазом видел, как профессионально владеет им его донсен. Чонгук перешел к стадии, когда уже можно делать более глубокие толчки, что он уже сделал. Юнги издавал нежные стоны, а Чонгук смотрел на невинного Юнги. Именно его Юнги. Юн иногда изгибался в спине, когда Чонгук делал слишком сильные толчки. — Ахх, папочка, еще. Когда Мин называет донсена «папочкой», то Чон внутри издает визг маленькой девочки. Чонгук уже доходил до конца и успел выйти из старшего, при этом кончив ему на грудь. Чонгук немного отсел от Юна и склонил голову вниз, тяжело дыша. Юнги сел рядом и посмотрел на чуть мокрую макушку его донсена. — Гуки. что случилось? — робко спросил старший. — Прости Юнги… я не смог воздержать себя. Юнги удивленно посмотрел на донсена и положил свою бледную руку на макушку брюнета, от чего тот поднял голову. В глазах младшего виднелись маленькие отблики тусклого света. Юнги взял любимого за щечки и направил взгляд младшего на себя. — Ничего страшного, Гуки. Это было прекрасно.