***
Джон проснулся от непрекращающегося стука в дверь. Он резко открыл глаза и застонал, увидев, что сейчас только забрезжил рассвет. Кто так отчаянно нуждается во мне в этот час? Джона так и подмывало набросить на голову одеяло и притвориться спящим, несмотря на стук в дверь. Всю ночь он ворочался с боку на бок, не в силах сомкнуть глаз. В конце концов я спрашиваю отца о моей матери! Он не хочет ответить на мой вопрос, и не объясняет причины «почему»! А потом Джон оказался настолько глуп, что втянул в спор Станниса. Откуда ему было знать, что Станнис смело войдет в комнату отца и потребует того же ответа? Это было так нехарактерно для него. Джон по-настоящему боялся того, «что» Станнис мог сказать отцу, потому что, когда у Станниса были причины, он знал, какие привести аргументы и облекал все слова в нужные фразы. Должен ли я чувствовать себя преданным или благодарным за то, что он потребовал, чтобы отец назвал мне имя моей матери? Джон не знал ответа на этот вопрос, но он знал, что в прошлый раз он накричал на отца, накричал на Станниса, заставил Станниса сказать отцу, незнамо что, а потом был груб с ним. Конечно, крепких словечек он не использовал, но Джон был уверен, что Станнис ясно понял намек. Стук продолжался, громче прежнего. Призрак решил, что Джону пора вставать, и зубами стащил с хозяина все покрывала. — Предатель! — прохрипел Джон. — Кто там? Призрак, естественно, не ответил, но когда Джон посмотрел в красные глаза лютоволка, утро внезапно наполнилось тысячью запахов. Джон не знал, что с ними делать, хотя никаких опасных запахов не было. Он глубоко вздохнул, а третий стук заставил все запахи исчезнуть. — Я иду! — крикнул Джон, натягивая сапоги и засовывая рубашку в штаны. Он накинул на себя серый плащ, стараясь выглядеть более прилично, подошел к двери и отодвинул щеколду. — Ст… милорд, — спохватился Джон. — Я… Станнис переступил порог, а Джон отступил назад, закрыв за собой дверь. Под мышкой Баратеон держал сверток ткани. — Я здесь, чтобы обсудить твои обязанности, сир. Король и всё королевство могут считать эту свадьбу праздником, но ты служишь мне. И ты, конечно, не считаешь эту свадьбу праздничным днём. Взгляд Станниса блуждал по комнате, отмечая беспорядочно разбросанное постельное белье на полу. Он промолчал. — Что вы от меня хотите, милорд? — уточнил Джон, борясь с желанием протереть глаза. Конечно, Станнис просыпается на рассвете. Зачем терять время на сон, когда есть вещи, которые нужно доделать? — Ты будешь охранять мою дочь начиная от великой септы Бейлора, а затем будешь сопровождать её и оставаться рядом с ней во время свадебного пира. Не годится, чтобы какой-то пьяный развратный дурак воспользовался Ширен! Её безопасность — мой главный приоритет. Джон подождал, пока Станнис продолжит. — Ни в септе, ни на пиру, никому не разрешено носить мечи, за исключением мечей Королевской гвардии, но тем не менее не забудь вооружиться. И… — Станнис посмотрел на Призрака. — Держи своего волка близко, но так, чтобы его не было видно. — Правда? — Джон был удивлен. — Все волки моих братьев и сестер должны быть заперты на псарне. — Это решение лорда Старка, а ты не обязан перед ним отчитываться. «Но он всё ещё имеет надо мной власть», — хотел сказать Джон, но благоразумно решил этого не делать. Станнис вел себя так, словно вчерашнего дня не было, сосредоточившись на приказах и обязанностях. Меня всё устраивает. — Твой волк очень хорошо обучен, не так ли? Он будет четко следовать любым приказам, которые ты ему отдашь. И… лютоволк поможет если ты или кто-то, кто тебе дорог, будет в опасности, верно? Джон кивнул, гадая, насколько Станнис подозревает о его связи с Призраком. — Вы собираетесь в чем-то обвинить Мизинца? — Возможно, — ответил Станнис, не вдаваясь в подробности. Джон не стал развивать эту тему. — Мои приказы ясны, сир Джон? — Конечно. — Кроме того, проследи, чтобы Ширен наслаждалась изысканными блюдами, подаваемыми на пиру, и всеми танцами. Ты станешь танцевать с ней и убедишься, что у неё есть «подходящие» партнеры. Джон улыбнулся, чувствуя, что выполнить приказ будет не так уж трудно. — Пировать и танцевать? Я думал, вас не волнуют такие пустяки. — Меня — нет, — подчеркнул Станнис. — Но у неё должен быть шанс хоть раз стать весёлой и счастливой девушкой, прежде чем ей всерьёз придётся надеть мантию леди Штормового Предела. Джон продолжал улыбаться. — Это все, лорд Станнис? — Нет. Ты наденешь это сегодня. — Станнис протянул Джону сверток, который держал в руках. — Подарок леди Ширен из Штормового Предела. Джон вытряхнул из вощеной бумаги новую белую шелковую рубашку и развернул черный бархат, который оказался хорошо сшитой туникой с белым лютоволком на груди. Стежок темно-красного шелка служил глазом. Джон долго смотрел на тунику, ощущая пальцами мягкость бархата и вспоминая несвоевременное, но благонамеренное замечание Ширен. — Не знаю, как и благодарить… — начал было Джон, но Станнис перебил его: — Поблагодарите Ренли, если хотите, потому что именно он купил этот бесполезный шелк и бархат. Если он собирался вложить деньги в ткань, то должен был, по крайней мере, купить больше шерсти и кожи, но, очевидно, вокруг не было никого разумного, чтобы посоветовать ему. — Станнис отвел взгляд. — Для леди нетрудно вознаградить тех, кто ей предан. Эта новая одежда будет хорошо сочетаться с вашим серым плащом, подбитым белым мехом, не так ли? Когда Станнис вышел из комнаты, Джон повернулся к Призраку. — Ну, ты же слышал? Сегодня ты должен быть рядом, но вне поля зрения. Думаешь, ты сможешь это сделать? В ответ Призрак нырнул под одеяло на полу. — Я всё ещё вижу кончик твоего хвоста. Тут Призрак вылез и повалил Джона на пол, облизывая его лицо шершавым языком.***
Леди Маргери устроила завтрак в Королевском бальном зале. Официальная церемония бракосочетания должна была состояться в полдень, но она хотела, чтобы на завтраке присутствовали только ближайшие родственники жениха и невесты. «Хорошо, что Роберт включил Эстермонтов в свое определение ближайших родственников, иначе Тиреллы превосходили бы нас численностью ещё больше», — подумал Станнис. У Мейса Тирелла было слишком много родственников, и слишком многие из них заключили выгодные браки с влиятельными и богатыми семьями в пределах досягаемости. Даже моя жена — родственница одного из могущественных лордов Простора. Удивительно, что Роберт оставался у власти так долго, учитывая количество людей, всё ещё живущих не с «Баратеоновской» кровью. Но, с другой стороны, у него всегда были могущественные союзники среди Арренов, Старков, Талли — и Ланнистеров, пока Серсея не потеряла голову. Станнис мог только надеяться, что Тиреллы не хуже Ланнистеров. Жениху и невесте были вручены подарки. Станнис испытывал огромное искушение отказаться от этого обычая, поскольку считал его нелепым в данной ситуации. Маргери должна довольствоваться властью королевы, ведь она ни в чем не будет нуждаться. Роберту больше ничего не нужно, а всё, чем владел Станнис, когда-то принадлежало Роберту. За исключением, возможно, Драконьего Камня… Кто станет его повелителем? Мы все знаем, «как» он любит всё, что связано с Таргариенами. Однако Селиса вмешалась и настояла на том, чтобы Станнис пришел не с пустыми руками. «Это плохо отразится на мне, и на нашей дочери», — причитала Селиса. Станнис разрешил Селисе выбрать подарки, которые она сочтет подходящими, и Ширен было поручено преподнести их. Роберт пришел в восторг от большого золотого кубка, украшенного оленями, вырезанными из оникса, заявив, что это позор, что Станнису не нужен такой предмет с его «большой» любовью к вину. Маргери очень понравились мирийские кружева: мятно-зеленого, лавандового и светло-голубого цветов, а также множество катушек шелковых ниток для вышивки. Станнис мысленно поблагодарил жену за благоразумие, потому что подарки уже пылились на складе Штормового Предела и ничего ему не стоили.***
Джон надел новую одежду, чувствуя себя неловко в таком наряде. Странно было ощущать, что на поясе у него не висит меч, Джон, как было велено, сунул кинжал в сапог. Призрак не позволил Джону покинуть комнату, пока он не провел по волосам гребнем. Джон нашел Ширен в её покоях, терпеливо ожидающей, когда она присоединится к своим родителям и потоку лордов и леди, которые медленно идут в великую септу Бейлора. Платье у девушки было очень красивое. Длинные рукава и юбка сшиты из черного бархата, лиф из ткани с золотой вышивкой. Для разнообразия она распустила волосы и уложила их так, чтобы не привлекать внимания к серым шрамами. На шее, на тоненькой цепочке висела белая ракушка, напомнивший Джону о времени, проведенном с ней на Драконьем Камне и на пляжах Штормового Предела. — Ты очень хорошенькая, Ширен. Ширен наклонила голову и с любопытством посмотрела на него. — Ты это серьезно? Или ты так говоришь, потому что «это» хорошие манеры? Именно в такие моменты Джон вспоминал, что Ширен — дочь своего отца. Тактичность — это то, чему её, несомненно, учили, но от чего она просто решила отказаться. Такая девушка, как Санса, покраснела бы и поблагодарила юношу, приняв его слова за чистую монету. Но Ширен была воспитана с подозрением к льстецам и сомневалась в искренности «цветистых» слов. — Настоящий рыцарь похвалил бы леди за её платье, как бы оно ни выглядело. Но ты… — Джон изучал Ширен, пытаясь найти слова, чтобы сказать то, что он имел в виду. Сказать так, чтобы это не звучало фальшиво или резко. Она никогда не будет красивой физически, но Джон никогда не думал об этом, когда проводил с ней время. Она всегда была очень добра к нему и искренне наслаждалась его обществом. Судя по выражению лица Ширен, его ответ был очень важен. Джон глубоко вздохнул. — Твоё платье очень красивое, а покрой и качество материала вполне подходят наследнице такого большого замка, как Штормовой Предел. Оставить волосы распущенными — хорошая идея, потому что обычно они заплетены в косу. Густые волосы, прикрывающие лицо, делают твои шрамы от серой хвори менее заметными. Но если отбросить внешность, всё остальное в тебе говорит о том, что ты счастлива. Ты говорила о своем волнении по поводу предстоящей свадьбы с тех пор, как о ней объявили, и лучшее платье Вестероса не могло скрыть этого. Меня это тоже радует. Вот почему я говорю, что ты очень красивая, Ширен. Ширен продолжала смотреть на него, и почему-то её молчание нервировало его. Пожалуйста, подумай, что моя путаница слов имеет какой-то смысл. — Ты знаешь, что у меня нет причин лгать тебе, — поспешно уточнил Джон. — Я понимаю. Джон протянул руку, и Ширен взяла её. — Я тоже думаю, что ты очень красив, — улыбнулась ему Ширен. Джон улыбнулся ей в ответ. — Ну, черный всегда был моим цветом.***
Станнис бесстрастно наблюдал, как Роберт и Маргери обменялись семью обетами, получили семь благословений и дали семь обещаний под бдительным оком Верховного септона. Божий человек всё бубнил и бубнил, повторяя чепуху из «семиконечной звезды», которая, вероятно, никого кроме септона, не волновала. Он взглянул на Селису, которая стояла рядом с ним и безраздельно внимала верховному септону. И мою жену. Роберт выглядел настоящим королем-воином: сияющая золотом кольчуга поблескивала под черным бархатом, расшитым золотой тканью. На боку висел меч в ножнах, богато украшенных драгоценными камнями, а на ботинках красовались блестящие шпоры. Ему не составило труда снять зеленый бархатный девичий плащ Маргери… Настоящие ли на нем золотые розы? — с её плеч и заменить его золотым чудовищем, плащом, который должно быть весил больше, чем она. На Маргери было белое шелковое платье с высоким воротом, она терпела поцелуи Роберта и громко смеялась, когда Роберт подхватил ее на руки и понес к ликующей толпе. — Какая чудесная церемония, — вздохнула Селиса. — Боги, вероятно, уже благословили их любовью и множеством детей. Разве вы не видите, моя женушка, что это было на показ? Любовь никогда не имела к «этому фарсу» никакого отношения. Станнис ничего не ответил, просто кивнул.***
Многие из свадебных гостей задержались во дворе Красной крепости, прежде чем собраться в Тронном зале на пир. Стояла приятная осенняя погода. Казалось любой более или менее важный человек в королевстве был здесь, глаза слепило от блеска драгоценностей и сочетания сразу всех родовых цветов. По всему Вестеросу были развешаны знамена великих домов, и на этот раз Джон был так же хорошо знаком с южными и северными штандартами. Ширен была немного ошеломлена всеми этими людьми, и Джон никуда не отходил от неё. — Лорд Старк! — голос, раздавшийся сбоку от Джона, заставил его обернуться, и он оказался лицом к лицу с самым толстым человеком, которого он когда-либо видел, что, конечно, означало, что это не мог быть никто иной, как лорд Мандерли из Белой гавани. Его сопровождали две молодые леди, у одной из которых были ярко-зеленые волосы, заплетенные в длинную косу. — Лорд Мандерли, — поклонился Джон. — Боюсь, вы приняли меня за кого-то другого. Лорд Мандерли издал громкий смешок, похожий на смех короля Роберта. — Легко ошибиться, сир Джон. Когда ты — так похож на своего отца. У меня никогда не было возможности представить тебя двум моим внучкам, Винафрид и Вилле? Джон вспомнил, что Арья и Нимерия любили Виллу и хотели бы увидеть её следующей Леди Старк. — Я слышал о вас от моего брата Робба, миледи, — сказал он, снова кланяясь. Похоже, это понравилось лорду Белой гавани. — Лорд Старк попросил меня построить корабли в ожидании будущих военных действий у Стены. Я также укреплял оборону вокруг Белой гавани, потому что будь я проклят, если мертвые ледяные монстры захватят город! — Значит, вы ему верите? О монстрах за Стеной? — Я понял, что мудро никогда не спорить со Старком, когда он говорит, что «зима близко». Не похоже, что твоему отцу удалось убедить этих глупых южан. Джон видел, как его отец подходил ко многим мужчинам во дворе, от дорнийцев, в лице принца Оберина, до небольшой группы мужчин из Речных земель, собравшихся вокруг брата леди Старк — сира Эдмура. Отец говорил тихо и серьезно, и его слова не произвели особого впечатления — они были встречены хмурыми взглядами или выражением недоверия. — Лорд Станнис верит, что угроза у стены настоящая, — сказал Джон Лорду Мандерли. — Тогда он один из тысячи. Надеюсь, сегодня будет достаточно еды! — он повел внучек к дверям Тронного зала, намереваясь занять свое место на скамье. — Отец действительно собирается идти к Стене? — спросила Ширен Джона, нахмурившись. — Понятия не имею. Во всяком случае, «там» что-то не так. Прежде чем Джон успел сказать что-нибудь еще, к нему присоединился Робб, сопровождавший сестер. Лицо Сансы пылало, и она явно переживала один из лучших дней в своей жизни. — Надеюсь, моя свадьба будет такой же! — воскликнула Санса. — Леди… Королева Маргери спросила, не останусь ли я в Королевской Гавани в качестве одной из её фрейлин. Мама считает, что это замечательная идея, хотя у меня не было возможности поговорить об этом с отцом. Арья высунула язык, когда Санса отвернулась. Джон поднял брови, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Желаю удачи, Санса, — когда это предложение вышло жестче, чем ожидалось, Джон добавил. — У него много проблем сейчас. Санса пожала плечами. — Вы станцуете со мной первый танец, сир Джон? Лицо Ширен слегка вытянулось. Арья посмотрела на сестру, а потом нахмурилась, увидев, что Ширен взяла его под руку. Джон переводил взгляд с одной девушки на другую. Это просто смешно. — Я бы спросил Робба, леди Санса. Я уже пообещал леди Ширен и леди Арье, что сначала потанцую с ними. Робб хлопнул его по плечу. — Я должен получить рыцарское звание. Тогда бы дамы дрались за право потанцевать со мной! — Я думаю, что положение наследника Винтерфелла может быть неплохим подспорьем, — ответил Джон. Глашатай объявил пир, и паж-распорядитель повел Ширен, Джона, его братьев и сестер к возвышению, где на высоком помосте соорудили стол прямо перед Железным Троном. Джон был немного удивлен тем, что сидит именно здесь, понимая, что он проделал долгий путь с тех пор, как король устроил пир в Винтерфелле.***
Первое блюдо из свежих персиков, утопающих в сладких сливках, было вкусным. Если бы Станнис был более ревнивым и алчным человеком, он бы обиделся, что Роберт устроил так, чтобы Нед Старк сидел по правую руку от него во время свадебного пира. Ему не нужно было, чтобы Роберт обнял его за плечи и воскликнул: «Как чудесно, что я могу разделить это событие с таким хорошим другом». В этом нет необходимости. Станнис и его жена сидели рядом с лордом и леди Старк, а их дети сидели дальше за столом. Вместе со всеми Тиреллами. Джон заслужил право быть Старком, чтобы сидеть вместе с родными за одним столом, что вполне устраивало Станниса. Станнис заметил, что Джон весь вечер не смотрел в сторону отца, хотя Старк часто смотрел на сына с грустью, когда думал, что никто не смотрит. Ширен вежливо беседовала с Арьей. Волосы Арьи в честь праздника вымыли и аккуратно уложили… Не обращая внимания на стоявший перед ним кубок «золотого борского», Станнис подал знак официанту, чтобы тот принес ему стакан лимонной воды. Станнис ожидал, что Роберт и его новая королева произнесут за этот вечер столько тостов, что не стоило терять рассудок. Когда принесли лимонную воду, он медленно отхлебнул, оглядывая толпу внизу.***
Арья ужасно танцевала, и Джон не упустил случая подразнить её. — Твои мысли блуждают, сестренка, иначе должна быть другая причина, почему ты продолжаешь наступать мне на ноги. — Шаги водяного плясуна никогда не бывают такими сложными, и он не обязан следовать чьему-то примеру, если не хочет! Музыканты на галерее играли уже продолжительное время, но у певцов ещё не закончились песни. Хотя музыка была не совсем такой, какую Джон слышал от Дейла Сиворта. Король Роберт одобрительно взревел, услышав песню, исполненную на мотив «Дожди в Кастамере», где слова изменили в пользу дома Баратеонов. — Следовать чьему-то примеру не так уж плохо, если он честный лидер. — Джон взглянул на высокий стол, за которым сидел Станнис, и прищурился, наблюдая за всеми в тронном зале. — Водяной плясун всё ещё должен предвидеть события. — Какие, например? — Арья растерянно посмотрела на него. — Во-первых, вот это, — сказал Джон и, не обращая внимания на её протесты, подхватил её на руки. Когда танец закончился, он опустил её на пол, и она вернулась к своему столику, чтобы поговорить с Браном. Джон присел на ближайшую скамью, переводя дыхание. — Развлекаешься, сир Джон? Твой лютоволк здесь? Я слышал, что он уже выше меня. За столом Джон никого не увидел, поэтому опустил взгляд. Там он застал Тириона Ланнистера, удобно устроившегося с кувшином вина. — Я не ожидал увидеть вас здесь на свадьбе, лорд Тирион. Тирион отсалютовал ему кубком. — Здесь должен быть Ланнистер. Все лорды должны присутствовать для соблюдения приличий. Ты знаешь, мой уважаемый отец не хотел сюда ехать и меня послали вместо него. — Тирион откусил кусочек жареного мяса, плавающего в красном соусе. — Мой дядя Киван много рассказывал о тебе. В основном много хорошего. — Правда? — Джону было трудно в это поверить, поскольку они с Призраком захватили сира Кивана Ланнистера в плен в недавнем сражении перед Королевской Гаванью. — Я поверил ему, потому что он добрый и порядочный человек. В отличие от моего отца, который… — Тирион сделал большой глоток вина. — Ну, ты же с ним встречался! Джону и в голову не приходило спорить, ведь он видел как Тайвин Ланнистер отрекается от своих детей на их собственном судебном заседании. Вместо этого он спросил: — Вы теперь наследник Бобрового утеса? Тирион фыркнул, и из носа у него потекло вино. Служанки его быстро утёрли. — Теоретически, настолько, что знаменосцы моего отца предлагали своих дочерей в качестве потенциальных невест для меня! Приятно получить такое лестное внимание для разнообразия, но я не питаю надежд. Мои красивые двоюродные братья Лансель, Тирек и Давен в настоящее время гостят в Утёсе и без сомнения, мой отец сделает одного из них своим наследником. Я всегда буду полезным инструментом, так как меня зовут Ланнистер. Но ты помнишь, что я говорил тебе, когда ты был так пьян в Винтерфелле, как я сейчас? Джону не очень-то хотелось вспоминать об этом, но он помнил слова Тириона. — Все карлики — ублюдки, но не все ублюдки должны быть карликами. — Правильно, парень! Ты хорошо устроился. Кстати, кто посвятил тебя в рыцари? Наш доблестный король? — Лорд Станнис, — сказал Джон, недоумевая, к чему клонит Тирион. — Ты оказался даже лучше, чем я думал. Что он думает о твоих недавних выходках в борделе? — Тирион подмигнул. — Я… — пробормотал Джон. Я ведь ничего не смогу доказать? — Меня послал туда Лорд Станнис! Тирион уставился на него, потом поставил кубок и захихикал. — Должно быть, так, иначе ты бы уже не служили ему. А теперь извини, мне нужно ещё выпить в память о моем дорогом брате. Если бы не моя милая сестра, возможно, он был бы с нами.***
Джон снова танцевал с Ширен. Станнис издалека наблюдал за танцующими партнерами дочери и нашел их вполне приемлемыми. Кроме Джона, она танцевала с Роббом Старком, сиром Роландом Штормом, сиром Гарланом Тиреллом и самим королём Робертом сразу после того, как он повел свою молодую жену на танец. Только что принесли пирог с голубями высотой в человеческий рост. Роберт и Маргери врезались в него одновременно, держась обеими руками за рукоять боевого молота Роберта. Белые голуби улетели под радостные крики толпы, а скрипачи и барабанщики наверху заиграли новую мелодию, пока Роберт кормил свою молодую жену куском пирога. Станнис вынужден был признать, что повара хорошо поработали над пирогом, и лимонный крем, который к нему прилагался, оказался весьма вкусным. За столом, собрались все лорды Долины, Мизинец кормил Лизу Аррен пирогом, как влюбленный мужчина, хотя Станнис думал, что даже Маргери не смогла бы изобразить такое «болезненно-сладкое» выражение на лице Лизы Аррен, когда она смотрела на мужа, как будто он был единственным мужчиной в королевстве. Хотя за весь вечер Станнис не сказал Старку ничего, кроме ожидаемых приветствий, он думал о нем почти без остановки. Упрямство Старка рассказать Джону о матери всё ещё раздражало его, но чем больше он думал о том, что Лорд Аррен обедал с Мизинцем и Лизой Аррен прямо перед тем, как заболеть и умереть, тем больше вопросов у него возникало. Неужели хозяйка Орлиного Гнезда так ненавидела своего мужа, что решилась на отравление? Был ли Мизинец достаточно хитер, чтобы убить человека, который привел его ко двору? Подумать только, я должен был воспитывать маленького Роберта Аррена на Драконьем Камне. Я рад, что меня не втянули в эту «счастливую семью», хотя, возможно, Лорд Аррен хотел, чтобы его сын не воспитывался Лизой или Петиром, но был слишком горд, чтобы признать это. Станнис доел пирог и решил размять ноги. Селиса давно уже отказалась от приглашения на танец. Супруга оставила его, чтобы потанцевать со своим братом Сиром Имри и поговорить с кузинами леди Мелиссой Тарли и леди Реей Хайтауэр. У дома Флоран неплохие связи, хотя было бы лучше, если бы у меня была настоящая «связь» с женой… Может быть, если бы наша свадьба не была такой катастрофой… Темноволосый мужчина, одетый в расшитую золотом, оранжевую шелковую тунику, окликнул Станниса из-за ближайшего стола. — Лорд Станнис! Как один из хозяев этого праздника, вы, отвечали за выбор вина? Станнис посмотрел на принца Оберина Мартелла, который держал на коленях женщину, чье платье не оставляло места воображению. А это, должно быть, его любовница, мать четырех из восьми незаконнорожденных дочерей. Если он будет продолжать в том же духе, то сможет соперничать с Робертом по количеству бастардов. — Принц Оберин. — Ни один человек со вкусом не позволил бы подавать на пиру «золотое борское». В этом виноваты Тиреллы. Но опять же, ваше отвращение к вину имеет и другие преимущества! — Да? — Станнис почесал бороду в поисках подходящего предлога, чтобы уйти. — Тайвин Ланнистер пытался обвинить вас в том, что вы напились, прежде чем увидели, как Джейме и Серсея трахаются, но ваша печально известная трезвость сделала его обвинение необоснованным. — Поцелуй, — настаивал Станнис. — Я видел, как они целовались. Оберин всплеснул руками. — Ну, вы же знаете, как можно приукрасить слухи, когда они путешествуют из Королевской Гавани в пустыни Дорна! — он угостил свою спутницу голубиным пирогом. Почему мужчины кормят своих женщин, как влюбленные дураки? — Мне никогда не нравилась его светлость, но я отдаю ему должное за то, что он унизил Тайвина Ланнистера на поле боя. Я также восхищаюсь вами. — Чем я это заслужил? — Скромный, да? Я всегда считал, что гордость — характерная черта Баратеонов. Это из-за вас всемогущий лорд Ланнистер был вынужден увидеть своих детей такими, какими они были на самом деле. Ему было отказано в удовольствии видеть своего золотого сына следующим лордом Бобрового Утеса, так же как мне было отказано в удовольствии видеть дочь правящей как законную королеву, пока она не умрет естественной смертью. За Тайвина Ланнистера! — Оберин и его возлюбленная подняли бокалы в тосте и осушили их одним глотком. Станнис снова сосредоточил внимание на Джоне и Ширен. Ширен улыбнулась и позволила себя развернуть. К сожалению, Оберин проследил за взглядом Станниса и сам оценил ситуацию: — Ах, юная любовь. — Прошу прощения? — резко сказал Станнис. — Но, с другой стороны, предполагалось, что это вы с ним спите… — Подождите минутку, вы… — Станнис сжал кулаки, жалея, что не знает слова, достаточно насмешливого, чтобы описать Красного Змея. Станнис понимал, что сейчас он может последовать примеру Роберта и ударить человека по лицу без размышлений. Оберин со смехом откинулся назад, его любовница присоединилась к нему. — Я шучу, лорд Станнис, я шучу! Но выражение вашего лица было бесценным. Даже если он сильно «промахивается»… Мизинец в последнее время сплел о вас несколько занимательных историй. — Ты должен извиниться перед ним, Оберин, — сказала любовница, нежно касаясь руки Оберина и с беспокойством глядя на Станниса. Надо мной издевается не только дорнийский принц, но и его дорнийская шлюха. — И снова, Лорд Станнис, я шучу. Вы, Станнис Баратеон, слишком мужественный и закомплексованный в эмоциональном плане. Я прослежу, чтобы через две недели в Штормовой Предел доставили несколько бочек лучшего Дорнийского вина. Станнис отошел от них, отчаянно оглядывая зал в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Будь проклят сир Давос и его желание провести время с женой и детьми дома. Затем голос Роберта обратился ко всем в тронном зале. — Как король, я объявляю, что настало время для провожания! Теперь, где моя невеста?***
Последние два танца Джон танцевал с Ширен. Лорд Станнис не должен придираться ко мне сегодня. Ширен очень хорошо провела время. Ширен пробовала такие деликатесы, как жареный лебедь и свежий морской окунь с шафраном, блюда, на которые Станнис никогда не тратил деньги. В то время как некоторые дамы с опаской поглядывали на Ширен и, её серые шрамы, она была так похожа на короля, что они считали, что в их интересах быть с ней вежливыми. Сир Гарлан Тирелл был достаточно галантен, чтобы пригласить её на танец, и Джон кивнул ей в знак согласия. Несмотря на все сомнения, у Робба не было недостатка в партнерах. Казалось он потанцевал с каждой девушкой с севера. В последний раз Джон видел Робба, когда тот танцевал с королевой Маргери. Зеленое бархатное платье новой королевы, открывавшее её плечи и верхнюю часть груди, несомненно, способствовало этому. — Как ты думаешь, отец позволит Дейлу снова поиграть нам весёлые песенки в Штормовом Пределе? — Ширен положила правую руку на левую руку Джона, следуя за ним в танце. — Если ты и сир Давос предложите ему это, сомневаюсь, что он откажется. — Отец очень хороший учитель? — Почему ты спрашиваешь? — Джон поднял руку Ширен над головой и развернул её. Затаив дыхание, Ширен снова заговорила. — Он научил тебя, как управлять Драконьим Камнем и Штормовым Пределом, и теперь, когда мне предстоит узнать всё, что требуется, чтобы стать леди Штормового Предела, я хочу знать, чего ожидать. Прежде чем Джон успел ответить, он почувствовал, как в нем закипает неудержимая ярость. Его сердце бешено заколотилось, когда он приготовился открыть пасть и вонзить зубы в мягкую плоть, не давая злому человеку причинить вред члену его стаи. Джон немедленно прекратил танцевать и, схватив Ширен за руку, притянул её к себе. Он инстинктивно чувствовал, что что-то не так. В течение секунды остальная часть двора продолжала есть, пить и веселиться, король призывал к провожанию, пока пронзительный крик не разнесся по залу, когда рот Джона наполнился вкусом крови.***
Станнис увидел всполох белого меха, пронесшийся по залу, а ужасный крик заставил всех застыть и повернуть головы в сторону источника шума. Затем крик перешел в серию воплей, к которым вскоре присоединились стоны. — Ваша Светлость! — белый мех опустился рядом с сиром Джоном, и даже издали Станнис видел, что морда Призрака была кроваво-красной. Семь кругов ада. Если кто и собирался нарушить покой Роберта, так это я. Роберт выглядел совершенно ошеломленным и в сопровождении двух королевских гвардейцев протиснулся сквозь толпу к краю Тронного зала, где собралось несколько человек. — Пусть человек говорит! — закричал голос. Станнис сразу узнал его и сам протиснулся сквозь толпу. Когда он прибыл на место происшествия, причина кровавой морды Призрака мгновенно стала ясна. Рыцарь, которого Станнис смутно помнил в компании Мизинца, корчился на земле и стонал от боли, пытаясь остановить кровь, хлеставшую из того места, где раньше была его правая рука. Рядом с ним лежала рука с длинным кинжалом в кулаке. Робб Старк лежал на боку, его веки трепетали, из раны, протянувшейся от подбородка к правому уху, текла кровь. Вот только уха не было. Королева Маргери стояла на коленях между двумя мужчинами и истерически рыдала. — Сир Лотор! — снова крикнул Мизинец, обращаясь к однорукому человеку на полу. — Что все это значит? — Робб Старк… Поцеловал королеву… — каждый вздох сира Лотора был тяжелым, и по опыту Станниса на поле боя он знал, что это только вопрос времени, когда несчастный рыцарь потеряет сознание от потери крови. Или умрет на месте. — Сир Лотор, продолжайте! Я приказываю! — настаивал Мизинец. — Робб пытается соблазнить королеву. У меня есть доказательства. Письма в… Глаза сира Лотора закатились, и он замолчал. — Нет! — Маргери рыдала. — Я танцевала с Роббом Старком, и он хотел пожелать мне удачи. Он только поцеловал меня.… Мизинец оборвал её: — Ваша Светлость, это очень серьезный проступок. — Но этот человек… — Маргери дрожащей рукой указала на сира Лотора. — Этот мерзавец подошел к Роббу сзади и попытался перерезать ему горло! Сир Лорас без промедления оказался рядом с сестрой, и она тут же упала в обморок. — Что здесь происходит, Бейлиш? — потребовал ответа Роберт. — Моя королева? Робб Старк? Где моя королевская гвардия? Нед, иди сюда сейчас же! В то время как Старк был уже там и не находил слов, его жена издала мучительный крик, когда опустилась на колени и взяла на руки голову своего первенца, её крик был сильнее всех голосов вокруг. — Ваша Светлость, — начал Мизинец, бросив взгляд на Кейтилин Старк. Станнису это не понравилось. — Похоже, храбрый сир Лотор спас королеву от нежелательных посягательств. Хотя его последние слова предполагают, что эти «авансы», возможно, не были столь нежелательными. Под поясом сира Лотора лежал небольшой сверток, состоящий из нескольких пергаментов. Мизинец развернул их и начал читать переписку между Маргери и Роббом. Как актер, читающий строки из роли, для которой он был рожден. Он рассказал знакомую историю о молодой девушке, которую заставили выйти замуж за старого, уродливого, жирного незнакомца. К кому ещё она могла обратиться? Молодой красивый мужчина её возраста, конечно! Придворные были в восторге, и, несмотря на кровь, которая неожиданно запятнала свадьбу, все глаза были прикованы к Мизинцу. Станнис изо всех сил старался всё «переварить». Конечно, новая королева и наследник Винтерфелла не были бы так глупы, учитывая то, что только что случилось с Серсеей и Джейме Ланнистером. Это всё работа Мизинца! Он был на месте преступления, и у него был сообщник, который делал за него грязную работу. Сир Лотор не ожидал, что лютоволк нападет на него, но у него было время придумать другой ответ. Станнису с трудом верилось, что Маргери могла посвятить свои нежные, сокровенные чувства письму, не говоря уже о том, чтобы послать их незнакомому человеку! Ого, какие стихи могла бы процитировать эта девушка! Ответы Робба, к сожалению, звучали очень правдоподобно. Сначала юноша вроде как был «сбит с толку», но потом всё понял и начал поцелуями «успокаивать» девушку… — Встретимся в Богороще, на рассвете, в день моей свадьбы. Прежде чем я действительно стану женой ненавистного мне человека, поцелуй меня ещё раз, чтобы доказать свою любовь. — Мизинец с выражением закончил чтение. Шепот распространился по Тронному залу, как лесной пожар, и Станнис ждал, когда начнутся споры и обвинения. — Моя дочь — девушка, клянусь честью! — Нед, семь преисподних, что твой сын делает? — Позор грешникам! Этого не должно было случиться. Баратеоны и Тиреллы не должны вцепляться друг другу в глотки, и какая разница, действительно ли Маргери девственница, если она родит королю черноволосого ребенка? Давайте, дураки, подумайте об этом логически! Не глотайте всё, что сказал Мизинец! Но они проглотили его фальшивые слова. Много гостей, собравшихся на свадьбу, столпились вокруг, ещё больше — сбежало из Тронного зала. Королевская гвардия обнажила мечи, пытаясь восстановить порядок и сохранить пространство вокруг короля и королевы. — Мама… — стоны Робба были одними из самых жалобных звуков, которые Станнис слышал за долгое время. Кейтилин Старк положила голову сына себе на колени, чтобы остановить кровь там, где было правое ухо Робба. Королева Маргери оправилась от обморока, и попытавшись встать, снова упала в объятия сира Лораса и всхлипывала, всхлипывала и всхлипывала. Никто не оплакивал сира Лотора, и он, и его отрубленная рука, и кинжал лежали в луже крови. Его глаза были открыты и неподвижны, уставившись в пустоту. Станнис оглянулся на Джона, лицо которого было почти таким же белым, как его лютоволк. Одна его рука сжимала руку Ширен, другая зарылась в мех Призрака. Никто из гостей, казалось, не обращал на волка никакого внимания, всё их внимание было приковано к Мизинцу и отвратительному триумфу в его голосе. Я потратил все это время на расследование финансовых махинаций Мизинца, и ради чего? Кому какое дело, «как» он скопил свое огромное состояние, когда честь королевы поставлена под сомнение, Робб Старк лежит на полу, истекая кровью, а рыцарю оторвали руку, прежде чем он успел сделать что-то еще? Когда представление закончилось, Мизинец стоял рядом с королем, скрестив руки на груди и самодовольно глядя на него. Я не могу позволить ему уйти с этим. Должно быть, он все это время планировал погубить Старков и опозорить Тиреллов из-за какой-то давней вражды. — Ваша Светлость! — Станнис привлек к себе внимание. Роберт вздохнул с облегчением, услышав его голос. — Станнис, помоги мне, ты же можешь сказать что-то разумное! Мизинец должен быть дискредитирован, прежде чем его ложь будет принята за правду. И прежде чем его увидят героем. Станнису только что пришла в голову безрассудная идея, и если всё пойдет как надо… Он терпеть не мог делать что-либо без предварительной подготовки, но если Роберт «действовал на удачу» все эти годы, возможно, всё сложится в его пользу. Станнис глубоко вздохнул. — Я верю Лорду Бейлишу. Роберт вытаращил на него глаза, словно сошел с ума, как и все, кого Станнис хоть немного уважал. Нед Старк, лорд Эстермонт, сир Барристан… Он намеренно не смотрел ни на Джона, ни на лютоволка. Станнис продолжал. — Это дело требует дальнейшего расследования. Примите меры предосторожности и заприте Робба Старка на ночь в темнице. Пусть септа осмотрит королеву Маргери, чтобы определить, осталась ли она девственницей. — Благодарю Вас, лорд Станнис, — сказал Мизинец. — Мы всегда можем рассчитывать на то, что вы будете мыслить логически в хаотичной ситуации. Станнис улыбнулся Бейлишу, и ему стало интересно, выглядит ли эта улыбка так же отвратительно, как кажется. А, так ты пытаешься мне польстить. Посмотрим, что ты думаешь о моей логике. — Ваша Светлость, прежде чем мы продолжим, я хотел бы задать вопрос лорду Бейлишу. — Поверь мне, Роберт. — Конечно, лорд Станнис, — ответил Роберт, не сводя с него глаз. Мизинец просто пожал плечами. — Что вы хотите знать, лорд Станнис? Как я завладел письмами? Почему, это было… — Вы были в Красном Замке в день смерти лорда Аррена, не так ли? Бейлиш моргнул. — Я был. Это была великая трагедия, но в его возрасте смерть часто наступает внезапно. Люди засыпают в своих постелях и уже не просыпаются утром. — Вы с леди Аррен ужинали с лордом Арреном как раз перед тем, как он заболел и умер. Я знаю это точно, и я хочу, чтобы вы это подтвердили. — Не стану отрицать. У меня есть хороший друг с раннего детства — леди Лиза. Это она познакомила меня с нашим почтенным покойным лордом Десницей. — Вы знаете, «что» он собирался сделать? — уточнил Станнис. — Что? — Между бровями Мизинца появилась складка. — Наш уважаемый покойный лорд Десница собирался рассказать королю Роберту о королеве Серсее и кровосмешении сира Джейме. Он также планировал отправить своего сына Роберта на Драконий Камень, чтобы он воспитывался у меня. — Очень интересно… Но, милорд, какое это имеет отношение к… — Просто отвечайте на вопрос. — Я не знал ни того, ни другого. Леди Лиза заставила меня поверить, что она спасла молодого Роберта от того, чтобы его не отдали на воспитание лорду Тайвину, потому что не могла допустить, чтобы бедного мальчика отдали убийцам его отца! — Лорды, такие как лорд Уолдер Фрей из Речных земель, знали, где лорд Аррен планирует воспитывать своего единственного сына и наследника. Вы действительно не знали об этом факте, учитывая, «какими хорошими друзьями» вы были с леди Аррен? — Я никогда не говорил, что был её доверенным лицом. — Мизинец снова пожал плечами, очень спокойно. — Нет, — признал Станнис. — Но теперь вы — её муж, и разве мы только что не слышали проповеди Верховного септона о том, что муж и жена едины телом и душой? Если она заставила вас жениться на ней, на человеке, у которого не было бы ничего, кроме «медной звезды андалов», если бы не его публичные дома, она должна была испытывать к вам «большую» привязанность и доверие. — К чему вы клоните, лорд Станнис? Мой недавний брак не имеет ничего общего с позорной изменой Робба Старка. — Мизинец издал долгий вздох, изображая скуку. — Согласен, — кивнул Станнис. — Тогда давайте… — Но ваш брак имеет прямое отношение к смерти Джона Аррена, лорда Орлиного Гнезда и Десницы короля. Эта фраза резко изменила настроение в комнате. Все перешептывания прекратились, и никто из гостей не двинулся к дверям. Мизинец уставился на него, и в его глазах мелькнул страх. — Лиза Аррен медленно сходила с ума в течение многих лет. Весь двор знал об этом, и лорд Аррен беспокоился, что она может представлять опасность для его сына. Он договорился со мной, что мы возьмем мальчика на воспитание на Драконий Камень, где, как он надеялся, ребёнок вырастет порядочным человеком, вдали от удушающих объятий матери. Леди Аррен была в истерике, когда узнала об этом плане, считая своего мужа жестоким и бесчувственным. К кому ещё она могла обратиться? Её сестра, у которой счастливый брак и пятеро здоровых детей от лорда Старка? Нет. Но старый друг детства был рядом. Скажите мне, Бейлиш, что вы сказали ей, когда она пришла к вам в слезах? Вы обещали избавиться от её подлого мужа? — Остановитесь. Ваши слова — чистая спекуляция! — Возможно, но в них есть смысл, не так ли, Ваша Светлость? Милорды? — Станнис кивнул всем в Тронном зале, расхаживая взад и вперед и жестикулируя руками. Теперь он решил посмотреть на Джона, на лице которого медленно расползалась улыбка. — Как только лорд Аррен исчезнет с дороги, что помешает леди Аррен выйти замуж за лорда Бейлиша, как она всегда хотела? И что за история! Болезненный мальчик из бедных дворян поднимается, чтобы стать супругом леди Орлиного Гнезда! Конечно, ни один из его детей не сможет править, но новый лорд достаточно молод, чтобы его можно было лепить, как кому угодно, и было бы абсурдно легко сделать из него марионетку. — Кто-нибудь здесь верит диким предположениям Лорда Станниса? — потребовал Мизинец. — Петир! — в мгновение ока Лиза Аррен подошла к мужу и обняла его с убийственным выражением в глазах. — Это вы сошли с ума, Лорд Станнис! Вот почему я не хотела посылать моего драгоценного мальчика, моего единственного мальчика, на ваш жалкий маленький остров! Я больше не лорд Драконьего Камня, миледи, а лорд Штормового Предела. Станнис проигнорировал остальные её слова. — Должен признать, Бейлиш, — сказал Тирион Ланнистер, вразвалку выходя из-за стола с кубком вина в руке. — Что у вас есть лучший мотив для убийства лорда Аррена. Да ведь вы теперь лорд Орлиного Гнезда во всем, кроме имени! — Твои брат и сестра-предатели убили его! Вот почему он мертв! — взревел Бейлиш. Тирион осушил кубок и вытер рот рукавом. Его взгляд метнулся к кувшину красного вина, стоявшему на столе позади него, но он, казалось, передумал. — Это хорошая догадка, милорд, но подумайте об этом: если мой дорогой брат и милая сестра знали, что лорд Аррен собирается разоблачить их, они, конечно, знали, что лорд Станнис был его сообщником, и убили бы его в то же самое время, не так ли? Я получаю свой первый голос поддержки, и это от Ланнистера… Хотя Ланнистеры не любят ни меня, ни Роберта. — Не обижайтесь, милорд, — добавил Тирион, склонив голову в сторону Станниса. — Никаких обид, лорд Тирион, я всё ещё жив и здоров. Станнис снова улыбнулся, чувствуя прилив энергии. Это то, что чувствует Роберт, когда возглавляет атаку в бою? Ты гордишься, что я пошел по твоим стопам, брат? Я могу добавить импульсивность к короткому списку вещей, которые для нас общие. Никто не противоречил ему. Да, его слова были предположениями, но они были разумными предположениями, и чутье Станниса говорило ему, что он прав. В отличие от обвинения Ланнистеров в измене, у Мизинца не было армии на побегушках. О, у Лизы Аррен была целая армия, но лорды Долины не любили скользкого дельца, который поднялся выше себя. Они не отмахнутся от таких серьезных обвинений. К тому же, если Мизинцу удалось избежать обвинений в убийстве, то в бухгалтерских книгах короны было достаточно конкретных улик, чтобы обезглавить его за ростовщичество — или отправить к Стене замерзать, если Роберт будет особенно милосерден. — Петир Бейлиш, именем короля я арестовываю вас за убийство Джона Аррена, лорда Орлиного Гнезда, Хранителя Востока и Десницы короля.