***
Мизинец сейчас за решеткой.… Джон вспомнил, как кричала Лиза Аррен, когда король Роберт кивнул Королевской гвардии, чтобы они схватили Мастера над монетой. Сир Барристан сделал всё возможное, чтобы аккуратно «оторвать» её от мужа, но она все равно отчаянно колотила по бронированной груди лорда-командующего. — Мой муж невиновен ни в каком преступлении! Это сын Кэт, это он виноват! Он играл с чувствами королевы, как она с Петиром! — Успокойся, любовь моя, — сказал Мизинец, пытаясь её утешить. — Истерика тебе не идет. Я не буду признан виновным в убийстве Лорда Аррена, потому что я этого не делал, верно? — Петир, Петир, конечно, ты этого не делал! Почему?.. — Больше ничего не говори. Ты скоро вернешься в мои объятия. Джон подумал бы, что прощание Лизы Аррен и Мизинца было наигранным, если бы хозяйка Орлиного Гнезда не была так взволнована и не начала дергать себя за волосы. Возможно, она и впрямь сошла с ума, как утверждал Станнис.Мизинец за решеткой, Робб тоже. Джон боролся с искушением подойти к Роббу с того самого момента, как появился Призрак с алой от крови пастью, но это заставило бы его пренебречь своим долгом охранять Ширен. Он всё ещё чувствовал ярость и удовольствие волка от того, что он предотвратил покушение. Рука сира Лотора щелкнула в челюстях, как травинка. Слабеющий от потери крови рыцарь успел ножом отрезать ухо Робба, он к счастью не задел его шею. Отец пригласил мейстера, чтобы зашить и перевязать раны Робба и объявил, что лично проводит сына в камеру. Тем временем сир Лорас Тирелл отнес потерявшую сознание сестру в её покои, септа последовала за ними. Каждый из Тиреллов, что находились в Тронном Зале проследовали туда же. Так закончился свадебный пир. Никаких «провожаний»: два ареста и одна смерть. Джон сидел на кровати, уже вторую ночь подряд сознательно отказываясь от сна. Он не знал, что делать, и не был уверен, что в его силах помочь Роббу. Джон покачал головой, удивляясь, как он мог быть таким глупым, услышав фразу Робба о том, что Маргери «хорошенькая», и замечания Арьи о том, что Робб спрашивал о «ней». Я тоже думаю, что Маргери хорошенькая, но я бы никогда не поцеловал её и не писал бы ей писем! Джону хотелось верить, что все письма которые читал Мизинец, фальшивки. Но слова которые якобы написал Робб, настолько похожи на его брата, что не оставалось никаких сомнений в том, что он действительно написал их. Джон встал, застегивая ремень на поясе. Если он не спал, то подозревал, что кто-то ещё тоже не спал. Слава всем богам, Станнис сделал последний ход и заставил толпу переключить внимание на Мизинца с Робба и Маргери. Он нашел способ усыпить бдительность Бейлиша и найти аргументы для нападения. Джон направился к комнате Станниса, прошел мимо охранника и постучал в дверь. Она тут же открылась.***
Станнис обрадовался, увидев Джона у своей двери в столь поздний час. Лютоволк, как всегда, был рядом, хотя с его белого меха смыли всю кровь. Было бы преуменьшением сказать, что свадьба прошла не так, как планировалось, хотя он и сумел её спасти. — Сир Джон. Я как раз собирался прийти и вызвать тебя. — Собирались, милорд? — Джон широко раскрыл глаза. — Я собираюсь поговорить с твоим братом Роббом в темнице. Я стремлюсь добраться до сути того, что произошло между ним и Маргери Тирелл, и если дело дойдет до суда, мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Вы будете сопровождать меня. — Почему? — глупо спросил Джон. — Потому что ты — его брат и он любит тебя. — Станнис знал, что это очевидно, как и любовь между Робертом и Недом. — Что касается меня, то я незнакомец, с которым Робб никогда не разговаривал. Он будет более склонен отвечать и говорить правду в твоём присутствии. — Вы меня пугаете, — пробормотал Джон себе под нос. — Что ты сказал? Джон встретился с ним взглядом. — Вы можете быть очень злым и страшным, милорд. Наверно, это неплохо. — Я признаю, что между нами есть некоторая фамильярность, сир Джон, но не забывай думать, прежде чем говорить. — Конечно. Но бьюсь об заклад, что вы оцените то, как другие мужчины воспринимают вас, а не мою тактичность. Станнис уставился на Джона, удивленный его смелостью. Единственным человеком, который когда-либо говорил с ним в такой же манере, был сир Давос, хотя Давос всегда желал ему добра. Джон тоже. Мне нужно привыкнуть к этому. Он скрестил руки на груди. — Ты боишься меня? Джон закусил губу и отвел взгляд. — Иногда. — Хорошо… — Станнис хотел, чтобы его рыцари — да и большинство людей — боялись его, поскольку это означало, что они признают его положение и уважают его. Но Станнис не хотел, чтобы страх помешал им довериться ему или открыться. Кажется, мне это удалось с Джоном. Он схватил лампу и жестом пригласил Джона следовать за ним. В этот час замок был далеко не безлюден, слуги суетились вокруг, чтобы прибраться после празднества, а стража несла караул, охраняя своих лордов и леди. — Робб невиновен, — наконец сказал Джон. — Я знаю, ты хочешь в это верить. — Его явно подставили и чуть не убили! Как вы можете думать иначе? — Мир полон добрых людей, которые делают плохие вещи, — Станнис повернул голову, заметив, что Джон расстроен. — Я не верю и никогда не верил Мизинцу и не желаю Роббу зла. На самом деле, я не думаю, что твой брат сделал что-либо, кроме как выпил слишком много вина и позволил эмоциям управлять своей головой. Но правосудие должно быть слепым. — Даже для тех, кого мы любим? — возразил Джон. — Если бы Робба застукали в постели с Маргери на брачном ложе короля, я бы все равно сделал всё, что в моих силах, чтобы он не потерял голову. — Теоретически — да. Но на практике это не всегда получается. Я предпочел Роберта королю Эйерису. Это было одно из самых трудных решений в моей жизни, выбор между моим братом и моим королем, и я примирился с этим решением только потому, что король Эйерис был виновен в худших вещах, чем Роберт. — Значит, вы и раньше предпочитали любовь справедливости. Станнис нахмурился. Джон всё упрощал. Если бы только реальная жизнь была простой, как законы, которые люди пишут, чтобы управлять ею. — Да. Но не смей верить, что я делаю «это» исключительно ради любви. Джон замолчал, и Станнис молчал, пока они не добрались до нижнего уровня замка, где хранились черепа драконов. Темницы находились на этом уровне, хотя черные камеры были построены ниже, чтобы свет Семерых никогда не достиг худших из грешников. Станнис повернулся к Джону. — Ты сожалеешь о смерти сира Лотора? — Я должен? — Твой волк убил его, так что я ожидаю, что у тебя будет свое мнение в любом случае. — Станнис хотел спросить Джона, много ли тот знал о нападении, точно так же, как он знал, что Старки прибыли в Красный Замок раньше, чем остальные в замке узнали об этом. Ты можешь читать мысли своего волка? Или он просто хорошо обучен? В тех же детских сказках, где говорилось о белых ходоках, упоминались ледяные пауки и варги — люди, которые могли видеть глазами животных и управлять ими. Нед Старк подтвердил, что белые ходоки существуют, и это заставило Станниса поверить, что другое какими бы фантастическими они ни казались, тоже может существовать. Джон нахмурился, А Станнис ждал его ответа. — Нет. Я совсем не жалею о действиях Призрака. Сир Лотор пытался убить моего брата из эгоистических соображений, и он заслужил то, что получил. — Я придерживаюсь такого же мнения. — Не думаю, что он будет сниться мне в кошмарах.***
Джон, Призрак и Станнис нашли Робба сидящим у стены одной из черных камер, его голова была откинута назад в знак поражения. Он закрыл глаза руками от внезапного света лампы и застонал. — Папа, мама, это опять вы? Отец, ты должен выпустить Серого Ветра из псарни. Он сходит с ума, и даже Лето не может его успокоить. Возможно, Призрак… — Робб Старк, — Станнис прервал монолог заключенного. Робб сразу понял, что голос Станниса не принадлежал ни отцу, ни матери. Он убрал руки и попытался встать, но поскользнулся на соломе, покрывавшей пол камеры. Цепи на запястьях тоже не помогали сохранять равновесие. Робб, казалось, испытал облегчение, увидев Джона и лютоволка, хотя и не знал, что и думать о Станнисе. — Я всё испортил, Джон. И это не то, что можно решить быстрыми извинениями и строгой лекцией от отца, как в тот раз, когда мы с Теоном случайно сбили старую Нэн с лестницы, когда сражались дома на деревянных мечах. Джон хотел что-то сказать, чтобы успокоить Робба, но Станнис опередил его. — Твои прошлые прегрешения не имеют значения, и жалость к себе не поможет. Робб настороженно посмотрел на Станниса. — Вы хотите осудить меня, Лорд Станнис? — Меня интересует правда, Робб Старк. Я привлекаю к ответственности только виновных. — Вы верите, что я виновен? — Лорд Станнис… — начал Джон, понимая, что Робб, скорее всего, не желает спорить о справедливости. Станнис, однако, оборвал его, прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё. — Попридержи язык, сир Джон. Хорошо, пусть будет по-вашему, милорд. Терпение Станниса, казалось, иссякло, но Джон не винил его. — Ты целовал Королеву Маргери? Она призналась в этом, как и сир Лотор перед смертью. Робб опустил голову. — Да, я действительно поцеловал её. — Ты в своем уме? Сам-то понимаешь, что сделал? — В то время я так не думал, но теперь понимаю, что был полным дураком. Это стоило мне уха, и я молюсь Старым богам, чтобы это не стоило мне головы. — Робб осторожно потрогал повязку на месте правого уха и снова застонал. — Дорнийцы целуют людей в губы в знак приветствия, и никто не обвиняет их в «нечестной игре». Я просто старался быть вежливым. Выражение лица Станниса говорило о том, что он считал Робба каким угодно, только не вежливым. — В следующий раз «целься» в щеку или в руку. Или ещё лучше, не целуй женщину вообще, если ты не родственник, не жених или не женат на ней! Робб устало рассмеялся, и Джон не удержался от улыбки. — Это не смешно, мальчишки! Я думал, Нед Старк учил тебя «правильному» обращению с женщинами, учитывая «его» историю с неверностью. Джон вздрогнул. Давно уже Станнис не называл его мальчиком. Робб, казалось, был шокирован тем, что Станнис сказал «такое» об отце, но благоразумно промолчал. Вероятно, потому, что он знал, что Станнис говорит правду. И подозревал, что Станнис хочет помочь ему сохранить голову. По крайней мере, так думал Джон, несмотря на все разговоры Станниса о «слепоте правосудия». Лампа мигнула, и Станнис взглянул на неё. Масла на всю ночь не хватит, и Станнис начал задавать Роббу вопросы. — Ты скажешь мне всю правду, поскольку это в твоих силах. Чем больше ты расскажешь, чем больше деталей сообщишь, тем в лучшем положении окажешься. — Робб кивнул Станнису, пожал плечами и положил руки на колени. — Итак, ты, писал любовные письма Маргери Тирелл? — Да, я писал ей письма, но это были не любовные письма. По крайней мере, я не пытался, чтобы они «так» звучали. — Почему? — Потому что «она» начала посылать мне любовные письма. Робб рассказал, как служанка Маргери подсунула ему письмо в первый день его пребывания в Красном Замке. Маргери уже разослала приглашения Сансе, Арье и леди Старк присоединиться к ней и её дамам за шитьем во время завтрака, поэтому Робб предположил, что послание предназначалось для чего-то подобного. Первое сообщение — это приветствие, мол… Она рада встрече с ним во дворе Красного Замка. Это письмо — было вполне уместно, но Робб не знал, что делать, прочитав страхи Маргери по поводу брака с королем. Он послал вежливый ответ через ту же служанку, выражая свое сочувствие, но хваля короля за то, что тот был храбрым воином, который защитит её. — После этого каждый день приходило новое письмо, и я отвечал как дурак. Она писала всё отчаяннее, и я изо всех сил старался её утешить. Я попытался поговорить с Маргери наедине перед свадьбой, но мне повезло не меньше, чем последним Таргариенам, высиживавшим драконьи яйца. Танец с ней был первым случаем, когда мне удалось поговорить с ней. Когда она сказала, что ничего не знает ни о каких письмах, я подумал, что она просто прикидывается скромницей и хочет забыть о них. Я отвел её в сторону и пожелал удачи, целомудренно поцеловав в губы. — А тебе не приходило в голову, что тебя подставили? — уточнил Станнис. — Может, стоило сжечь, эти чертовы письма? — Нет, — честно ответил Робб. - Письма, которые я получал, были прекрасно написаны, и я спросил её, где она научилась писать стихи. Ответом было то, что септа научила её всем знаменитым валирийским стихам, вместе с «Семиконечной звездой», конечно. — Валирийские стихи? — глаза Станниса сузились, в голосе послышалась дрожь. — Какое это имеет значение? — спросил Робб. Джон подумал о том же. — Потому что Мизинец дразнил меня томом самого знаменитого из всех валирийских поэтов в ту ночь, что я провел в библиотеке замка. — Станнис закрыл глаза. — Ты не единственный, кого провели как дурака, Робб Старк. — Лорд Станнис? — Джон сказал, что-то невнятное. Станнис открыл глаза и посмотрел на него. — Говори, сир Джон. — Вы абсолютно уверены, что за этим стоит Мизинец? Так же, как он стоял за смертью Джона Аррена? — В первом я уверен больше, чем во втором. — Даже после вашего бурного выступления в тронном зале? Станнис фыркнул. — Если я убедил тебя, то, возможно, я убедил достаточно короля и лордов, чтобы надеяться, что никто не станет мне противоречить. Всё, что я сделал, это несколько разумных предположений. Не думаю, что когда-нибудь смогу доказать что-то конкретное, без прямого признания. Но теперь это не имеет значения, потому что Мизинец заперт в темнице. Ни один пленник не сбежал отсюда, по крайней мере, во время правления Роберта. Он расправил плащ и снял лампу с крючка. — Мы закончили, сир Джон. У нас был очень продуктивный разговор. — Подожди, отец сказал мне, что Ланнистеры убили Джона Аррена? — Робб был явно сбит с толку. — Ты многое пропустил, когда потерял ухо, брат. — Джон почувствовал на себе взгляд Станниса, безмолвно говорившего, чтобы остальная часть ответа была краткой. — Я постараюсь немного поспать. — Это будет просто. Призрак еле просунул морду между прутьями решетки, Робб погладил его и был облизан шершавым языком. — Ты выберешься отсюда, Старк. — Я надеюсь, Сноу.***
Мизинец шутил со мной о борделях и бухгалтерских книгах, всё время планируя, как он заманит в ловушку наследника Неда! Возможно, он даже хотел, чтобы я узнал о его финансовых преступлениях, чтобы отвлечь меня от другого заговора. Станнис не мог поверить в дерзость Мизинца. Неужели он действительно думает, что всё сойдет ему с рук? Станнису не хотелось думать о том, что случилось бы, если бы Робб Старк был мертв, а не сидел в темнице. Героическое, разумное поведение Неда Старка, несомненно, сломалось бы моментально. Зря он забывает о том, что его первенец может лишиться головы, или его направят на Стену. Нэд должен яростно работать головой, чтобы спасти честь своей семьи, которая стала бы еще более запятнана, если бы Маргери оказалась не девственной… Старк, Роберт и Мейс Тирелл вцепятся друг другу в глотки по той или иной причине, в то время как Тирион Ланнистер ликующе посмеётся вместе с остальными членами своей мерзкой семьи. Станнис застонал, совсем как Робб. У него раскалывалась голова. Расслабиться бы, да выпить вина… Но Станнис совсем не хотел охмелеть! — С вами всё в порядке, милорд? — спросил Джон. — Насколько это вообще возможно после такой ночи. — Станнис дошел до своих покоев, и масло в его лампе почти иссякло. — Робб действительно иногда был дураком, но я никогда не поверю, что он мог попасть в «такую» ловушку. Если только… — Джон прикусил губу и задумался. — Ну? — подсказал Станнис. — Если только он не воображал себя влюбленным. Отец искал ему невесту, или по крайней мере леди Старк делала это от имени своего мужа. Возможно, отвечать на письма Маргери — это способ помочь женщине которую любишь? Положение Робба Старка и брак по расчету не вызывали у Станниса ни малейшего сочувствия. — А чего ожидал твой брат? Он обязан жениться на девушке, которая укрепит его будущее положение лорда Винтерфелла. Так всегда было в нашем королевстве. Кроме того, ему может повезти, и он влюбится в свою жену, как твой отец. Джон нахмурился, и Станнис подумал, не думает ли он о том, сколько любви «его» мать получила от отца. Она умерла, Джон, и твой отец похоронил её в Винтерфелле. Это говорит мне не просто о любви, о чём-то большем… Почему Нед Старк не сказал сыну об этом? Что бы не было сказано между Джоном и Старком вчера, это явно ранило их обоих, и Станнис не собирался больше вмешиваться, пока его не попросят. Или… если Старк откажется от своего обещания говорить правду. — Вы когда-нибудь влюблялись? Станнис пристально посмотрел на него. — Вы когда-нибудь влюблялись? — повторил Джон, всё ещё хмурясь. Станнис не ожидал вопроса Джона. Любовь? Разве был в ней какой-нибудь смысл? Я её познал, но… Роберт женил меня ради блага Дома Баратеонов. Так хотели мои отец и мать. Я любил своих родителей. И ты знаешь, что с ними случилось… — Я думал об этом в последнее время, — продолжал Джон. — Мне говорили, что мама очень сильно любила меня. Почему же тогда она ни разу не приехала ко мне в Винтерфелл? Почему она считала, что мое детство в Винтерфелле лучше, чем жизнь с ней? Я почти ничего не хотел, кроме… — Джон вздохнул, не закончив фразы. Нед Старк ничего не сказал сыну. Станнис также не знал, должен ли он быть слегка обижен или благодарен Джону за то, что тот не верит в «его» любовь к жене. По крайней мере, я знаю, что наблюдательность Сноу — в порядке. — Я не могу понять, о чем думал отец, когда я родился. Он чувствовал себя виноватым в том, что нарушил брачные обеты и стал отцом бастарда? Его отец и старший брат погибли, он руководил людьми на войне больше года и, вероятно, тоже убивал… И всё это в моем возрасте или достаточно близко к нему! - По выражению лица Джона Станнис понял, что голова у него болит не меньше, чем у него. — Не говоря уже о том, что моя тетя Лианна умерла у него на руках, когда восстание короля Роберта почти закончилось. — Твоя тетя умерла на руках у твоего отца? — Станнис ничего не знал об обстоятельствах смерти Лианны Старк, кроме того, что Старк присутствовал при этом. На протяжении многих лет Роберт разглагольствовал о том, что его истинная любовь умерла. Она была окровавлена, изнасилована, оскорблена, её пытали… Роберт, конечно, знал, что Старк присутствовал при её смерти. Все они будто связаны гибелью девушки, которая стала причиной войны. Станнис никогда не стремился узнать больше, главным образом потому, что ему было всё равно. Девушка уже давно мертва, и никакое горе не могло её вернуть. Джон кивнул. — Отец обнаружил башню, где Рейгар Таргариен запер её, но в отличие от «рыцарей из песен», он не успел спасти её. Она умерла у него на руках, а потом он привез её кости в Винтерфелл. Все это знают. Станнис резко остановился. Она умерла у меня на руках после родов… Когда он в следующий раз приедет в Винтерфелл… Её кости покоятся там… Фразы Старка из вчерашнего спора были жутко похожи на те, что только что сорвались с губ Джона. Инстинктивно Станнис счел их совпадением, чтобы не столкнуться с ещё одной невероятной возможностью после ночи, полной таких совпадений. Но… ведь Старки не хоронили любовниц в крипте Винтерфелла после того, как они умирали… Они «обе» скончались у него на руках, эти «две» женщины должны быть «одной» и той же… Станнис сжал лампу так сильно, что металл больно впился в его ладонь. — Милорд? — спросил Джон. Станнис смотрел на Джона Сноу, как никогда раньше. Даже в тусклом свете всё в чертах молодого рыцаря кричало о Старке! Я сын Неда Старка! Не было причин думать иначе, ни в Вестеросе, ни в Эссосе, ни во всех семи адах. То же лицо, тот же голос. Нет, внешность Джона не выдавала ничего, кроме того, что в его жилах течет кровь Старков, даже больше, чем у Робба, Брана, Рикона и Сансы Старк с их рыжевато-каштановыми волосами и голубыми глазами. — Милорд? — Повторил Джон. Старк с самого начала взял на себя ответственность за Джона, рискуя своей драгоценной честью, терпя злобу и гнев своей жены. Почему он сделал это ради ребенка, который не его? Старк, признавший ошибку и пожинавший следы своего распутства? Роберт никогда этого не делал, но ведь у него было шестнадцать детей… Станнис не шутил, когда выражал свое удивление тем, что Старк, находясь под влиянием Роберта, не породил большое количество бастардов. Вполне логично, что Старк мог потерять рассудок на одну ночь и переспал бы со шлюхой во время войны. Это делали и многие другие лорды. Безупречный Эддард Старк… Станнису и в голову не приходило, что мать Джона может быть кем-то более родным.… Лианна Старк. Лианна Старк, королева любви и красоты Роберта, похищение которой повергло королевство в хаос и изменило историю. Учитывая, сколько раз Роберт утверждал, что Рейгар Таргариен насиловал её, не исключено, что она забеременела. Но судьба этого ребенка? Пощадил бы его Роберт из любви к Лианне? Станнис задумался над этим. Зачем я обманываю себя? Он наслаждался изуродованными телами Рейнис и Эйгона Таргариен, пытался убить Дейенерис, и не может перестать фантазировать о том моменте, когда и как он убил Рейгара. Реакция короля-Роберта на мертвых детей Таргариенов всё ещё преследует Старка, и тот был убежден, что Роберт попытается убить Мирцеллу и Томмена. Во время восстания Роберта, Нед Старк знал друга даже лучше, чем Станнис, проводя с ним почти каждую минуту. Но логично ли, что Старк сознательно не рассказал Роберту о ребенке Лианны и воспитал его как своего собственного? Это потребовало бы целой жизни лжи и обмана, не говоря уже о том, чтобы загладить свою вину перед женой и ребенком. Кроме того, такие действия были бы предательством против короны и потенциально смертью для каждого Старка, если правда когда-либо выйдет наружу. А Роберт говорит, что Старк не может лгать ни ради любви, ни ради чести. — Станнис? Вы уверены, что с вами всё в порядке? — спросил Джон, на этот раз более настойчиво. — Вы выглядите так, будто увидели привидение. — Призрак выбрал это время, чтобы присесть на корточки и зевнуть. — Ну это «нечто», у которого нет белого меха, но я не знаю, верите ли вы в «такие» видения. Станнис едва слышал Джона, и мысли, проносившиеся у него в голове, не давали ему покоя. Семеро, выходит Джон может быть сыном Лианны Старк… и Рейегара Таргариена? Это весомая причина для Старка быть таким беспощадно упрямым в вопросе о матери Джона. Королевская Гавань — не то место и сейчас не время, чтобы раскрывать подобную правду, особенно в присутствии Роберта и бог знает скольких шпионов, подслушивающих через стены. Станнис видел, как Старк жертвует своей честью ради любви к сестре, но всё же… … Будь ты проклят, Нед Старк! Никогда еще слова Роберта не были так уместны. Его брат впервые прокричал их, когда был взбешен отказом Старка стать десницей. Совсем недавно они съели разум Станниса, когда он предположил, что Джон собирается принять предложение Роберта стать рыцарем Королевской гвардии. Понимает ли Старк, какой бардак может произойти, если Роберт заподозрит, что его лучший друг ответственен за то, что Таргариен всё ещё дышит, не говоря уже о «сыне Рейгара Таргариена»? Головы полетят, войны начнутся, Ланнистеры, радостно воспользуются ситуацией… Лампа Станниса погасла, и Джон схватил её прежде, чем она успела разбиться об пол. Призрак толкнул его в бок, словно пытаясь заставить Станниса отреагировать на его слова, поскольку тот явно игнорировал их. Со мной всё в порядке? Если бы я думал, что выбор между моим братом и моим королем был трудным, было бы еще более мучительно выбирать между моим братом-королем и моим рыцарем. — Нет, я не в порядке. Джон слабо улыбнулся. — Не думаю, что кто-то в порядке. Мы вместе уже проходили через суд над королевой Серсеей и сиром Джейме, не говоря уже о битве. Благодаря вам, у нас здесь преимущество. Вам нужна помощь, чтобы добраться до своих комнат? Я сейчас выгляжу беспомощным? — Нет. Я вполне способен на что-то подобное. Спальня прямо за углом. — Тогда увидимся утром, милорд. - Джон вернул ему лампу. — Только не бросайте это снова и не разводите в замке пожар.***
Джон обнаружил, что снова сидит на кровати, раздумывая, стоит ли попытаться заснуть. Если бы выбор был за ним, он провел бы ночь в темнице с Роббом. Робб знал, что Джон будет рядом, несмотря ни на что, но Джон хотел доказать ему это. Но Станнис… Джон был также озадачен действиями Станниса, как и днем раньше. Станнис вел себя примерно так же, как и во время их прогулки к черным камерам и разговора с Роббом, хотя и был немного более взволнован и вспыльчив, чем обычно. Потом Джон заговорил о любви, и Станнис застыл. Что, во имя всех Старых и Новых Богов, я сказал? Если уж на то пошло, Станнису следовало бы изобразить раздражение или обиду при упоминании о любви. Но Станнис выглядел в равной степени ошеломленным и испуганным, а Джон не знал, что Станнис Баратеон чего-то боится. Это был человек, который ел крыс во время годичной осады, который уничтожил Грейджоев там, где они были сильнее всего, и успешно победил Ланнистеров с помощью нескольких бочонков вина. — А ты как думаешь, Призрак? Призрак положил голову Джону на колени, позволив хозяину погладить себя по шерсти. — Ты тоже молчишь, да? Призрак наклонил голову и лизнул руку Джона. — Я должен поблагодарить тебя за спасение жизни Робба. Другие волки уже знают, что ты сделал? Джон, наконец, заснул под громкую песню лютоволков.