***
Сверкнула молния, и Станнис бросился к самой высокой башне Штормового Предела. Стражники заметили, что корабль на котором отец и мать возвращались домой уже вошел в бухту. Однако поднявшись на башню, Станнис увидел лишь то, что корабль разваливается на куски, заглушая крики тонущих людей, такие же громкие, как завывание ветра. Штормовой Предел исчез, сменившись ничем не примечательным полем, где Ренли скакал на великолепном коне в сверкающих доспехах. Стрела пронзила ему горло. Станнис оказался на Трезубце, наблюдая за поединком Роберта и Рейегара. Однако, как только Роберт вонзил смертельный шип своего боевого молота в грудь врага, черный инкрустированный рубинами шлем упал, открыв человека не с серебряными волосами и фиолетовыми глазами, а с темно-каштановыми волосами и серыми глазами… Станнис немедленно проснулся и налил себе стакан воды. У него всё ещё болела голова, и он безрезультатно потер виски. Отдых должен был помочь мне, а вместо этого он принёс мне только кошмары. Почему же во сне я вижу только смерть, а не что-то приятное? У Станниса кружилась голова от вчерашних «откровений», особенно от того, что Джон рассказал ему о смерти Лианны Старк. Станнису больше, чем когда-либо, хотелось верить, что мать Джона — шлюха. Это было самое простое и логичное объяснение, и одним из основных принципов логики было то, что самое простое решение всегда было правильным. Например, Мизинец подставил Робба Старка, потому что он ненавидел Старков, а не потому, что Робб Старк и Маргери Тирелл завели тайный роман прямо под носом у всего двора и ожидали, что это сойдет им с рук — особенно учитывая то, что случилось, когда бывшая королева была признана неверной. То же самое и с матерью Джона. Либо Нед Старк создал искусную сеть лжи, чтобы защитить Лианну Старк и её сына, и рисковал не только своей жизнью, но и жизнью своей семьи и подданных, либо у этого человека был момент слабости и он переспал со шлюхой. Я поверю в последнее, если Старк не скажет мне обратное. Или Джону. Сноу доверял мне, но реальность опасна, Джон столько мечтал быть Старком, а на самом деле, может быть кем-то другим. Может, эту тайну я и не открою никому… Станнис надел плащ из черной ткани с золотой вышивкой. Но, возможно, я просто беспокоюсь по пустякам. Станнис направился в личные покои Роберта. Верховный септон и его помощники должны были этим утром осмотреть королеву и принять решение: девственная королева Маргери или нет и представить свои выводы Малому совету. Он надеялся перехватить брата, чтобы поговорить с ним наедине. Сир Арис Окхарт пропустил Станниса в спальню Роберта, где тот обнаружил… храпящего брата. Прежде чем объявить о своем приходе, Станнис раздвинул занавески, впуская в комнату первые лучи солнца. — Что происходит? — простонал Роберт, хватая подушку, чтобы прикрыть глаза. Он заметил Станниса. — О… Это ты… — И тебе, доброе утро. — Ты знаешь, который час? — Сейчас не час волка, — заявил Станнис. — Еще слишком рано думать. — Может, и так, но твои обязанности — думать, нравится тебе это или нет. Или ты забыл о своей королеве? Напомнить как не стать королем с самыми длинными рогами? — Станнис, — раздраженно сказал Роберт, — найди моего слугу, чтобы я мог одеться. Или я задушу тебя этими занавесками. Станнис подчинился и направился в комнату Роберта, куда слуга поспешно принес блюдо с завтраком. Он расколол пару сваренных вкрутую яиц и порезал персик, наблюдая за восходом солнца. Спустя немного времени Роберт, спотыкаясь, вошел в комнату и немедленно налил себе кубок разбавленного эля. — Сегодня утром я должен был взять свою молодую жену уже дважды, но вместо этого моя постель была холодной как лед, — пробурчал Роберт, сделав большой глоток эля. — Это не моя вина, — ответил Станнис. Роберт глубоко вздохнул и покачал головой, чтобы окончательно проснуться. — Во всяком случае, я знаю, почему ты здесь, — он вздохнул. — Ты хорошо сообразил про Мизинца. Думаешь, кто-нибудь поверит? Станнис пожал плечами. — В любом случае это заинтересовало достаточно придворных. Ты хочешь сказать, что нет? — Нет. Это был умный ход, чтобы указать на безумие Лизы Аррен. Я никогда не мог вынести эту женщину. Это правда, что Джон хотел отдать сына к тебе на Драконий Камень? — Да. — Ещё лучше! — Всё, что я говорил, было либо правдой, либо выводами, — сказал Станнис. — Я не трачу время и силы на ложь. Я так и сказал сиру Кивану Ланнистеру, когда он обвинил меня в подтасовке отношений Серсеи и Джейме. Роберт взял с подноса яблоко и откусил его. — Тебе действительно нужно было отправлять Робба Старка в «черные камеры»? Теперь настала очередь Станниса раздражаться. — Кто-то должен был отвлечь Мизинца, чтобы обвинить его в убийстве! Я бы не слишком беспокоился о Роббе Старке, если только ты не планируешь осудить его за государственную измену и отрубить ему голову? — Зачем мне это делать? Я потеряю своего друга! Тогда я надеюсь, тебе никогда не придется узнать кем была мать Джона. Это разрушит все, что связывает тебя со мной. Станнис поспешно выбросил эту мысль из головы. — Хорошо. Я думаю, что он невиновен, — уверенно сказал Станнис, отрезая ещё один кусок от персика. — Кто назначил тебя судьей? — прохрипел Роберт. — Я просто разговаривал с ним. Он охотно мне все объяснил. Мизинец или один из его приятелей, который любит валирийскую поэзию, писал ему любовные письма, на которые он отвечал. Танец Робба с Маргери был первым разом, когда он прикоснулся к ней или заговорил с ней. — Он охотно признался тебе во всем? Пожалуйста, не говори, что ты его пытал. Станнис чуть не бросил нож на тарелку. — Роберт, отнесись к этому серьезно! Если разговор со мной — пытка, то да, я пытал бедного Робба Старка, а сир Джон и его лютоволк помогали мне. Собери судейскую коллегию и отдай меня под суд! Роберт отвел взгляд. — Теперь я понимаю, что «ты» чувствовал на свадьбе, Станнис. — Правда? — подозрительно спросил Станнис. Раньше он верил, что брат ничего не понимает из-за пьянства, но поскольку Роберт продолжительное время старался быть трезвым, возможно, он научился сочувствовать. — Наконец-то у меня появился шанс переспать с моей хорошенькой юной невестой… и такой крах надежд. Это, должно быть, было ужасно для тебя, это был такой важный день для тебя! Забудь о сочувствии, Роберт только и думает о том, чтобы вывести меня из себя, как обычно. Станнис крепко сжал нож, стараясь не поддаваться на провокацию брата. Насмешки над его трезвостью и серьёзностью не были чем-то таким, с чем он не мог справиться, но даже Роберт не мог упомянуть о своих отношениях с женой. В самом деле, бессердечное отношение Роберта и полное неуважение к кому бы то ни было и чему бы то ни было, делали свадьбу Станниса настоящим посмешищем, а не «задержкой» брачной ночи. Он оскорбил мою жену так же, как и меня. — Ты не спал с женой той ночью, не так ли? В той же постели, которую я уже согрел для тебя с Деленой? — Станнис бросил на Роберта самый ядовитый взгляд, на какой только был способен, но это только подбодрило Роберта. — Ты это сделал! Брат, я горжусь тобой! Станниса спасло от необходимости отвечать — или, скорее, кричать — появление сира Ариса. — Ваша Светлость, милорд, — поклонился сир Арис. — Члены Малого Совета ждут вас в зале Совета вместе с лордом Старком, лордом Тиреллом и принцем Оберином. Верховный септон ждет вашего решения.***
Верховный септон торжественно стоял во главе стола в окружении семи септ. Он настоял на том, чтобы открыть собрание молитвой. Станнис, как и ожидалось, склонил голову, но не присоединился — в отличие от Мейса Тирелла, который молился громче всех. Единственным человеком, отсутствовавшим в зале Совета, был сир Барристан, и Станнис решил, что у него есть другие обязанности. — Ваша Светлость, — Верховный септон кивнул Роберту, — Милорды. После суматошных событий вчерашнего свадебного пира меня вызвали в Красную башню, чтобы я с помощью семи богов помог решить важный вопрос. Я руководил семью септами, пока они решали, действительно ли наша новая королева девственница.… Станнис сердито посмотрел на Верховного септона, желая, чтобы тот поскорее покончил с этим. Помогите, боги, решить ему дело о девственности. — После долгих размышлений… — верховный септон сделал эффектную паузу. — После долгих размышлений было установлено, что королева Маргери — не девственница! Я уже послал молитвы Семерым, чтобы помочь нам пройти через эти трудные времена. Станнис продолжал свирепо смотреть на человека, отмечая жесткие и неподвижные лица септ, потому что это было предпочтительнее, чем наблюдать за реакцией всех остальных. Роберт застонал, Старк закрыл глаза и мысленно вознес молитву своим Старым богам, Принц Оберин выглядел задумчивым, Великий мейстер Пицель в ужасе ахнул, а Варис хихикнул. Мейс Тирелл, как и следовало ожидать, взревел и ударил по столу большим кулаком. — Это все ваша вина, лорд Старк! Вы неправильно воспитали сына, и посмотрите, что он сделал! — Мой сын едва видел вашу дочь, лорд Тирелл. У неё было достаточно времени, чтобы завести интрижку, пока она была в Хайгардене или ехала в Красный замок с вашей армией. Лорд Хайгардена пропустил это мимо ушей. — Весь двор знает, что он целовал её и окручивал её посредством любовных писем! Очевидно, он виновен! Это государственная измена, а наказание за государственную измену — смерть! — Это не очевидно, лорд Тирелл, — вмешался Станнис. — Я предполагаю, что за этими глупыми письмами стоит лорд Бейлиш, так же как и за убийством нашего бывшего помощника лорда Джона Аррена. Или вы не слушали, что произошло прошлой ночью? — Послушайте, лорд Станнис. Вы хотите признать Маргери виновной, потому что вам не нравится ни она, ни моя семья, так же как вам не нравятся Старки! Станнис подумал, часто ли лорд Тирелл сначала думает, а потом говорит? Если бы я так ненавидел твою семью, зачем бы мне понадобилось избавляться от Ланнистеров? Вы только что подтвердили, что действительно не слушали ничего из того, что я сказал. Вам должно повезти, что Роберт простил вас после осады Штормового Предела и захотел сделать вашу дочь своей новой королевой! Станнис обратился к Роберту, вынуждая его вмешаться в разговор. — Что вы думаете о решении Верховного септона, Ваша Светлость? Вы собираетесь просить аннулировать брак и искать новую королеву? Роберт моргнул, переводя взгляд со Станниса на Старка и лорда Тирелла. — Нет. Сейчас мне не нужна новая королева, и я хочу освободить Робба Старка от любой вины. Лорд Тирелл не знал, как отнестись к этому заявлению, поэтому принц Оберин воспользовался случаем, чтобы сказать: — Я думаю, разумно полагать, что королева Маргери — девственница, несмотря на показания Верховного септона. — Женщина может быть девственницей только в том случае, если её девственность не повреждена, — уточнила одна из септ, явно оскорбленная словами Мартелла. — О, я не оспариваю этого, моя добрая септа — просто не факт, что наша королева когда-либо спала с мужчиной. Вчера вечером я обсудил этот вопрос со своей любовницей Эларией, и мы оба пришли к выводу, что королева Маргери, должно быть, потеряла девственность из-за любви к верховым прогулкам на коне. Станнис стиснул зубы, чтобы не сделать что-нибудь неуместное, например не рассмеяться. Варис снова хихикнул. — Вы хотите сказать… — пробормотал лорд Тирелл. — Вовсе нет, милорд, — добродушно ответил принц Оберин. — Хотя я одинаково ценю мужские и женские формы и получаю удовольствие и от того, и от другого, я все же провожу черту зверства. Высокородные дорнийские девы часто ездят на прекрасных дорнийских песчаных скакунах, и активная физическая нагрузка часто приводит к непредвиденным последствиям. Королева Маргери часто ездит верхом, не так ли? Я предлагаю совету признать это как истину, поскольку это наиболее удобно для всех вовлеченных сторон. Значит, дорнийский принц и его дорнийская шлюха все-таки могут придумать что-нибудь полезное. Однако это не значит, что я буду пить дорнийское вино, которое доставят в Штормовой Предел. — Полностью с вами согласен, Принц Оберин! — ответил Роберт, впервые за все утро пребывая в хорошем настроении. — Слово веры не должно покидать эту комнату, а тем временем мой брат может организовать суд, чтобы осудить Мизинца за убийство лорда Джона Аррена, покушение на убийство Робба Старка и, хм, поклёп? Клевету! Клевета — хорошее слово, Станнис? Станнис просто поднял брови, не понимая, что Роберт пытается сказать. — Клевета на королеву. Мне это нравится. Есть ли возражения? — А как же гости, Ваша Светлость? — спросил лорд Эстермонт. — Если королева Маргери забеременеет сразу, что остановит слухи о том, что Робб Старк наставил тебе рога, как сир Джейме Ланнистер? За этим заявлением последовало неловкое молчание. Станнис забарабанил пальцами по столу, гадая, вспомнит ли кто-нибудь «признак», который разоблачил королеву Серсею и сира Джейме. — Когда молчание затянулось, Станнис вздохнул и сказал: — Королева Маргери, родившая черноволосого ребенка, развеет эти слухи. Так мы узнаем, что это истиннорожденный Баратеон, а не бастард Старк. Если понадобится, подождите несколько месяцев, прежде чем она официально ляжет в постель, и убедитесь, что ни один черноволосый мужчина, кроме короля, не останется с ней наедине. — А если ребенок королевы не будет черноволосым? Что тогда, лорд Станнис? — хитро сказал Варис. Тогда Маргери действительно прелюбодействовала, и мы вернулись к тому, с чего начали. — Мы займемся этой проблемой, когда она возникнет. Разве вашим птичкам нечего сказать по этому поводу, лорд Варис? Вы были довольно молчаливы во время этой встречи. — Мои маленькие птички не внесли ничего ценного в это дело. Станнису трудно было в это поверить, но внезапное появление сира Барристана помешало ему ответить. Обычно стоическое самообладание лорда-командующего Королевской гвардией явно пошатнулось, а его поклон королю был жестче обычного. Впервые за это утро Станнис забеспокоился, потому что рыцарь ворвался обеспокоенным в Малый зал совета. Сир Барристан сразу перешел к делу, в отличие от Верховного септона, что было самым положительным, что Станнис мог сказать о последующих словах.: — Сир Меррин Трант и сир Борос Блаунт находились в черных камерах вместе с пятью членами городской стражи. Все они были отравлены каким-то снотворным. Они не мертвы, я могу поручиться за их сердцебиение. — Ну и что? — уточнил Роберт. — Робб Старк всё ещё в камере и в бреду просит макового молока, чтобы облегчить боль в том месте, где раньше было правое ухо. Но камера лорда Бейлиша — не заперта, и его нигде нет. Я уже принял меры, чтобы найти его в Красном замке, но мне нужно разрешение Вашей Светлости сделать что-нибудь ещё. Вердикт Верховного септона был просто «неудобством» по сравнению с катастрофой, которую раскрыл сир Барристан. Головная боль Станниса снова усилилась, и он удивился, как все ухудшилось со скоростью лесного пожара менее чем за день. Все мои тщательные исследования финансовых преступлений Мизинца теперь напрасны, и даже мои опрометчивые действия на свадьбе ничего не решили. Тем не менее он сбежал, оставив за собой смятение. Существует также возможность, что Таргариен будет ходить по Вестеросу, и я буду продолжать обвинять Мизинца в том, что он заставил меня думать об этом. Станнис стиснул зубы и обхватил голову руками, жалея, что он не в Штормовом Пределе и не слышит плеска волн о берег внизу. В кои-то веки Роберт принял командование на себя. — Лорд Тирелл, у вас есть солдаты! Ваш сын сир Элдон — командует городской стражей, лорд Эстермонт! Я приказываю всем в этой комнате, кто имеет в своем распоряжении людей, использовать их немедленно. Закрой все городские ворота, не дайте ни одному кораблю покинуть доки и заприте все входы в Красную башню. Никто никуда не пойдет, пока не найдут Мизинца!***
Джон забарабанил в дверь золотой ручкой. Ответа не последовало, что его не слишком удивило. Ручка тоже не повернулась, поэтому Джон дал указание сиру Ролланду и золотым плащам за его спиной найти другой путь внутрь. Как только стало известно о побеге Мизинца из темницы, городская стража и избранные рыцари были отправлены в бордели Мизинца на тот случай, если он там прячется. Итак, Джон снова оказался в борделе по приказу лорда Станниса. — Через конюшню! — скомандовал Джон. Он что-то чувствовал там, а приглядевшись, нашел неприметную дверь, которая вела на кухню борделя. В конце концов, все вино и деликатесы должны были откуда-то взяться. Джон и другие мужчины ворвались в здание и принялись обыскивать его, но Джон быстро понял, что это бесполезно, так как помещение было обобрано. Резные деревянные стулья исчезли, Мирийские ковры исчезли, вазы с розами исчезли. Джон побежал в комнату со всеми книжными полками, где, конечно же, отсутствовали все книги в кожаных переплетах. Мизинец собрался очень быстро. Или он уже собирался бежать из города после свадьбы? Нет, это не имеет смысла. Какие бы планы ни строил этот презренный человек, Джону с трудом верилось, что его посадят в «черные камеры». Мизинец недооценил Станниса на свадьбе, и было бы глупо думать, что Станнис позволит ему покинуть «черные камеры». Представилась возможность сбежать, и он воспользовался ею, как поступил бы любой владелец борделя. Джон направился в вестибюль, где собрались все мужчины. Многие качали головами. — Ни одной хорошенькой шлюхи, — пробормотал один из золотых плащей. — Да, и хорошего вина тоже, — отозвался другой. Сир Ролланд пожал плечами, глядя на Джона, который ждал ещё одного члена своей группы. — Призрак, ко мне! — Джон присвистнул, и из соседней комнаты донесся пронзительный крик. Я действительно нашел Бейлиша? Если так, то Робб будет отомщен, и Станнису останется только улыбаться. К сожалению, если только Мизинец не обладал магической способностью менять лица. Призрак не нашел владельца борделя. Он нашел рыжеволосую голубоглазую девушку, которая встретила Джона, когда он в последний раз был здесь. Теперь на ней было больше одежды, и Джону было легче смотреть на нее. — Милорд, пощадите! — девушка продолжала кричать. Призрак схватил её за рукав платья и потащил к своему хозяину. Джон пока не дал команду Призраку отпустить её, хотя заметил, что один глаз у нее затёк от удара, а на носу и подбородке запеклась кровь. Кровь была коричневой, а не ярко-красной, поэтому раны были слишком старыми, чтобы быть вызванными его лютоволком. — Ты знаешь, что я не лорд. Где твой хозяин? — Лорд Бейлиш? Я не знаю. Джон ухмыльнулся: — Это недостаточно хороший ответ. Она переводила взгляд с меча на лютоволка, не зная, кто из них представляет большую опасность. — Право, не знаю! Он пришел сюда в час волка и сказал, что к рассвету уйдет из города на корабле! — Это лучше. Что ещё он сказал? — Все работники этого борделя были уволены, но он попросил меня пойти с ним. Я отказалась, поэтому он назвал меня неблагодарной шлюхой и сбил с ног. — Почему ты не захотела уйти с ним? — уточнил Джон. — Не далее как год назад он нашел меня на улице Королевской Гавани, где я попрошайничала, и сказал, что я так же красива, как и его настоящая любовь. Он дал мне работу и был очень добр ко мне, пока я не сказала ему, что ношу его ребенка. Я отказалась от лунного чая, но он все равно заставил меня выпить его. Я бы покинула это место, но куда мне идти? У меня нет дома. Теперь я потеряла работу и кров, но, по крайней мере, я не с ним. Джон не знал, что на это ответить. Девушка покачнулась и безмолвно повисла на его руке, а Призрак отпустил рукав девушки. Это вполне могла быть слезливая история, рассчитанная на то, чтобы вызвать жалость и слезы. Но, как в истерике Лизы Аррен, так и в поведении девушки всё звучало правдиво. — Мы должны отвести её к королю, сир Джон, — сказал золотой плащ. — Мы должны приложить все наши усилия. Это, казалось, было общим мнением, но никто не двинулся, чтобы взять шлюху под стражу. Они ждут моего решения? Я здесь не старший по званию и к тому же самый молодой. От девушки исходил запах страха и мочи. Она не знает ничего полезного, кроме того, что Мизинец способен на большее, чем я думал. Она не нужна королю, и я не хочу, чтобы её убили за то, что она связалась с Мизинцем. Она не похожа на угрозу. Джон вложил «Рокот» в ножны. — Убирайся отсюда! — она удивленно посмотрела на него между всхлипываниями. — Здесь же никто не оставит тебя, не так ли? Сир Ролланд покачал головой, и остальные последовали его примеру. Она с трудом поднялась на ноги, и Призрак повел её к двери конюшни. — Кто настоящая любовь Петира? — крикнул вслед девушке Джон. — Он никогда не упоминал её имени, только то, что её отец заставил выйти девушку замуж за холодного, жестокого человека, который опозорил её в первые же годы брака, подарив ей бастарда. — Её имя?! Она пожала плечами, выбежала из конюшни и исчезла в переулке.***
После целого дня поисков Петира Бейлиша ничего не нашли: ни волос, ни шкуры. Станнису следовало бы этого ожидать, но только когда сир Джон и его лютоволк вернулись с пустыми руками, Станнис по-настоящему поверил, что поймать Мизинца не так-то просто. Бейлишу помогал кто-то из тех, кто работает в тюрьме. Никто не может сбежать из «черных клеток» самостоятельно, никто. Из личного осмотра Станнис заключил, что использовался для отмычки оригинальный ключ, так как ни один прут не был согнут, ни одна оковка не была разбита, и ни один кирпич не был сдвинут. Дверь была просто приоткрыта, замок не взломан. У кого хватило наглости сделать такое? Конечно, не Лиза Аррен. Хозяйка Орлиного Гнезда находилась под наблюдением с конца свадебного пира, и ей не разрешали покидать свои покои из-за истерии. С ней была жена Старка, хотя она не очень помогла сестре успокоиться. Когда-то Станнис завидовал Джону Аррену из-за его замка и сына, но теперь он считал, что ему очень повезло, что у его жены здравомыслящая голова и что его дочь — не хнычущее месиво, едва оторвавшееся от материнской груди. Самое безумное, что делает Селисса, — это поклоняется Семерым, и пока она не захочет сжигать людей заживо во имя богов, я смогу с этим справиться. — Ты действительно ничего не нашел? — уточнил Станнис у Джона ещё раз, когда они оба сидели в его комнате. — Мизинец исчез, и у него было достаточно времени, чтобы обчистить не один, а все свои бордели. Даже его бухгалтерские книги исчезли. — Меньшего я от него и не ожидал. — Это не имеет никакого отношения к местонахождению Петира, но я узнал о нем кое-что тревожное, — Джон закусил губу. — Хотя я не знаю, есть ли закон, запрещающий это. — Продолжай. Я знаю ещё несколько законов, которых не знаешь ты, — настаивал Станнис, отчаянно нуждаясь в чем угодно. — Он заставил некоторых своих шлюх пить лунный чай против их воли. — В горле Станниса поднялась желчь, когда Джон продолжил: — Ходят также слухи, что Мизинец не любит свою жену — Лизу, а любит другую, рыжеволосую и голубоглазую даму, которая вышла замуж за другого. — Лиза Аррен больше не красавица, но у неё есть власть. Я предполагаю, что Мизинец воспользовался её увлечением им. Станнис почесал бороду, гадая, кого любил и кого потерял Бейлиш. Эта леди в лучшем месте, где бы она ни была. Тем не менее, рыжеволосые, голубоглазые дамы — это интересно. Единственными женщинами, которые подходили под это описание, были Лиза Аррен и Кейтилин Старк.… Станнис быстро встал. Должно быть, поэтому Мизинец хочет навредить Старкам. Кейтилин Старк не его, и в отместку он распространял ложь о её добродетели и пытался убить её первенца. Я должен найти женщин Талли и рассказать им всё, и, возможно, они подкинут мне ещё кое-какой информации. — Куда вы идете, лорд Станнис? Крикнул ему вслед Джон, когда Станнис распахнул дверь и зашагал по лабиринту коридоров Красной башни. Найти комнаты Лизы Аррен было нетрудно, тем более что перед дверями стояли охранники в кремово-голубой форме, а также люди в сером. Станнис представился, его впустили, и Джон со своим лютоволком, наконец, бросились к нему. Лиза Аррен сидела на позолоченной скамье, одетая в то же платье, что и на свадебном пиру, ее волосы и лицо были в ужасном беспорядке. Леди Старк, которая была гораздо спокойнее, успокаивающе обняла сестру за плечи. Старк тоже был там, терпеливо сидя напротив жены. — Леди Аррен, — сказал Станнис без всяких предисловий. — Где ваш муж? — Меня уже сотни раз спрашивали об этом сегодня, лорд Станнис. Вы знаете ответ! — Петир Бейлиш выставил тебя дурой, как и всех остальных. Он любит твое имя и твою силу влияния на лордов Долины больше, чем когда-либо любил тебя. Три пары возмущенных глаз уставились на Станниса, и Станнис гордился тем, что проявил такт. — Пожалуйста, оставьте нас, лорд Станнис, — попросил Эддард Старк. — Сегодня вы сделали более чем достаточно. Ты тоже, Джон. Робб рассказал мне, что ты сказал ему ночью. — Петир обещал мне, что мы всегда будем вместе! — воскликнула Лиза Аррен сквозь новую волну слез. — Он обещал мне. Он всегда любил только меня, и он скорее умрет, чем пойдет куда-нибудь без меня! — В твоих слезах нет ничего плохого, Лиза, — сказала леди Старк, гладя сестру по волосам. — Слезы, слезы, слезы! Петир сказал мне, что всё, что я должнвсделать, это пролить «слезы» в вино Джона, и всё будет отлично! Мне больше не придется терпеть его приказы, не придется терпеть старика в своей постели! — Слезы Лиса? — переспросил Станнис. Это был один из ядов, которые Мейстер Крессен хранил в своих запасах вместе с кристаллами, известными как «Душитель», о котором Мейстер отказался говорить. — Надо было подлить их в вино, лорд Станнис! Всю мою жизнь люди пытались отобрать у меня моего милого Петира! Первой была кошечка — Кэт, с её поцелуями и танцами, а потом мой отец с его горьким лунным чаем, который убил нашего ребенка в моем чреве! А теперь ты со своей ложью об убийстве, которого он не совершал! Ты сговорился с Джоном, чтобы забрать у меня сына, ты арестовал Петира, и вынудил его бежать, потому что иначе убил бы его. Что он тебе сделал? Леди Старк с удивлением посмотрела на сестру, не услышав ничего подобного за весь тот истерический бред, которому она подверглась в тот день. — Лиза, ты же не хочешь сказать… — Не говори со мной, Кэт! Ты пытаешься утешить меня, но ты просто злорадствуешь, потому что Петир и лорд Старк всегда были у тебя на крючке. Но лорд Старк не любит тебя так, как ты думаешь, только его любовница-шлюха смогла подарить ему сына, похожего на него! Леди Аррен по-прежнему не замечала потрясенных взглядов, направленных на нее со всех сторон. Пока Станнис пытался осмыслить последствия её вспышки, она вскочила и бросилась на него, хватая за воротник и изо всех сил пытаясь обхватить руками его горло. Станнис легко схватил леди Аррен за запястья и вывернул их, в то же время Призрак вцепился зубами в её платье. Леди Старк кричала на сестру, Старк кричала на свою добрую сестру, и даже Джон кричал на Призрака. Но крики Леди Аррен были громче всех: — Да, я отравила мужа, но я должна была отравить и тебя!