Часть 3
30 декабря 2019 г. в 17:11
Когда солнце начинало заходить за острые верхушки сосен, виднеющиеся где-то вдалеке, Изуку наконец добрался до вокзала. Хотя, вокзалом это действительно было назвать трудно, никто не заботился о красоте или уюте помещения, расположенного далеко в селах. Мидория стянул с себя куртку и бросил ее на сиденье рядом с собой, а сам присел, чтобы отдышаться. Мысли наводняли его разум, заставляя парня поджимать губы каждый раз, когда они проникали в самую глубь его сознания — к наиболее потаенным пучинам мыслей.
Вокруг почти никого не было, кроме нескольких бабушек и двух-трех молодых людей, предположительно, ожидавших скорый поезд к ближайшему городу, где у них была работа. Изуку много о таком слышал, даже у одного из его близких корешей были такие родители, поэтому подобные путешествия не были чем-то особенным. Бабушки поглядывали на Изуку, некоторые шептались, одна из них решилась подойти к Изуку.
Изуку жадно хватал ртом воздух и изо всех сил старался игнорировать боль в ногах. Мышцы ныли, а стопы болели от долгого кровотечения и невыносимой нагрузки. Деку поправил на голове шапку, заправил за ухо непослушную прядь кудрявых волос и порылся в кармане джинс, как вдруг рядом стоящая пожилая женщина подала голос:
— Милок, что у тебя с ногами? — указала она на окровавленные кеды парня.
Деку вздрогнул, когда вдруг осознал, что обращаются к нему. Он мгновенно завел ноги под сиденье, а сам попытался выдавить из себя подобие улыбки.
— Все в порядке, просто мой папенька разделывал свинью к столу, вот и забрызгал, —пожал плечами Изуку, закусывая губу.
Лишь воспоминаний о дрянном отце хватало, чтобы его вновь захлестнула обида и агрессия. Но он сдержался, впившись железной хваткой левой руки в запястье правой. Нужно было просто дышать.
Бабушка промолчала и, поставив на сиденье сумки, сама села неподалеку.
Сейчас Изуку предстояло самое трудное — понять, куда ему нужно. Сейчас он был вольной птицей, мог отправиться куда угодно, только вот… куда?
Он набрался в себе сил подняться с сиденья, что далось ему с большим трудом и доковылять до стенда с расписанием поездов на ближайшие несколько дней. Окинув табло быстрым взглядом, на глаза попалось название города, в какой он всегда хотел отправиться. По рассказам одногодок, он был не так уж далеко отсюда.
Изуку как можно быстрее метнулся к свободной кассе с билетами и заглянул в окошко.
— Здравствуйте, — настроение вернулось в его душу вместе с воодушевлением.
Девушка, сидящая в небольшой будке, где продавались билеты, косо на него взглянула.
— Чего вам?
— Мне, пожалуйста, один билет до Камагаи, — попросил Изуку. — Сколько будет стоить?
Девушка вздохнула и пробила что-то в базе данных своего на вид довольно старенького ноутбука.
— На какое число? — нехотя сказала она, поднимая взгляд темных глаз на Мидорию, увлеченного процессом нажатия клавиш. Он ведь в жизни своей довольно редко видел технику, жила их семья бедно, а в школах подобной роскоши не было.
— Сегодня.
Она опустила взгляд в монитор.
— Свободно только одно место, десятый вагон, третье купе, место двадцать один. Стоимость шестьсот девяносто йен, — со вздохом сказала девушка.
Изуку выудил из кармана тысячу. Серьезный удар по его финансам, но делать было нечего. Жизнь надо было начинать заново, даже если без документов — он найдет заработок, сейчас главной целью был побег и, денег, на удивление, хватило.
Девушка скупо отсчитала сдачу мелкими купюрами, вручила их Деку, а с ними и билет на поезд.
— Отправление в восемнадцать тридцать, — она перевела взгляд на свои небольшие наручные часы, выглядывающие из-под официально-деловой белоснежной и донельзя выглаженной рубашки, — через полчаса. Приятной поездки. О прибытии поезда вам сообщит путеводный голос нашего вокзала.
Мидория улыбнулся и, смачно стукнувшись затылком о рамки окошка, куда сунул голову, обернулся к вокзалу, сжимая в руке сдачу с заветным билетом в новую жизнь. Возможно, все налаживалось. Изуку вернулся к своей оставленной на сидении куртке, накинул ту на плечи от того, что начинало холодать, а вскоре вокзал и вовсе погрузился в кромешную тьму. Только после этого на потолках вспыхнули лампы ночного освещения и теперь можно было вдоволь рассматривать старые стены вокзала, каждого вокруг и спокойно наблюдать за циферками на циферблате электронных часов, которые медленно сменяли друг друга.
Вот к перрону подошел скорый поезд. Туда зашло большее количество людей, двери захлопнулись и тот умчался с диким шумом. Деку никогда не был здесь ранее, отчего даже обшарпанные стены и осыпающийся потолок казались ему увлекательным зрелищем. Он с раскрытым от удивления ртом рассматривал циферблат, теребил в руках застежку на куртке и то и дело поправлял сползающую на лоб излюбленную шапку.
— На вокзал прибывает поезд Яватахама-Камагаи. Время стоянки — пять минут. Просим пассажиров пройти к третьему перрону, — раздался приятный женский голос по всему вокзалу из громкоговорителей.
Изуку еще с десяток раз проверил на билете точно ли это его поезд пока шел к перрону. При себе у него не было ни рюкзака, ни сумки, ни любого другого багажа, с каким были немногие остальные люди, выполняющие посадку на поезд.
С горем пополам Деку обнаружил свой вагон и стоило ему протянуть билет, как тот же самый голос из громкоговорителя отчеканил «Заканчивается посадка на поезд Яватахама-Камагаи. Приятного пути».
— Да что же ты копался то так долго, — пробурчала девушка, проверяющая билеты, кажется, адресуя это Изуку.
Девушка засуетилась и быстро проверив билет на подлинность, толкнула Мидорию в поезд. Сразу же после этого двери поезда закрылись и Изуку прошмыгнул внутрь, чтобы засуетившаяся девушка забыла спросить у него паспорт. Конечно, он не знал, как выкручиваться из этой ситуации, остальные люди перед ним, пока он искал вагон, доставали свои паспорта. Однако, сейчас его жизнь была похожа именно на жизнь какого-то главного героя из второсортного фильма приключений. Деку назвал это своими словами: «как карта ляжет».
Изуку, прихрамывая, быстро шел по узенькому коридорчику. Некоторые люди оживленно общались, сидя на кроватях, многие уже спали, а сам Изуку старался найти в полутьме нужный номерок. И вот, наконец обнаружив его, он быстро юркнул в купе и закрыл за собой задвижную дверь.
Встретил его в двухместном купе красноволосый парень, удивленно глядящий на него. Изуку застыл в дверях, уж подумав, что ошибся номером, как вдруг удивление на лице незнакомца с весьма экстравагантной прической сменилось улыбкой.
— Привет, — он махнул рукой.
Изуку открыл рот от удивления.
— Д-да, привет, — растерялся кудрявый.
— Клевая шапка, — отметил незнакомец, вставая со своего места.
Запуганный Изуку хотел уж было вжаться в стенку, но он лишь прошел мимо, стащив с кровати, предположительно, предназначенной для Мидории, свой легкий на вид рюкзак.
— Не думал, что сюда уже кто-то подселится, — пояснил красноволосый и небрежно закинул рюкзак на свою кровать. — Я, кстати, Эйджиро Киришима, — он вытянул вперед себя руку.
Деку поджал губы.
— Изуку Мидория, но зови меня Деку, так проще, — пожал плечами он и вытянул собственную худощавую руку в ответ.
Они пожали руки и уселись на свои места.
— Ты без рюкзака? — удивленно спросил Киришима.
Деку на мгновение прервался от попытки снять с левой ноги обувь.
— Да, — сухо ответил он.
— Почему? — не унимался Киришима, кажется, из-за стола не видя, что пытается сделать Деку.
— Временные трудности, — со вздохом, пояснил Изуку и наконец снял обувь, зажмурившись от боли. Конечно, теперь уже было не так больно, как на поле, и он молился небесам, чтобы осколки не остались в ранах или под кожей. По прибытию он обязательно с этим разберется.
— Ты чего там делаешь, — удивленно спросил Эйджиро и, не дожидаясь ответа, заглянул под стол, тут же выпучив глаза. — Пацан, да у тебя тут кровищи…
— Ага, в курсе, — приглушенно ответил Мидория, снимая второй кед.
— Так ты из дома, получается, сбежал? — выглянул из-под стола Эйджиро и, сложив руки на столе, склонил голову набок. Вот же разговорчивый попался. Хотя, он не выглядит как тот, кто тотчас побежит в полицию.
— Как узнал? — поднял брови Деку, наконец тоже выглянув из-под стола. Кудрявый выпрямил ноги и с блаженным вздохом вытянул их вперед себя.
— Выглядишь так, — пожал плечами красноволосый. — Я и сам сбегал, так что знаю, как выглядят люди, которые не взяли с собой ничего, лишь бы поскорее унести ноги из родного дома, — сказал Эйджиро и замолчал, откинувшись на спинку койки.
Деку тоже молчал. Изуку ощущал какую-то пустоту в душе, что начинала душить его изнутри. Он глядел в окно на мимо пролетающие дома, на последние лучи солнца в небе перед тем, как оно покинуло полушарие на целую ночь, но это не красило его душу. Домой тоже не хотелось. Мидория почувствовал себя никому не нужным, лишним в этом мире. Он опустил взгляд на свои испачканные в крови и грязи худощавые руки, вздохнул и закрыл глаза. Может быть, хотя бы в новом городе ему найдется место.
Еще и в горле пересохло. Он не пил весь день, а впереди была еще и ночь перед тем, как он сможет добраться к магазину.
— Выглядишь очень уставшим, — заметил Киришима, глядя на нового соседа исподлобья.
Деку приоткрыл глаза и восхитился увиденной картине. На лицо Эйджиро падали лучи солнца, а тень играла на его щеках и лбу. Волосы же взыграли новым цветом, стали точно алыми, как кровь. Мидория восхищенно засмотрелся на это волшебное зрелище.
— Слушай, мне бабушка пирожков дала и чаю в поездку, но я это есть все равно не буду. Может, ты хочешь есть? — он потряс своим рюкзаком в знак доказательства.
От упоминания про еду в животе у Изуку предательски потянуло, а после и заурчало. Он обеими руками обхватил живот и согнулся едва ли не вдвое.
— П-прости, — шапка сползла Мидории сперва на лоб, а после и на глаза, остановившись в районе переносицы.
— Хочешь значит, — улыбнулся он во все тридцать два зуба и сунул руку в рюкзак едва ли не по локоть.
Вскоре на столе оказался большой пакет с пирожками, а рядом — большущий железный термос, видимо, с чаем. В глазах Киришимы Деку заметил какую-то невозможную доброту, которую не мог объяснить. Только сейчас он смог рассмотреть парня, сидящего напротив, с ног до головы. Экстравагантная прическа, кожаная, на вид довольно дорогая куртка, цепочка на шее, темная футболка, рваные джинсы, а из-под них выглядывающие радужные носки, на самих ногах — черные кеды. Деку поднял брови, прикидывая, сколько же стоит его наряд, как вдруг пирожки оказались придвинуты к Изуку поближе.
— Угощайся.
Мидория смущенно улыбнулся и потянулся было за пирожком, как его остановила рука Эйджиро, так мягко легшая ладонью на запястье Изуку. Мидория задохнулся от страха. Он ощутил себя пойманным в ловушку, но его паника развеялась в пух и прах, когда Эйджиро улыбнулся и укоризненно на него посмотрел.
— Постой, руки ведь грязные, — парень отвернулся, а через минуту достал мокрые салфетки и кинул те на стол так, что они оказались прямо под рукой у Мидории.
— Ты такой добрый, — тихо пролепетал Мидория, не привыкший к заботе. Он вытер руки, избавляя их от липкой засохшей крови да грязи, облепивших ладони и пальцы.
— Просто у меня брат мелкий есть, козявка та еще, — рассмеялся Киришима, — за ним глаз да глаз. Не думал, что встречу едва ли не точную его копию. Кстати, ты едешь в Камагаи, верно?
Деку кивнул от неимения возможности ответить с набитым пирожками рот.
— Если ты там будешь впервые, завтра по прибытию я могу тебе что-нибудь показать. Все-таки мой родной город.
Изуку воспрянул духом и улыбнулся настолько, насколько это ему позволили пирожки во рту. Какие же они все-таки были изумительные. Такой вкусной еды Мидория не ел с того момента, как ушла из семьи его мама. Глоток горячего чая заставил и вовсе расслабиться, ощущая, как тепло медленно расползается из груди в самые дальние уголки тела Деку.
Впервые после ужина его не побьют, наконец ему не приходится зарабатывать на еду беря в рот отцовский член.
От этих мыслей, от ощущения того, что это все теперь за спиной, по щеке Изуку покатилась слеза, впоследствии упавшая на его штанину.
Киришима смотрел в окно, подперев рукой голову и не видел того, как вдруг залился слезами Деку. Он не мог удержать чувства в себе. Чувство того, что теперь он — человек.