Алым-алым

Когда рассветное небо становится дымным и пепельным, лагерь Робба оживает. Повсюду слышится лязг мечей, скрип тетив, топот копыт и ржание лошадей. Женевьева просыпается от мягкого прикосновения к руке, с трудом выныривает из тяжёлого сна и заставляет себя сесть. Перед глазами рябит лицо Кейтилин. Она просит заклинательницу поторапливаться. Женевьева растирает лицо ладонями, пытаясь проснуться. Ей снилось, будто она горит изнутри, но огонь этот наружу не рвётся, а вытекает из неё, как по жёлобу, и собирается где-то ещё, вне её тела. Нимерия у порога смотрит на неё призывно, молча подгоняет. Кровь лютоволчицы кипит, она чувствует, что скоро пасть её наполнится жидкой медью, прогорклой и вязкой. Женевьева поднимается на ноги, приводит себя в порядок и выходит из шатра вслед за Кейтилин. Нимерия, клацнув зубами, наступает ей на пятки. Снаружи суетятся солдаты. Их доспехи громыхают, а снег не в силах поглотить тревожные шаги. У шатра беспокойно топчутся кони Женевьевы и Кейтилин, осёдланные проворным Уллем. В лагере женщины сидеть не намерены. Ожидание вестей их совершенно точно убьёт. Заклинательница, потрепав Арва, спускается к реке и плещет в лицо водой. Её нутро медленно плавится, тело оплывает восковой свечой. Такие сны всегда сулили беду, но какая напасть ждёт их теперь, Женевьева не может понять. Заклинательница возвращается в лагерь. У шатра Робб натягивает скрипучие кожаные перчатки и вдали от чужих глаз позволяет себе принять материнскую заботу. — Ваша милость, — приветствует его Женевьева, лёгким излюбленным жестом пряча голову в капюшоне. — Я приказал вам оставаться в лагере, — твёрдо произносит Робб, оглядывая экипированных коней. Кейтилин качает головой. — Я не намерена терзаться ожиданием вестей, — решительно отвечает она, отняв руку от лица сына. — Мы не солдаты, милорд, — Женевьева легко взлетает в седло, позволяя Арву немного погарцевать на месте, — и не обязаны следовать приказам. Робб смотрит на неё снизу вверх, а в глазах его горит неугасимый огонь. Тревога перед битвой усиливается, сердце сходит с ума, заходясь в бешеном ритме. Молодой Волк переводит взгляд на мать. — Мы укроемся на холме неподалёку, — сообщает она, садясь в седло, — с лучниками мы будем в безопасности. — Кроме того, — Женевьева ведёт плечом, щуплая тень отделяется от неё, — так я буду знать, если вдруг понадобится помощь. Когда всё закончится, пошлите к нам Улля. Улль в одно мгновение оказывается на земле рядом с Роббом и боязливо смотрит на него большими глазами. Если с Серым Ветром у него ладилось, то Молодого Волка он опасался. — Покажи, что принимаешь его, Робб, — советует Кейтилин, не замечая, как Женевьева бросает в её сторону короткий и тёплый взгляд. Робб протягивает руку. Улль осторожно приближается, ощупывает холодную кожу чёрными пальцами, колеблясь, а после, решившись, резво взбирается по руке к плечу и оседает на мехах. — На что он способен, Женевьева? — Робб смотрит себе через плечо с сомнением. Эту тень в действии он ещё не видел. — Лучше один раз увидеть, ваша милость, — в ответе заклинательницы Кейтилин слышит гордость. — Нам пора, — зовёт она, натягивая поводья. Робб заставляет себя отогнать неприятную мысль: к заклинательнице мать относится не так, как к его почившей жене. Женевьева бросает последний взгляд на Улля в мехах и разворачивает Арва. Напоследок она оглядывается, но взгляд свой теперь оставляет Роббу, успевая сорвать с его губ печальную усмешку прежде, чем они превратятся в жёсткую линию. Ещё одна утрата больно бьёт Станниса в солнечное сплетение. Его лицо режут новые морщины, голова безвольно клонится к земле, брови хмурятся, а грудь тяжело опадает. Отвернувшись от повешенной жены с окаменевшим сердцем, он направляется в шатёр к Мелисандре, но след жрицы в нём давно простыл. Станнис борется с собой, чтобы не осесть, и судорожно сжимает рукоять меча. Он остался один, без жены и без дочери, без женщины, что показала ему веру, и без Владыки. Полы шатра резко хлопают, выплёвывая серого Станниса на издевательски белый снег. Он подзывает к себе командующего и приказывает готовиться к наступлению, позволяя ненависти к узурпатору Роббу Старку разлиться в груди. Станнис решается принять его предложение, чтобы сохранить себе жизнь. Ведь мёртвый король не может сидеть на троне. На холме в серые стены Винтерфелла до рези в глазах всматривается Бриенна. С тех пор, как они с Подриком достигли Севера, её занятие становится однообразным. Бриенна с надеждой ждёт, когда чёрный рот окна пустой башни озарит крошечный огонёк. Но этого не происходит, но Тартская Дева продолжает надеяться, готовая в любой миг броситься на помощь леди Сансе. Её бледное лицо вытягивается, когда за спиной слышится окрик взволнованного Подрика. — Миледи! — торопится оруженосец, побросав всю добычу на ослепительный снег, — сюда направляются всадники без знамён, — выпаливает Подрик, остановившись. — Где твой меч? — лицо Бриенны ожесточается на глазах, а пальцы смыкаются на львином навершии. — Остался в седле, — сетует оруженосец, качнув головой. — Иди к лошадям, — приказывает Бриенна, вынимая меч из ножен. — Но, миледи, — Подрик сникает под грозным взглядом и, согласно кивнув, отступает. Округа наполняется топотом копыт, и вскоре из-за тёмных елей показывается Эдмар Талли. Рядом с ним едет Кейтилин в сопровождении Женевьевы, а за ними следуют лучники. Бриенна не верит своим глазам, когда узнаёт во всаднице леди Старк. Она хмурится, часто дышит через рот, продолжая сжимать в руке длинный меч. Всадники приближаются. Эдмар уже готов задать вопрос возникшему из ниоткуда рыцарю, но Кейтилин пришпоривает коня. Он взрывает копытами снег и останавливается с недовольным ржанием. Кейтилин недоверчиво щурится. Женевьева бросает на неё беспокойный взгляд. — Леди Старк, — Бриенна поражённо выдыхает и опускается на одно колено, упирая острие меча в мёрзлую землю. Глаза Кейтилин щиплет. Она спешивается и быстрым шагом направляется к Бриенне. Дрожащей рукой Кейтилин касается её белёсых волос. Всадники позади неё беспокойно топчутся на месте. — Лорд Эдмар, — Женевьева поворачивает голову, — прикажите лучникам занимать позиции. Здесь для них нет ничего интересного. Эдмар машет рукой. Женевьева пригибается, дотягивается до поводьев коня Кейтилин и сторонится, давая дорогу. — Поднимитесь, леди Бриенна, — Кейтилин справляется с волнением и опускает дрожащие руки. Бриенна длинной тёмной стрелой пронзает низкое и рыхлое брюхо неба. Её светлые глаза влажно блестят. — Я всё объясню вам позже. Надеюсь, вы по-прежнему верны мне и не откажете в помощи моему сыну. У него на счету каждый меч. Бриенна позволяет себе облегчённо улыбнуться, черты её лица смягчаются. Кейтилин сжимает её руку с теплотой и доверием. — Почту за честь, миледи, — Тартская Дева с жаром отвечает на рукопожатие, кивает на прощание и отправляется к лошадям. Из груди леди Кейтилин рвётся вздох. Она поднимает голову к нависшему небу и прикрывает глаза. Женевьева тихо подъезжает к ней слева. — Вы в порядке, леди Кейтилин? Ответ прозвучать не успевает. — Миледи, — Бриенна, оседлавшая крепкую лошадь, кажется непобедимым гигантом, — мой оруженосец Подрик останется с вами, если не возражаете. Кейтилин устремляет глаза на круглолицего полного юношу, сидящего верхом, как и Бриенна. — Вне сомнения, — соглашается Кейтилин и возвращается в седло, — и, леди Бриенна. Тартская Дева замирает в ожидании, участливо склонив голову. — Прошу вас, сохраните жизнь Станнису Баратеону до тех пор, пока он сражается на нашей стороне. Кромка леса наводняется воинами Станниса. Засевший глубже в лесу Робб наблюдает за рассыпающимся арьергардом и стискивает поводья. Конь под ним вмерзает в землю, стоит недвижимый и абсолютно спокойный. Станниса найти в людском море трудно. Такой же пеший, как и остальные, он становится совершенно невидимым. Серый Ветер облизывается, издавая короткий рык. Нимерия по другую сторону от Робба пристально оглядывается, вздыбив шерсть. Воины позади ждут приказа. Пустые желудки крутит от предвкушения, а кровь превращается в магму. Робб поднимает голову и устремляет взгляд на холм. Укрытое деревьями возвышение надёжно прячет своих гостей. Только красное пятно рябит среди частых стволов, не отдаляясь от такой же красной точки. Робб глубоко вздыхает, на мгновение успокоив сердце. Серый Ветер вскидывается, шевелит ушами и беспокойно оглядывается в сторону холма. — Лорд Робб! — Бриенна, не понимавшая ровным счётом ничего, быстро достигает Молодого Волка. — Я Бриенна из Тарта и я поклялась служить вашей леди-матери до тех пор, пока моя служба не станет для неё бременем. Бриенна склоняет голову. Робб, слегка развернув коня, осматривает незнакомую женщину. Он отмечает хорошее состояние её доспехов и видит навершие в виде льва. Его лицо омрачается. Улль за его спиной издаёт непонятный звук. Робб оборачивается. За холмистым полем битвы виднеются знамёна Болтонов. — Займите место в левом фланге, леди Бриенна, — бросает Робб, решая выяснить всё позже. — Благодарю, ваша милость. Бриенна исчезает так же внезапно, как и появилась. Робб трогается с места, пристально вглядываясь вперёд. Лютоволки следуют за ним по пятам, а Улль за спиной, поглотив собственную тень Робба, разрастается большим чёрным пятном. Войско Рамси Болтона с холма кажется вездесущим. Пехота Станниса значительно проигрывает в числе. Нулевые шансы на победу очевидны даже тому, кто совсем не смыслит в военном деле. Кейтилин тревожно вглядывается в движущиеся серые точки внизу. Женевьева наблюдает, как лицо её искажается, а грудь часто и рвано вздымается. Заклинательница сама чувствует волнение и неприятный трепет. Арв под ней понимает её беспокойство и мотает головой. Эдмар приказывает наложить стрелы на тетиву. Лицо Рамси Болтона, казалось, навечно изрезано довольной, издевательской ухмылкой. Рамси доволен. Он предвкушает скорое и кровавое сражение, гонит коня вперёд, обнажая свой меч, голодный до чужих страданий и боли. Рамси сносит голову первому попавшемуся пехотинцу, когда левый и правый фланги смыкаются за арьергардом Станниса. Рука Робба, замершая в воздухе, опускается. Левый и правый фланги его войска высыпают из леса и текут по полю брани, окружая войско Рамси Болтона и отрезая ему путь к отступлению. Воцаряется смятение. Рамси, зло кружась в седле, оглядывается, не в силах понять, откуда у Станниса появилась конница. Робб вынимает меч из ножен и с силой ударяет коня в бока. Лютоволки срываются с места, огромными прыжками сокращая расстояние. Они выпрыгивают из леса, дикие и озверевшие, и вгрызаются в людей Болтона и Карстарков. Улль за спиной Робба, сделавшийся высоким и большим, слетает с коня и пронзает людское море, стремительно вспарывая противника. Земля вздрагивает под сотней подкованных копыт. Остро заточенный меч Робба не встречает на своём пути никакого сопротивления. Молодой Волк выступает на поле битвы, а спину ему прикрывает весь Север. Женевьева резко выдыхает, чувствует напряжение где-то в горле. Она мучительно долго ищет красное пятно, но белая земля лишь становится серой. Улль, теперь больше похожий на погребальный саван, опутывает своим плотным телом противника, унося за собой их жизни. Кейтилин видит на губах заклинательницы кривую ухмылку, а лицо её исполняется гордости. Женевьева натягивает поводья. — Мне нужно отъехать, миледи, — сообщает она и срывается с места, не дождавшись ответа. Под пение тетив заклинательница покидает холм с другой стороны. Небо раскрывает пасть и изрыгает на землю дождь из стрел. Всадники, заключённые в кольцо, летят с лошадей. Где-то в самой гуще резни трубит горн. Рамси на мгновение теряет свою надменность и спесь, когда видит на поле двух лютоволков, огромную быструю тень и Робба Старка, воинственно направляющегося прямо к нему. Бастард Болтона пропускает удар, его вышибают из седла. Холодный снег принимает его обмякшее на мгновение тело и жадно впитывает в себя кровь с рассечённой губы. Санса, замершая на месте, смотрит на стрелу, направленную ей в самое сердце. Теон нервно дёргается. Миранда улыбается так же садистски, как и Рамси, но выражение её лица меняется, когда до стен Винтерфелла доносится горн. Рамси нужна подмога. Что-то пошло не так. Теон пользуется её коротким замешательством и вкладывает в толчок оставшиеся силы. Шлепок тела о землю выходит глухим и чавкающим. Санса поражённо смотрит на него, не позволяет хрупкому ростку надежды расцвести в её груди и вкладывает свою руку в протянутую ладонь, не обращая внимания на суету во дворе. Остаток войска собирается в колонну. Рамси вытирает с лица кровь и быстро поднимается на ноги. Меч Робба вспарывает его кожаный дублет. Рамси отшатывается, не успевая отразить атаку, и разворачивается, гневно сверкая глазами. Робб спрыгивает с коня. Людское море редеет, снег покрывается трупами. Шерсть лютоволков заливает кровью. Улль пожирает противников с немыслимой скоростью. Влажные кудри Робба спадают на лоб, он прерывисто дышит и становится напротив Рамси. Его лицо хранит следы предательства и боли, ставшее жёстким и непроницаемым. Глаза у бастарда округляются, пальцы вжимаются в меч. — Твоему отцу следовало бить точнее, — выплёвывает Робб и наносит тяжёлый удар. Женевьева скачет по лесу вокруг поля битвы. Она быстро оценивает обстановку и краем глаза видит, как белое тело земли лопается, и из него тонкой струёй сочится новая колонна противника. Всадники выезжают из замка, подгоняя лошадей, лучники высыпают на крепостную стену, но действие разворачивается слишком далеко для стрел. Заклинательница вынимает из седельной сумки серый клубок ниток, несколько раз обматывает пальцы и шепчет заклинание. Нитки вспыхивают и сгорают дотла, не причинив никакой боли. Лучники Рамси Болтона внезапно обнаруживают, что все тетивы на луках порваны. Когда подмога приближается к войску Робба, ноги их лошадей подламываются, животные друг за другом падают на землю, а всадники кубарём летят следом. Женевьева удовлетворяется проделанной работой и пришпоривает коня, оставаясь наблюдать за сражением под сенью деревьев. Меч Рамси вспарывает Роббу заросшую щёку. Бастард, пренебрегший доспехами, прижимает левую руку к кровоточащему боку. — Твоей сестре следовало быть покорнее в нашу первую брачную ночь, — он выплёвывает вязкую от крови слюну, — возможно тогда бы мне не пришлось оставлять столько следов на её молочной коже. Робб звереет. Его лицо становится камнем, а тело напрягается до стального звона. Он выбивает из рук Рамси меч и тяжёлым кулаком бьёт его в челюсть снизу. Серый Ветер, выплюнув чью-то руку, идёт на них. Робб даже не думает о пощаде. Пропитанный насквозь потом и чужой кровью он хочет лишь мести. Он хочет вернуться домой. Рамси удаётся удержаться на ногах, но лютоволк заходит со спины и вонзает свои острые зубы ему в плечо. Бастард Болтона не выдерживает и кричит, чудом вынимает кинжал из сапога и целится в Серого Ветра. Робб успевает выбить оружие. Лютоволк разжимает пасть. В ледяных глазах Робба плещется ненависть и презрение. Рамси, припавший к белому телу земли, видит за его спиной огромную тень. Мерзкая ухмылка не покидает его лица даже теперь, когда тело его заливает собственной кровью. Робб борется с соблазном убить его прямо здесь, отдать на растерзание своему лютоволку, но он решает вручить судьбу Рамси Болтона в руки Сансы. Тяжёлый удар сапогом стирает с лица бастарда всякое выражение и лишает сознания. Грудь Робба резко опадает. Он поднимает застланные ненавистью глаза и осматривается. — Улль, — хрипло зовёт он. В горле пересыхает. Улль, выплюнув собственную тень Робба, встаёт перед ним. — Сообщи Женевьеве и моей леди-матери, что всё кончено. Мы можем вернуться домой. Женевьева смотрит, как битва затихает, будто пламя, что задувает ветер. Заклинательница чувствует усталость, будто билась сама и зарубила не меньше дюжины солдат. Она легко трогает бока Арва, и тот продолжает движение по лесу. Очаги сражения кое-где ещё пылают, но исход уже ясен. Несмотря на победу северян, небо недовольно. Оно всё такое же суровое и низкое. Женевьева понимает только сейчас: северное небо такое всегда. Когда Арв дёргает ушами, вскинув голову, заклинательница настораживается. Конь издаёт тихое фырканье. Женевьева оглядывается, замечает две смутные фигуры, стремящиеся к лесу. Она дёргает Арва и конь переходит в галоп. Санса вгрызается в ладонь Теона до немоты в пальцах. Холодный воздух колет лёгкие, она задыхается, не в силах бежать быстрее. На пути встречаются поваленные ветром деревья, сугробы и ямы. С недовольного неба начинает сыпать труха, липнет к разгорячённым щекам и мочит волосы. Теон боится, что у Сансы не хватит сил, но что-то внутри тихо шепчет ему: она — волчица, а Север — её истинный дом. Волки на Севере не умирают. И Теон продолжает тащить Сансу за собой, как говорит ему сердце, и запрещает думать себе о том, что случится, если Рамси их всё-таки поймает. У Сансы и без того истерзанное сердце уходит в пятки, когда за спиной слышится топот копыт. — Он нашёл нас, — прерывисто шепчет она, когда чья-то тень скользит в деревьях и опережает их. Санса молит богов о скорой, немедленной смерти. Она мысленно вспоминает все грехи, начиная с детских и невинных, добавляет к ним вечные ссоры с Арьей, любовь к Джоффри, смерть Леди, казнь отца, смерть Робба и матери, доверие Мизинцу и потерю Винтерфелла. Санса сама записывает себя в страшные грешницы, только бы боги покарали её на месте. Только бы не возвращаться в ненасытные до страданий руки Рамси Болтона. За снеговой пылью Теону удаётся разглядеть красивого чёрного коня с блестящей шерстью и умными глазами. Он хорошо знает всех лошадей в Винтерфелле, и этот конь ему совершенно не знаком. — Леди Санса, лорд Теон, — мягкий женский голос просачивается сквозь снег и аккуратно касается слуха Сансы. Теон резко дёргает головой, инстинктивно уводя Сансу за спину. Женевьева спешивается, снимает капюшон и примирительно поднимает руки. — Даю слово, я не причиню вам вреда, — заклинательница стоит рядом с конём и не двигается. Санса вонзается в неё испуганным взглядом. — Я Женевьева, если будет угодно миледи и милорду. Я пришла с вашим братом, леди Санса, чтобы помочь ему освободить вас и Винтерфелл. — Джон здесь? — Санса выходит из-за спины Теона, но он, узнавший все стороны Рамси Болтона, боится, что это его очередная пытка, чтобы уничтожить Сансу, низвести до пыли, ничего не оставить от Старков. — Не Джон. Робб. Я спасла его и вашу леди-мать в Близнецах. Они живы, леди Санса. Теон прерывисто дышит и отступает назад. — Санса, — надсадно зовёт он, — ты должна бежать. Санса, замёрзшая и измученная, не находит на это сил. — Это ни к чему, лорд Теон, — Женевьева подходит ближе. Она слышит за спиной топот копыт. Теон отпускает руку Сансы, подталкивает её в плечо, и Санса собирается с силами, переставляет непослушные ноги по белому снегу. — Женевьева! — Кейтилин подъезжает ближе и переводит дух. — Робб прислал весть, всё кончено. Санса замирает, поражённая громом. Теон смотрит на живую Кейтилин, как на призрака. Кейтилин не в силах отвести глаз от рыжей, как у неё, головы. Не помня себя, она спешивается. — Санса, — материнский голос болью отдаётся в груди и стискивает горло. Санса не может в это поверить, она совершает над собой усилие, чтобы повернуться, и в следующее мгновение руки матери обвивают её. Санса вонзает в неё свои пальцы, проверяет, не сон ли это, жадно дышит и жмурится. Кейтилин чувствует, как глаза начинает щипать. Сердце больно щемит. Её девочка, тёплая, как ранняя осень, теперь вся покрылась кровяной коростой и ледяной коркой. Санса дрожит, крупно и судорожно, разум служить ей отказывается. Она падает на землю, будто колени ей подрубили, и Кейтилин следует за ней, всё держит её в руках и раскачивает, как младенца, дав волю слезам. Женевьева гладит прибившегося к ногам Улля. — Лорд Теон, — тихо зовёт она. Теон дёргано оборачивается. — Садитесь верхом на моего коня, лорд Робб ждёт нас в Винтерфелле. У Теона внутри громко звенят осколки от прошлого. Он знает, Робб его больше не ждёт. Он помнит, как горело написанное для него письмо. Ярко и трескуче. Теон сокрушённо качает головой. Потерянный и лишённый самого себя, он чужой в Винтерфелле. — Поднимайся, Санса, — Кейтилин тянет дочь с земли, — нас ждёт Робб. Санса держится за мать, медленно поднимается на негнущиеся ноги. Кейтилин, наконец, поднимает взгляд на Теона, под которым тот мгновенно съёживается. Она доверяет дочь Женевьеве и приближается к нему. Теон прячет глаза. Он совсем не думал о Кейтилин, когда хотел сжечь Брана и Рикона. Теперь она вольна сжечь его самого. — Посмотри на меня, — голос у Кейтилин стылый. — Не надо, мама, — слабо молит Санса, взбираясь на Арва с помощью Женевьевы. Кейтилин к просьбе дочери глуха. Голова Теона мелко трясётся. Он набирается мужества, которое Рамси у него когда-то отнял, и встречается с Кейтилин взглядом. В следующий момент звонкая пощёчина обжигает ему щёку. Санса вздрагивает, Теон дёргается. — Леди Кейтилин, — Женевьева вмиг оказывается рядом, опуская руку Кейтилин на плечо. — Прошу вас, не здесь. Кейтилин смотрит на Теона выразительно, со всей болью, что она почувствовала, услышав весть о смерти младших сыновей. Она резко выдыхает и молча разворачивается. — Поезжайте с леди Сансой, милорд, — просит Женевьева. Теон от такого обращения давно отвык и не двигается, будто слова эти совсем не для него. — Не смей, Грейджой, — угрожает Кейтилин, развернувшись. — Теон, — Санса протягивает слабеющую руку. — Я поеду с вами, леди Кейтилин. Так будет лучше. Сверкнув глазами, Кейтилин с трудом соглашается с Женевьевой. Пусть Теон помог её дочери сбежать, но это вовсе не спасёт его от гнева Робба. Теон взбирается в седло, неловко устраиваясь за Сансой. Она тихо трогает, и послушный Арв повинуется. С крепостных стен оставшиеся без своего оружия лучники обречённо наблюдают, как знамёна всех домов Севера, кроме Болтонов и Карстарков, текут к замку. Знамя с истерзанным распятым человеком с грохотом падает со стены. Ворота Винтерфелла открываются. Робб входит внутрь без всякого торжества. Родные стены замка остались прежними, чёрными и неприступно холодными для чужаков. Молодой Волк так долго шёл домой и, наконец, вернулся. Белое знамя с головой лютоволка Кейтилин замечает издалека. Стеснение в груди пропадает. Она на мгновение останавливается, чтобы посмотреть на замок. Окружённый трупами, он такой же мрачный, как и прежде. И это по-прежнему её дом. Она въезжает в Винтерфелл, когда двор наполняется звуками и суетой. Робб посреди двора отдаёт приказы в привычной манере, отказывается от помощи мейстера и велит заковать Рамси Болтона в цепи до суда. Кейтилин спешивается, заснеженная и взволнованная, и подходит к сыну. Она молча трогает его за плечо и переводит взгляд на Сансу. Робб срывается с места, бросается к сестре на помощь и снимает её с Арва. Он сжимает её в объятьях, шумно дышит, стискивает зубы и закрывает глаза, пытаясь справиться со слезами. Санса не чувствует под ногами земли, лишь ощущает щекой мокрые кудри брата. Ей так много хочется сказать, слёзно попросить прощения за то письмо и свою собственную глупость, но всякие силы окончательно покинули её. Робб с хрустальной осторожностью ставит сестру на землю, но ноги её обессилели. Он успевает ухватить её и поднять на руки. Санса обвивает шею брата и позволяет себе забыться. Кейтилин украдкой вытирает слезу. Ради этого Робб развязал войну. Юный и неокрепший, он ринулся в бой против львов, лишь бы вернуть домой наследие своего отца. Робб поднимает глаза. Теон смотрит на него с сожалением, по-прежнему оставаясь в седле. Робб отводит взгляд, сжав желваки, и поворачивается к Женевьеве. Она спешивается, отдаёт уздцы конюху, и встречается с ним взглядом. Робб благодарно кивает и направляется к матери. — Не трогай его, — просит он, останавливаясь, — я разберусь с ним сам. В Великом чертоге Винтерфелла душно и ужасно шумно. Маленького Джона Амбера слышно, кажется, даже за стенами замка. Он неистово предлагает казнить всех людей Болтона и Карстарков за предательство. — Они будут отправлены на Стену, — говорит последнее слово Робб. Он сидит на месте Лорда Винтерфелла, в привычном дублете и мехах. Царапина на щеке лежит тёмной полосой, а лоб бороздят задумчивые морщины. Кейтилин сидит по правую руку от него, Санса занимает место по левую. Женевьева привычно прячется в тени вместе с Серым Ветром. Нимерия, как ни странно, устраивается у ног Бриенны, не спускающей глаз со Станниса. Волчица чувствует ореол до боли знакомого запаха. Так раньше пахла её маленькая хозяйка. В Винтерфелле Станнису неуютно. Он чувствует на себе неприятные взгляды, а северяне не выказывают ему никаких почестей. От его людей ничего не осталось, лишь меньше десятка солдат. Станнис чувствует, что конец близок. Эта огромная белёсая женщина не простит ему смерть Ренли. Он видит это в её воинственных глазах. Решив вопрос с людьми предателя, Робб не знает, за кого взяться следующим. Он ловит на себе взгляд Бриенны и решается. — Лорд Станнис, — гремит он, и в зале становится тихо. Станнис тяжело поднимается на ноги и выходит в центр, под тяжёлую люстру со свечами. Ему больше нечего терять. — Леди Бриенна и леди Старк утверждают, что тень с вашим лицом убила Ренли Баратеона. Вы признаёте свою вину? Кейтилин долго пришлось объяснять Бриенне, что Улль совсем не такой и заслуживает доверия. Или, по крайней мере, принятия. Бриенна приняла сей факт мужественно и покорно, но тени сторонилась. Улль, окружённый незнакомцами, показывался редко. Станнис смотрит на Кейтилин, а затем переводит взгляд на Бриенну. Он проиграл давно. Ровно в тот момент, когда доверился красной женщине и её лживому богу. — Да. Робб кивает. В полной тишине Бриенна поднимается. Звон её меча разрезает воздух. — Именем Ренли из дома Баратеонов, именуемого первым, законного короля андалов и Первых людей, владыки Семи королевств и Защитника государства, я, Бриенна Тарт, приговариваю вас к смерти. У вас есть последнее слово? Станнис жадно дышит, наслаждаясь последними минутами жизни. Он переводит взгляд на Робба, скользит глазами к Женевьеве у камина за его спиной. — Надейтесь не кончить, как я, — заклинательница от его взгляда даже не вздрагивает, только чешет лютоволка за ухом, — узурпатор Робб Старк. Станнис замечает движение желваков Робба. Молодой Волк в сторону заклинательницы не оборачивается и смотрит на него прямо, твёрдым взглядом. Зал оживает, люди перешёптываются. Печальный конец истории Станниса, обманутого красной жрицей, разворачивается у них на глазах. Но Робб, в отличие от него, себе и своим богам остаётся верным. — Выполняйте свой долг, леди Бриенна, — наконец произносит он. Тартская Дева благодарно кивает и выводит обречённого Станниса из зала. Робб устраивает локти на столе и обхватывает ладонью сжатый кулак. И пока скованного Рамси Болтона ведут в зал, он наклоняет голову и искоса смотрит на Женевьеву. Заклинательница едва заметно качает головой, успокаивая его. Всё будет совсем иначе. И дело тут вовсе не в ней. Когда Рамси вводят в зал, Санса смотрит на него с холодным презрением. К вечернему совету она отогрелась и оправилась, и теперь у неё есть достаточно сил, чтобы посмотреть в глаза своему обидчику. Лицо у Рамси кривое и довольное, насмешливое. — Наслаждайся последними минутами в моём замке, — ёрничает он, сверкая безумными глазами, — мой отец скоро будет здесь с войском Ланнистеров, и тогда, леди Болтон, — Санса под его взглядом больше не вздрагивает, — мы снова будем править Севером, как нам и суждено до конца дней. — Твой предатель-отец мёртв, — бесцветно сообщает Кейтилин. Рамси лишь улыбается, подавшись вперёд. — Можете верить в это, если угодно, леди Старк. — Мой волк перегрыз ему глотку, — Робб подаётся навстречу, а Серый Ветер за спиной издаёт короткий рык. — Его труп сгорел вместе с трупом Уолдера Фрея в Близнецах. Рамси не позволяет себе выказать слабость. Он ухмыляется, но жестокость в глазах Молодого Волка его беспокоит. Впрочем, как и он сам. Робб Старк должен был умереть вместе со своей сукой-матерью, ведь за дело взялся его отец. Как выяснилось, ни Ланнистерам, ни Фреям, ни Русе Болтону доверить убийство Старков нельзя. Санса довольно замечает, как выражение лица Рамси меняется, а глаза блекнут. — Санса, — она оборачивается на голос брата, — думаю, будет справедливо, если решение примешь ты. Санса поднимается. Люди в зале одобрительно гудят. — Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч. Так говорил отец? Кейтилин устремляет на дочь поражённый взгляд. Робб на мгновение теряется. Санса терпеливо ждёт, высоко держа голову. — Именем Робба из дома Старков, именуемого первым, законного Лорда Винтерфелла и Короля Севера, я, Санса Старк, приговариваю вас к смерти. У вас есть последнее слово? — Я навсегда останусь в тебе, Санса, — обещает Рамси угрожающе. Робб встаёт и протягивает сестре меч. Оружие ложится в руку непривычной тяжестью. Рамси заставляют встать на колени и склонить голову. Санса приближается, с трудом удерживая меч двумя руками. Она думает об Арье и её Игле, что лежала в её ладони, как влитая. Видела бы её сейчас сестра, мгновенно бы прыснула со смеху. Санса и меч, хуже и быть не может. Кейтилин хочет, чтобы это сделал Робб, но никак не дочь, но правила Эддарда Старка его дети свято чтят. Санса собирается с духом и заносит меч. Она оставляет глаза открытыми и через длинное мгновение наблюдает, как голова Рамси неровным кочаном катится на пол.