Ким Сокджин, женись на мне!

Когда автомобиль Джина останавливается недалеко от огромного дома, я сразу замечаю тёмную копну волос Ли Хон И. Рядом с ней Чан Сок. Он стоит на корточках над какой-то клумбой. Возле дома полно машин, музыку слышно ещё на соседней улице. Во дворе просто тьма пьяных людей, а внутри наверное ещё больше. — Я быстро, — говорю я Джину и выхожу из машины. Иду как можно быстрее, не желая оставаться здесь ни на секунду дольше чем надо. Ловлю себя на мысли, что музыка слишком громкая. Когда это перестало казаться мне обычным делом? — Со Ён! Наконец-то! Я уж думала ты не приедешь! — восклицает Хон И будто я приехала спустя четыре часа. Замечаю, что на ней ужасное золотистые платье с каким-то пайетками и неприлично короткой длиной даже для неё. Её волосы немного растрепаны, а красная помада почти стёрлась с губ. — Прошло десять минут после твоего звонка, в смысле наконец-то?! — взрываюсь я. Тело внизу мычит и я перевожу на него взгляд. Он перестал блевать и пытался встать, одновременно вытирая рот рукавом куртки. — Кретин! — я пихаю его рукой в плечо и он, стараясь удержаться на ногах, хватается за Хон И и они вместе валятся на землю. Я закатывают глаза и пинаю Чан Сока ногой. — Давай вставай, поехали домой! Я не буду ждать тебя здесь миллион лет. Он отвечает мне каким-то невнятным мычанием и опять пытается подняться на ноги. Я раздражённо выдыхаю и помогаю ему встать. Как ни странно, Ли Хон И не произнесла не звука, даже когда свалилась вместе с этим дебилом. — Только попробуй наблевать на меня! — грозно предупреждаю я брата и тащу его к машине. — Пожалуйста за помощь! — недовольно кричит мне в след Хон И, намекая, что я должна поблагодарить её. Но мне плевать, это ещё она должна говорить мне спасибо за то, что я вообще приехала и спасла её от этого ужасного зрелища. Несмотря на то, что путь от клумбы к машине не должен занять больше двух минут, мы плетёмся туда все пятнадцать, постоянно останавливаясь, давая Чан Соку выпустить наружу весь алкоголь. — Зачем я вообще приехала забирать тебя? — ворчу я. — Подох бы здесь да и всё. Меньше бы проблем было. Я наконец-то заталкиваю его на заднее сиденье и сую в руки пакет, который только что нашла в машине. — Не смей заблевать машину, я убью тебя! — угрожаю я, и надеюсь что он понимает, что я не шучу. Хотя он вряд ли вообще что-либо понимает сейчас. — Что с ним? — спрашивает Джин и оглядывает моего брата. Тот расползся по сиденью и почти не подавал признаков жизни. — Да он обдолбанный! — возмущаюсь я. — Ещё и напился в придачу. Совершенно нет мозгов! — Да уж, — протягивает Ким и заводит машину. Кажется, он не сильно удивлён. Всё равно как-то неловко. Он не должен был видеть это всё. Чан Сок снова что-то мычит. Слышу извержение его желудка и молюсь, чтобы он делал это в пакет. — Говори адрес, — как ни в чём не бывало просит Джин, будто бы на заднем сидении нет никакого торчка. На самом деле я дико благодарна ему за это. Я рада, что мне не приходится оправдываться, хотя я чувствую, что должна это сделать. Но Джин так тепло и добродушно смотрит мне в глаза, что все слова застревают в горле без возможности выбраться наружу. С трудом называю адрес, и Джин молча кивает. Чан Сок опять мычит. — Да заткнись ты уже! — рявкаю я. — Сейчас привезём тебя домой и пусть твоя мамаша разбирается с тобой. Воспитала дебила, что сует в рот что попало, пусть теперь и мучается. — Успокойся, — усмехается Джин и кладёт свою ладонь поверх моей. Моё сердце замирает от этого жеста. Его тёплое прикосновение такое прекрасное и заставляет меня тут же заткнуться. Я молча пялюсь на его ладонь, пытаясь вспомнить как дышать. Да что со мной? — Ну, а что? — выдавливаю из себя. — Почему ты в конце концов должен это всё видеть и тащить его задницу домой? — Потому что иначе тебе бы пришлось делать это самой. Я оставляю эту реплику без ответа и поворачиваюсь к окну. Всё таки Ким Сокджин самый добрый человек в этом мире. Однозначно. Всю оставшуюся дорогу мы молчим. Я успела позвонить маме и оповестить о том, что праздник под названием «Твой сын дебил и наркоман» приближается. Рука Джина так же лежит поверх моей и, чёрт, это выглядит слишком правильно. Будто именно там ей и место. Я молюсь, чтобы Чан Сок делал свои грязные делишки в пакет, а не на кожаные сиденья. Когда машина останавливается у нашего дома, свет во дворе сразу загорается и я вижу, как мама сбегает по ступенькам. Несмотря на позднюю ночь, она выглядит как обычно безупречно. Шикарная ночная рубашка, которая по виду напоминает вечернее платье, шёлковый халат и идеально уложенные волосы, будто она только что вышла с салона. — Если ты не захочешь оставаться здесь я могу предложить свою компанию, — грустно улыбается Джин, кивая в сторону моей матери. И я настолько благодарна ему за это. Потому что последнее чего я сейчас хочу — это откачивать Чан Сока и выслушивать причитания женщины, которая породила его. — Я быстро! — я выскакиваю из автомобиля и открываю заднюю дверцу, чтобы достать брата. — Поднимйся, ублюдок! — Тебе помочь? — спрашивает Джин, но я отрицательно машу головой. — О боже, что с ним? — подбегает мама. — Ты что не видишь? — раздражённо бросаю я. Наконец-то затащив Чан Сока в дом и выбросив жуткий пакет, я собираюсь сматываться. — Ты куда? — удивляется мама. — Что мне с ним делать? — Что хочешь. Я вернусь завтра. И даже не дослушав возмущения, я быстро иду к машине. — Всё в порядке? — спрашивает Ким. — Я мог бы помочь. — Всё нормально, а тебе лучше лишний раз не светить своим лицом направо налево, — усмехаюсь я. — А то ты всё-таки профессор Ким. Джин смеётся. Обожаю его смех. Он всегда такой искренний и заразительный. Если бы меня спросили о моём любимом звуке, я бы определённо выбрала смех Ким Сокджина. — Куда едем? — спрашивает парень, прерывая мои глупые мысли. — Ты не хочешь спать? — Нет, спать я точно не хочу. Может… прогулка по набережной? — предлагаю я. — Хм, три часа ночи, — Джин задумчиво смотрит на время и я боюсь, что он не согласится. — Отличная идея! Я улыбаюсь. Наверное, это самая яркая улыбка из всех моих возможных. Но я так рада. Безумно рада, что он согласился. Кажется, прогулка по тихой набережной в компании с лучшим парнем это единственное, что так необходимо мне сейчас. Мы выходим из машины. В лицо сразу бросается прохладный ветер. Я глубоко вдыхаю и улыбаюсь. — Пойдём, я хочу показать тебе кое-что, — говорит Джин и идёт вперёд. — Что? — немного удивляюсь я, но иду следом, потому что мне плевать куда, главное что с ним. — Тайное место, — Ким подмигивает мне и улыбается, а я больше не задаю никаких вопросов. Мы проходим совсем чуть-чуть и я вижу огромное дерево. Под ним есть небольшая скамейка, скрытая от всеобщего мира. Её можно найти только если точно знать где она. Ветви дерева настолько низко опущены, что создаётся впечатление будто скамейка расположена внутри растения. Отсюда открывается прекрасный вид на реку, и видно яркие огоньки на том берегу. — Это же… просто волшебно! — восклицаю я, не в состоянии выразить свои эмоции. — Раньше я всегда приходил сюда, — Джин опускается на скамью и хлопает ладонью рядом с собой, приглашая меня сесть. — Мама показала мне это место. Я присаживаюсь рядом и пытаюсь разглядеть в полумраке выражение его лица. Тусклый свет фонаря немного пробивается сквозь листья, но этого вполне достаточно. — Когда отец приходил домой пьяный и начинал буянить, мы с мамой всегда сбегали и она приводила меня сюда, — Джин продолжил свой рассказ, смотря вперёд, а я так и продолжила блуждать взглядом по его лицу. — Мы смотрели на реку, читали книги, она рассказывала разные истории. Потом я начал приходить сюда сам. Это место дарило мне ощущение безопасности и свободы. А когда мамы не стало… Он запнулся. Я видела, как тяжело ему даются слова, но мне не хотелось его останавливать. Я лишь нежно сжала его огромную ладонь, пытаясь хоть как-то поддержать. Я не понимаю что нужно делать в таких ситуациях, но я точно знаю, что мне не всё равно. Ким переплёл наши пальцы и на секунду взглянул на меня, а затем, собравшись с мыслями, продолжил: — Когда мамы не стало, это место стало ещё более значимым для меня. Оно напоминает мне о ней. Я всегда приходил сюда сам, не желая делить с кем-то ещё важность этого места. Я почти расплакалась от осознания того, насколько это всё личное. Это его маленькое убежище, пропитанное теплом и воспоминаниями с мамой. Я не заслуживаю быть частью этого. Я не должна была быть здесь. — Но сегодня мне захотелось привезти тебя сюда, — он снова посмотрел на меня. При тусклом свете фонарей, в его глазах я смогла разглядеть так много всего. Дикую тоску и печаль, невероятную теплоту и мягкость, и что-то ещё. Что-то странное и неведомое мне. Что доходило аж до глубины души и кончиков пальцев. Что-то прекрасное и манящее, но в то же время жутко пугающее. Оно будто предупреждает, что лишь один взгляд и можно оказаться на дне. Но я бестрашная девочка. — И я ни капли не жалею об этом. А я просто с горьким отчаяньем прижимаюсь к его губам. Всего прикосновение и я отстраняюсь, но мне так нужно было это. И я уже думаю, что дышать стало легче, но теперь Джин сам целует меня, чем напрочь выбивает воздух из лёгких. Он целует так, будто я могу исчезнуть прямо сейчас и мне чертовски нравится это. В его поцелуе чувств ещё больше чем во взгляде, а рука, которая всё сильнее сжимает мою талию, заставляет меня полностью раствориться. Хотя, кажется, я уже давно растворилась в Ким Сокджине. И я ни капли не жалею об этом.