One More Time Again

Гарри проснулся от того, что кто-то перевернул его на бок. — Хм? — Он сонно заморгал от утреннего солнца. — Пора вставать? — Нет, милый, поспи еще немного, — сказал Луи, выбираясь из кучи постельного белья. — Хорошо, — пробормотал он и снова закрыл глаза, когда Луи натянул одеяло ему на плечи. Потом кровать затряслась: Луи спрыгнул. Снова засыпая, Гарри услышал, как кто-то шуршит одеждой у него за спиной и как открылась и закрылась дверь в ванную. А потом он внезапно проснулся от хлопнувшей двери и громкого голоса: — А это комната One Direction! Посмотрим, сможем ли мы разбудить этих ленивых мальчишек. Через всю комнату Гарри услышал, как грубый ото сна голос Зейна спросил: — Что за хуйня здесь творится? Стайлс неохотно скинул одеяло и, обернувшись, увидел в дверях Конни. Он встретился глазами с Найлом с другой верхней койки, который выглядел таким же усталым и сбитым с толку, как, наверное, и он сам. Лиам копался в своем чемодане на кровати. Он был в шортах и выглядел так, будто собрался на тренировку или только пришел с нее. Луи вышел из ванной с футляром для контактных линз в руках. — Э-э, — протянул Лиам. — Что происходит? — Мы вас разбудим, ребята, — сказала Конни, с дерзкой ухмылкой входя в комнату. Съемочная группа последовала за ней. — Я не спал, — запротестовал Пейн. — Я как раз собирался пойти позаниматься. — Ну, это подождет, — сказала она. Камера переместилась на грязную комнату. — Вам всем нужно снять несколько сцен. — Думаю, ты мне больше нравилась на Blue Peter, — пробормотал Гарри и рухнул обратно на подушку. Позже тем же утром все участники ждали своей очереди, чтобы войти в лондонскую подземку. Или, если точнее, они ждали фанатов, чтобы операторы могли снять, как их окружают, прежде чем войти внутрь. Руки Луи обвили талию Гарри, и тот удобно прислонился спиной к его обтянутой толстовкой груди. Он не мог отделаться от ощущения, что их ждут внутри кричащие страшными голосами вампиры или забрызганные кровью палачи, и старался не думать о них. — Устал, Хазза? — спросил Томлинсон. — Нет, — ответил он и зевнул. Они не спали до самого утра, внося изменения в свою песню. — Оу, бедный мальчик, — сказал Луи. Его слова насмешливы, но голос по-прежнему нежен. Он еще крепче обнял Гарри. — Уже скоро. — До сих пор не могу поверить, что они разбудили нас только для того, чтобы снять эти дурацкие кадры в такую рань, — пожаловался Зейн уже в десятый раз за утро. — Иначе говоря, в половину девятого, — поправил Лиам, тоже в десятый раз. Зейн проворчал что-то нелестное. На мгновение они замолчали. Лиам что-то печатал в телефоне, а Зейн оглядывал толпу, словно кого-то выискивая. Гарри услышал, как позади них Кэти и Трей жаловались на то, что Ребекка на этой неделе единственная из всех съездила домой. Стайлс обернулся бы и напомнил им, что Ребекка — единственная из них, у кого есть дети, причем маленькие. Но ему слишком комфортно там, где он сейчас. — Эй, — сказал Найл, пробираясь к ним сквозь толпу участников. — Луи, помнишь, что мы делали с «Хtra-Фактором»? Где ты голосовал за новую песню Take That? — Да, Нил, я смутно припоминаю, что мы снимали час назад, — сухо ответил Луи. — Ну, — невозмутимо ответил Хоран. — Мэтт сказал, что Робби Уильямс и еще кто-то выступали на радио сегодня утром и сказали, что они наши фанаты! — Правда? — Зейн повернулся к ним. — Хах, — сказал Лиам. — Разве они не только что сошлись? — спросил Гарри. Он думал, что это произошло сейчас. Он правда не помнил, вместе ли Take That в 2018 году. — Да, можешь себе представить, каково это — снова собраться вместе после пятнадцатилетнего перерыва? — сказал Найл. — Это почти больше, чем я прожил на этом свете. — Какой ребенок! — воскликнул Луи. — Думаешь, мы когда-нибудь распадемся? — спросил Хоран. — Господи, мы в группе всего пять минут, — запротестовал Зейн. — Может, даже не протянем здесь еще неделю. Луи обнял Гарри и стукнул Малика по голове. — Конечно, мы не собираемся расходиться. Мы все еще будем петь, когда нам исполнится семьдесят. — Когда мы станем старыми и толстыми? — рассмеялся Найл. — Да, — сказал Луи. Он наклонился через плечо Гарри. — Верно, Кудряш? — Э-э, да, — согласился тот. Он заметил, что Лиам смотрел прямо на него, и отвел взгляд. И вот тогда наконец пришли фанаты. На следующий день Гарри и другие парни заняли свои места на ступеньках сцены. Саймон сидел за судейским столом, скрестив руки на груди. Сандип сидел рядом с ним на месте Шерил. Брайан разговаривал с Вагнером в другом конце зала, а Саймона, кажется, не волновало, что его здесь нет. — Вы готовы, ребята? Все дружно переглянулись. Никто из них не сказал Сандипу или Саймону, что они что-то изменили в песне. Но Луи крикнул: — Всегда, дядя Саймон! Коуэлл усмехнулся, а Сандип покачал головой и махнул в сторону техников в кабине управления над ареной. Начиналась 'Total Eclipse of the Heart'. Лиам поднес микрофон ко рту и начал петь. Когда песня закончилась, Саймон наклонил голову набок, а Сандип смотрел на них, нахмурив брови. — Это было гораздо лучше, чем в последний раз, когда вы пели эту песню, — сказал Коуэлл с резкой улыбкой. — Вы так упорно репетировали последние несколько дней. — Но мы репетировали не совсем так, — отметил Сандип. — Мы хотели изменить пару частей, — осторожно сказал Лиам. — Подумали, так будет лучше слышно все наши голоса. Гарри кивнул. Песня все еще получалась не совсем так, как они отрепетировали, хотя было трудно сказать из-за того, что он не слышал себя в наушниках, и из-за эха почти пустого зала. Когда он вступил вместе с Зейном, ему показалось, что его голос слишком громкий, и попытался отступить. Это было странно, потому что обычно он, наоборот, прилагал усилия, когда нужно было петь громче других парней. — Ну, это уже лучше, — сказал Саймон. Он бросил взгляд на ближайшую камеру, словно желая убедиться, что она нацелена на него, затем повернулся к группе и сказал: — Вы рискнули и доверились вашим инстинктам. Вот в чем все дело. — Он тепло кивнул им. — У меня было чувство, когда я собрал вас вместе, что вы сделаете великие вещи, и вы только доказываете мою правоту. Но когда они ушли со сцены и от прицела телекамер, Саймон подошел и сказал: — Возможно, мы недостаточно ясно дали это понять, но вы не можете просто взять и изменить песню, не посоветовавшись со мной. Сделаете это на живом выступлении — и у нас обязательно будут проблемы. — Я думал, вам понравились изменения, — заметил Лиам. — Вам все еще нужно согласовывать их со мной, — сказал Саймон. — На этот раз все получится, потому что мы сможем снимать вблизи. Но никогда больше не делайте ничего за моей спиной. По-видимому, их репетиции были запланированы на то время, когда доставят еду. К тому времени, когда они добрались до стола за кулисами, им достались лишь остатки бутербродов. Найл тут же схватил по сэндвичу в каждую руку, но Луи смотрел на них, сморщив нос. — Они все с огурцами, — пожаловался он. — Тогда просто не бери, и все, — резко сказал Лиам. Он обогнул Луи, чтобы взять себе бутерброд. — Я пытаюсь найти что-нибудь, в чем было бы хоть немного еды, — фыркнул Томлинсон, но в конце концов все-таки взял бутерброд с огурцом. Гарри взял сэндвич, но, увидев, какой он, протянул его Луи. — Вот, давай поменяемся, Лу. Этот с сыром. — Ах вот ты где, — вздохнул Луи. — Наконец-то немного нормальной еды. Гарри протянул ему пачку чипсов, а для себя взял апельсин и воду. Они устроились в пустой гримерной. Лиам и Зейн уселись на стулья, а Найл счастливо плюхнулся на пол и стал громко чавкать. Луи сел на стол с гримом, скрестив ноги так, что его и без того облегающие брюки обтянули бедра. Гарри осторожно отвел взгляд и прислонился к стене. Достаточно того, напомнил он себе, что его мальчик снова рядом. Они не должны быть рядом тем самым образом; он вообще не уверен, что Луи нужно быть рядом тем самым образом. — Итак, Саймон был рад или зол? — спросил Зейн. — Я не могу понять. — И то и другое? Ни то ни то? Я не знаю, — сказал Стайлс. Он оторвал кусочек кожуры в неуклюжей попытке очистить апельсин. — Но что-то изменилось. Мы спели не так, как репетировали. — Я думал, только мне так показалось! — воскликнул Найл с полным ртом чипсов. — Разве дело не в том, что мы здесь? — спросил Луи. Он протянул руку, чтобы помочь Гарри собрать кусочки кожуры. — Все звучит по-другому, когда мы на сцене. — Это они опять корректируют высоту тона? — Луи посмотрел на Гарри. — Разве мы это вообще услышим? — Наверное, нет, — сказал Стайлс. — Не могу сказать, как мы будем звучать для зрителей. Хуже всего здесь наши наушники. — Потому что ты слишком много их использовал, сноб, — ухмыльнулся Луи и толкнул его локтем в ребра. — Ой! — Гарри в ответ толкнул его локтем. Но он не мог сдержать улыбку, глядя в сверкающие глаза Луи. Не на всех площадках одинаково настроены ушные мониторы, но в будущем их собственная команда обычно будет работать достаточно хорошо. И да, Гарри ездил с туром по стадионам последние несколько месяцев. Когда десятки тысяч людей платят за билеты на одно шоу, они получают самое лучшее. Так что Стайлс подумал, что он вполне справедлив, учитывая все обстоятельства. — Я не жалуюсь, что наши наушники не сделаны на заказ, — запротестовал он. — И нам действительно не нужен, ну там, прямой эфир из толпы, но они даже не дают нам то, что выходит из динамиков. Просто музыкальное сопровождение, чтобы держать ритм. — Они тоже дерьмово работают, — пробормотал Зейн. Это заставило Гарри вспомнить, что у Зейна были проблемы с этим. — Откуда ты все это знаешь? — спросил Найл Стайлса. Гарри заколебался, потому что у него не было оправдания. Лиам поймал его взгляд и вопросительно поднял брови, как будто решил, что сейчас подходящее время, чтобы рассказать остальным правду. Но Гарри решительно покачал головой и мысленно попросил Лиама согласиться. Пейн вздохнул, но умудрился прикрыть его неохотным: — Разве ты не использовал их со своей старой группой? Гарри не мог придумать отмазку получше, поэтому просто сказал «да», надеясь, что парни не узнают, что для White Eskimo, которые сыграли в общей сложности три концерта для публики, состоявшей только из их семей, было бы смешно инвестировать в систему ушных мониторов. — Мне показалось, что песня прозвучала как-то не так, — задумчиво произнес Хоран. — Даже если Саймон сказал, что все было хорошо. — Тогда нам нужно разобраться и все исправить, — сказал Лиам. — Кто-нибудь знает дорогу к кабине управления? — спросил Гарри, глядя на Луи. Тот фыркнул. — За кого вы меня принимаете, мистер Стайлс? За того, кто не разведал, где в здании лучшие укрытия? — Ой, Гарри, я надеялась, мы можем поговорить… — начала Шер, когда они проходили мимо нее в коридоре. Стайлс невольно остановился. Он, наверное, возможно, немного избегал ее на прошлой неделе. В прошлый раз они были друзьями — или, по крайней мере, Гарри так думал, когда они стали самыми младшими в доме. Но на этот раз он осторожнее. Он не хотел повторения того раза, когда она заигрывала с ним и схватила за промежность. А потом накричала на него за то, что он ее оттолкнул. — Извини, Ллойд, пора идти! — Луи схватил Гарри за руку. — Куда? — требовательно спросила она. — Это совершенно секретные дела бойз-бэнда! — крикнул Луи, когда они побежали по коридору. Как только он, очевидно, решил, что они достаточно далеко, и они почти догнали остальных парней, Луи замедлил темп. — Так почему мы избегаем очаровательную мисс Ллойд? — спросил Луи. — Она обеспечивает жесткую конкуренцию, но она не самая сумасшедшая из сумасшедших здесь. — Э-э, потому что я знаю, что она хочет, — я имею в виду, я думаю, что она хочет, — быть чем-то большим, чем друзья, — сказал Стайлс. — Ну, это очевидно, — сказал Луи. Он протянул руку, чтобы погладить Гарри по волосам. — Кто не очарован нашим юным Гарольдом и его кудряшками? Гарри подавил смех. — Но не волнуйся, мы защитим тебя от любых нечестивых посягательств. Гарри улыбнулся. — Спасибо, Лу. — Тревор, дружище, — громко сказал Малик, и один из двух мужчин в кабине управления над ареной снял наушники и усмехнулся, когда они стукнулись кулаками. — Нам нужна услуга. Зейн убедил их воспроизвести запись выступления. Они ждали в кабинке, пока Мэри закончит со своим саундчеком, и в перерыве перед следующим участником Зейн убедил техников воспроизвести запись выступления. Один из техников — Тревор, видимо — открыл файл на компьютере. Это последняя версия, и она выйдет в iTunes для продажи после завтрашнего шоу. Гарри закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на пении. Не так много коррекции тона, как в прошлый раз, но, когда он открыл глаза в конце песни, он покачал головой. — Значит, это было не мое воображение? — сказал Найл. — Это правда по-другому, да? — Я слишком громкий, — сказал Стайлс и посмотрел на обоих звукооператоров, затем снова на парней. — Я услышал это, когда вступил, и пытался петь тише до последней строчки. Почему я все еще такой громкий? — Я не слышал Луи, — сказал Лиам. Он бросил на него обвиняющий взгляд. — Ты вообще пел? — Что еще мне там делать? — огрызнулся Луи, защищаясь. — Конечно, я пел, болван. Гарри посмотрел на микшерную доску перед ними и спросил: — Насколько вы увеличили громкость на моем микрофоне? Техники переглянулись. — Мы не должны говорить об этом, — запротестовал второй техник. И, как только Мэтт вышел на сцену, чтобы хорошенько разогреться для них — ну, для очарования Найла, — они смогли поговорить. Он подвел итог, указывая на Зейна: — Ты слишком тихий… — И фанаткам, очевидно, нравится твой голос, — с ухмылкой вставил Тревор. Другой техник указал на Луи: — А твой голос слишком выделяется, приятель. А потом указал на Гарри: — А ты должен быть лидером. Они были неприступны, когда Гарри просил вернуть их с Луи микрофоны к базовым настройкам. (Он не просил за Зейна, потому что никто не будет спорить, что у него нет красивого голоса — или что он не слишком тихий.) — Саймон оторвет нам головы, — извиняющимся тоном произнес друг Зейна. — Наверное, так будет лучше, — настаивал Томлинсон. Они в одном из фургонов «X-Фактора» в пути на съемки шоу Тайни Темпы. — Голос Гарри — наш козырь, они правильно делают, что акцентируют на нем внимание. И Лиаму не нужна помощь, чтобы его соло выделялось. — Лу… — начал Гарри. — Послушай, — перебил его Луи. Его лицо было четко очерчено в свете фар проезжающих машин. — В следующей песне Найл может взять соло. Но что касается меня, я не против. Я знаю, что мой голос — не то, чего ожидают зрители. Не знаю, как я оказался в этой группе, но я просто счастлив быть здесь с вами. Хуже всего то, что он, кажется, не шутил. — Чушь собачья, — сказал Зейн. — Да, какого черта? — Найл рассмеялся так, словно подумал, что Луи говорил не всерьез. — Конечно, ты должен быть здесь. — Спасибо, ребята, но… — начал Луи. Лиам через сидение посмотрел на него: — Разве не в этом весь смысл? Что твой голос не такой, как у других? — Да, Лу, ты ошибаешься, — твердо сказал Гарри и сжал бедро Луи. — Очень ошибаешься. И Саймон ошибается — он ошибается во многих вещах, да? Но он определенно ошибается, когда выключает твой микрофон. Луи поднял взгляд на него, и казалось, что он все еще собирался возражать. — Нет, — остановил его Стайлс. — Разве мы все не сошлись на том, что песня сегодня звучала неправильно? — Но… — Это потому что мы не слышали тебя. Остальные парни согласно кивнули, пока водитель подъезжал к театру. Они дали несколько автографов, прежде чем их впустили внутрь. Кто-то подарил Гарри плакат с плохо приклеенными блестками. Луи быстро схватил его и встряхнул им над головами парней, заставляя их волосы сверкать. — Ради моды! — закричал он и радостно засмеялся, убегая, когда Лиам попытался схватить плакат. Позже они танцевали на сцене рядом с Тайни Темпой в свете софитов и вспышках телекамер. Зейн держал за бедра высокую девушку из Belle Amie, которая двигалась гораздо грациознее, чем они. Блестки на светлых волосах Найла сверкали в свете софитов. Луи делал вид, что учит его движениям, которые сам же и придумал, а затем покрутил Мэри и схватил Гарри за руки. Луи закружил его, и Гарри не прекращал смеяться, пока не оказался прижатым спиной к Луи. Они покачивались в такт музыке в дальнем конце сцены, подальше от видеокамер, и Стайлс переплел их пальцы и сильнее подался назад. — Веселишься, милый? — спросил Луи у самого его уха. Гарри энергично кивнул. Он не помнил, когда последний раз танцевал с Луи на публике. Какое-то время они еще могли находить заброшенные клубы в глухих странах, места, где их не узнают, и места, где никому не будет дела до того, что два парня танцуют вместе. Но это время длилось недолго, и руководство начало тыкать их носом в пункты про «имидж» в их контрактах каждый раз, когда они оказывались на расстоянии метра друг от друга. Луи развернул его лицом к себе. Он держал голову Гарри руками, и Гарри позволил себе схватить его за тазовые косточки. Луи наклонился, и на какое-то безумное мгновение Стайлсу показалось, что Луи собирается его поцеловать. Но тут он прошептал — или скорее прокричал — сквозь музыку: — Почему ты не очаровываешь всех девушек здесь, милый? Ты же знаешь, что мог бы заполучить любую из них. Гарри притянул его ближе и наклонился, чтобы сказать: — Не хочу девушек, Лу. Томлинсон отстранился и встретился с ним взглядом во вспышках света. Было что-то такое в его глазах, что-то… Но тут Гарри бросил взгляд через плечо Луи на Лиама. Он танцевал в небольшой группе с Найлом, Эйденом и Шер. Они подошли к краю сцены. И вдруг Гарри вспомнил, что произошло в прошлый раз. Он вырвался из объятий Луи и стал маневрировать между участниками, чтобы подойти к нему. Стайлс схватил его за руку и попытался оттащить от края. Но это уже неважно. Раздался громкий треск и жужжание из перевернутого динамика, когда Лиам оступился и спиной вперед полетел со сцены. Гарри пораженно наблюдал за тем, как Лиам, хромая, выходил из театра, опираясь на Зейна и Луи и морщась от боли при каждом шаге. На обратной дороге по радио раздался голос Ника: — А теперь пришло время для того, чего вы все так ждали: «Тысяча Альбомов, Которые Вы Должны Услышать, Но У Нас Есть Время Только На Один Трек, Так Что Вот Он». Сейчас не время. Ник из вселенной Стайлса должен вести «Утреннее шоу». Но этот голос принадлежал Нику Гримшоу, который даже не знал его. Чьего номера у Гарри даже нет. Которого Гарри не мог просто назвать нытиком, когда тот делал что-то нелепое, чтобы подбодрить его. Этот Ник заканчивал шутить о том, что BBC Radio 1, наверное, не продержит его так долго, чтобы проиграть эту тысячу альбомов. Гарри бросил взгляд на Луи, который беспрестанно тыкал Лиама в плечо, очевидно пытаясь разозлить его и заставить забыть о боли. На радио раздался протяжный голос Леонарда Коэна: «Я вспомнил все обещания, что давал тебе и не смог сдержать». — Поздравляю, мальчики, — сказал Навин. На следующий день у них было обучение взаимодействию со СМИ, и они сидели на шатких пластиковых стульях в одном из кабинетов Fountain Studios. — Мы создали официальный аккаунт One Direction в Твиттере. — Это круто, — сказал Найл. Но его обычный энтузиазм притупился, и даже остатки блесток на толстовке не сверкали так ярко, как должны. Сегодня парни более подавлены, чем обычно: Лиам у врача. Тем не менее Навин улыбнулся и повернул свой iPad, чтобы показать им. Крошечная аватарка — один из совместных промо-снимков для «Х-Фактора». На странице был всего один твит, но Гарри только и смотрел на него. Он усердно изображал, что не узнает человека из их будущей пиар-команды. Навин выглядел моложе, чем он помнил. Волосы у него длиннее, часы не такие дорогие. — Мы также добились верификации ваших личных аккаунтов, — сказал он, нажимая на ссылки и показывая галочки рядом с их именами. Луи наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран, а затем оглядел их всех. — Вот оно, ребята. Отсюда некуда идти, кроме как вниз. — А сейчас, — сказал Навин, — нам просто нужны пароли от ваших аккаунтов. — Зачем? — спросил Зейн, когда тот передал ему бумагу и ручку. — Мы можем помочь вам с обновлениями, когда вы заняты. Фанаты должны постоянно что-то обсуждать. — Это ведь не входит в наш контракт? — наконец заговорил Гарри. — Например, мы не обязаны давать их вам, если не хотим, верно? — Не думаю, что это прописано в вашем контракте с «Х-Фактором», нет. Но… — Тогда я буду обновлять его сам, — сказал он, обхватив себя руками. Даже если бы он сдался, не было никакого способа, которым он мог бы написать «ГарриТомлинсон» на этом листе. — Единственное, что ты опубликовал за неделю, это твит о яйцах, — напомнил Навин. — О, так это было о той яичнице? — спросил Хоран. — Было вкусно. — Это песня. Дин Мартин, — сказал Гарри. — Классика. — И как ты думаешь, многие ли из твоих поклонников знают об этом? — Ты знал, — продолжил Гарри, — что у него было другое имя, но он сменил его на «Дин Мартин», потому что американцы не слишком высокого мнения об итальянцах? — Не могу сказать, что знал, но дело не в этом… — начал Навин. Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Навин продолжил, прежде чем он успел что-то сказать: — Дело в том, что нужно поддерживать интерес фанатов по крайней мере ежедневно, если вы хотите добиться успеха. Поддерживать интерес актуальными темами. — Тогда я напишу еще, — сказал Стайлс. И добавил: — Актуальные темы тоже. Навин долго смотрел на него, потом вздохнул и повернулся к остальным. — Ладно. Теперь, если остальные могут записать свои пароли, мы просто сделаем быстрое обновление социальных сетей. Зейн по-прежнему держал ручку над бумагой, но бросил взгляд на Гарри, а затем передал ее Луи, ничего не записав. — Я тоже буду писать сам, — сказал он. Навин, прищурившись, посмотрел на них. — Будет лучше, если вы позволите нам делать нашу работу. Мы здесь, чтобы помочь вам добиться успеха. Мы не собираемся публиковать ничего такого, чего бы вы не сказали, будь у вас время. Малик не двигался. Взгляд Луи метался между ним и Гарри, а потом сказал: — Я думаю, что тоже смогу вести аккаунт сам. Он передал листок Хорану, а тот вернул Навину. Стайлс решил, что он может считать чистую бумагу маленькой победой, даже если знает, что в конце концов это будет бесполезным жестом. Вскоре после этого, выходя из туалета, Гарри заметил Лиама, подпрыгивающего на костылях к парадной двери. Он поспешил, чтобы придержать дверь, и сказал: — Мне очень жаль, Ли. — Почему тебе жаль? Гарри многозначительно посмотрел на забинтованную лодыжку. — Ты не виноват, что я споткнулся. — Но я не остановил это. Я пытался, но… — Погоди, я и в прошлый раз растянул лодыжку? — спросил Пейн. — Ты это имеешь в виду? Прежде чем Гарри успел ответить, к ним присоединились крики троих перевозбужденных мальчишек. Он отступил в сторону и не мог удержаться от задумчивой улыбки при последующем групповом объятии, которое грозило опрокинуть Лиама. Он даже не решил, что ему делать теперь, когда у него появился шанс сделать это снова. Что он должен изменить. Но между Саймоном, сорвавшим его попытку направить группу в нужное русло, и Лиамом, повредившим лодыжку, несмотря на все усилия Гарри, он задался вопросом, сможет ли он вообще что-либо изменить. Даже на прошлой неделе, с тем, как Гарри испортил свою часть их песни, с автотюном, они, вероятно, звучали так же, как и в первый раз, когда пели Nobody Knows. Возможно, он может изменить то, что говорит и делает в данный момент, но, как только он отводит взгляд, все возвращается на круги своя. Как бы он ни боялся все испортить, мысль о том, что он ничего не может изменить, еще хуже. Луи подошел к нему, явно заметив, что Гарри нет в групповом объятии. — Все в порядке, Хазза? — спросил он, дергая его за локон. И Стайлс сказал, что с ним все в порядке, хоть и думал, не пора ли ему смириться с тем, что ему придется годами наблюдать, как Луи снова страдает. Если разница только в том, что на этот раз он будет точно знать, что происходит. Но потом они снимали TalkTalk Q&A. — И так я начал думать, что, может быть, я действительно ничего не могу изменить. Как будто все будет происходить одинаково, несмотря ни на что. — Разве не ты звонил мне на прошлой неделе в панике, что собираешься что-то изменить? — спросила Джемма. — Ничего не менять было бы намного хуже, — сказал он. Она позвонила ему, чтобы убедиться, что он не слишком волновался перед сегодняшним шоу, так как их мама и Робин не будут там, а ее заставили остаться в универе, несмотря на планы. — Ты хочешь сказать, что не отправился в прошлое, чтобы вновь пережить славу своей юности? — поддразнила Джемма, и Гарри практически мог слышать ухмылку в ее голосе. — Так вот, — сказал Стайлс. Он уселся на один из стульев в глубине все еще пустого зала. — Потом у нас был TalkTalk Q&A. — Что? — TalkTalk… Не бери в голову, это просто одна из тех вещей, которые они выкладывают в сеть. Ничего особенного, — сказал Гарри. — Дело в том, что я забыл большую часть повседневных вещей. Так что я не мог сказать тебе, происходит ли то же самое или нет. — Хорошо. — Я имею в виду, если бы ты вернулась в случайный день, когда тебе было… Подожди, сколько тебе сейчас лет? Тебе должно быть девятнадцать, верно? — Гарри. — Если бы это был случайный день, когда тебе было одиннадцать лет, ты бы не помнила, как все происходило, верно? Но этот Q&A я помню очень хорошо, потому что я тогда еще думал, что Эйден гей. И, я имею в виду, даже если бы я знал, что он не гей, кто бы не был немного геем для Луи, да? На другом конце провода раздался приглушенный смех, и Джемма сказала: — Приятно слышать, что восемь лет этой влюбленности все еще продолжаются. — Так вот. — Гарри повысил голос, чтобы перекричать ее. Они болтали несколько раз на этой неделе, но он еще не упомянул Луи. Слишком сложно даже определить, с чего начать. — Видишь ли, в прошлый раз кое-что случилось. И мы с Луи наконец уладили это и вернулись к нормальной жизни. Но это было до того, как все изменилось, понимаешь? — Нет, Гарри, конечно, я не понимаю. В твоих словах нет ни капли смысла. — Хорошо, — согласился Гарри. — Дело в том, что я очень хорошо помню этот Q&A, потому что Луи все время сидел на коленях у Эйдена. Джемма фыркнула. — А я даже не мог отвернуться, потому что рядом со мной сидел Вагнер, — продолжил Гарри. — Но на этот раз… Я даже не пытался ничего изменить. Я даже не знал, что это было сегодня, но, когда я вошел в комнату, Луи сидел один на стуле, а Эйден — на диване. А вместо Вагнера там был Мэтт. — Значит, ты что-то изменил, — сказала Джемма. — Или ты все еще бредишь и мания путешествия во времени почему-то не дает тебе возможности предсказывать будущее. — Заткнись, — сказал Гарри. И с немалой гордостью добавил: — А Луи заставил меня сидеть перед ним и все это время играл с моими волосами. После долгой паузы Джемма сказала: — Слушай, Гарри, я изучила несколько теорий о путешествиях во времени и причинно-следственных связях. — Ты серьезно? — недоверчиво спросил Гарри. — Ты слышал об эффекте бабочки? — спросила она. — Не думаю, что видел этот фильм. — Это не фильм, необразованный дикарь, — сказала она. — Это теория о том, что даже крошечные изменения увеличиваются и могут оказать большое влияние. Например, бабочка хлопает крыльями в Бразилии, а затем в Техасе торнадо. — Так… — сказал Гарри. — Ты хочешь сказать, что я собираюсь вызвать торнадо. — Я имею в виду, что изменение одной мелочи может в конечном итоге изменить многое, — сказала девушка. — Да. Знаешь, что это значит? — Что? — Если ты потратила время на поиски, значит, веришь мне, — торжествующе сказал он. — Давай не будем забегать вперед, — сказала она, но Гарри засмеялся. — Так что там насчет Луи Томлинсона? Странно, что ты еще не прожужжал мне все уши про него. — Э-э, кажется, Саймон зовет нас, — сказал Стайлс. — Гарри… — Извини, мне пора, Джемс! — И он повесил трубку. Потому что он не мог понять, как сейчас говорить о Луи, но, кроме того, у него была песня, которую нужно изменить. Лиам ковылял на костылях, Найл шел рядом. Они накрашены, глаза подведены красным карандашом, а на шее у Лиама порез с фальшивой кровью. Сейчас пела Кэти, и до них еще два выступления. Гарри смотрел, как Луи, Зейн и Эйден смеялись над чем-то в телефоне. Луи повернут к нему спиной, и это идеальное время для Гарри, чтобы перехватить Лиама и Найла. — Я поменяюсь микрофонами с Луи, — сказал он, придвигая стул. Когда Лиам сел, Найл помог ему держать костыли. — Что? — спросил Хоран. — Зачем? — Нам нужен его голос в припеве. — И ты собираешься просто поменяться с ним микрофонами? — спросил Лиам. — Он знает об этом? — Не совсем. Найл фыркнул.  — Луи практически боготворит тебя. Он никогда не позволит тебе взять выключенный микрофон. — Он не полностью выключен, — возразил Стайлс. — Но я знаю, и поэтому я не сказал ему. Если он узнает заранее, что микрофон на полной громкости, он заморочится насчет этого и не сможет сосредоточиться. — Тогда зачем ты нам это говоришь? — спросил Пейн. — Потому что мы команда, да? У нас не должно быть секретов друг от друга, — сказал Гарри. А затем признался: — И все может пойти не так. — Но может и пойти очень хорошо, — сказал Найл, выглядя так, словно почти согласен. Если бы у него было больше времени или Лиам был менее напряжен, Гарри уверен, он бы что-то сказал о секретах. Но Лиам был на нервах, так что Гарри не стал обрушивать это на него и вместо этого просто возразил: — Если что, все правда может пойти не так. Значит, вам двоим нужно прикрыть Луи. — Конечно, прикроем! — пообещал Найл. — Саймон предупредил нас, чтобы мы ничего не меняли, не поговорив с ним, — напомнил Лиам. Гарри пожал плечами. — А что насчет тебя? — продолжил Пейн. — Может быть, микрофон Луи и не совсем выключен, но вряд ли тебя кто-нибудь услышит. И в любом случае твоя часть важнее, чем часть Луи. Не то чтобы Гарри не беспокоился об этом. Он намного более сильный певец, чем шестнадцатилетняя версия себя, даже не считая пользы от многолетней работы над объемом легких. Но микрофон Луи был выключен. — Полагаю, я могу компенсировать это? Лиам посмотрел туда, где Луи и Зейн все еще стояли в группе других участников. Он молча думал так долго, что Гарри успел испугаться, что он откажется. Даже если они не звучали так, как хотели звучать на записи, они все равно звучали неплохо. Он мог подумать, что риск того не стоит. Но, обернувшись, Пейн сказал: — Хореография. Мы с Найлом по обе стороны от тебя. — Верно, — сказал Гарри. Он по центру, что на самом деле вопиюще. Особенно учитывая, что Лиам ведет в песне. — Тогда мы подойдем ближе, — сказал Пейн. — Мы можем направить свои микрофоны на тебя… — И тогда они поймают и тебя, — закончил Найл. — Это сработает, верно? Через несколько минут Найл вытащил Луи и Зейна из группы других участников и сказал: — Итак, Брайан только что сказал мне, что хочет немного изменить хореографию. Хотел, чтобы я передал это. Зейн посмотрел в направлении зрительного зала. Туда, где на первом ряду сидел Брайан. — Я имею в виду, — снова попытался Найл, — он сказал мне об этом некоторое время назад, но я только что вспомнил, что должен сказать вам. — И что же он изменил? — спросил Луи. Красная подводка делала глаза шире. Он остановился рядом с Гарри, и тот потянул его за пояс. — Когда мы встанем и начнем идти, он не хочет, чтобы мы стояли так далеко, — объяснил Хоран. Они поняли, что, если только средняя тройка будет стоять ближе друг к другу, а Луи и Зейн — дальше, это будет выглядеть неправильно. — Вообще-то, — сказал Найл, — Брайан хочет, чтобы мы держались вместе. Плечом к плечу. Это трогательно. — Он не говорил, что так близко, — вставил Лиам. — Почти, — настоял Найл. — Ладно. — Луи пожал плечами и протянул руку, чтобы поправить воротник рубашки Стайлса. Зейн не спорил, но все еще с подозрением смотрел на Найла. Когда им уже нужно было идти, Гарри подошел к Луи, протянул свой микрофон и сказал: — Вот, Лу, нашел твой микрофон. Шер ушла со сцены под одобрительные возгласы зрителей. Луи посмотрел на микрофон в руке Гарри, потом на тот, который он уже держал, и выгнул брови. — О, ты уже взял! Тогда это мой. — Стайлс уверен, что он говорил еще более подозрительно, чем Найл с хореографией. Но ему все же удалось вырвать у Томлинсона микрофон и сунуть ему свой, прежде чем тот успел его остановить. Луи открыл рот, собираясь поспорить, но через динамики раздался голос Дермота: — Следующие One Direction! А потом на экранах замелькали привычные кадры, ассистенты подтолкнули парней обратно в их изначальный строй, и стало слишком поздно. Гарри посмотрел на Луи, который крепко сжимал микрофон. Они встретились взглядами. Луи невесело прищурился, и Стайлс ободряюще улыбнулся и поднял большой палец вверх.