One More Time Again

ЧАСТЬ ВТОРАЯ You and me got a whole lot of history — History (One Direction, 2015)

Лиам так и замер у двери, и все они смотрели друг на друга. — Так вот. — Найл наконец прервал молчание, держа бутерброды в обеих руках. — Мы просто принесли обед, да? Луи бросил на него пронзительный, недоверчивый взгляд. — Это все, что ты хочешь сказать? Что мы принесли обед? — Затем он повернулся к Лиаму. — Ты серьезно говорил Гарри, что он не должен быть в нашей группе? Лиам всплеснул руками. — Это не то, что ты… — Он вдвое талантливее тебя, — огрызнулся Луи. Он встал между Лиамом и Гарри. — Если у тебя с этим проблемы, может быть, это тебе стоит… — Луи! — воскликнул Стайлс. Он схватил шатена за руку и потянул назад. — Он не это имел в виду. — Да, приятель, — тихо сказал Зейн. Он закрыл за собой дверь. — Может, сосредоточимся на другой части разговора? — На чем мне следует сосредоточиться, Зейн? — потребовал Луи. — Потому что Найл хочет поговорить об обеде, и я думаю, что та часть, где Лиам пытался заставить Гарри покинуть группу, была чертовски важной. — Я не… — запротестовал Лиам. — Может, на той части, где Гарри что-то от нас скрывает? — Малик скрестил руки на груди. — Мне бы хотелось узнать об этом побольше. — Или когда Лиам сказал, что Гарри на восемь лет старше и он поп-звезда? — Найл бросил недоеденные бутерброды на гримерный столик и пробормотал Луи: — И я хочу поговорить о чем-то большем, чем ланч, мерзавец. Гарри беспомощно оглядел гримерную, в которой столпились все пятеро парней. Хуже и быть не могло. — Итак, — наконец сказал он. — Я на восемь лет старше. И путешествия во времени, очевидно, существуют? Да, вот и весь секрет. На него уставились три пары недоверчивых глаз. Гарри посмотрел на Лиама, но тот отвел взгляд, опустив плечи и выглядя таким же беспомощным, каким чувствовал себя Стайлс. — Обещаю, я хотел сказать тебе, — сказал Гарри, глядя на Луи. — Я собирался, просто… все не так просто. — Хазза, я знаю, иногда твои шутки могут быть немного… — Это не шутка, Лу, — тихо сказал он. И прежде чем он успел объяснить что-то еще, дверь распахнулась, стукнувшись об Лиама, и перед ними появилась ассистентка продюсера, которая облегченно вздохнула, увидев их. — Мистер Коуэлл ждет, — сказала она, выпроваживая их из комнаты. — Давайте, пора идти. Как бы захватывающе и гламурно ни казалось жить вдали от дома, комната One Direction в доме «X-Фактора» на самом деле была довольно маленькой и грязной. И к тому же холодной, потому что кто-то забыл закрыть окно, когда они уходили на саундчек утром, и уже давно стемнело. Луи закрыл их, а Гарри оглядел комнату, как будто он действительно видел ее своими двадцатичетырехлетними глазами в первый раз. Две двухэтажные кровати, одна обычная односпальная кровать. На каждой одинаковые коричневые одеяла. Нижняя кровать Луи была завалена мятой одеждой, чемодан, еще гора одежды и старый ноутбук Гарри с мигающей лампой низкого заряда батареи. На полу было еще больше одежды, и только несколько рубашек висели на положенном месте, на вешалке, и все равно были помятыми. Единственный прикроватный столик забит лаком для волос и дезодорантами. Найл и Зейн сидели рядышком на кровати последнего, и они оба так болезненно молоды. Найл с его узкой челюстью, кривыми зубами, недавно заново обесцвеченными волосами играл со струнами на гитаре рядом с ним. У Малика не было ни бороды, ни татуировок, только свисающая челка и единственная фейковая сережка в мочке левого уха. Луи сидел перед ними на полу, скрестив ноги. На нем по-прежнему большой удобный джемпер, в котором он был сегодня утром на игре в «Pop, Flop or Fizzle». Гарри не мог поверить, что это было всего несколько часов назад, и он бы многое отдал, чтобы вернуться туда. Пейн захлопнул окно и встал рядом с другими парнями. У него квадратная челюсть и темные круги под глазами, он устало прислонился к спинке кровати и сложил руки на груди. — Так… Ты в Нью-Йорке? — наконец заговорил Зейн, и Гарри понял, что он слишком долго пытался рассказать историю. — Верно, — сказал Гарри. Он уже хотел, чтобы кто-нибудь уже просто сказал это. Кто-нибудь, кто говорил быстрее, чем он. Тогда они могли бы почти покончить с этим за два предложения. Но больше никто не пришел из будущего, поэтому он продолжил ходить по небольшому участку пола, который не покрыт одеждой. — И лето в Нью-Йорке… Оно хуже, чем Лос-Анджелес во время Санта-Ана. Не знаю, как они выживают, так безумно душно. — Он остановился и посмотрел в темное окно. — Но я уже устал от кондиционеров. На стадионе кондиционер, в машине кондиционер, в гостинице кондиционер. И номер моего друга был не так далеко, и поэтому прогулка казалась необходимой. — Это отстой для моего телохранителя, потому что он вдвое больше меня и всегда настаивает на кожаных куртках, даже когда на улице восемьдесят восемь градусов, — тут же добавил он. Он повернулся лицом к ребятам. — Восемьдесят восемь градусов — это, типа, не знаю… Когда он находился в Штатах, странно было думать о погоде в градусах Цельсия — это все равно что думать о своем нью-йоркском номере как о квартире. Он посмотрел на Найла, который всегда быстро переводил такие единицы измерения. Но это не тот Найл, пока нет. Этот Найл просто смотрел на него, закусив нижнюю губу. Поэтому Гарри просто пожал плечами и сказал: — Это жарко. — А потом быстро добавил: — И я не придурок, честное слово, я просто не подумал, что, поскольку Джейсон был новеньким и не переставал называть меня «мистер Стайлс», он не сказал мне отъебаться, когда я предложил пройти тридцать кварталов в полуденном Манхэттене. Я был немного отвлечен, потому что моя другая подруга только что родила еще одного ребенка, и она продолжала посылать мне эти фотографии… Парни все еще с недоумением смотрели на него, и он напомнил себе, что нужно сосредоточиться. — Так вот. К тому времени, как я понял, что идти пешком — это дико, мы зашли слишком далеко, чтобы можно было вернуться. А потом эта девушка подбежала ко мне и позвала по имени. Возможно, это маленькое чудо, что мы прошли так много кварталов, прежде чем кто-то узнал меня, но… — Все эти разговоры о жаре заставили его ощутить холод в комнате, и почему-то именно сегодня вечером он оказался в поло с короткими рукавами. Он скрестил руки на груди и заключил: — Но, наверное, это потому, что я был в шляпе? Парни все так же недоуменно на него смотрели, так что, наверное, хорошо, что Лиам сказал: — И это была та девушка, верно? Та, которая сказала, что может отправить тебя назад во времени? — Да, я… Да, это была она, — сказал Гарри. Вот он рассказал им о Путешественнице. — Эм, — сказал он, когда закончил, и все еще никто ничего не сказал. — Кто-нибудь может что-нибудь сказать? Еще несколько минут тишины, а затем: — И ты в это веришь? — спросил Малик, глядя на Лиама. Тот кивнул. — Почему? — спросил он. Но прежде чем Лиам успел ответить, Найл спросил: — Почему ты не рассказал нам? Гарри беспомощно развел руками. — Ну, я хотел, все время. Я ненавижу лгать, и я довольно дерьмовый в этом. Но я просто… Господи, не похоже, что это звучит правдоподобно, да? — Но ты сказал Лиаму. — Вообще-то нет, — сказал Пейн, выпрямляясь. — Я слышал, как он пел. — Мы все слышали, как он поет, — сказал Зейн. — Он слышал, как я репетировал, — поправил Гарри. — Я пытался снова привыкнуть к своему голосу. Ну, это все еще мое тело, да? Но мне казалось, что я пытаюсь петь чужими голосовыми связками. Лиам услышал меня, как только я немного освоился и… — Он звучал по-другому, совсем по-другому, — сказал Лиам парням. — И дело было не только в том, что он брал те ноты, которые, как я знал, он не мог, но и в том, что у него было больше контроля или больше громкости, что-то… Это трудно описать. Гарри, ты можешь просто спеть что-нибудь для них, и они поймут. Лиам выжидающе смотрел на него, но последнее, что ему сейчас хотелось, это петь для них. И, может, Лиам увидел это и пожалел его, потому что дальше он сказал: — Но были и другие вещи, которые вы все должны были заметить, верно? Он знал о музыкальной индустрии все, чего не знали мы. — Он заметил, что они испортили наш звук, — неохотно сказал Найл. Гарри почувствовал, как темные глаза Зейна снова сфокусировались на нем. — Наушники. Ты был странно увлечен ими. — И как он хотел, чтобы все услышали голос Луи, — сказал Пейн, и Луи уткнулся взглядом в пол. — Ну, мы все знали, что чего-то не хватает, когда не слышали тебя, приятель. Но он точно знал…Типа, кто знал, что ты будешь вести? — Гарри увидел, как Луи удивленно посмотрел на Лиама. Тот продолжил. — Ты никогда не делал этого, когда мы репетировали. Но Гарри знал. И, типа, мы каждую неделю просматривали песни, и он говорил что-то вроде: поставь Найла сюда, он может вытащить эту строчку, или, типа, Луи правда хорош в этой части… — И он знал, что это неделя Элтона Джона, — перебил его Хоран. Он посмотрел на Гарри. — Я даже спросил тебя. Ты сказал, что это потому, что у них и раньше были недели Элтона Джона. Были? — Наверное, они снова и снова поют одни и те же песни? — слабым голосом произнес Стайлс. — А потом покачал головой. — Черт, я знаю, что дело не в этом. Извините. Я знаю, что все это проебал. Пожалуйста, скажите мне, что я могу сделать, чтобы все исправить? Но никто ничего не сказал. Луи даже не смотрел ему в глаза. Лиам сочувственно взглянул на Гарри, повернулся к парням и сказал: — Они заберут нас на живое выступление пораньше. Может, будет лучше, если мы все выспимся. Гарри не помнил, как уснул. Но в какой-то момент он должен был это сделать. Потому что он помнил, как долго смотрел в лунном свете, как Луи вернулся в комнату после того, как все уснули. Смотрел, как он рассматривает свою нижнюю койку, пока не понял, что на ней слишком много вещей. А потом увидел, как он рухнул на ту, что стояла в другом конце комнаты. Зейн недовольно хмыкнул, но, видимо, не настолько проснулся, чтобы выгнать Луи. А теперь в их окно проникал едва заметный солнечный свет, а в кровати Зейна спал только один человек. Гарри нашел Луи на кухне. Он сидел за одним из столов, заминаясь…ну, кажется он что-то писал на куске ткани, но Гарри не мог переварить это сейчас. Он протер глаза и вошел в комнату. — Утра, Лу, — сказал он и услышал, как в его голосе пропало натянутое веселье. Луи мельком посмотрел на него, а затем вернулся к своим делам. — Эм, — сказал Гарри. — Хочешь чашечку чая? Шатен покачал головой. Гарри оглянулся и решил, что все равно поставит чайник. — Ты ничего не сказал вчера вечером, — сказал Стайлс, щелкая выключателем. — А что мне нужно было сказать? — спросил Луи, не поднимая глаз. — Просто узнал, что мой друг не тот, за кого себя выдает, вот и все. — Это… — начал Гарри и покачал головой. — Я пытался тебе сказать. Я знаю, что ждал слишком долго, но в последние несколько дней я пытался найти время, чтобы сказать тебе. Луи, наконец, посмотрел на него. — Ты… — Его глаза вдруг расширились. — Черт возьми, ты все время пытался поговорить со мной. — Он нервно фыркнул и сказал: — Вот я идиот. — Что? Эй, нет, подожди, — запротестовал Гарри. Но Луи уже опять отвернулся от него. — Вовсе нет, Лу. Почему ты так говоришь? Шатен только пожал плечами и отвернулся от Гарри. — Ты можешь перестать пытаться говорить со мной, — наконец сказал Луи. Он достал из шкафчика банку. — Я понял, хорошо? — Что ты понял? — спросил Стайлс. Рядом с ним запищал чайник, но он сделал шаг к Луи. — Луи, что… Погоди, что ты делаешь с Нутеллой? Кажется, он размазывает ее по ткани, на которой писал — что было… парой трусов? С именем Вагнера, написанным рукой Луи? Они казались слишком маленькими, чтобы принадлежать Вагнеру и — вау, Гарри не хотел думать о нижнем белье Вагнера. Рядом с трусами лежала пустая упаковка, а это значит, что, независимо от владельца, они, по крайней мере, новые. — Просто глупый подростковый поступок, — сказал Луи. Он схватил трусы и повернулся, чтобы уйти. — Уверен, ты не поймешь, приятель. Тем утром они не сильно опоздали на Fountain Studios, и их направили к офис, где их ждал Навин, чтобы потренироваться с ними, как вести себя с прессой перед их сегодняшними интервью. — А теперь, — сказал Навин, — вы могли бы взять страницу Луи как пример использования Твиттера. С губ Гарри сорвался смешок прежде, чем он успел его остановить. — Да, Гарри? — Навин выгнул брови. — Что в этом смешного? Стайлс не смотрел на Луи, который выглядел немного обиженным. Блять. Гарри запротестовал: — Нет, нет, я просто так. — Потому что твой последний твит был… — Он сделал несколько свайпов на своем планшете. — Рваные джинсы, сквозь которые просвечивало тело, жаркий ночной ветер… — Ты сказал мне твитить песни, которые бы знали подростки. — Я сказал тебе не твитить песни, которые ваши фанаты не знают, — сказал Навин. — Я никогда не говорил тебе продолжать твитить рандомные строчки песен. И я абсолютно уверен, что никто из ваших фанатов не узнает эти строчки. — Что? Да абсолютно все знают… — До него внезапно дошло, что Call Me Maybe должна выйти после 2010. — Вообще-то, эм, нет, ты прав. Это. Может, стихи? Типа, неопубликованные? Он прекрасно знал, что остальные парни странно на него смотрели, но Навин просто вздохнул. — Если тебе не нужна помощь с твоим аккаунтом в Твиттере, давай просто будем избегать загадочных твитов вообще, как этот? Гарри рухнул в кресло. — Не расстраивайся, Гарри, — продолжил Навин. — Никто не ожидает, что ты знаешь такие вещи. Вот почему мы проводим эти сессии. Теперь позвольте мне вернуться к Твиттеру Луи. Ты можешь взять его в качестве примера. И он продолжил показывать им переписку Луи с одним из их фанатов. Когда она сказала, что у нее был плохой день, потому что ее учитель математики ненавидел ее, он ответил ей и сказал сменить учителя для следующего экзамена. — Для вас это будет хорошим промо — чтобы люди увидели, как вы общаетесь с фанатами. И, если вы помните, ключ к вашему успеху — заставить детей и подростков хотеть, чтобы вы были их парнем, — сказал Навин. — А кому не нужен парень, который поддерживает, как Луи? — Просто у меня четыре младшие сестры, — пожав плечами, отмахнулся шатен. — Звоню им каждый день, и я привык разговаривать с ними перед экзаменами. — Продолжай в том же духе, — сказал Навин. — У каждого в бойз-бэнде есть свои роли, и… подожди. Что ты сказал? Ты звонишь им каждый день? Правда? — Не всегда получается поговорить подольше, но каждые выходные мы с семьей разговариваем, — сказал Луи. Он оглядел парней после минутного молчания и добавил: — Нужно же как-то использовать эти ваучеры из рекламы TalkTalk. — Это прекрасно. Это… Да, мы определенно можем использовать это, — сказал Навин, выпрямляясь. — Как я уже говорил, у каждого в бойз-бэнде есть свои роли. — Он жестом указал на них. — Мы только начинаем устанавливать ваши, и многое из этого основано на восприятии, которое уже делают поклонники. Несколько фан-аккаунтов ретвитнули часть вашей переписки, Луи, и в связи с этим у нас есть уже шестьсот ретвитов. И вот хороший пример: «Я хочу, чтобы мой парень был таким же милым и красивым, как Луи». Я не думаю, что это тот, который мы написали. — Он присмотрелся. — Нет, он оригинальный. — Разве ей не будет плохо, когда ее парень прочтет это? — сказал Зейн со своего места в кресле. Лиам наклонился вперед, чтобы посмотреть на экран. — Здесь написано: «Жаль, что у Луи есть девушка». — О-оу, еще и хмурое личико, — проворковал Зейн. Луи щелкнул его по уху. — Тогда почему ты не хочешь, чтобы люди знали, что Луи расстался со своей девушкой? — спросил Пейн. — Ну, похоже, фанаты будут рады это услышать. — Затем он нахмурился и посмотрел на Луи. — Извини, приятель, я не хотел, чтобы это так звучало. — Я как раз хотел об этом сказать, — сказал Навин. — Вы должны информировать нас о любых изменениях в вашей личной жизни. Особенно если это что-то, что повлияет на общественное мнение о вас. Луи, мы подумали об этом, и мы решили, что это подходящее время, чтобы выйти… — Подожди… Что? — воскликнул Гарри. Навин странно на него посмотрел. — Чтобы выйти одиноким. — Он повернулся к шатену. — У тебя была красивая девушка, и многие девушки завидовали ей. Сейчас мы можем позволить им думать, что у них есть шанс. — Некоторые из этих девушек действительно молоды, — с сомнением сказал Лиам, и Луи сморщил носик. — Да, они ровесницы моих сестер. — Очевидно, ты не будешь встречаться с ними. — Навин постучал пальцем по столу. — О чем мы только что говорили? Общественное восприятие. И с этим он перешел к ключевым моментам интервью. Навин ушел, и они остались одни, ожидая свое первого интервью за день — очевидно, с блогером-сплетником. Гарри достал телефон и загуглил текст, который написал накануне в Твиттер. Нет никаких результатов. Даже его собственный твит недостаточно важен для индексирования Google. Он не мог решить, что будет лучше — удалить его или нет, — поэтому он просто бросил телефон обратно в сумку и зевнул, прикрывая рот рукой. — Что смешного? — спросил Зейн. Прошла минута, прежде чем Гарри понял, что обращались к нему. — Э-э, что? — спросил он. — Ты засмеялся, когда Навин сказал, что Луи хорош в Твиттере, — сказал Малик. Гарри посмотрел на Луи, который отвернулся, прежде чем Гарри успел встретиться с ним взглядом. — Наверное, просто подумал, что это смешно, что я не совсем все испортил, — пробормотал шатен. — Что? — Гарри подпрыгнул. — Это не… Почему ты так говоришь? Луи пожал плечами. Он все еще не смотрел на него. Стайлс потер глаза и вздохнул. — Ладно, слушай, в будущем, — наконец заговорил Гарри, — у тебя всегда были неприятности из-за твитов. Например, разжигание войны с кем-то вроде The Wanted. И тогда Лиам присоединился и попытался поддержать тебя. Честно говоря, наше руководство писало с твоего аккаунта больше, чем можно вообще. Теперь все смотрели на него. — Ты хочешь сказать, что Луи… — Лиам искоса посмотрел на него. — Ввязался в твиттерскую перепалку? — Да, не похоже на него, — со смехом согласился Найл. — Он даже не дает никому меньше «да» в этой игре, — подтвердил Лиам. — О да, — рассмеялся Хоран. — Он сказал «да» даже той песне, как ее там, Луи, с тромбонами? Она была жестокой. — Эй, я ведь не хочу оскорблять кого-то на людях, правда? — настаивал Томлинсон, даже когда Зейн хихикал рядом с ним. — Именно. — Лиам выжидающе посмотрел на Гарри. — Послушайте, это была совершенно другая ситуация, — сказал Стайлс. — Ситуация, когда я придурок, которому нельзя доверять его собственный аккаунт, — пробормотал Луи. — Нет, это не то, что я… Лу, ты самый лучший человек в мире. Почему ты думаешь, что я этого не знаю? — Он наклонился вперед, глядя на него и желая, чтобы он поверил ему, даже если он не поднимет глаз. — Возьмем, к примеру, The Wanted. Они те еще засранцы. В Твиттере они говорили о нас довольно дерьмовые вещи. — Типа вражды между группами? — спросил Пейн. — Что они про нас говорили? — Нет, обо мне и Луи, потому что… — Гарри понял, что, конечно, они не понимали, потому что здесь нет его и Луи. Он старался не думать об этом и вместо этого сказал: — Ну, это все Макс и Зейн. У них было все это… — Гарри взмахнул руками, что должно было означать ссору, но в конечном итоге это было больше похоже на неприличный жест, поэтому он опустил руки. — Продолжающаяся вражда. Я имею в виду, Зейн был тем, кто начал все это. — Ну спасибо, — сухо сказал Малик. — Подожди, — сказал Лиам. — Ты сказал, что я защищал Луи? В твиттерской потасовке? — Ну да. Я же говорил, что в будущем вы лучшие друзья. Ты же знаешь. Мгновение, и он заметил, что все остальные парни все еще смотрели на него. И он понял, что только что сказал. — Эм, наверное, мне не следовало все это говорить, да? Я правда не знаю, каковы правила. Но в любом случае будущее будет другим, чем то, которое я знал. Я имею в виду, все уже меняется. — Ты слышишь, Пейно? — сказал Луи, пиная его в ногу. — Если нам повезет, мы с тобой не будем обречены быть лучшими друзьями. Гарри, Зейн и Найл были одни в гардеробной, выбирая костюмы. — Я не знаю, что делать, — сказал Стайлс, просматривая вешалку с пиджаками. — Я не хочу портить вам всем жизнь, привлекая слишком много внимания. Завтра у меня уже есть соло в группе. Ну, вы же знаете, что они уже пытаются подтолкнуть меня как вокалиста. Гарри вздохнул и посмотрел на Найла. Он прижимал к груди синий пиджак. Цвет вступал в противоречие с брюками, которые он уже выбрал. Гарри взял пиджак из его рук и положил на полку. Он достал темно-серый и протянул ему. Гарри наклонил голову, мгновение посмотрел на него, затем кивнул и позволил ему его надеть. Пока Хоран надевал новый пиджак, Гарри продолжил перебирать те, что висели на вешалке, чтобы выбрать цвет, подходящий к брюкам. — Я просто… Я не думал, что это реально, когда девушка спросила меня, — сказал он. — Ну, кто в такое поверит? — Точно, путешествия во времени? Кто в это поверит? — сказал Зейн с усмешкой. — Не уверен, что сам тебе верю. — Да, но если бы я знал, что это правда, то задал бы несколько вопросов о правилах. — Откуда ты вообще знаешь, что есть правила? — спросил Найл. — В жизни нет правил. — Э-э, есть, — сказал Малик. Он стоял у одного из зеркал, прикладывая к рубашке два галстука. — А что, если он наступит на паука и начнется апокалипсис или что-то в этом роде? — Паучий апокалипсис? — спросил Хоран. — Знаешь, я мог бы наступить на паука и сам начать паучий апокалипсис. Почему для него все по-другому? — Ты что, фильмов не смотрел? — Да, но не учи меня, как жить свою жизнь, — сказал Найл. И с таким же успехом они могли бы разыгрывать те споры, которые он вел в уме в течение трех недель. — Она сказала просто восемь лет, верно? — спросил Найл, поворачиваясь к Гарри. —  Да. — Он провел рукой по твидовой ткани одного из пиджаков на вешалке. — Снова прожить эти восемь лет — вот цена и награда. — Хорошо, тогда так и делай, — сказал Найл. — Ты должен жить с любым выбором, который сделаешь. Хочешь правило — вот твое правило. Гарри тупо уставился на него. — Мы могли бы попробовать сделать это с песней, — наконец согласился Гарри. — Отыграть и посмотреть, стоит ли оно того. Тем не менее Гарри перехватила съемочная группа «Хtra-Фактора», прежде чем он успел встретиться с парнями. Луи уже там, видимо, его уже поймала Конни. Он просто пожал плечами. — Я еще не закончил, — сказал Гарри. Его брюки сидели достаточно хорошо, по крайней мере, не свисали полностью с бедер. Рубашка тоже хорошо подходила, но он все еще не нашел пиджак, так что это не окончательный вариант. Он решил, что это может подождать, пока они не решат, что делать с песней. — Все хорошо, — сказала она. — Нужен небольшой отрывок. — Ладно. — Гарри встал рядом с Луи и оглядел его с головы до ног. — Почему у тебя опять другая прическа, Лу? — Понятия не имею. — Луи протянул руку, чтобы осторожно ощупать прическу по бокам, где многое отрезали. — Не совсем понимаю, что там произошло, но если они продолжат в том же духе, я останусь без волос. Гарри слегка улыбнулся. — Выглядит неплохо. — Да? — спросил шатен. Вряд ли Гарри видел его в таком виде, но у него был тот же самый зачес на лбу, что всегда заставляло его выглядеть застенчивым. — Да, неплохо, — сказал он. — Ладно, ребята, вы готовы? — спросила Конни. Обычно на таких съемках выпрыгивал и кричал, но он нерешительно смотрел на Гарри, поэтому он решил начать первым. Он вздохнул и попытался настроиться на шутливый лад. Стайлс указал шатену на грудь. — Итак, кто на вас сегодня, мистер Томлинсон? — Я одет… — Луи задумчиво постучал пальцем по губам. — Это был пиджак от Burberry или Brioni? Знаешь, не могу вспомнить. — Хм. — Гарри провел пальцем по шву лацкана. — Больше похоже на Gucci. Он потянул за пиджак, чтобы поправить его, и спереди выскочил галстук. Гарри удивленно рассмеялся. — И у тебя здесь половина галстука. — Эй, поосторожнее, — сказал Томлинсон, засовывая его обратно. — Пришлось вырезать самому. — Тогда молодец, — серьезно сказал Гарри. — Галстук в полный рост был бы лишним. — Он опустил взгляд и добавил: — И он прекрасно сочетается с брюками. — Ну, спасибо. — Я думаю, что моя любимая часть заключается в том, что куртка и брюки не совсем совпадают. Придает элемент спонтанности. Они от разных дизайнеров? — Брюки от Topman, — сказал Луи. — Ах, Gucci и Topman, — сказал Гарри. — Классическая пара. — Он с улыбкой повернулся к камере. — И, Gucci, если вы нас смотрите, если вам нужна реклама, мы за. Мы вышлем наши мерки. — Ну же, Гарольд, дай нам взглянуть на тебя. Стайлс выпрямился, когда Луи оглядел его с ног до головы. — Ну, мистер Стайлс действительно показывает нам воплощение… Как бы это сказать? Стиля? Луи дернул за воротник рубашки Гарри и сказал: — И цвет идеально подходит к его глазам, не так ли? — Она белая, — отметил Стайлс. — Да, идеально подходит к белкам твоих глаз, — сказал шатен. — Хороший выбор, мистер Стайлс. — Именно это я и собирался сделать. — И хорошо сидит на его мужественных плечах, — сказал Луи, проводя пальцами по плечам пиджака. — Очень хорошо сидит. — Да? — спросил Гарри. Томлинсон на мгновение встретился с ним взглядом, затем наклонился, чтобы взглянуть на его брюки. — И очень хорошо подобранные черные брюки. Идеально подходят к зрачкам. Гарри пытался скрыть улыбку. Но, когда Луи начал вставать, Гарри быстро прикрыл промежность рукой. Тот выгнул бровь, но ничего не сказал. — Очень мило, — заключил Луи. — Просто нужно найти тебе пиджак, который подходит к цвету твоих глаз, и ты будешь в порядке. Через минуту или две съемочная группа ушла, и Луи многозначительно посмотрел туда, где Гарри все еще прикрывал пах. Он осторожно убрал руку. — Я просто помню этот сегмент с прошлого раза. — Так было и в прошлый раз? Гарри кивнул и сказал: — На самом деле я многое не очень хорошо помню. Ну, не повседневные вещи. Это было восемь лет назад. Но я помню, как делал это. Первый и единственный раз я дотронулся до твоей задницы на телевидении. Глаза Луи на мгновение расширились, а затем он сказал: — Но в этот раз ты этого не сделал. — Ну, в прошлый раз, когда я дотронулся до твоей задницы, потом ты ударил меня по яйцам. Луи удивленно рассмеялся. — Это справедливая расплата. — Обычно я бы сказал, что оно того стоило, — надулся Гарри. — Но это действительно больно. Луи смущенно улыбнулся. — Послушай, мне так жаль, — выпалил Стайлс. — Я ненавидел лгать тебе. Ненавижу себя за это. — Ну, это была не совсем ложь, верно? — сказал шатен, опустив взгляд в пол. — Я же не спросил тебя, путешествовал ли ты во времени, а ты сказал «нет». — Но я притворялся… — Да, я знаю, — оборвал его Луи и отступил назад. — Пошли поищем парней, ходят слухи, что нам нужно репетировать песню. Лиам остановил их, прежде чем они начали следующий прогон. — Гарри. Что, если бы ты сделал это как в строчке «нужно убираться отсюда»? Гарри моргнул. — Что? — Знаешь, нужно, нужно убираться отсюда… — Ты помнишь? — спросил Стайлс, глядя на него. — Ты же слышал, как я это пел, всего один раз. — А почему я не могу помнить? — Лиам нахмурился. — Как будто я знал, что ты, ну, не Гарри. — Я и есть Гарри, — немного неохотно сказал Гарри. — Но, помнишь, я слышал, как ты это пел. Собирался постучать в дверь, посмотреть, не хочешь ли ты поделиться практикой. И тогда я услышал тебя «нужно убираться отсюда»… Я уверен, что не попал в ноты… — Не попал, — признал Гарри, все еще неуверенный, к чему все идет. —  И тогда я понял, что что-то не так, потому что Гарри не мог этого сделать. Я определенно не могу этого сделать. — Мог бы, если бы потренировался, — предложил Гарри. — Ну, я пел ее не просто так. Это одна из самых сложных песен, которые у меня есть. Я уже много раз ее исполнял и, слава богу, не собирал стадионы, как в начале тура. Даже сейчас я должен ставить его в начале сет-листа, потому что все еще трудно последовательно попадать в ноты. Ну, ни не самые высокие ноты, но они в конце, и нужно их прокричать. Я подумал, что если бы я мог сделать что-то вроде этого не звучать как полный отстой, то я бы не смутил вас, ребята, на следующем шоу. — О чем вы говорите? — спросил Хоран. — У нас нет времени, мы скажем тебе позже, — оборвал его Лиам. — Так как ты думаешь, мог бы спеть эту строчку так же… — Нет, — настоял Найл. Губы плотно сжаты. — Хватит секретов. Пейн повернулся к Найлу с расстроенным видом, но Гарри положил руку ему на плечо. — Она называется Sign of the Times, — объяснил Гарри. — Это, э-э, одна из моих песен. — Да, я понял. Я хочу это услышать, — сказал Найл, скрестив руки на груди. — Лиам должен это услышать, мы все должны это услышать. — Я… — Гарри беспомощно оглянулся. Последнее, что он хотел сделать, это сделать себе хуже, сказав «нет», но… — Не думаю, что сейчас подходящее время, друг, — сказал Луи Хорану. — Возможно, мы снова в конце, но у нас все еще не так много времени. Найл бросил на Гарри свирепый взгляд, но сказал: — Ладно. — Ладно, тогда… — снова начал Лиам. — Но ты злишься на него так же, как и я, Луи, — пробормотал Найл себе под нос. — Гарри, как ты думаешь, сможешь?.. — Да, да, хорошо. В смысле, я могу попробовать, — Стайлс покачал головой, пытаясь прояснить мысли. — Ладно. Тогда как-то вот так? Он начал петь свой куплет как обычно, но пошел вверх, а не вниз в конце фразы. Ему удалось закончить ее на громкой, высокой ноте и перейти в хор громче, чем они практиковались. Он остановился и вставил: — А если вы, ребята, хотите сделать это по-настоящему, мне нужно руководить хором. Вы можете сделать это так же, как мы тренировались, и это должно гармонировать. Не дожидаясь ответа, он перешел к следующей строке. Затем нахмурился и переделал ее, позволяя своему голосу немного надломиться на «сегодня вечером» в конце. Закончив, он глубоко вздохнул и оглянулся на парней. Все смотрели на него. — Блять, — сказал Зейн. — Это работает. — Лиам кивнул. — Правда работает. Не знаю, хотел ли ты изменить текст… — Да, я переключился на последний припев на полпути, так как думал, что, может быть, мы можем сохранить акцент на то время, — сказал Гарри. — Я все еще могу вести первый хор. Или ты мог бы. — Он слегка поморщился, извиняясь перед другими парнями. — Извините, это не очень хорошая песня для всех нас, на самом деле не предназначена для более чем одного человека. Вы же знаете, что я пытался убедить Саймона поменять ее… — Мы все это помним, — вмешался Зейн. — Но в конце первого куплета ты все равно добавишь выкрик вместе с Лиамом, — сказал Гарри. — И, типа… Подожди, Лиам, как насчет того, чтобы сделать последнюю строчку? — Он прокрутил в голове эту строчку. — Да, в любом случае будет хорошее завершение, поскольку у тебя есть первый куплет. И, Зейн, ты можешь присоединиться к нему в самом конце. Не кричать, просто спой с ним и, может, протяни ноту чуть дольше. Лиам снова кивнул. — Ну, если вы хотите так сделать, — сказал Стайлс, снова оглядывая их всех. — Мы не обязаны. Раньше тоже было хорошо. Ну, сегодня мы все равно не соберемся закончить два последних куплета… — Черт возьми, да, мы делаем это по-новому, — сказал Хоран. — Неудивительно, что Лиам так разозлился, что ты от нас что-то скрывал. — Я просто пытался поступить правильно. — Гарри, — смешался Луи. — Мы не должны ничего менять, если ты не хочешь. Ты сказал, что уверен, что нас не выгонят на этой неделе. — Но я правда хочу. Ну, все сделать правильно. Я сделаю. Я думаю, что раз уж я уже веду в песне, может быть, не имеет значения, как я это делаю. — Гарри рухнул на стол позади себя. — В любом случае это не идеально. У меня нет того контроля, который у меня должен быть, и у нас не было времени, чтобы практиковаться, но я хочу выложиться по полной. Это нормально? Луи печально покачал головой. — Хазза, ты звезда. Ну, это очевидно. Тебе не нужно это говорить. — Он глубоко вдохнул и снова посмотрел на Гарри. — Но ты гребаная звезда, приятель. Ты не должен притворяться кем-то меньшим. Шатен выглядел странно грустным, произнося эти слова, как будто с ними он отказывался от гораздо большего, чем часть внимания. Гарри хотел бы знать, что происходит. — Выставлять нас в выгодном свете, делая себе еще хуже — чушь, — раздраженно перебил Найл. — Если ты так беспокоишься о том, чтобы все было честно, можешь просто научить нас быть лучше. — Да, хорошо. Ты прав. — Гарри выпрямился. — Тогда почему бы нам не обсудить это вместе? — Это действительно весьма впечатляет, — сказал Луис Уолш, как только они все сошли со своих светящихся платформ и присоединились к Дермоту на главной сцене. — Вы просто взяли и подстроили песню под себя. И вы продолжаете работать вместе так же, как нужно бойз-бэнду, чтобы добиться успеха. — Я согласен с Луисом. Это было потрясающе, правда, — сказала Дэнни, перекрикивая толпу. — Вы показываете все лучшие и лучшие результаты каждую неделю. Лиам крепче обнял Гарри за плечи. Он бросил взгляд на Луи с другой стороны. Ему много лет не позволяли приближаться к Луи на сцене, и теперь, всего через три недели, он снова рядом с ним, Гарри уже чувствовал себя одиноким без него. — Каждую неделю вы показываете нам что-то новое, не так ли? — сказала Шерил. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, какой сюрприз вы приготовите для нас на следующей неделе. — Не знаю, почему ты удивлена, Шерил. Здесь нет сюрпризов, — сказал Саймон. — Я всегда знал, что у этих парней есть потенциал. Они показывали нам это неделю за неделей. И все, что произошло сегодня вечером, от выбора песни до того, во что они были одеты, — все зависело от них. Час спустя они снова на сцене, и Конни подошла к ним, говоря: — Завтра настоящий фестиваль бойз-бэндов. JLS, Westlife и Take That, все будет здесь. Вы когда-нибудь будете такими же знаменитыми, как они? Она протянула к ним микрофон «Хtra-Фактора». Гарри увидел, что все остальные парни смотрели на него, и прокашлялся. — Услышать название One Direction рядом с этими группами было бы удивительной мечтой. Но сейчас мы просто хотим сосредоточиться на соревновании. Огромное спасибо всем за внимание. Если вам понравилась наша песня, пожалуйста, проголосуйте за нас на этой неделе. — Думаю, всем понравилась ваша песня, Гарри, — сказала Конни, улыбаясь, и на ее щеках появились ямочки. — Серьезно, но откуда это взялось? Ты что-то скрываешь от нас? Если Гарри еще раз обвинят в том, что он что-то скрывает, он закричит. Или заплачет. Или все вместе. Но сейчас он просто наклонился к микрофону и сказал: — Думаю, на этой неделе мы просто много тренировались. — Ну, разумеется. — Она рассмеялась, переходя к следующим участникам. — Продолжайте в том же духе, ребята!