One More Time Again

— Бойз-бэнд Саймона Коуэлла, — повторил Ник. — Саймона Коуэлла, у которого есть связи со всеми частями музыкальной индустрии в Англии, и в большинстве Лос-Анджелеса. Гарри кивнул. — Кому подчиняются владельцы по крайней мере трех лондонских газет? И кто точно не известен своей сдержанностью в их использовании? Ник сложил руки на столе перед собой. — Тот самый Саймон Коуэлл, который связал своих артистов самыми строгими и дерьмовыми контрактами в индустрии — и, поверьте мне, это о чем-то да говорит, ребята, — и который, если они ему не нравятся, заставляет их годами томиться за решеткой, прежде чем им снова разрешат петь в душе? — Точно, — сказал Гарри. — Кто, вероятно, уже подсчитывает непредвиденные доходы от нашего нового бойз-бэнда в банкнотах со знаком доллара? — Ник выгнул брови. — И кому не понравится, что его погубила какая-то гомосексуальность? Гарри кивнул. — Особенно учитывая, что он также является Саймоном Коуэллом, который натравит самого жуткого гребаного адвоката в Лондоне на любого, кто даже предположит, что он может быть геем? — Что? — воскликнул Луи. — Да, этот Саймон Коуэлл, — Гарри выдохнул. Он знал, что Ник поймет это даже лучше, чем он сам. Он должен был найти способ поговорить с ним раньше. Только Ник покачал головой. — Извините, ребята, ничем не могу вам помочь. У Гарри отвисла челюсть. На стене вспыхнул свет от вывески «в эфире», и продюсер Ника подал ему сигнал через стеклянное окно. — Ты…не можешь? — повторил Стайлс. — Ну, нет, думаю, я мог бы вам помочь, — сказал Ник, снова берясь за наушники. — Но даже если здесь дерьмовый график и зарплата, мне все еще нравится моя карьера на радио. Гарри посмотрел на своего бывшего и будущего друга. — Вообще у меня для вас, ребята, есть один совет. — И что же это? — спросил Луи напряженным голосом. Он обнял Гарри за плечи и крепко сжал. Вместо ответа Ник щелкнул выключателем микрофона. — И это была 'In For the Kill' от La Roux. Для тех из вас, кто слушает нас дома, их одноименный дебютный альбом был пятьсот двадцать шестым в топе «1000 альбомов, которые все говорят, что вы должны послушать, но у нас есть время только для одного трека, так что вот он», — он показал на своего продюсера. — А далее 'Starstrukk' от 3OH!3 с участием нашей любимой певицы Кэти Перри. Надпись «в эфире» погасла, когда он выключил микрофон. Все еще наблюдая за Гарри и Луи, он снял наушники и сказал им: — Вырваться из рук Саймона Коуэлла, пока вы еще можете. Он рассматривал их в течение долгих секунд, и добавил: — Если вы все еще можете. Затем он отпускает их с: — Поздравляю с вашей новой поп-славой, мальчики. — Не обижайся, любимый, но твой друг — чертов придурок, — сказал ему Луи. Гарри даже не стал протестовать, просто кивнул ему в плечо, чувствуя себя одиноким. Он знал, как работает Ник, знал, что он может быть резким и эгоистичным. Он не ожидал, что Ник выступит с публичной поддержкой. Но он мог бы помочь им за кулисами, найти контакты, совет, что-нибудь. Он думал… Ну, Ник предан своим друзьям. Просто, очевидно, появление из будущего и сказать ему, что они друзья, не делало его одним из них. — Все, что он сказал. Неужели все это правда? — спросил Луи. Гарри снова кивнул. Они прижаты друг к другу в холодном поезде на пути обратно в дом X-Фактор. Может, у Луи и не было при себе денег, но он сумел спрятать их карточки в карманы пиджака, чтобы они не застряли в Лондоне. — Саймон Коуэлл тоже немного придурок, — сказал шатен. — Немного, — пробормотал Гарри. — Он действительно гей? — Ник? Да, он гей, — сказал Гарри. — Нет, Саймон, — он практически мог слышать, как Луи закатил глаза. Стайлс пожал плечами. — Понятия не имею. Хотя его личный адвокат довольно жуткий. — Так если он сделает все, чтобы люди не думали, что он гей, он сделает все, чтобы держать нас в шкафу? Раз уж он думает, что мы делаем ему деньги? — Лу, мы точно знаем, что он сделает. Луи повернулся, чтобы посмотреть на него, а затем покачал головой. — Тогда, может быть, нам не нужен контракт на миллион фунтов. — Может, и нет, — сказал Гарри, когда они встали. На следующее утро Гарри проснулся в объятиях Луи, притворяясь, что он не надеялся на Ника, и что его слова не сделали все еще более безнадежным, и что все будет хорошо. Но потом Луи провел рукой по голой руке и решил, что если он проснулся в объятиях Луи, может быть, все будет хорошо. Даже если Лиам заставил их встать до восхода солнца, потому что уже среда, и на этой неделе они едва ли практиковались с песнями. Внизу они нашли Мэтта с табличкой «вокальный отдых» на шее. В любом случае Луи посмеялся над его жалкими попытками поговорить, и после нескольких подозрительных взглядов он упомянул, что было бы здорово предупредить кого-то, что они станут жертвой розыгрыша, а затем никогда его не разыгрывать. Они будут на взводе несколько дней, не так ли? Гарри заметил, что Лиам выглядел странно разочарованным, как будто ему не терпелось увидеть блестящую шутку, которую, как он думал, планировал Луи. Но после этого Мэтт смотрел скорее сердито, чем подозрительно. По крайней мере, пока Гарри не сделал ему чашку чая. После этого Мэтт стал больше похож на самого себя. Минус, ну, разговоры. Гарри также посоветовал держаться подальше от лимона, независимо от того, что говорит интернет. Кислота только усугубляет отек гортани. Найл спросил его, что такое гортань. Лиам обвинил его в том, что он придумывает слова. Луи сделал вид, что это грязный эвфемизм. И все было как обычно, за исключением, ну, отсутствия Зейна, и Лиам продолжал тщетно проверять свой телефон на предмет сообщений от него. Еще даже не было восьми, лишь солнце тускло светило сквозь снег из окна репетиционного зала, и они едва только начали репетировать 'Tattoo' — с Гарри, прекрикивающим Зейна, и Лиамом переделывающим строчки — когда пришла Хильда. Она плавно присоединилась к их тренировке и заставила их работать над гармониями для хоров. Потребовалось всего нескольких посредственных прогонов с различными комбинациями, прежде чем она согласилась, что Гарри прав, давая Луи ведущую роль, с Гарри, поддерживающим его, и поставив Лиама на высокую гармонию, а Найла на нижнюю. Стайлс поймал взгляд Шерил как раз в тот момент, когда он заканчивал петь фразу «И ты по-прежнему часть всего, что я делаю…». Она молча стояла в дверях, пока Лиам не закончил песню с «Как татуировка… Ты всегда будешь рядом» Зейна. — Ты удивительно похож на Зейна, Лиам, — сказала она мягким Ньюкаслским голосом. Пейн явно смутился. — Думаю, это комплимент, — сказала Хильда. — Да, это комплимент, парень, — подтвердила Шерил, и он заметно начал пышать самодовольством под ее улыбкой. Гарри поймал взгляд Луи и пожал плечами. — А теперь иди сюда и присоединяйся к остальным, у нас для вас объявление. После того, как она объявила об их секретном концерте сегодня вечером, и они сняли взволнованные реакции конкурсантов на камеру, они забились в фургоны X-Фактора, чтобы отправиться в спортзал для хореографии. — Кем ты себя видишь в своей группе друзей дома? — спросила Кэрол. Гарри убрал волосы со лба. Он был слегка вспотевший после хореографической практики. Шерил была, как всегда, настойчива и настаивала с нарастающим отчаянием: — Но они не могут быть бойз-бэндом, который не умеет танцевать. — Beatles не танцевали, — наконец заметил Сэндип, после того как ему в пятый раз пришлось поправить Гарри, потому что он с излишним энтузиазмом повернулся — опять-таки — не в ту сторону. — Не могу поверить, что Саймон позволил этому случиться, — печально сказала она. — Гарри, милый, ты все еще вращаешься не в ту сторону! Шерил потребовался еще час, чтобы принять то, что Брайан понял несколько недель назад: что уверенность Гарри не была равна координации, что Луи не хватало концентрации, чтобы научиться чему-то более сложному, чем ярким шутливым движениям, что Лиам слишком перфекционист, чтобы отдаться ритму, и что Найл скорее упадет со сцены, чем завершит движение. Честно говоря, она бы скорее смирилась с тем, что не сможет исправить их безнадежность в хореографии за одну неделю, если бы Зейн, самый безнадежный среди них, был там. — Гарри? — повторила Кэрол. Они сидели на диване в маленькой столовой спортзала, одни, если не считать гудения торговых автоматов. Она закончила с интервью Луи, и Гарри был последним, кроме Зейна, кто сидел с ней. Сандип и Хильда заставили остальных репетировать вокал в одной из задних комнат. — Прошу прощения, — сказал Гарри. Он сделал еще один глоток из своей бутылки сока от Naked и сказал: — У меня есть гипотетический вопрос. — Ну, если ты помнишь, это у меня был настоящий вопрос к тебе, — сухо сказала она. — Я забыл какой, — сказал он. Она открыла рот, как будто собираясь напомнить ему, но вместо этого покачала головой, губы изогнулись в знакомой неохотно очаровательной улыбке. — Хорошо, — сказала она, снова и снова скрещивая ноги. Она постучала длинными ногтями по икре. — Что это за гипотетический вопрос? — Итак, эм, гипотетически, — начал он. — Как можно продать бойз-бэнд с двумя геями? Она замерла. Она долго молчала, глядя на него. — Двумя? — Двумя, — повторил Гарри. Он немного ненавидел себя за то, как трудно ему было сказать это вслух. Даже когда он на сто процентов знал, что ей все равно. Что она ненавидела то, что их руководство сделало с ними. Она была той, кто предложил татуировки. Она снова долго смотрела на него. — И я имею в виду геев в более общем смысле. Одного из них привлекают и мужчины и женщины, — исправился Гарри. — Бисексуал? — уточнила она. — Возможно, он еще не идентифицировал себя, — сказал он. — Гипотетически. — Гипотетически не отождествляется с ярлыком, — повторила она. Он кивнул. — Ну, я полагаю, ответ на этот вопрос зависит от того, продают ли их как геев или натуралов. — Они вышли, — сказал Гарри. А потом исправил себя: — Они собираются выйти. — Никто не упоминал об этом, — сказала она. — Ну, они упомянули, что одному из вас понадобится имидж, который… — Она замолкла, а потом сказала: — Они определенно не упоминали двух. Гарри завозился с бутылкой сока. Наконец она спросила: — Одного из них представляют как пикапера? — Он, гм, на самом деле не флиртует с женщинами, — сказал Гарри. — Ну, он гей. Просто они всегда думают, что он флиртует. — Я понимаю почему. — Она внимательно принялась изучать его. — Женщины любят геев. Гарри ждал. — Да, — кивнула она сама себе. — Женщины любят геев. Девушки любят геев. Девушки могут влюбляться в него, но он всегда будет недосягаем. Думаю, именно так его можно продать. — А другого? — А другой, — медленно произнесла она. — Ну, если он бисексуал — или что-то в этом роде, — не думаю, что мы должны быть так осторожны с этим образом. — Люди склонны думать, что он гей, — сказал ей Стайлс. — Он может быть больше, типа, эпатажнее. Также, если он в серьёзных отношениях с другим парнем… Не все хорошо понимают сексуальность. Она, прищурившись, посмотрела на него. — Гипотетически, — уточнил он. — Хорошо, — говорит она. — Это серьёзные отношения. Это случайно не с другим парнем? — Возможно. — И серьёзные отношения — это… Несколько недель? Больше? — спросила она. — Они были бы просто подростками, и они бы просто встретились. Я бы попросила их подумать о том, какое влияние на группу окажет их разрыв. Гарри открыл рот, чтобы ответить, но прежде чем он успел заговорить, выражение ее лица изменилось, и она повернулась к нему лицом. Ее карие глаза были широко открыты. — Гарри, мне так жаль. Не знаю, почему я все время забываю, что тебе всего шестнадцать, любимый, но я делаю это неправильно. — Нет, все… — Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем, Гарри, — серьезно продолжила она. — Когда мы говорим о том, что тебя труднее продать, я не это имею в виду. — Я знаю… — начал Гарри. Именно тогда вошел Лиам, звеня монетами в руке, когда он шел к торговому автомату. Увидев их, он остановился. — О, извините, я не хотел вас прерывать. — Все в порядке, — сказала ему Кэрол. — Мы как раз говорили об этом… — Она вопросительно повернулась к Гарри. — Мы гипотетически говорили о том, как продать бойз-бэнд с двумя геями, — вздохнул Стайлс. — О! — сказал Лиам и улыбнулся. — Отлично. Я надеялся, что мы сможем поговорить об этом. Я не был уверен, что… — Он посмотрел на Кэрол. — Да, — сказал Гарри. — Хорошо, хорошо. — Лиам уселся напротив них. — Я провел кое-какие исследования. — Он достал телефон. — В течение многих лет люди говорили о том, что большой бойз-бэнд с геями может существовать, но никто не делал этого… — Никто даже не создавал большой бойз-бэнд, — добавила Кэрол. — Гарри сказал нечто, что заставило меня задуматься. Если вы посмотрите, что поклонники действительно ищут в бойз-бэнде… — Это сбивает с толку, — пожаловался Лиам после нескольких минут разговора вокруг настоящей проблемы. — Мы правда должны притворяться, что это все теоретически? Кэрол наклонилась вперед, упираясь локтями в колени. — Не думаю, что у нас есть время притворяться, что это гипотетически. — Она посмотрела на Гарри, потом снова на Лиама. — И Х-Фактор почти закончился. Я не знаю, известно ли вам об этом, но будут контракты, препятствующие вам делать что-либо, что противоречит образам, которые мы вам дали. Гарри очень, очень хорошо это понимал. Он самый осведомленный из всех. — И эти два мальчика могут думать, что они вышли, но, насколько знают их поклонники и их руководство, это не так. И они не должны выходить, — сказала она им, а затем повернулась прямо к Гарри. — Это правильный выбор. Они не должны выбирать более трудный путь. Многое можно сделать, чтобы люди не узнали, что они геи. В эту группу инвестирует много людей, и они, вероятно, будут очень рады помочь в этом. Стайлс посмотрел на Лиама, который не выглядел счастливым. Он повторил слова Лиама с прошлой ночи и сказал Кэрол: — Цена этого может быть больше, чем те мальчики готовы заплатить. Пейн глубоко вздохнул, и даже Кэрол, кажется, немного расслабилась от этих слов. — Тогда Лиам прав, — сказала она. — Нам нужно говорить не только гипотетически. — Лу, я должен сказать тебе, я рассказал… — Гарри замолк, оборачиваясь. Они переодевались для сегодняшнего концерта. Гарри был одет в клетчатую рубашку и джинсы лучшего покроя — хотя, честно говоря, «лучший покрой» мало о чем говорит, — а Луи без рубашки, руки наполовину в футболке, в которую он переодевался. Младший закусил свою нижнюю губу. На самом деле у него было не так много времени, так как, как только Луи понял, что Гарри пялился, Гарри заметил румянец на его щеках, и он быстро надел футболку. Но теперь, когда Стайлс смотрел, он не мог перестать пялиться. Луи в красных джинсах и, Боже, если он выйдет из дома без того, чтобы ассистенты режиссера заставили его переодеться, тогда то, как они сидят на нем, как обычно, сведет Гарри с ума на всю ночь. — Гарри? — спросил шатен. — Да? — Ты что-то говорил? Гарри неохотно поднял взгляд, кусая губы. — Эм, — сказал он. — Тебя что-то отвлекает, Хаз? — спросил Луи, кривя губы в ухмылке и выгибая брови. — Зачем ты надел футболку? — выпалил Гарри. — Ну, кто-то, наверное, придет и потащит нас к машине, — медленно произнес Луи, — и было бы немного холодно идти без футболки, когда на улице лежит полметра снега. — Хорошо, — сказал Гарри. Он внутренне встряхнулся. Он почувствовал, как у него встал от одного взгляда на Луи, и — да, быстрый взгляд вниз подтвердил, что это довольно заметно. Сейчас он чувствовал себя самым большим подонком. — Прости. Просто, эм. Я очень стараюсь не слишком давить или, типа, напрягать. Но я постоянно забываю. Так что… Прости. Луи выглядел более смущенным. — А почему бы и нет…? — Я рассказал Кэрол, — перебил его Гарри. — Ты рассказал ей, что по какой-то причине думаешь, что я не хочу… — Я рассказал ей, что она должна выяснить, как продать двух геев в этой группе. Глаза Луи расширились. — Ох. — Черт, прости, Лу, — сказал Гарри, снова чувствуя себя не в своей тарелке. Он ущипнул себя за переносицу. — Я даже не спросил тебя. Ну, был просто подходящий момент, и я не привык, чтобы каминг был чем-то важным, но это так дерьмово — делать это без чьего-то разрешения. Зейн меня бы уже убил. — Хаз. Он почувствовал нежную руку на своей руке и поднял глаза как раз вовремя, чтобы встретить мягкое прикосновение губ Луи. — Что случилось? — спросил шатен. Он потянул его за собой на кровать Лиама. — Ничего, — тихо сказал Гарри. — Мне очень жаль. В светло-голубых глазах Луи было немного веселья. — Любимый, перестань извиняться. У тебя всегда было мое разрешение. — За что? — Ну, за все, за что ты извинялся последние пять минут, я полагаю, — сказал Луи. Он отвернулся и снова посмотрел на него. — Но, послушай, ты же понимаешь, что менее чем через две недели мы совершим каминг-аут на все Британские острова? — Да, но, — Гарри закусил губу. — Кроме того, я доверяю тебе. Вот так, — сказал Томлинсон. Он прижал большой палец к губе младшего, осторожно отрывая ее от зубов, а затем снова нежно поцеловал. — Ох. Луи закатил глаза. — И с Кэрол, кажется, все в порядке. — Да, — заверил его Гарри. — Хорошо, — Луи снова его поцеловал, а затем опустился и положил ему голову на плечо, а руку — на бедро. — Значит, в прошлый раз она тоже знала? — О, нет, она не знала, — сказал Стайлс. — В конце концов она, конечно, узнала. Но слишком поздно, чтобы действительно помочь нам с нашими образами. Но это она подала нам идею татуировок. — Каких татуировок? — Я имею в виду, — продолжил Гарри. Он провел пальцем по тыльной стороне ладони Луи. — На самом деле раньше никто не знал этого. Мальчики также не знали. — Серьезно? — спросил Луи. Он повернулся, чтобы посмотреть на него. — Что? Разве мы не сказали им об этом после шоу? — Мы никогда не говорили им, — уточнил Гарри. У Луи был такой вид, будто он собирался надавить на Гарри, чтобы тот ответил получше, но вместо этого он сказал: — И кем ты меня представил перед Кэрол? Гарри посмотрел на него. — Мы продолжаем говорить, что мы геи в группе, но… — Лу, ты же знаешь, что я имел в виду только в общих чертах, верно? — сказал Гарри, поворачиваясь к нему лицом. — Конечно, я знаю, — сказал шатен, прижимая его к себе. — Но кто я? Я бисексуал? Гарри обернулся, чтобы посмотреть на него. — Неужели? — Я тебя спрашиваю. — Ты просишь меня определить твою сексуальность, — уточнил Гарри. — Было бы намного проще, если бы я знал, какие слова мне использовать, — сказал Луи. — Когда на следующей неделе приедет мама, я хочу знать, что ей сказать. — Лу, — сказал Гарри. — Людям, которые для тебя важны, плевать, какие слова ты используешь, обещаю. А люди, которые не важны, будут верить в то, во что они хотят верить, независимо от того, какие ты используешь слова. — Еще. Ты знал меня в будущем, — сказал Луи. — А что я тогда говорил людям? Гарри покачал головой. — Лу, ты никому ничего не рассказывал. Но что касается того, кем ты себя идентифицировал? Луи кивнул. — Луи Уильям Томлинсон. — Да? Гарри улыбнулся ему. Глаза Луи сузились. Гарри ухмыльнулся шире, прежде чем, более серьезно, сказать: — Ты сам себе хозяин, — он немного подумал об этом и придумал правило, которого будет придерживаться, если сможет что-то предотвратить. — Я знаю, что говорил тебе о будущем. Но я не собираюсь говорить тебе, кто ты и что тебе нравится. Это как если бы я сказал тебе, каким будет твой любимый цвет через пять лет. — Желтый? — спросил Луи, оживляясь. — Надеюсь, желтый. Стайлс рассмеялся. — Почему ты надеешься, что это желтый? Что случилось с красным? — С красным все в порядке, — Луи многозначительно показал вниз, где его красные брюки обтягивали его бедра. — Очевидно. — Очевидно, — многозначительно повторил Стайлс. Луи встретился с ним взглядом. — Мне нравятся мальчики. — Я понял, — сказал Гарри с улыбкой. — Но мои отношения с девушками были настоящими, — сказал Томлинсон. Затем, кажется, задумался. — Может быть, у нас с Хизер были не такие хорошие отношения, как нам казалось в последние несколько месяцев. Но в начале она правда была моей девушкой. Гарри тупо уставился на него. — Мне все еще кажется, что здесь все по-другому, просто… — Луи остановил себя и бросил самоуничижительный взгляд. — Я уверен, что ужасно надоел тебе, раз ты все это уже знаешь. — Я не знаю, — сказал ему Стайлс, хватая его за руку. — Не знаю, но даже если бы и знал, все равно хотел бы услышать. Луи слегка улыбнулся, качая головой. — И знаешь, тебе не обязательно вешать на себя ярлык. Ты можешь просто сказать людям, что не чувствуешь необходимости навешивать ярлыки на свою сексуальность, — сказал Гарри. Шатен поморщил носик. — Это похоже на то, что люди говорят, когда они геи, но они не хотят говорить об этом вслух. — Иногда да, — спокойно ответил Гарри. — Но иногда это просто означает, что ты не чувствуешь необходимости навешивать ярлыки на свою сексуальность. Луи одарил его взглядом. — Я думаю, все дело в том, что мне бы очень хотелось иметь четкий ярлык, любовь моя. — Ну, независимо от того, гей ты, натурал или би, лесбиянка, трансгендер, я на правильном… — он замолчал, когда Луи просто продолжил смотреть на него без какого-либо проблеска узнавания в глазах. — Ох, черт. Хватило бы и 'Call Me Maybe'. Только не говори, что 'Born This Way' еще не существует. Он достал телефон из кармана, а потом понял, что делает, и бросил его на кровать. — Знаешь, хуже всего то, что я не могу даже погуглить, когда она выйдет. — Верно, — сказал Луи, серьезно кивая. — Потому что это определенно самое худшее. Гарри толкнул его в плечо, и шатен рассмеялся. Они снова в фургоне Х-фактора, на пути к секретному концерту. Ну, все, кроме Мэтта и Зейна. А это значит, что они все втиснулись в один фургон. Ну, с Луи на коленях у Гарри. Они вчетвером сидят сзади с Ребеккой и Шер. Мэри впереди. Луи гладил Гарри по кудряшкам. — Почему Луи всегда у тебя на коленях? — пожаловалась Шер, надув губы. — Ты должен поделиться. Он лучший в обнимашках. — Ты можешь забрать его, — сказал ей Стайлс. — У меня немеют ноги. — Ой, — хныкнул Луи, отстраняясь, чтобы посмотреть на Гарри. — Если ты намекаешь на то, что я слишком тяжелый, вообще-то я… — Ты больше Гарри, — сказал Лиам. — Вам следует поменяться местами. — Я не… — Я так не думаю, — сказал Найл. — Именно. — Клянусь, на днях вы стояли рядом, и Гарри был на самом деле выше тебя. — Думаю, ты прав, — сказала Ребекка. — Вообще-то, раз уж ты упомянул… — начал Лиам. — Гарри не выше, — возмущенно сказал Луи. — Мы меряли. — Мы меряли в буткемпе, и он был чуть ниже тебя, — сказал Хоран. — Это было несколько месяцев назад, не так ли? Теперь я, наверное, тоже выше тебя. — Ложь! — Луи закричал так громко, что Мэри и их водитель обернулись посмотреть, все ли там в порядке. Гарри засмеялся ему в плечо. А Луи чуть тише проворчал: — Это все его кудри. Это иллюзия. — Надо выбрать что-то одно? — резонно заметил Пейн. Взгляд Луи, который, Гарри уверен, впечатлял, несколько поубавился, поскольку в задней части фургона было слишком темно, чтобы должным образом его разглядеть. — Хорошо, — сказал Томлинсон. — Мы меняемся. Он начал подниматься с колен Гарри, но тот крепче обнял его за талию. — Не надо, — сказал он. — На самом деле мне не нужно чувствовать ноги. Луи не поддался на его протесты и после возгласов, визгов, локтей во всех чувствительных местах, и угроз их водителя остановиться, если они не будут вести себя хорошо, Гарри оказался на коленях Луи. Несмотря на все притворство Луи, он держал Гарри на месте своими обычными нежными объятиями. Младший прижался к нему, и Луи провел пальцами по его бедру, слегка касаясь его сквозь джинсы. — Вы знаете, кто такой Модест? — внезапно спросила Ребекка. Гарри заерзал на коленях, чтобы посмотреть на нее в темноте фургона. — Модест Менеджмент? — повторила она когда ей никто не ответил. — Шерил сказала, что они будут здесь сегодня вечером, и я вспомнила кое-что о них в наших контрактах. Их веб-сайт ничего путного не сказал. Там просто было написано, что они работают с Леоной Льюис и JLS. — Почему ты читала наши контракты? — спросила Шер. — Просто кое-что слышала, — неопределенно ответила она. Гарри почувствовал, как рука Луи сжала его бедро. Он ответил, скрипя сердцем: — Часть помощников работают на них. Например Пэтти, Эйвери и Алекс. Это управляющая компания. Вроде того, как у актеров есть агенты. Только по-другому. — Откуда ты знаешь? — потребовала Шер. — Чем они отличаются? — перебил ее Лиам. — Ну, иногда ничем, — сказал Гарри Пейну. Когда Луи похлопал его по бедру, он уточнил: — Можно нанять менеджера, чтобы он договорился о контракте с лейблом для вас. А потом они занимаются планированием и бронированием, сортировкой личных вещей и иногда пиаром. Все зависит от того, насколько большая у вас команда. — А когда они отличаются? — подсказал ему Лиам. Стайлс сел, обнял Луи за плечи, между ним и подголовником. — Просто иногда бывает наоборот. Лейбл нанимает менеджера для работы с их участником. Это означает, что руководство ближе к лейблу, поэтому они делают то же самое, но они больше инвестируют в помощь лейблу, чем в свои действия. — А Модест — это второй тип, — сказал Луи. — Они принадлежат Syco. — Тогда лучше нанять своего, — сказала Ребекка. — За исключением того, что победитель X-Фактор подписывает контракт с Syco, — сказал Гарри. — Выбора нет? — спросил Луи. — Не думаю, — ответил Стайлс. Он знал, что выбора нет. Ребекка тоже узнает через пару лет, когда она попытается расстаться с Модестом, и они подадут на нее в суд за много будущих лет заработка. По крайней мере, после этого X-Фактор наконец перестал использовать Modest для своих действий. — Это означает, что есть выбор, если ты не выиграешь, — сказал Луи. — Если ты не подпишешь контракт с Syco, — ответил Гарри. Он был на нескольких встречах и частных выступлениях в 'Hospital Club' за последние несколько лет, но не играл там с тех пор, ну… с этой ночи. С сегодняшнего вечера. Это не самое лучшее шоу. Немногочисленные энергичные поклонники — в основном дети знаменитостей, сидящих в задней части комнаты, потягивая напитки, — толпящиеся вокруг сцены, не совсем компенсируют явное отсутствие атмосферы, обеспечиваемой этими знаменитостями. Последний раз, когда Гарри помнил, как они играли в таком маленьком месте, была частная свадьба дочери Шейха в Дубае. Где, по крайней мере, было намного больше энергии, чем здесь. Они исполнили 'Summer of '69' и 'Something About the Way You Look Tonight'. Зейна не было, но, кроме нескольких строк Найла, в основном за него пели Гарри и Лиам. А потом они перемешались. — Мальчики, это Генри Гомери, — сказала Шерил, любезно представляя их седовласому мужчине, который в ближайшие пять лет будет лысеть все больше и больше. Наблюдать, как Луи готов пожать руку этому человеку — это… ну, Гарри не видел этого уже много лет. — Рад наконец познакомиться с вами, ребята, — сказал он с усмешкой. — Он соучредитель Modest Management, — добавила Шерил. — Саймон попросил меня представить вас лично. Гарри поймал на себе взгляды других мальчиков, но не знал, что сказать. Шерил уже шла через комнату. — Эм, — говорит он. — Здрасте. Генри рассмеялся. — Мы с нетерпением ждем возможности поработать с вами, ребята. — Вы собираетесь работать с нами? — спросил Луи. — Что ж, если вы будете усердно работать, мы это сделаем, — Генри подмигнул им. А потом, кажется, заметил кого-то. — О, Роберт, иди сюда и познакомься с ребятами из One Direction. А потом Роберт Гордон пожал им руки. — Роберт — один из помощников Саймона в Syco. Роберт повернулся к ним с широкой белозубой улыбкой. Гарри увидел его впервые за несколько лет, несмотря на то, что подслушал его разговор в коридоре. — Очень приятно, — сказал он. Его рукопожатия слишком крепкие. — Мы возлагаем на вас большие надежды, мальчики. — Спасибо, — вежливо ответил Лиам. Рядом с ним раздался визг, и взгляд Гарри остановился на молодой девушке с длинными светлыми волосами, подпрыгивающей к нему. Роберт вздохнул. — Это моя дочь. Уверен, она никогда не оставит нас в покое, пока не сфотографируется с вами. — И автографы, — настаивала она. — Конечно, любовь моя, — сказал Луи. Он подошел ближе. — Ты смотрела на нас? Она возбужденно кивнула, жадно разглядывая их. — Ты Луи. Мой отец всегда забывает, как произносится твое имя. А вы Гарри и Лиам. А ты Найл — ты мой любимый, потому что ты ирландец! — На самом деле его зовут Неил, — серьезно сказал Луи. — Ты уверен? — она нахмурилась. Шатен похлопал ее по плечу. — Все в порядке, милая, люди постоянно совершают такие ошибки. — На самом деле… — попытался возразить Найл. Но дочь Роберта сказала: — Где Зейн? Почему его здесь нет? — Он, ээ, должен был быть сегодня со своей семьей, — сказал Лиам. — Но он мой второй любимчик, — она надула губки. После того, как его дочь получила свои селфи, Роберт прогнал ее. — Я не понимаю всей этой истории с бойбэндом, — сказал он им, делая большой глоток. — Она тратит больше, чем мне хотелось бы знать, на то, чтобы голосовать за вас каждую неделю. Я бы больше возражал, если бы нам не вернули деньги. Генри подарил ребятам более добродушный оскал и сказал: — Вы, мальчики, довольно популярны. Поразительно, какое внимание вы получаете от девушек. — Спасибо, — сказал Лиам, хотя это больше похоже на вопрос. — Луи Уильям Везерфорд Уивил Томлинсон! — прогремел голос позади них. — Так, так. Что ты сделал со своими волосами? Твоя мать знает об этом? Вот с чем они в тот вечер покинули 'Hospital Club': с назначенной встречей с адвокатом по делам с общественностью всего через два дня и открытым приглашением прийти к Джеймсу Кордену и сыграть в ФИФА.