One More Time Again

никто так не настроен против Саймона, как сами подопечные Саймона Коуэлла. если вы хотите действительно быть анти-Х Фактор голосуйте за One Direction — «Ненавидим Х-Фактор» Гарри прислонился к стене и закусил ноготь большого пальца, наблюдая за Луи с другого конца комнаты. Он свернулся калачиком в углу дивана, давным-давно сбросив официальные черные и серые костюмы, которые были на них для пресс-конференции, теперь он был в мягкой толстовке и шапочке, натянутой на волосы. Веревочки на толстовке все еще завязаны бантиком, как делала его подростковая версия. Но он завязал его не туго, и ворот был открыт достаточно для того, чтобы обнажить изгиб его шеи и край ключиц. Он был хрупким и мягким, и выглядел замерзшим, и не было ничего, чего Гарри хотел бы больше, чем пойти к нему и укутать его шарфами и одеялами, обнять, и сделать все самое теплое. Вот только, словно прочитав мысли Гарри о том, каким маленьким и уязвимым он выглядит, он выпрямил ноги, согнулся, чтобы поставить ступни на пол, и скрестил руки на груди. Стайлс поймал на себе его настороженный взгляд. Он разговаривал с Ребеккой и другими мальчиками, и Гарри очень хотелось бы остаться здесь на всю ночь и слушать его легкий ритм голоса. Ему хотелось слушать, как Луи рассказывает ему все о последних двух годах, все свои мысли, все свои надежды и страхи, все хорошее и плохое, да просто — все. В свою очередь, он хотел рассказать Томлинсону каждую мысль, которой он хотел бы поделиться с ним за последние два года. Еще он хотел просто свернуться с ним калачиком на сидениях в самолете, или в автобусе, или в задней части автомобиля. Хотел дать ему один из наушников от айпода, соприкоснуться головами и включить все синглы Луи. Хотел рассказать ему все, что ему нравилось в каждой песне, от его голоса до музыки, от слов до… ну, опять же, его голоса. Хотел, чтобы он сыграл для него каждую не выпущенную песню. И он хотел сыграть для него и свои песни. Сказать ему, что они на самом деле значат, что не значат и что он хотел бы сделать по-другому. Сыграть ему песни, которые хотел включить в альбом, но не сделал этого. Но их музыка еще не создана и не будет создана в течение многих лет — и даже если бы это было так, у Гарри не осталось денег в iTunes. Но потом Ребекка заговорила: — Удивительно, что он сказал Саймону. Я не могла поверить своим ушам. — Да, — сказал Лиам. — Мы думали, что Уолш не поможет нам, даже если мы попросим. Он положил телефон на колени, но тут же взял его обратно. С тех пор как они покинули Fountain Studios, он проверял его все чаще. — Но он это сделал, — усмехнулся Найл. — Принял нашу сторону, пошел против Саймона. Охуенная ночка. — Он не принял нашу сторону, — поправил его Гарри, внося свой первый вклад в разговор. В то же время он услышал, как Луи сказал: — Все было не так. Он встретился взглядом с шатеном. — О чем вы говорите? — потребовал Хоран, глядя на них. — Вы же слышали, что сказал Уолш. — Это был настоящий разбор полетов, — согласился Зейн. — Вот именно, — сказала Ребекка, оборачивая руки вокруг чашки с чаем. — Пререкания судей — это часть шоу, но это было другое. — И все же Луис Уолш не принял нашу сторону, — повторил Гарри. — Да, он так прикрывал свою задницу, — согласился Луи. Он откинулся на спинку дивана, опираясь локтем на подлокотник. — И я, черт возьми, предпочитаю такой исход событий. Стайлс согласно кивнул. — Что? Почему? — в замешательстве спросил Лиам. — Ребята, смотрите. Представьте, что все это было лишь уколом совести, — сказал Луи. — Возможно, запоздалая преданность гей-сообществу, частью которого он притворялся всю свою жизнь. — Подожди, Уолш гей? — Зейн прервал его, нахмурившись. — В конце концов, — продолжил Томлинсон, — у него примерно столько же принципов, сколько у самого Саймона, то есть не так уж много. Он вкрадчивый мерзавец, который предан деньгам и власти, и точка. Я бы предпочел, чтобы он встал на нашу сторону, потому что он… — Но Луис Уолш — гей? — Зейн явно зациклился на этом. — Ты уверен, что это не просто слухи? — Мэтт зашел в комнату, держа за горлышко бутылку пива. — Потому что я тоже их слышал. Луи закатил глаза. — Слушай, чертов Саймон Коуэлл — гей. И все это означает, что, когда он говорит, что может помочь парню скрыть досадные слухи об их гомосексуальности, у него есть некоторый личный опыт в этом вопросе. — Подожди, Саймон тоже гей? — перебил Лиам. — Ты что, блядь, серьезно? — потребовал Зейн. Луи посмотрел на Гарри. — Разве ты не упоминал об этом? — Ну, я знал про Уолша, но не был уверен насчет Саймона, — сказал Стайлс, пожимая плечами. — Я не думал, что это важно. — Ну вот именно, — Луи оглядел остальных. — Это не имеет значения. Для нас это ничего не меняет. Это не значит, что старый дядя Саймон не думал, что я был слишком гребаным твинком, чтобы быть в этой группе. Гарри заметил испуг в нахмуренном лице Лиама и печальное выражение лица Ребекки. Он прикусил губу и снова сменил тему разговора: — Но сегодня вечером Луис Уолш решил, что ему нужно отгородиться от всего, что мы слышали от Саймона… — И от самого Саймона, — вставил шатен. Гарри кивнул. — Я имею в виду, я бы сделал все, что заставляет его думать, что Саймон в проигрыше… — Из-за невероятного приступа совести у старика, который не знает значения этого термина? Стайлс улыбнулся ему. — Да. Тем более, что все, что заставляет Уолша думать, что также сделал… — Парень из ITV, — сказал Луи. — Вот именно, — сказал Гарри. — Что за парень? — спросил Найл. Томлинсон объяснил смысл того, что репортер ITV напомнил о видео на пресс-конференции, где они могли бы сделать это, не обращаясь к нему напрямую. Гарри услышал, как на кухне щелкнул чайник, и оттолкнулся от стены. Минутой позже, после того как он принес чашку чая для Луи и Лиама и пакетик печенья для Найла, Гарри почувствовал, как кто-то дернул его за рукав. Он снова посмотрел на Луи, который в приглашении выгнул брови, и Гарри прикусил губу, чтобы слишком сильно не улыбаться, пока он сворачивался калачиком и устраивался у него на коленях. Луи сдвинулся, чтобы им обоим было удобнее, а затем обхватил Гарри за талию рукой, в которой не было чая. Именно тогда Стайлс понял, что остальные смотрят на него. Ну, другие мальчики. Ни Ребекка, ни Мэтт, которые очень привыкли к пристрастию Луи к сидению на коленях. Если бы они чему-то и удивились, то, вероятно, только тому, что Луи не потребовал, чтобы он сидел у Гарри на коленях. Но другие мальчики знали, как все изменилось с тех пор, как он вернулся из будущего. Гарри накрыл ладонь шатена, лежащую у него на животе, своей рукой. Луи повернул свою руку так, чтобы он мог переплести их пальцы вместе и это… Это привлекло всеобщее внимание. Но Гарри устал притворяться, что не любит этого мальчика, и Луи просто сжал его руку в ответ. Громкость телевизора повысилась, и Гарри посмотрел туда, куда Мэтт направил пульт. — Что мы смотрим? — он положил голову на плечо Луи. — Не знаю. Без разницы, — сказал Мэтт. Он уронил пульт и сделал большой глоток пива. — Просто устал думать только об этом шоу и музыкальном бизнесе. Хочу подумать о чем-то другом хотя бы пять секунд. Гарри был полностью согласен. Но, очевидно, не Ребекка, потому что спустя пять секунд она спросила: — Как вы двое вдруг узнали так много о музыкальном бизнесе? — Хм? — сказал Томлинсон. — Полагаю, мы все знали, что Гарри превратился в своего рода вундеркинда, — она одарила его доброй улыбкой. — Но откуда ты вдруг так много знаешь, Луи? Сидящий рядом с ними на диване Лиам нахмурился, словно пытаясь придумать хорошее оправдание. Но Луи заговорил раньше. — По-моему, мы все слишком много говорили по душам с самим мастером индустрии, не так ли, ребята? — легко сказал он. На долго воцарилась тишина. В рекламе молочные фермеры читали рэп. — Ну, если хоть что-то хорошее и вышло на этой неделе так это то, что Луи, наконец, признался в своих шалостях, — сказал Мэтт, делая глоток пива. — В чем я признался? — спросил Луи. Мэтт бросил на него скептический взгляд. — Что? Хочешь сказать, что аккаунт One Direction снова взломали? — Если понадобится, — беспечно ответил шатен. Он поставил чашку и провел рукой по бедру Гарри, заставляя его улыбнуться в плечо. На самом деле это не Луи стоял за дерзкими твитами с их аккаунта. Однако, Гарри был весьма польщен тем, что кто-то мог принять его и Найла за Томлинсона. На самом деле Луи единственный не твитнул вообще ничего за последние пару дней. Если уж на то пошло, Гарри не был уверен, что он вообще что-либо писал с момента возвращения из будущего. Он лениво провел по призрачным татуировкам 2-8 на тыльной стороне пальцев Луи, а тот возобновил какой-то разговор с Мэттом. Интересно, что они делали сейчас, восемь лет назад? Они были двумя взволнованными, веселыми идиотами. Так что, скорее всего, хихикали вместе, пока планировали свои последние шалости перед финальными шоу. Вместо этого они две измученные поп-звезды, которые споткнулись, живя в своих самых смелых мечтах, и теперь, вместо того, чтобы планировать забавные шутки на выходные, они планируют, как избежать Саймона Коуэлла и все еще спасти какую-никакую карьеру. Он тяжело вздохнул. Ночь, которая, вполне возможно, была очень хороша для них, и, кроме того, он был в объятиях Луи, и он окружен своими лучшими друзьями, даже если они были их молодыми версиями. Эта ночь заслуживает лучшего, чем если бы Гарри провел ее угрюмо. И, ну, они все еще замышляли розыгрыш, предположил он. Просто масштабнее, и в нем поменьше смеха. Зазвонил его телефон, и он сел на колени Луи, чтобы вытащить его. — Ник видел запись, — тихо сказал он и наклонил телефон так, чтобы шатен мог прочитать саркастический комментарий Ника. — Чертов придурок, — фыркнул тот. Гарри не мог сдержать смешок, набирая ответ. — В наших контрактах сказано, что мы застряли с Syco, — внезапно выпалила Ребекка. Гарри поднял голову. Она сидела на диване напротив них, постукивая пальцами по бедру. — Это значит, что мы застряли с Саймоном Коуэллом, — продолжила она. — Да, — медленно произнес Лиам. — Вы встречались с адвокатом, — сказала она. — Он не сказал… Есть ли какой-нибудь выход из этого? Гарри начал задаваться вопросом, знает ли Ребекка больше, чем кажется, но он не понимал, что она на самом деле знала о том, что они встречались с адвокатом. — Они встречались с адвокатом? — спросил Мэтт. Потом он покачал головой. — Не важно. Слушай, я понимаю, почему мальчики хотят уйти, — он сделал большой глоток из пивной бутылки. — Но почему ты говоришь о контракте так, будто это плохо? Победа в контракте с Саймоном Коуэллом — это причина, по которой мы все подписались на это, помнишь? — Ну, может быть, я больше не хочу выигрывать контракт, — она разочарованно потерла глаза. — Послушайте, я так устала, и я не видела своих детей больше месяца, хорошо? — Мы… ээ… — начал Лиам после минутного молчания. Он посмотрел на Гарри и Луи, потом снова на Ребекку. — Мы еще не до конца разобрались в части контракта с Syco. На другом диване Зейн достал свой телефон. Он толкнул Найла локтем. — Ни, когда твои родители приедут? Мои сказали, что они могут встретить их в аэропорту. Хоран резко погрустнел. — Я думал, ты сказал, что их нужно подвезти? — О, они, ээ… Они не придут. — Что? — потребовал Лиам. Найл пожал плечами. — Одному пришлось остаться на работе, а другому не хотелось лететь одному. — А твой брат не мог бы поехать вместо них? — Они уже сдали билеты. — Это не важно, — настаивал Лиам. — А почему бы им просто не… — Найлер, — мягко перебил Луи. — Прости, парень. Найл покачал головой. — Нет. Все нормально. — Нет, не нормально, — настаивал Зейн. Найл снова пожал плечами, выглядя хрупким, но все равно он улыбался. Несмотря на колючие обесцвеченные волосы и кривые зубы, он странно похож на себя прежнего. — Ну, разве не это происходит, когда вы отправляетесь в приключение? Иногда вы не можете вернуться домой в течение длительного времени. Гарри крепче сжал руку Луи. — О чем ты говоришь? — раздался пронзительный голос с порога. Гарри поднял глаза и увидел Шер, входящую в гостиную. — Погодите-ка. Как долго это продолжалось? Гарри проследил за тем, куда она обвиняюще указывала пальцем — на них с Луи. — Знаете что? Не берите в голову, — она скрестила руки на груди. — Мне плевать. Если вы геи, я не могу с вами спать, так что, может быть, они перестанут называть меня шлюхой дома. У Гарри снова зазвонил телефон. — Это… — спросил Лиам с тревогой в голосе. — Это опять Ник, — сказал Гарри. — Ох, — он снова опустился на диван. Стайлс открыл контакт Кэрол и отправил номер Нику. Он задал вопрос «зачем?», но вместо объяснения, с какой стати Нику понадобился номер телефона их стилиста — Гарри не припоминал, чтобы в будущем они знали друг друга иначе, как через него, — все, что он получил — это предупреждение, чтобы он больше не волновал его по ночам, потому что старое гейское сердце Ника не выдержит этого. — Значит, до сих пор никто ничего не сказал? Ничего? — сказал Пейн. Он снова достал свой телефон. — Я знаю, что вы сказали не ожидать ничего онлайн сегодня, но вы хоть представляете, сколько правил Х-фактора мы нарушили на этой неделе? — И сколько же? — протянул Зейн. — Слишком много. Я даже не знаю, — сказал Лиам. — И до сих пор никто из шоу ничего нам не сказал? В этом нет никакого смысла. Шер начала жаловаться на то, что шоу все равно дерьмо, но Гарри повернулся на коленях Луи, чтобы посмотреть на него. Он многозначительно оглянулся на других парней и увидел, что Луи думал о том же, о чем и он. — Ладно, ребята, хватит. — Луи хлопнул в ладоши. — Вы все пойдете со мной. — Куда мы идем? — подозрительно спросил Малик. — Вам лучше не планировать еще одну шутку! — крикнул Мэтт им вслед. Гарри вытирал полотенцем волосы, погруженный в свои мысли, когда выходил из ванной, и вдруг почувствовал прикосновение к своему запястью. Он подпрыгнул от неожиданности, но тут же заметил, что на него смотрел Луи, и в уголках его глаз появились веселые морщинки. — Вот ты где, Эйч, — сказал он, обводя пальцами запястье Гарри. — Ты искал меня? — с любопытством спросил он. Он думал, что Луи все еще пытался отвлечь других мальчиков с помощью Марио Карт и нездоровой пищи. Гарри улизнул пораньше — правда, не раньше, чем установил новые рекорды на двух, почти трех уровнях, — чтобы принять душ, пока еще есть горячая вода. — Да, — сказал шатен. Он осмотрел Гарри сверху вниз, а потом снова встретился с ним взглядом. — Да, я искал тебя. Гарри был в спортивках, но забыл захватить что-нибудь наверх. Он уже начал об этом жалеть. Когда они выходили из студии, моросил дождь, но он не знал, достаточно ли холодно, чтобы снова пошел снег. Но оценивающий взгляд Луи начинал заставлять его не обращать внимания на холод в коридоре. — Я здесь, — сказал Гарри. — Да. Иди сюда, — в его глазах мелькнула искорка, когда он мягко потащил Гарри по коридору. Стайлс собирался возразить, что они не туда идут. Но тут Луи остановился перед одной из пустых спален, взгляд его заскользил по губам Гарри, и тот сдавленно охнул. Но как только он наклонился к нему, Луи шагнул назад и потянулся к двери. Он потянул Гарри внутрь, но не далеко. Просто закрыл за собой дверь и прижал Гарри к ней спиной. Стайлс сжал пальцами толстовку шатена, и Луи наклонился, касаясь его губ своими. Это было всего лишь легкое прикосновение губ, но оно пронзило Гарри горячим всплеском возбуждения. — Ты был так чертовски великолепен сегодня, любимый, — прошептал Томлинсон. — Черт побери, разъебал все. — И ты тоже, Лу, — Гарри крепче сжал толстовку Луи, снова целуя его, на этот раз немного глубже. Когда Луи отстранился, он сказал: — Я всего лишь пару раз пошутил. Но ты, дорогой, ты должен был себя видеть. Луи очень явно оглядел его. Его руки скользнули по бокам Гарри, распространяя покалывание по его коже, и он сказал: — Так же, как и через восемь лет, захватываешь каждую чертову комнату, вряд ли кто-то сможет отвести от тебя глаза. Все могли видеть, что ты звезда, надо быть слепым, чтобы этого не заметить. — Луи, — в отчаянии сказал Гарри. — Ты тоже, ты должен это знать. Ты тоже. Хотел бы он подобрать лучшие слова, чтобы заставить его поверить в это. Он думал, что приличная часть Луи даже не догадывалась об этом. Он должен был произнести эту речь перед ним, а теперь «ты тоже» казалось жалким. Он снова поцеловал его, отчаянно желая хотя бы показать, как сильно он любит его… Луи обхватил ладонями лицо и отстранился, чтобы заговорить. — И все, что ты сказал. — Шатен улыбнулся, а потом покачал головой. — Ты так хорошо справился. Ты так хорошо справляешься. Ты так чертовски вырос. — Луи. — Гарри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. — Хаз, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя на сцену, — яростно пообещал Луи. — Луи. — Гарри снова попытался прервать его, но Луи нежно поцеловал его. — Никто не заслуживает этого так, как ты, любимый, — настаивал он. — Никто. Но, Гарри, я не говорил этого вчера, но ты ведь знаешь, не так ли? — Знаю что? — В голове у него каша от всего, что говорил Луи, и того, как он продолжал целовать его, нежно касаясь руками его обнаженной кожи. Томлинсон замер и серьезно посмотрел на него. — Ты же знаешь, что, если ничего не получится, я все равно останусь, да? Гарри отодвинулся, чтобы посмотреть на него. Потому что — да. Гарри думал, что знает это. В конце концов, Луи никогда не отказывался от них. — Лу, — начал он. — Луи, мне так жаль, что я ошибся в прошлый раз. Я так сожалею обо всем… Шатен заткнул его еще одним поцелуем. И даже если это был всего лишь короткий поцелуй, чтобы отвлечь его, Луи издал довольный звук, позволяя Гарри углубить его. Он крепче сжал его толстовку, и Луи толкнул его обтянутое джинсами бедро между ног Гарри, раздвигая их, поворачивая бедра достаточно, чтобы дать Гарри немного трения. Стайлс задыхался, и Луи вновь поцеловал его. Но затем Гарри почувствовал, как шатен проследил очертания его твердого члена через спортивки, и вдруг всего стало слишком много. — Лу, — прерывисто сказал он. — Дорогой, я могу сказать, что чертовски горжусь тобой, потому что так оно и есть, — тихо сказал Луи. — Но, Господи, ты был такой сексуальный. Думаю, у меня на половину стоял с того момента, как ты украл микрофон у нашего повелителя. Гарри прикусил нижнюю губу, когда Луи провел большим пальцем по головке члена через ткань. — Можно? — спросил он. — Да, — сказал Гарри, хотя и точно не знал, о чем спрашивал Луи. — Пожалуйста. Луи отступил назад, увлекая Гарри дальше в комнату. Это одна из пустых спален, та самая, куда Луи привел Гарри — как давно? две недели назад? — а потом смутился, когда Гарри предположил, что он привел его туда для перепиха. Этот Луи абсолютно не смущен, и это определенно было преднамеренно. Односпальная кровать, простыни с которой уже давно сняли сотрудники Х-Фактора, убирающие дом, и уже покрыта пуховыми одеялами сверху. Кроме того, на прикроватном столике горела свеча? Но Гарри был слишком занят другими вещами, такими как Луи, толкающим его на кровать, чтобы понять это. Шатен уложил его на середину одеяла, а потом переполз через него. Гарри наблюдал за ним в тусклом свете спальни. Затем Луи наклонился и поцеловал его в губы. — Лу, — выдохнул Гарри, когда тот сжал его сосок между пальцами. Он выгнулся от прикосновения. Это нечестно. Луи знал, как чувствительны его соски. Знал, как Гарри любит, чтобы их слегка ущипнули. — Луи. Луи одарил его ухмылкой, прежде чем наклониться и коснуться кончиками пальцев его соска. Блять. Не то чтобы Гарри не нравилось быть с восемнадцатилетним Луи, потому что ему это нравилось. Ему это очень нравилось. И дело было не в том, что Гарри никогда раньше не брал на себя инициативу между ними, потому что так оно и было, определенно. Иногда они оказывались в таком месте, где один из них нуждался в том, чтобы Гарри заботился о Луи дольше, чем в ту неделю, когда Гарри и младшая версия Луи были вместе. И, возможно, на этот раз Гарри следует делать это чаще. Он не знал. Может быть, об этом стоит подумать. Но… Но то, как Луи берет на себя инициативу гораздо больше похоже на то, к чему привык Гарри. Они просто так хорошо подходят друг другу. Стайлс стянул с него шапочку и запустил пальцы в растрепанные, покрытые гелем пряди волос. Луи поцеловал впадинку в центре груди, а затем прижался поцелуями к животу. И Гарри не хотел быть нетерпеливым. Он чувствовал себя очень хорошо, может быть, даже слишком хорошо, и… — Я такой твердый, Лу, — выпалил он. Луи сжал его бок, предостерегающе ухмыляясь. Гарри сделал глубокий вдох и хотел, чтобы его тело хоть немного успокоилось. Обычно он любил растягивать процесс, любил ждать столько, сколько сможет, прежде чем кончить. Его шестнадцатилетнее тело было просто на пределе. Луи снова поцеловал его живот и пробормотал: — Ты здесь такой мягенький, правда, любимый? — Да, — согласился Гарри. Затем он прерывисто выдохнул, когда Луи провел губами по его животу. Чтобы отвлечься, он добавил: — Я уверен, что мое шестнадцатилетнее «я» никогда не слышало слова «тренировка». Луи что-то пробормотал в знак согласия, а затем осторожно прикусил жирок под пупком. Гарри застонал от возбуждения, которое пронзило его, сжимая руки на одеялах. Шатен успокаивающе поцеловал чувствительную кожу, а затем пробормотал: — Твое тело всегда так чертовски прекрасно, Хаз. — Лу… — Ты тоже можешь забыть, что когда-то слышал эти слова, — Луи посмотрел на него снизу вверх. — Звучит неплохо, — пробормотал Гарри. Он знал так же хорошо, как и Луи, что это нереально. Гей он или нет, в конце концов, он все равно будет в музыке, все еще в бойз-бэнде, все еще на виду. Гарри начал заниматься всем этим в шестнадцать лет, совершенно не стесняясь своей внешности. Конечно, невозможно не допустить, чтобы годы таблоидов, разбирающих каждую его фотографию без верха, немного достали его, но он все еще никогда не был так обеспокоен своим телом, как думали другие люди. Он ненавидел быть кокеткой, бабником в группе. Но хорошо было только то, что таблоиды, как правило, больше стремились сосредоточиться на нем. Луи ненавидел, что они так поступили с ним, но для Гарри это была пуля, которую он мог принять за других. Все остальные по разным и совершенно незаслуженным причинам были более застенчивы, чем Гарри в отношении своего тела. Но, несмотря на все сказанное, он все еще не мог избавиться от тоски по обычному шестнадцатилетнему мальчику, которым он мог бы быть. Мальчику, которому никогда не придется беспокоиться о том, что его сфотографируют не под тем углом. Который мог бы быть пухлым и совершенно не беспокоиться о том, что кто подумает, кроме своего парня. Луи стянул край спортивок вниз и поцеловал тазовую косточку. — Луи, — простонал Стайлс, и тот просто стянул его штаны немного ниже, проводя губами по краю бритого лобка Гарри. Шатен повернул голову, утыкаясь носом в болезненно твердый член парня, зажатый спортивками. — Луи, — застонал он. Но тот просто откинулся назад на кровати и сел, чтобы просунуть руки под Гарри. Он сжал его задницу, а затем стиснул пальцы на поясе его штанов. — Посмотри, какой ты чертовски красивый, детка, — пробормотал он, вставая, чтобы стащить их с него. — Один твой вид. Иисус. Член Гарри, наконец, высвободился, подпрыгивая. — Лу, мне нужно… — умолял он. — Тшшш, — Луи взял член в руки, скользя обратно на Гарри. Он прижал их губы друг к другу, и Гарри протянул руку, чтобы запутаться пальцами в волосах Луи и удержать его на месте. Он подарил ему грязный поцелуй с открытым ртом. Но через мгновение шатен отстранился, говоря: — Я отсосу тебе, дорогой. — Подожди, — сказал Гарри, вцепившись руками в волосы Луи. — Подожди, я хочу, чтобы ты меня трахнул. У меня есть… Он собирался сказать, что на этот раз он подготовился, но Луи прервал его: — Хорошо. — Серьезно? — сказал Гарри. Луи рассмеялся, и на долю секунды это заставило его выглядеть намного моложе. — Не смотри так удивленно, я бы с удовольствием трахнул тебя. — Но тогда почему… — запротестовал Гарри, когда Луи продолжал пятиться на его тело. — Но сначала я тебе отсосу, — сообщил ему Томлинсон. — Нет. — Нет? — Луи выгнул бровь и посмотрел вниз, туда, где член Гарри явно жаждал чего-то. Гарри покачал головой, уткнувшись в одеяло. — Я кончу, как только ты это сделаешь. — Я знаю, — сказал Луи, облизывая губы. — Но… — Гарри услышал свой собственный голос, высокий и плаксивый. — Дорогой, — шатен успокаивающе провел по бедру. — Детка, неужели ты думаешь, что я могу не заметить, как ты близко? Ты кончишь раньше, чем я успею тебя смазать. Думаешь, я не помню, каково было трахать тебя в шестнадцать лет? — Формально ты этого не делал до… — начал Гарри. — Семнадцати, — поправил Луи, раздраженно улыбаясь ему. — Я все еще помню твое тело, детка, так будет лучше. И ты будешь готов ко второму раунду довольно скоро. Что, ну, было правдой. Гарри просто обычно любил продержаться дольше, растянуть удовольствие, и Луи это знал. За исключением того, что это не происходило сегодня вечером, и он был так близко, ему нужно… — Дай мне попробовать, любимый, — сказал Луи, все еще нависая над его членом, положив на него руку, но все же. — Черт, ладно, да, — выдохнул Гарри. — Да. Пожалуйста. Шатен одарил его ослепительной улыбкой, а потом устроился между ног Гарри. Член дернулся у его губ, размазывая по ним смазку. Луи высунул язык, чтобы слизнуть ее, и Стайлс простонал. Он этого не переживет. Луи взял член Гарри в свою руку и, боже, просто видя, как двигаются тонкие руки, когда он сжимал его основание, как он снова облизал губы, как на скулах трепетали ресницы… Гарри был почти уверен, что нет никого в мире, кто любит делать минет больше, чем он. Но Луи мог бы занять второе место. Гарри любил их более эгоистично. Любил, как заполняется его рот, его горло, любил подчиняться, любил давиться, любил головокружительный кайф от того, что едва мог дышать. Правда Луи любил их по совершенно другим причинам. Потому что ничто так не возбуждает его, как доставлять удовольствие. Стайлс смотрел за тем, как Луи делал его скользким свой слюной и его смазкой. Надрачивая основание члена небрежными, но осторожными движениями запястья, он дразнил головку губами и языком, обхватив яйца другой рукой. Луи не мог взять его до конца, не из-за отсутствия практики. Было время, когда он воспринимал это как личный вызов, что Гарри мог это сделать. Но член у Гарри слишком большой, а у Луи слишком сильный рвотный рефлекс. Но теперь, когда Гарри был с парой мужчин, которые могли заглотить его, он мог сказать с решительной и абсолютной уверенностью, что он всегда подозревал, что ничто не может сравниться с минетом Луи. Этого так много. И, вдобавок ко всему, он видел, как тонкие пальцы Луи обхватывали его член, видел, как впадали его щеки, как темнели его зрачки с каждым стоном, с каждым беспомощным толчком, который он вытягивал из Гарри. — Лу, ты выглядишь, — стонет Гарри. — Ты выглядишь так, так хорошо. Блять. Тот просто промычал вокруг его члена, и вибрация подвела Гарри к краю. И как только Гарри кончил, и Луи в последний раз заглотил его мягкий, чувствительный член, Гарри схватил его за толстовку, сжал руки в кулаки и потянул его наверх, говоря «иди сюда, иди сюда, иди сюда», пока он не оказался достаточно близко, чтобы втянуть его в мокрый, грязный поцелуй. Гарри хотел попробовать каждый кусочек себя во рту Томлинсона. — Пожалуйста, позволь мне взять тебя, — он дернул за пояс штанов Луи. Но тот мягко остановил его. — Лу, — хныкнул Гарри. — Хаз, ты сегодня поешь, дорогой, — сказал Луи. Единственная проблема в минетах — у Гарри после них дерет горло. Единственная проблема в Луи в том, что он это знает. — Со мной все будет в порядке, — сказал Гарри. Луи скептически на него посмотрел. — Только кончик, — предложил он. Он положил ладонь на член Луи, который все еще был в джинсах. И с какой стати Луи все еще в одежде? — Ты действительно собираешься остановиться на этом? — скептически спросил он. — Да. — Нет, ты не остановишься, — Томлинсон рассмеялся и быстро чмокнул его в губы. — Этот трюк, возможно, и сработал бы на мне восемнадцатилетнем, но я-то знаю все твои штучки, Гарольд. Стайлс надул губки. — А я думал, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, детка, — напомнил Луи, целуя его в щеку. Гарри… он вроде как забыл об этом. Но Луи хихикнул, быстро поцеловал его и встал с кровати. Гарри нахмурился, наблюдая, как он поправляет джинсы, а затем идет к двери. — Ты куда? — сказал Гарри, слыша плаксивые нотки в своем голосе. — Забыл запереть дверь, милый, — сказал Луи, щелкая замком. Гарри потянулся к своим отброшенным штанам и пошарил по вывернутым наизнанку карманам, пока не извлек их содержимое. Луи повернулся к нему, выгибая бровь. — Что у тебя там, Хазза? Гарри бросил взгляд на пакетик смазки и презерватив, которые гордо держал в руке. Он подумал, что это вполне объяснимо. — Это смазка, — сказал он, поднимая один из пакетов. Луи со смехом выбросил его из рук. — Да пошел ты, Хаз, я знаю, что это смазка… — А это презерватив. — И ты говоришь, что ты хочешь использовать презерватив? Гарри посмотрел на маленький пакетик из фольги. Они редко пользовались ими, обычно только тогда, когда Луи думал, что беспорядок будет не к месту. Гарри предпочитал беспорядок, и ему было плевать, даже если это был быстрый секс за кулисами прямо перед выходом на сцену перед тысячами людей. — Э-э, нет. — Он отбросил презерватив в сторону, но затем соскользнул с кровати, чтобы достать смазку с того места, где она упала на пол. — Просто привычка. А потом повисла тишина. — Я не имел в виду… — Он посмотрел на Луи в тусклом свете, чувствуя, как его глаза расширяются. — Черт, прости меня. — Хаз. — Луи опустился рядом с ним на колени и обхватил его щеки ладонями. — Тебе не нужно извиняться. Прошло уже два года. Гарри оглянулся на него. Его взгляд напряжен, но Луи не выглядел удивленным. Гарри лихорадочно обдумывал эти слова. Прошло уже два года. Точнее, почти три. Он так долго старался не думать об этом, что просто… не думал. Он быстро встал. — Черт возьми, Лу, я даже не думал об этом. Луи встал рядом с ним, смущенно наморщив лоб. — Ты вернулся сюда, — сказал Гарри. — Я имею в виду, что у тебя даже не было выбора, но я даже не думал о… был ли кто-то?.. Мгновение Луи все еще выглядел смущенным, но затем его лицо прояснилось. Он даже немного рассмеялся, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать Гарри, а потом покачал головой. — Нет, Хазза, нет. Никого. Я просто ждал, чтобы освободиться от… Ну, ждал, пока я смогу попытаться вернуть тебя, дорогой. Гарри моргнул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Если бы он был на несколько лет моложе, то, возможно, испытал бы облегчение от того, что ему не к кому было ревновать. Но почему-то это кажется еще хуже, гораздо хуже, чем мысль о Луи с кем-то другим. — Но ты мог бы просто… все, что тебе нужно было сделать, это… — Гарри подавился этой мыслью, прежде чем он успевал ее понять. Сказать Луи, что все, что ему нужно было сделать, это сказать одно слово, кажется таким обидным. Он вдруг понял, что чтение его дневника прошлой ночью могло причинить боль, могло быть жестоким. Но прежде чем он успел снова извиниться, Луи покачал головой. — Все в порядке, Хазза. — Нет, не в… — Нет. Все в порядке. — Ярко-голубые глаза Луи спокойны и настойчивы. — Все в порядке, потому что я так говорю. Стайлс покачал головой, но спорить не стал. Он протянул руку и провел по челке шатена. — И я знаю, что у тебя были другие, Гарри, — сказал ему Луи. — Я не совсем хочу знать подробности, но… — Он замолчал, но потом вновь заговорил: — Нет, мы можем поговорить об этом, если ты хочешь. Ты всегда можешь мне все рассказать. — Я не хочу, — твердо сказал Гарри. — Я не хочу, Лу. Тут не о чем говорить. Просто я пытался двигаться дальше, но не мог, не думаю, что когда-нибудь правда хотел. — Гарри, — сказал Луи срывающимся голосом. — Мне очень жаль. — Тише, дорогой. — Луи одарил его нежной улыбкой. Когда он снова поцеловал Гарри, он все еще ощущал вкус самого себя во рту и всегда, всегда хотел, чтобы Луи был на вкус как он. Луи отстранился и сказал: — Все, что имеет значение, это то, что ты здесь. И я здесь. Так ты позволишь мне трахнуть тебя или нет? Гарри рассмеялся. Он подумал о том, как Луи ничуть не изменился, как сильно он все еще ненавидит и любит этого мальчика. — Ну, ты не можешь сделать это во всей этой одежде, Лу, — сказал он, натягивая толстовку. — Я бы не отказался от большинства из нее, — сообщил ему Томлинсон. — Здесь очень холодно. Гарри пошевелил бровями и заявил: — Не волнуйся, детка, я тебя согрею. Луи искоса посмотрел на него. — Ты действительно думаешь, что это сработает? Стайлс усмехнулся. Луи ткнул пальцем в ямочку, отчего Гарри улыбнулся еще шире. Шатен покачал головой, потом взял с прикроватного столика пакетик и баночку. — Как ты думаешь, какая лучше? — О. — Гарри выпрямился и с интересом посмотрел на них. — У тебя тоже есть смазка? — Лучшая смазка «Теско» за пятеру, щедро оставленная мне моим младшим «я», — заявил Луи. — Ну, за вычетом стоимости ароматической свечки. Гарри посмотрел за спину парня и заметил горящую свечу на ночном столике. — Я даже не заметил. — Гарри придвинулся ближе, чтобы понюхать ее. — Ты принес мне смазку и ароматическую свечу? — Эй, я пытался быть романтичным, — запротестовал Луи, ущипнув его за бок. — Надо было просто придерживаться проверенного варианта и снова недоготовить курицу, да? — Значит ли это, что Гарри наконец-то перестанет тосковать? Они собрались рано утром в Fountain Studios, чтобы отрепетировать их групповую песню. Все остальные финалисты с живых выступлений уже были там. Трейк, Пейдж, Джон, Кэти, Вагнер и Мэри Бёрн. Давно выбывшие, благодаря Саймону, Belle Amie, который продолжал стрелять в Зейна странными взглядами каждый раз, когда он пытался приблизиться к Женеве. Еще двое групп, которые выбыли еще до того, как Гарри переместился во времени. И Эйден с его ухмылкой. И Мэтт, который смеялся рядом с ним. Гарри выпрямился и чопорно сказал: — Не понимаю, о чем ты. Ему в руки вставляют чашку. Он посмотрел вниз на запах кофе — растворимого кофе, но все же кофе, с которым они выбежали утром из дома. Он улыбнулся ему. — О, спасибо, Лу. Луи вопросительно оглянулся на остальных. Эйден сообщил Томлинсону: — Знаешь, приятель, ты мог бы спасти этого бедного мальчика от нескольких недель тоски, если бы сказал ему, что на самом деле не встречаешься с Хизер. — И похмелья, — вставил Мэтт. Гарри съежился при воспоминании о том головокружительном утре. Хотя это был не первый раз, когда он сидел в кабинете Саймона, чувствуя тошноту и похмелье. — Я… — начал Луи и нахмурился. — А кто сказал, что я на самом деле не встречаюсь с Хизер? — Ты сам, — сказал Мэтт. Луи посмотрел на Гарри, явно думая, что, должно быть, что-то изменилось в прошлом, что он это пропустил, но Гарри пожал плечами. — А разве нет? — спросил Эйден. — Вчера? Они выложили видео пресс-конференции в интернет вчера вечером. — А, точно, — сказал шатен. Гарри долго смотрел на него, пытаясь понять, в чем дело. Но тут появился Брайан и хлопнул в ладоши, приказывая всем занять свои места. Когда репетиция закончилась, Эйден заметил: — Чувак, видеть вас на шоу каждую неделю — не значит ничего плохого, но похоже на то, что вы совершенно пять других мальчиков, чем те, которых я знал месяц назад. Остальные мальчики так же нервничали, как и накануне вечером. Возможно, даже больше. Лиам вздрагивал от каждого уведомления. Даже Луи с каждой минутой становился все более подозрительным. Ничего не происходило. Конечно, в преддверии финала некоторые новости все же просочились. И донос Луиса Уолша на Саймона не остался незамеченным, хотя больше газет списывают это на их обычное соперничество, чем упоминают детали просочившегося видео. Некоторые цеплялись за более безопасную историю, намеки на то, что Саймон подделывал звук Х-фактор. Но в основной прессе все статьи заканчиваются некоторой вариацией «только поднимает больше вопросов». И в социальных сетях, в то время как достоверность просочившегося видео все еще обсуждается, фактические кадры пресс-конференции сложнее отклонить. Но никто из команды Х-Фактор ничего им не сказал. У них не было ни лекций, ни поучений. Они не отняли доступ к акккаунту One Direction. Они даже не дали им тезисов для дневных интервью. Ассистенты режиссера бросали на них странные и напряженные взгляды, но ничего не говорили. И когда они проходили мимо Навин в коридоре, все, что они получили, это неловкий кивок и нерешительное «удачи, мальчики.» Это как услышать раскат грома, не видя молнии. Но зная, что молния где-то бьет. В их интервью никто не спрашивал о том, что двое из них геи. В идеальном мире они бы не спрашивали, потому что всем было все равно. Но Гарри лучше других знал, что мир, в котором они живут, не идеален в этом отношении. Это означало, что интервьюеров проинструктировали не спрашивать об этом. Так же как им было четко сказано не говорить ни о чем, связанном с видео. У них было интервью с Sugarscape, и Анна, одна из писательниц, которую Гарри хорошо помнил из своих прошлых интервью здесь и из будущего, посмотрела туда, где пиар-агент отвлекся на какую-то шутку с Найлом, а затем тихим голосом сказала Гарри, что немного раньше в тот день они сняли интервью с его сестрой. — Твоя история Дня Святого Валентина такая милая, — сказала она. — Но мы ждем согласия от Х-фактор, чтобы выложить его в сеть. Стайлс кивнул. Как странно быть в мире, где они действительно обсуждают выпуск истории «каминг-аута» школьного возраста. На другом конце комнаты их куратор объявил, что пора идти на следующее интервью. Но Анна остановила Гарри, прежде чем он успел уйти. — Послушай, я просто хотела сказать, что мне очень жаль, что я каждую неделю спрашиваю тебя о девушках. То, что они сделали с тобой и Луи… я имею в виду, я знаю, что ты не можешь рассказать нам всю историю, но, — она покачала головой, а потом сочувственно улыбнулась ему. — Мне просто жаль. — Гарри, — сказал пиар-агент с большим нетерпением в голосе. — Послушай, я просто… — быстро прошептала Анна. — Вы же знаете, что у вас все горит, да? Наши разделы комментариев взрываются, и вы должны увидеть наши ретвиты. Все хотят услышать от вас. Так что, если тебе когда-нибудь понадобится наша помощь, просто скажи. Поэтому Гарри просто кивнул ей, прежде чем последовать за другими мальчиками. После вчерашней пресс-конференции репортер из «Guardian» попытался подойти к ним, но пиар-агенты преградили ему путь. Когда Зейн запротестовал, они напомнили им, что Х-Фактор управляет всеми их контактами с прессой. Им нельзя разговаривать с журналистами наедине. Но может быть. Когда-нибудь он сможет поговорить с ней. Мэри твитнула, что они с Луи очень милая пара. Ларри не совсем в трендах Твиттера, но Лиам сообщил им, что тег получает много внимания. Он беспокоился о том, что отношения в доме X-Фактор противоречат правилам. Луи просто выгнул брови и спросил: — Тебе не кажется, что мы немного перешли этот момент, приятель? Зейн фыркнул от смеха, а затем замер, как будто все еще не был уверен, что ему можно смеяться над тем, что говорит Луи. Тот с сожалением на него посмотрел, и кажется, что собирался что-то сказать, но затем остановил себя. Их семьи были там — за исключением семьи Найла — но они были слишком заняты переправкой с одного интервью, последними проверками звука, репетициями хореографии, стилистами, чтобы увидеться с ними. Луи получил сообщение от своей матери, в котором говорилось, что она получила предупреждение от шоу за твиткам, который она опубликовала с матерью Гарри. Он казался скорее удивленным, чем обеспокоенным, поскольку Гарри был уверен, что его мать такая же. Лиам снова беспокоился, но Стайлс сказал, что Джей получала предупреждения от шоу в течение нескольких недель за то, что она лайкала твиты с Ларри Стилинсон, и это едва ли остановило ее. Они не могут посмотреть твиткам, потому что ни один из их телефонов не может воспроизвести его, и у них нет времени, чтобы получить доступ к компьютеру. Лотти твитнула фотографию Луи со всеми его сестрами с подписью «так горжусь тобой, несмотря ни на что». Луи долго смотрел на нее, качая головой и мягко улыбаясь. — Как я могу заставить ее навсегда остаться двенадцатилетней? — спросил он у Гарри. Их саундчек для дуэта также считался как их первая и единственная репетиция с Робби Уильямсом. Он упоминал что-то о том, что они были в новостях, но он явно понятия не имел, почему. Луи закатил глаза на позерство Робби Уильямса и заговорил сарказмом, который граничил с тем, чтобы быть достаточно откровенным, чтобы Робби уловил тот факт, что Луи больше не являлся звездным подростком. Кэрол встретила их в раздевалке для последней корректировки их нарядов для шоу. Гарри теребил клетчатую рубашку, которую она выбрала для него. — Тебе нравится? — спросила она. — Ээ, конечно, — это не совсем новаторская мода, но она далека от блейзеров и бабочек, в которых он был в прошлый раз. — Это совсем другое. — Я знаю, — она одарила его улыбкой. Он посмотрел туда, где она втыкала булавки в верх Луи. Голубые глаза шатена смягчились, когда они встретились с Гарри. Он был в футболке с длинными рукавами и узких джинсах. Это очень похоже на то, что Гарри заставил его надеть в прошлые выходные. — Почему другое? — спросил Стайлс. — У меня есть кое-какие соображения насчет фасонов для вас, мальчики, — сказала она. Она отдернула футболку, сделала шаг назад, чтобы посмотреть на него, и затем кивнула. — Хорошо. Сними это сейчас же. Лиам, ты следующий. — Я готов, когда ты будешь готова, — сказал Лиам, сидя на столе и просматривая свой телефон. Зейн и Найл ушли со стилистами Х-Фактор, Найл, чтобы подправить свои осветленные волосы, а Зейн, чтобы подстричься. Гарри оглянулся на Луи и быстро захватило зрелище того, как он раздевался. Кэрол помогла ему снять футболку через голову, чтобы не вытащить булавки, и прекрасная гладкая кожа его торса открывалась сантиметр за сантиметром, как медленный стриптиз. Его взгляд упал на слегка подтянутый пресс Луи, изгиб его талии. Его худые бицепсы напряглись, когда он поднял руки, его соски затвердели из-за прохладного воздуха в комнате… Тот обернулся с веселой ухмылкой на губах. Гарри мог чувствовать, как горят его щеки, но взгляда не отвел. Он сжал пальцами нижнюю губу, когда Луи начал расстегивать джинсы. Он бросил взгляд на Гарри, с щелчком расстегивая верхнюю пуговицу, а затем отвернулся, чтобы стянуть их вниз. Стайлс только начал восхищаться изгибом его задницы в боксерах, когда услышал, как Кэрол сказала: — Я на самом деле думала, что ты бисексуал, Луи. Гарри бросил взгляд на девушку, которая вешала его футболку. Он глубоко вдохнул. Они с Луи тысячу раз меняли наряды за кулисами, но Гарри так и не научился быть настоящим профессионалом в этом деле. В его защиту можно сказать, что Луи так и не научился не поддразнивать. — Я… я? — сказал Томлинсон после долгой паузы. — Ну, я смотрела вчерашнее интервью, — сказала Кэрол. — Ты действительно так сказал… — Я знаю, — перебил он. Гарри нахмурился. Уже второй раз за сегодняшний день кто-то обсуждает это с Луи. Он попытался вспомнить, что сказал Луи в интервью. — Ты же знаешь, что люди будут думать, что ты… — Да, я знаю, — ровным голосом ответил Луи. Стайлс посмотрел на него. Его рот был сжат в тонкую линию. — Ну, я не знаю, — сказал ему Гарри. — О чем ты говоришь? — Луи сказал, что они должны спросить нас троих, хотят ли они получить имя женщины-знаменитости, — предложил Лиам. Он положил телефон и взял у Кэрол свой костюм, чтобы переодеться. Гарри это помнит, конечно, помнит. Просто в тот момент он не обратил на это внимания. Он решил взять профиль Луи за оправдание. Такой промах в интервью — это не то, что Луи сделал бы случайно. — Почему…? — начал спрашивать он. — А ты как думаешь, Хаз? — Луи закончил натягивать толстовку и скрестил руки на груди. Он снова в огромной толстовке, которую надел сегодня. Вся их одежда перемешана вместе в их грязной комнате One Direction. Она черная и простая, и Гарри решил, что на самом деле это худи Лиама. — Не знаю, — сказал Гарри. Всякий раз, когда они в прошлом говорили о каминге, они никогда конкретно об этом не говорили. — Ты же не думаешь, что кто-то поверит, что я би, — резко сказал Луи. — Эм, что? — Хаз, посмотри на меня, дружок. Я не мог бы выглядеть более похожим на гребаного твинка, даже если бы попытался. Гарри почувствовал, как сжалась его грудь. — Лу… — Они все подумают, что я гей и просто слишком напуган, слишком пристыжен, чтобы признаться в этом, — сказал Луи, в его голосе нарастало напряжение. Гарри мог видеть, как Лиам неловко переминался с ноги на ногу. Кэрол нахмурилась, выглядя немного обеспокоенной. — И знаешь что? — продолжил Томлинсон, разворачиваясь и складывая руки на груди. — Это лучший вариант развития событий. А худший? — он многозначительно посмотрел на Кэрол, а потом снова на Гарри. — Они действительно в это верят. Так что они решили подыграть мне идею о том, что я с девушками. Пусть все забудут, что в этой группе был второй гей-мальчик. Гарри даже не подумал об этом. — Представь себе, любовь моя, — сказал Луи, глядя на него. — Представьте себе, гипотетически, они идут на все, чтобы выбрать для меня девушку, возможно, какую-то девушку из универа, которая мечтает увидеть свое имя в желтой прессе. Заставлять меня говорить о ней на каждом интервью, заставлять маму и сестер фотографироваться с ней, заставлять меня держать ее за руку, идя по улице? От воспоминаний обо всем этом у Гарри свело живот. Но все же он настоял: — Теперь все по-другому, Лу. Мы знаем, что делаем. Может быть, мы могли бы получить наши контракты, чтобы сказать, что они не могут заводить пиар-отношения, если мы не хотим… — Ну, я не хочу рисковать, черт возьми. — Луи, — Гарри сделал резкий шаг к нему. Шатен лишь покачал головой и вышел из комнаты. Гарри беспомощно посмотрел на Кэрол и Лиама, которые оба выглядели потерянными, а затем пошел за ним. Ему не нужно было далеко ходить. Он нашел Луи одного в грязном коридоре студии. Тот просто долго смотрел на него. — Лу, — сказал Гарри. — Мне жаль, — Луи откинулся назад, сдуваясь, на стену. — Я знал, что тебе это не понравится. — Нет. То есть, это мне очень жаль, — сказал Стайлс. Он прикусил губу. — Это твой выбор, я просто… ты не должен притворяться кем-то, кроме себя самого. Я не хочу этого для тебя. — Мы в индустрии развлечений, дорогой. Везде притворство. И ты это знаешь. — Но… — Хаз, неужели ты всерьез думаешь, что я собираюсь пойти и трахнуть девушку? — Луи, прищурившись, посмотрел на него своими голубыми глазами. — Так почему же, черт возьми, так важно, знают ли люди, что меня не отталкивает пара сисек? Среди вступительных роликов один был с ними, с самого начала, до того, как Гарри переместился во времени. Парни расположились вокруг дивана, Гарри сидел посередине, между Луи с мягкой стрижкой под горшок и Лиамом с прической Джастина Бибера. Молодой Гарри, напряженно наклонившись вперед, заявлял: — Мы хотим быть первой группой, которая выиграет Х-Фактор. И это то, что мы намерены сделать. Они вырезали отрезок из видео Саймона в его офисе, где он говорил: — Видеть лица этих пяти парней, просто сходящих с ума, когда их имя называют, было бы лучше всего на свете. Гарри посмотрел туда, где Саймон и другие судья ждали у входа на сцену. Коуэлл никому не сказал ни слова, но его присутствие определенно ощущалось в этом маленьком закулисье. Гарри вместе с другими финалистами ждали, чтобы выйти после судей для групповой песни. Он толкнул Луи в плечо и обменялся с ним взглядом, тот слегка улыбнулся ему. А потом: — Прямой эфир из Лондона, это финал Х-Фактора, с вашим ведущим, Дермотом О’Лири. В воспоминаниях этой недели перед Grenade были кадры дней домашних визитов, но больше никаких захватывающих событий недели. Они не показали ни одну из версий записанных Шерил видео. Затем они вышли на сцену и спели, и Зейн вытянул мостик, Найл заработал им несколько смешков из толпы, и Луи звучал как настоящая поп-звезда, которой он и является, и Гарри не мог дождаться, чтобы позже посмотреть запись, вместо того, чтобы пытаться услышать его через наушники. После этого последовали кадры в прямом эфире кричащей из Донкастера и Дублина. Каждый судья произнес несколько слов. Луис Уолш ничего не сказал о пресс-конференции, просто сказал, что они проделали долгий путь. Шерил сказала им, что у них очень преданные поклонники. Дэнни снова сказала, как далеко они зашли. Саймон поджал губы и сказал то, что он говорил на каждом прошлом шоу, что он думал, что это первый раз, когда группа имеет шанс выиграть X-Фактор. Перед дуэтом они переоделись, и тут Гарри вспомнил, на что намекала Кэрол. Он спросил: — Так каковы были твои идеи для наших стилей? — Мы поговорим позже, — пообещала она. — А еще о чем Ник хотел с тобой поговорить? — спросил Гарри. — Общий знакомый. — Кто? Она хихикнула, выпихивая его за дверь. — Мы поговорим позже, Гарри. Через некоторое время они снова оказались на сцене, ожидая услышать, какие участники пройдут дальше. Они стояли вокруг Саймона. Он все еще не смотрел на них. Когда их назвали, они закричали и принялись обниматься, но никто из них не сделал и шага в сторону Саймона, а затем они ушли со сцены, следуя за Коуэллом и оставляя Шер как участника, который не прошел дальше, как и восемь лет назад. Конни провела их обратно на сцену всего через несколько минут для Xtra-Фактора. Сначала она взяла интервью у Шер, тушь которой размазалась от слез. Потом у Ребекки, которая сказала, что она удивлена, что снова справилась, потом у Мэтта, который сказал, что его горло чувствует себя намного лучше, спасибо. Затем она подошла к Гарри и другим мальчикам. Стайлс посмотрел на других мальчиков, когда Конни подошла к ним. Луи слегка кивнул ему, и все остальные мальчики все еще широко улыбались, пытаясь справиться с этим. Конни спросила, каково было выступать с Робби, и протянула микрофон Луи. — Ну, очевидно, он мой кумир, — сказал Томлинсон. — Так что это было абсолютно невероятно. Гарри посмотрел на него, и глаза шатена сверкнули в ответ. Он не был уверен, что кто-то, кроме него самого, распознал бы сарказм в его голосе. Ну, возможно, Зейн, который выгнул брови. Следующий вопрос Конни адресовала Найлу. Лиам сказал, как приятно на этой неделе было видеть всю поддержку из дома. Через минуту они снова будут вне сцены и отправятся домой на ночь. Конни вернулась к Гарри и Луи, а затем повернулась и жестом указала на стол судей. — Итак, Саймон сидит вон там, за судейским столом. У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы сказать ему прямо сейчас?