One More Time Again

Над сценой все еще вращались прожекторы, создавая головокружительный узор из пурпурных, синих и белых лучей. На гигантском мониторе позади них мерцал логотип Х-фактор. Прямо перед ними, сидя за судейским столом, Саймон откинулся назад, скрестив руки на груди, с дерзкой ухмылкой на губах. И Гарри вдруг понял, почему они сегодня ни от кого ничего не слышали. Может, ITV страховали ставки, может, продюсеры Х-фактора обеспокоены, может, партнеры Саймона не хотят быть пойманными на неправильной стороне общественного мнения. Но сегодня Саймона Коуэлла это не касалось. Потому что пока они здесь, на сцене Х-фактора, говорят в микрофоны Х-фактора, они — конкурсанты в реалити-шоу. Вот почему их привезли вчера на конференцию без всяких разговоров. Почему Конни передала им микрофон без скриптов, без подготовки. Они впятером существовали для рейтингов, для сюжетной линии. И в реалити-шоу нет победителей. Конкурс сфальсифицирован. Но, может быть, не так, как думали люди. По-прежнему гремел гром, и сверкала молния. Причина, по которой они этого не видели, в том, что она никогда здесь не ударит, не в этом зале. Лиам, Найл и Зейн все смотрели на них, пораженные и широко раскрыв глаза. Но голубые глаза Луи пристально смотрели на него, и Гарри знал, что он думал о том же самом. Он слегка кивнул Луи. А потом тот наклонился к микрофону и сказал: — Мы хотели бы сказать вам спасибо. Конни держала перед ним микрофон еще пару мгновений, но Луи отступил, не говоря больше ни слова. — Спасибо? — повторила она. — Хорошо. Она протянула Гарри микрофон. — А ты, Гарри? Ты что-нибудь хочешь добавить? Стайлс печально покачал головой, встречая мрачный взгляд Саймона. — Саймон, — сказал он, — спасибо за все. …Мы подозреваем, что Мэтт Кардл, некогда фаворит зрителей, все еще страдает от последствий своего приступа ларингита, надеется, что его рискованный дуэт с Рианной отвлек наше внимание от его тусклого соло… — Подвинься, дорогой. Гарри ухмыльнулся Луи и отодвинулся, чтобы позволить ему сесть рядом с ним на полу. Шатен положил руку на бедро, и Гарри положил голову ему на плечо. — Что это? Гарри пролистал статью до самого начала, чтобы показать ему отчет Telegraph о вчерашнем вечере. Он наклонил свой телефон так, чтобы Луи мог прочитать. …Субботний финал Х-Фактора был полон интересных моментов. К сожалению, не многие из них шли от финалистов. Не было даже обычных для судей придирок и препирательств. Поскольку это был финал, они отбросили свою критику, и вместо этого даже Коуэлл, невозмутимый скандалами этой недели за кулисами, удовлетворился банальностями… …И тут случилось предсказуемое: чин аутсайдера Шер Ллойд был ликвидирован. Теперь мы возвращаемся в вечер воскресения для надлежащего конкурса между тремя участниками, которые были горячими фаворитами все это время… — Доброе утро, Гарри, — сказала Ребекка, усаживаясь в кресло напротив них и подоткнув под себя юбку. — Луи, еще раз спасибо, что поговорил со мной. Гарри знал, что они с Луи о чем-то разговаривали. Он в последнюю минуту репетировал с Найлом и Лиамом над их гармониями, прежде чем они разделились, чтобы принять душ и подготовиться к утренней поездке в студию. — Не думаю, что я правда тебе чем-то помог, милая, — сказал шатен, потирая большим пальцем край бедра младшего парня. — Ты помог, — девушка обхватила двумя руками свою кружку. — Думаю, мне просто нужно было, чтобы меня выслушали. Ты действительно хороший слушатель. — Я знаю, правда ведь? — согласился Гарри. Ребекка рассмеялась. — Вы так много флиртовали. Я и не подозревала, что ты можешь спокойно достаточно долго сидеть и нормально говорить. Гарри фыркает от смеха, и Луи ущипнул его. — Ой, это не так. — Так, — сказал ему Стайлс, прижимая руку к боку. — Это правда. — Помнишь ту ночь, когда мы смотрели Армагеддон? — подразнила Ребекка. — Или на показе мод? — Я не флиртую, — запротестовал Луи. — Я никогда в жизни не флиртовал. — Нет, серьезно, — Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я и не помнил, насколько все было плохо. Как ты вообще выжил в школе, Лу? — Как я выжил в школе? — повторил шатен с притворной обидой. — На самом деле, Гарольд, ты прекрасно знаешь, что я на Х-Факторе только потому, что мои преподаватели колледжа объединились и подкупили Саймона, чтобы он пропустил меня на прослушиваниях. Найл хихикнул, входя в комнату. — Это правда? — Это был большой риск, — сказал ему Луи. — Но их запасной план заставил бы меня исчезнуть при весьма подозрительных обстоятельствах, так что это сработает для всех, не так ли? — Ох, — Гарри начал играться с бананом, который ему бросил Хоран. — Так вот почему так много наших голосов пришло из окрестностей Холл-Кросс? — Расследование управления коммуникациями продолжается. А теперь давай сюда, ты потерял наше место, — Луи выхватил у парня телефон. Пока Гарри чистил банан, он пролистал статью, ворча: — Серьезно, Гарольд, если кто здесь и флиртует, так это ты. Стайлс просто наслаждался видами, глядя на Луи. Он не думал, что что-то может сделать его счастливее, чем видеть его таким, расслабленным, с легкой, дразнящей улыбкой на лице. Найл плюхнулся на диван позади них, а Гарри снова устроился на плече Луи. …Придя после столь же мягкого выбора сольной песни, Ребекка Фергюсон сделала приличный кавер баллады Кристины Агилеры 'Beautiful', по крайней мере, пока сама Агилера к ней не присоединилась… — Вы видели все эти твиты о Робби? — сказал Лиам, входя в комнату, только что принявший душ и одетый, с телефоном в руках. — Что там происходит? Стайлс нахмурился и посмотрел в телефон, пока Луи листал статью вниз. В свете событий недели возникает вопрос о том, была ли «She's The One», как их дуэт с Робби Уильямсом, целенаправленным выбором или нет. Но, видя, что ему не хватало непристойности двух других дуэтов, он, вероятно, в любом случае скоро будет забыт. — Они расстроены, потому что думают, что он выбрал его нарочно, — сказал Лиам. — По-моему, он даже не догадывался, — рассмеялся Найл. — Нет, он явно этого не знал, — сказал Луи. — Он немного придурок, но он не заслуживает того, чтобы быть пойманным в этом беспорядке. — Я думала, тебе нравится Робби Уильямс, — сказала Ребекка. Она сделала глоток чая и нахмурилась. — На прошлой неделе ты был так взволнован встречей с ним. — Верно, — через мгновение сказал Томлинсон. — Ну, мне нравятся придурковатые идолы. — Это не должно быть слишком сложно, — сказал Гарри, уже подумав. — Нет, если он умеет подыгрывать, — сказал Луи. — Не могу же я ожидать, что он сам это поймет. — Тогда почему бы тебе не написать ему? — предложил Найл. — Как я ему напишу? — спросил Луи. — У кого-нибудь из вас есть его номер? — Ну, ты же знаешь, — сказал Пейн. Луи скептически на него посмотрел. — С той недели, помнишь? — подсказал ему Гарри. — Когда вы с Зейном разговаривали с ним на вечеринке. — Хорошо, конечно, — он достал телефон из кармана своих спортивок, чтобы пролистать список контактов. Гарри взял свой телефон и продолжил читать, смутно осознавая, что Ребекка и Найл продолжили болтать. Но для пятерых мальчиков, которые провели целую неделю за кулисами, им удалось провернуть один из выдающихся спектаклей вечера. Их страстное высокоэнергетическое исполнение Бруно Марса не было исключением из их последовательной траектории совершенствования этой программы. Неудивительно, что в эфире не было никакого подтверждения каких-либо скандалов вокруг Коуэлла и его управления своим молодым бойз-бэндом. Самый близкий момент наступил в программе ITV, в которой Конни Хак спросила мальчиков, что они хотели бы сказать своему наставнику. Но все, что они сказали — это спасибо. Однако для тех, кто разочарован отсутствием драматизма, вспомните, что эта серия началась с перепалки между двумя нескладными прослушиваниями, держалась на безвкусно трюковом сопернике до восьмого живого шоу и гарантировала, что конкурсант, который все время был объявлен как серьезный певец/автор песен, запомнится похабным дуэтом с Рианной. Возможно, сдержанность — самый подрывной выбор из всех. — Сдержанность — самый подрывной выбор из всех, — повторил Гарри вслух, сдерживая гордую улыбку. — О, вы читаете «Телеграф»? — спросил Лиам, наклоняясь, чтобы завязать шнурки на ботинках. — Я был удивлен, что вы двое больше ничего не сказали. Я мог подумать на Гарри, но Луи… — А что бы мы сказали, ребята? — спросил шатен. Гарри снова услышал усталость в его голосе. — А как насчет того, что Саймон — чертов придурок, — сказал Зейн. — Это было бы хорошим началом. Гарри посмотрел, как Зейн с Мэттом вошли в гостиную. Малик сел рядом с Найлом позади них. Мэтт фыркнул, падая в кресло рядом с креслом Ребекки. — Я уверен, что все бы вышло как нельзя лучше. — К тому же нам нельзя ничего говорить против Саймона, — сказала Ребекка. — Это отдельным пунктом прописано в наших контрактах. — Думаю, мы уже немного перестали беспокоиться о нарушении наших контрактов о неразглашении, — сухо сказал Луи. Зазвонил телефон, и он наклонился так, чтобы это увидел Гарри. — Робби на связи. Не окажешь честь, милый? Стайлс кивнул и снова повернулся к телефону. Когда он просматривал уведомления, чтобы найти подходящий ответ об их дуэте, он почувствовал, как Луи провел пальцами по его волосам. — Почему вы ничего не сказали? — спросил Лиам. — Мы были в прямом эфире. Вы могли сказать все, что угодно. — А где мы стояли, ребята? Чьи камеры были направлены на нас? — Луи дернул Гарри за кудряшку. — В реалити-шоу нет победителей. — Ну, сегодня будет один победитель, — прокомментировал Мэтт. — Да, и его зовут Саймон Коуэлл, — сказал Томлинсон. — Тебе бы не помешало это запомнить. Мэтт выгнул брови. — Мне? И это говорит тот, кто должен сегодня выиграть. — Послушай, приятель, вот как все происходит, — Луи выпрямился и поднял один палец. — Первое место. Ты получаешь посредственный рождественский сингл, миллион фунтов за альбом, который никогда не продвинется, и хорошее уютное местечко на полке Syco в течение следующих нескольких лет. Мэтт нахмурился. — Второе место, — Луи поднял второй палец. — Ты строишь свою фанатскую базу из тех, кто зол на то, что ты должен был победить. Может быть, ты заключишь контракт с кем-то еще, может быть, с самим Саймоном, это не важно. Кто бы это ни был, он вкладывает в тебя как можно меньше, потому что знает, что это вопрос времени, когда твоя музыка провалится и ты будешь забыты. Через пять лет тебя даже не будет в списках победителей прошлых лет Х-фактора. Все уставились на Луи, а он продолжал. Он поднял третий палец. — Третье место. Теперь, если ты занимаешь третье место, поздравляю, это место зарезервировано для участника, который имел реальный потенциал. Но ты этого не знаешь, потому что тебя отстранили. Когда приходит время, когда тебе предлагают контракт, ты так отчаянно хочешь его подписать, что не утруждаешь себя чтением того, что они перед тобой ставят. — Хочешь сказать, что все-таки все подстроено? — Ребекка нахмурилась, держа на коленях чашку чая. — Конечно, все это подстроено, — сказал Луи. — Но… — начал Лиам. — Смотрите, может управление и пристально за всем наблюдает, кто знает, но вам лучше поверить, что это подстроено всеми возможными способами, — сказал Луи. — Все прямо у вас перед носом. Посмотрите на прошлую неделю. Мы все знали, что Мэри получила больше всего голосов, но Саймон убрал ее и решил оставить Шер, потому что девочка-подросток с непристойным рэпом привлечет больше зрителей. — Смотри, — сказал Мэтт. — Очевидно, ты сейчас чувствуешь себя циником… — На Х-Факторе нет победителей, — резко перебил его Луи. — Победителей нет, приятель. Если хочешь победить, убирайся со сцены. …Мы действительно удивляемся мудрости рекомендации группы анти-Х-Фактор голосовать за One Direction. Они уже фавориты букмекеров. Разве это не значит просто положить деньги в карман Саймона Коуэлла? — Metro, 12 Дек 2010 Даже если после надлежащего анализа взломанное видео окажется законным, все равно остается вопрос контекста. Коуэлл — наставник мальчиков, а не их друг и не родитель. Он предложил им возможность, о которой они могли только мечтать. Его единственной обязанностью было сделать своего подопечного успешным. Он сделал это самым лучшим способом, который он, бесспорный эксперт в этой области, знал. — The Sun, 12 Дек 2010 — Ты разумный, надежный, заботливый. Твои наряды просты, но разумны, — сказала Кэрол. — С тобой было проще всего. — Эм, спасибо. Я думаю? — Лиам посмотрел на блейзер, поло и светлые брюки, которые она прижимала к нему. — Пожалуйста, — сказала она. — Теперь Найл… Найл встал рядом с Гарри на диване в гардеробной. — А я какой? — спросил он. — Сексуальный, обходительный?.. Кэрол рассмеялась. — Вы пятеро неоперившихся птенцов. Жаль разочаровывать, но никто из вас не будет «сексуальным», по крайней мере, еще пару лет. — Тогда плохой парень? — с любопытством спросил Хоран. — Симпатичный, — сказала Кэрол. Она протянула ему толстовку и джинсы. — Легко, непринужденно, немного спортивно. Найл пожал плечами. Он не выглядел недовольным. Гарри встретился взглядом с Луи, когда тот вернулся в раздевалку и протянул ему злаковый батончик. Гарри с благодарностью взял его. Шатен плюхнулся рядом с ним, закидывая руку ему на плечо и закидывая ногу на колени. Гарри положил руку на бедро и не мог удержаться, чтобы не сжать его мускулы. — Похоже на наш первый день в Хогвартсе, — сказал Зейн, засовывая телефон в карман. — У тебя есть распределяющая шляпа? — К сожалению, вынуждена разочаровать, — она прислонилась к столу и поправила конский хвост, удерживающий ее длинные вьющиеся волосы. — Для протокола, я одеваю вас на ночь, а не сортирую в Гриффиндор или Слизерин. Я просто пытаюсь создать какой-то узнаваемый образ для вас, мальчики, так как никто другой не сделает эту работу. Она потянулась за спину и подняла черный блейзер. — Так вот, Зейн, Гарри очень настаивал на том, чтобы ты не был связан ни с чем таинственным или опасным… — Гарри прав, — сказал Луи. — Теперь я понимаю, почему он так выглядел, когда раньше так и было, — продолжила она. — Я же говорила тебе, что проще всего выбрать публичные образы, близкие к тому, как ты будешь естественно себя вести. Ты держишься довольно отчужденно, немного саркастично… — Он застенчивый и у него есть чувство юмора, — перебил Луи. — Это значит, что его нужно называть террористом каждый раз, когда он садится в трансатлантический рейс? — Ты не можешь продать единственного не белого из нас, мусульманина, как опасного, — Гарри думал, она поняла. — Это не… — Мальчики, — остановила она его, скрестив руки на груди. — Как единственный «не белый» человек в этой комнате, я не думаю, что мне нужно, чтобы вы читали мне лекции по этому вопросу. Если только вы не ждете, что я поверю, что это я предложила? Гарри посмотрел на Луи. — Вообще-то я не помню, как это случилось, — сказал Стайлс. — Я думаю, он просто упал в это? — Не припоминаю, чтобы позже мы как следует поговорили об этом, — сказал Луи. — Просто маленькие намеки, — сказал Гарри. — Да, просто намеки, брошенные тут и там, — сказал Луи. — Не больше, чем до следующего лета? Когда пришло время первый раз сделать нормальное промо? Гарри кивнул. Томлинсон снова посмотрел на Кэрол. — Этот момент в нашем 2010 году, думаю, мы были просто рады, что ты не одела нас в одинаковые парашютные штаны. Она рассмеялась и покачала головой. — Никаких парашютных штанов. Но, ребята, если вы дадите мне закончить, я не буду с вами спорить. — И знаешь, было бы неплохо, если бы ты не говорил обо мне так, будто меня здесь нет, — сказал Зейн. — Кроме того, я не застенчивый. Луи удивленно выгнул брови. — Но мне нравится идея сделать из него кокетку, — сказала Кэрол. — Это была идея Луи, — напомнил всем Гарри. Шатен бросил на него взгляд. — Сейчас? — И модный, — продолжила Кэрол. — Кокетливый и модный. Не опасный. Может быть, отстраненный, но с более мягкой стороны. Я думаю, что этого достаточно для начала. — Да, — сказал Зейн. — Да, все в порядке. Он встал, чтобы взять вешалку с блейзером, рубашкой и брюками. — Модно и просто, — сказала она. — Даже если бы мы могли позволить себе дизайнерскую одежду на наш бюджет, нам нужно, чтобы одежда не была узнаваема. — Хочешь сказать, что наш бедный Хазза не наденет Гуччи? — спросил Луи, игриво пихая младшего в плечо. Кэрол покачала головой.  — Вы с Гарри будете еще более сложной задачей, чем Зейн, не так ли? — Ты имеешь в виду, потому что они геи? — Найл выглядел несчастным из-за этого. — Почему это вообще так важно? — спросил Лиам. Кэрол закатила глаза. — Я имею в виду, потому что они, очевидно, поп-звезды двадцати с чем-то лет, притворяющиеся подростками. Но, да, и это тоже. — Что у тебя есть для меня? — спросил Стайлс, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на одежду, которая все еще висела на вешалке позади нее. — Помнишь, вчера я был в клетчатой рубашке? — Да, Гарри, конечно, я помню, — она засмеялась. — Но, во-первых, все, что я говорила раньше о близости к вашим реальным личностям. Я не знаю, насколько хорошо это сработает для вас двоих. — Почему? — спросил Пейн. — Очевидно, в будущем вы уже все решили. Во что вы были одеты? — Спортивные костюмы, — Гарри указал на Луи. — Гуччи, — а тот на Стайлса. Найл рассмеялся. — Я получил одобрение, — пробормотал Гарри. — У тебя было нечто большее, чем одобрение, любимый. Ты был хорошей моделью. И в последний раз, когда я видел этого парня… — Луи обратился к остальным, задумчиво оглядывая его с головы до ног. — Он был хэдлайнером «Мэдисон-Сквер-Гарден» в костюме от Гуччи. Цветочки и вспышки, настоящая яркая рок-звезда. — Да, — Гарри улыбнулся ему в ответ, чувствуя тепло от такого внимания. — Это был женский костюм, но сшитый на заказ, — он показал на свой рукав, как будто Луи мог увидеть его сквозь ткань толстовки с капюшоном от Джека Уиллса. — На нем было написано «jardin d'hiver". Не знаю, заметил ли кто-нибудь, но вы поняли? Гарден, типо, Мэдисон-Сквер-Гарден? — Иисус Христос, — Луи нежно улыбнулся ему. — Ты до сих пор не встретил каламбура, которому мог бы противостоять, не так ли? — Погоди, — Гарри внезапно прервал его. — Что ты имеешь в виду, когда видел меня в последний раз? Это было как раз перед тем, как я вернулся во времени. — Ну, это было прямо перед тем, как я проснулся здесь, не так ли? — сказал Луи. Он посмотрел на остальных и продолжил: — Это был я, настоящий чав в спортивном костюме, с сигаретой и бутылкой пива в руке… — Лу, — перебил его Гарри. — Видите ли, это не совсем материал для бойз-бенда. И так как мы не можем позволить себе Гуччи, — он похлопал Гарри по плечу в знак внимания. — Сомневаюсь, что наша мода через восемь лет сильно поможет нам, Пейно. — Тогда нет, — сказал Лиам, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ну, — сказала Кэрол. — Все знают, что Гарри чудак. Это была его фишка… — Это была моя фишка? — повторил Гарри. — В 2010 году? — Хочешь сказать, что в 2010 году не был чудаком? — спросил Томлинсон, выглядя удивленным. — Да, но… — Причудливый, милый, искренний, — сказала Кэрол. — На днях Луи упомянул бритпоп, и это навело меня на кое-какие мысли. Гарри встал и взял вешалку, которую она ему дала. Это обычные джинсы и черное поло с красными полосками вокруг рукавов. Ничего такого, что слишком сильно бы выделялось. — Хм, — сказала он. Затем он снова посмотрел вверх. — А как же Луи? — С Луи немного сложнее, не так ли? — сказала Кэрол. — Что такого сложного? — Луи откинулся на спинку дивана, в языке его тела звучала фальшивая небрежность. — Если группе и нужен плохой парень, то это я. — Что? — Гарри хмуро посмотрел на Кэрол. — Нам это не нужно, — он снова посмотрел на Луи. — И ты думаешь, что это ты? — Я согласна с тобой, Гарри, — сказала Кэрол. — Если бы вы дали мне закончить, я бы сказала то же самое. — Но почему ты думаешь, что это ты? — повторил Стайлс. — Серьезно? — сказал Луи. — Очевидно же, что это я… В гардеробной громко зазвонил телефон Лиама. — Ох, прошу прощения, это… похоже, Конни нас ищет, — он посмотрел на Кэрол. — Мы должны были снимать эту пародию на пауков. — Ура, — пробормотал Найл. — Все в порядке, — сказала она. — Тогда идите. — Но нам еще нужно поговорить о Луи, — возразил Стайлс. — Смотрите, что написали 'Daily Mail', — Лиам повернулся к ним со среднего ряда фургона. — Пытаясь прояснить слитое видео, внутренний источник говорит, что мальчики изначально вели себя так, как будто каминг-аут, как геи, был шуткой. Неудивительно слышать такое от них. Поэтому Саймон попытался смягчить ситуацию. Когда они, наконец, показали, что это не шутка, он приложил все усилия, чтобы поддержать, но мальчики… — А тот, кто это написал, вообще смотрел видео? Это даже не имеет смысла с тем, что он сказал в нем, — сказал Зейн. — Наверное, просто переписали пресс-пакет, который им прислал Саймон, — пробормотал Гарри. — Думаете, люди в это поверят? — Лиам переводил взгляд с Гарри на Луи. — Что Саймон просто пытался помочь нам? — Я думаю, люди начнут сомневаться, — сказал Стайлс, стараясь говорить не слишком громко, чтобы их водитель не мог их подслушать. — Люди верят в то, во что им говорят верить, — сказал Луи, нетерпеливо постукивая пальцем по своей ноге. — Не имеет значения, что на самом деле правда. — И в любом случае потребуется гораздо больше правды, чтобы по-настоящему сломить Саймона, — сказал Гарри. — Он будет крутить это так, как захочет. Мы это знали. — Но если Луис Уолш волновался, то… — Мы не собираемся сажать Саймона Коуэлла, парни, — подчеркнул Луи. -Не стоит слишком на это надеяться. — Все, что имеет значение, это то, что… — сказал Гарри. — Что мы выберемся живыми, — закончил за него Найл. — Верно, — Стайлс прикусил ноготь большого пальца. — И это легче сказать, чем сделать, — сказал Луи, когда фургон сделал еще один поворот. — А теперь, черт возьми, куда мы вообще едем? — он слегка толкнул Гарри, когда тот вытянул шею, чтобы выглянуть в окно. — Это что, Ковент-чертов-Гарден? На пути к автограф-сессии их перехватила парочка пиар-агентов Х-Фактор, которые, не отвечая ни на один вопрос о том, куда они едут и зачем, вскоре погрузили их в один из фургонов. Гарри придумал только две причины, по которым они оказались в этом фургоне. Первая — они едут на какое-то сверхсекретное интервью или, вторая — Саймон вызвал их на встречу. Учитывая временные рамки, интервью бессмысленно делать именно сейчас, и поскольку Гарри еще не слышал о том, что Саймон прибыл в Fountain Studios, второй вариант более вероятен. И поэтому, особенно после того, как другим мальчикам стало ясно, что в прошлый раз ничего подобного не было, они все провели поездку балансируя на грани. Но они все-таки ждали подвоха. — Знаете, люди заметят подозрительное исчезновение перед финалом, — громко сказал Луи, чтобы напомнить водителю, и уже не в первый раз. Водитель, хорошо привыкший к Луи за все это время, просто рассмеялся. — Мы вернем вас на шоу, Луи, не волнуйся, — а потом фургон остановился у тротуара. — И, смотри, мы уже здесь. Шатен обменялся подозрительным взглядом с Гарри, прежде чем они шагнули в промозглый серый лондонский день. — Мы снова здесь? — спросил Лиам, хмуро глядя на вывеску над дверью. — Они ведь не захотят, чтобы мы пели, правда? — спросил Найл. — Откуда ты знаешь это место? — спросил Луи. — Да, откуда? — сказал Зейн. — Именно здесь мы устроили тот секретный концерт, помнишь? — Найл посмотрел на Луи, но адресовал свой ответ Зейну: — Знаешь, в тот день, когда ты вернулся домой, потому что твой дедушка… — Вот вы где! Наконец-то. Гарри поднял глаза и увидел Пэтти, выходящую из дверей Hospital Club. Видимо, был и третий вариант. Потому что человек, сидящий за столиком в ресторане эксклюзивного клуба любителей индустрии, — это не Саймон, и не кто-то из прессы. А Генри Гомери — соучредитель Modest! Management и со-звезда их слитого видео. — Привет-привет, мальчики. — Он одарил их веселой улыбкой и по очереди сжал их руки в своей мясистой ладони. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Что мы здесь делаем? — спросил Томлинсон. — Пьем чай. Разве вы не голодны? — Немного, — сказал Найл, оглядывая комнату. — Нет, — решительно сказал Зейн. — Ну, пожалуйста, присаживайтесь, ребята. Не хочу, чтобы вы устали перед сегодняшним шоу. Саймон будет недоволен, — сказал Генри. — Саймон не придет? — выпалил Гарри, опускаясь на стул. Сегодня воскресенье, но в ресторане достаточно людей, и Гарри казалось, что он узнал несколько лиц. — Я уверен, что он слишком занят в такой день, — небрежно сказал Генри. — Как и мы. — Луи сел рядом с Гарри и подтолкнул его коленом под столом. — Вообще-то у нас репетиция… — он бросил взгляд на телефон, — через сорок семь минут. Думаешь, ты сможешь вернуть нас назад во времени? — Я уверен, что все получится, — неопределенно сказал Генри. Луи не скрывал, что использовал чувство вины Сандипа, чтобы сегодня днем устроить им дополнительную репетицию на сцене. — Зачем ты снова привел нас сюда? — спросил шатен. — Я подумал, что это будет уместно, поскольку мы были так дружелюбно представлены друг другу, когда впервые здесь встретились, — сказал Генри. — Мальчики, в Modest Management… А вот и еда. — Подошел официант и поставил на середину стола блюдо с бутербродами. — Прекрасно, спасибо. Так вот, в Modest, нам повезло, что среди наших клиентов есть настоящие звезды. У нас есть Леона Льюис, Александра Бёрк, JLS… — Да, мы знаем, что у вас есть эксклюзивные права на финалистов X-Фактора. — Луи схватил бутерброд, но Гарри заметил, как он поморщил нос, когда поднес его, чтобы откусить кусочек. Гарри оглянулся и увидел, что он взял с огурцом. Гарри забрал его у него и заменил на тот, где было больше мяса. Генри, который наблюдал за ними с явным интересом, наконец продолжил: — Тогда вы знаете, что мы уже рассматриваем вас пятерых как нашего клиента. — Очевидно, — сказал Луи. — Ты собираешься рассказать нам что-то, чего мы не знаем? — Ну, как наш клиент, мы заботимся о ваших интересах… — А теперь то, о чем мы точно не знаем, — сказал Томлинсон. — А я думал, что все, что у тебя на сердце, — это двадцать процентов наших доходов. Генри откинулся на спинку стула и с минуту смотрел на него, прежде чем сказать: — Я беспокоюсь, что в наших отношениях все пошло немного не так. — И кто в этом виноват, — проворчал Малик себе под нос. Гарри оглядел комнату. Он правда узнал здесь несколько лиц из индустрии. Генри не выглядел так плохо, как остальные в видео из офиса Саймона, но в отрасли, где так много исполнителей — геи, есть разница между прибылью от закрытых исполнителей и воспринимается как гомофобия. И Генри далеко не такая могущественная фигура, как Саймон. Он не сможет так легко отмахнуться от этого. К тому же, пока они с Саймоном не разлей вода, в этом бизнесе нет никакой лояльности. И очень дружеский, очень публичный обед с ними без присутствия Саймона пойдет, по крайней мере, в некотором роде на пользу собственному имиджу Генри. Стайлс зевнул, прикрыв рот рукой, и посмотрел на телефон. Он просто надеялся, что мужчина не видел необходимости долго их держать. Если они уйдут в ближайшие несколько минут, то успеют вернуться на репетицию. — Тогда вы также знаете, что когда дело доходит до записи контрактов, Syco имеет право первого отказа, — сказал Генри. Луи просто откусил еще кусок бутерброда и, кажется, не собирался продолжать разговор, но Лиам осторожно сказал: — Мы это знали. — И мы также знаем, что пройдет три месяца, прежде чем мы сможем подписать контракт с кем-то еще, — сказал Гарри, надеясь прервать этот разговор. — Три месяца, если Syco не предложит вам контракт, — сказал Генри. — Если они предложат вам его, даже если вы не примите ее… что ж, это все усложнит. Гарри раздраженно скрипнул зубами. Если ему придется сидеть за обедом в качестве реквизита для восстановления имиджа Генри Гомери, самое меньшее, что он может сделать, — это не тратить его на то, чтобы властвовать над их бессилием. — Вы знаете, — продолжил Генри. — Контракт не всегда означает, что вы будете делать музыку. Иногда контракт означает, что вы не можете делать музыку ни с кем другим. — Опять же, это мы тоже знаем, — сказал ему Луи. — Ну, не волнуйтесь, я уверен, что в конце концов все образуется, — сказал Генри, когда он, наконец, после нескольких минут болтовни, и Гарри дулся на него, встал, чтобы попрощаться. — Знаешь, на самом деле я не так уж сильно волнуюсь, — беззаботно сказал Луи. Генри, кажется, впервые за этот день был сбит с толку. — Нет? Томлинсон пожал плечами. — Возможно, если бы мы снова встретились в кабинете Саймона. — Там было немного душно, тебе так не кажется? — Генри вежливо согласился. — Но ведь ты привел нас сюда, без Саймона, на виду у всех, среди бела дня, где любой мог видеть… Генри в замешательстве посмотрел на Луи. Конечно, он понял причину этого так же хорошо, как и Гарри, и это не обязательно означал для них что-то хорошее. — Нет, — поправил себя Луи. — Там, где любой увидит. И под кем угодно, я имею в виду, — он наклонил голову в сторону стола, находящегося вне пределов слышимости. — Лео Фултон, директор британской компании Sony A&R, — он многозначительно посмотрел через комнату на другой стол. — Адриен Пек, глава European, Чавес и Кук из Columbia, — он снова оглядел комнату. — Среди прочего. Это довольно удивительная точка доступа для воскресного дня. — Они будут показывать частный просмотр… — Генри слегка улыбнулся, качая головой. — Знаешь что, я думаю, что информация о релизе должна оставаться в секрете. И кстати, Лео — всего лишь помощник режиссера. — Ах, моя ошибка. Возможно, однажды. Генри долго задумчиво посмотрел на него. — У тебя хорошо глаз наметан на игроков в музыкальном бизнесе, не так ли? — Я быстро учусь, — сказал Луи. Он собрался уходить, и Гарри с другими мальчиками пошли за ним, но мужчина положил руку ему на плечо. — Погодите. Луи бросил на него нетерпеливый взгляд. — Приз за победу в Х-Фактор — контракт на миллион фунтов с Syco, — тихо произнес Генри. — Это предложение по контракту. Луи рассмеялся. — В самом деле, приятель, где ты это слышал? Неужели Дермот проговорился? — он махнул ему рукой и развернулся, чтобы уйти. — Спс за бутики, приятель. — Что это вообще было? — прошипел Лиам, забираясь на заднее сиденье фургона вместе с Гарри и Луи. Зейн повернулся к ним. — Неужели он действительно протащил нас через весь Лондон, чтобы похвастаться тем, что они здесь главные и мы ничего не можем поделать? Что за чертова трата времени. — Да, но это были хорошие бутерброды, — сказал Найл. — Хотя, может быть, немного маловаты. Был голоднее, чем я думал. — Ты это серьезно… — Это была шутка, — Найл плюхнулся обратно на свое место. — Черт возьми. — Может быть, эта встреча была способом Генри предупредить нас, чтобы мы не делали глупостей? — предложил Лиам. Гарри собирался объяснить, но Луи заговорил первым. — Я думаю, это был его способ предупредить нас, чтобы мы сделали что-нибудь глупое, — сказал Луи. -Даже если он не знает, что. Стайлс повернулся, чтобы посмотреть на него, нахмурив брови. — Что? — А ты как думаешь, Хаз? — Я… — Гарри ничего не понял. Он повторил: — Что? — Парни, — говорит Луи. — Как вы думаете, двадцать процентов от ничего, сколько это? — Modest получает всех финалистов X-Фактор, — сказал Луи. — И Syco тоже, если только они не будут достаточно великодушны, чтобы отправить их куда-нибудь еще, или они вообще не получат контракт. Кто лучше нашего друга Генри знает, как это работает? Саймон выжимает одну или две песни из своих артистов и кладет их на полку. Большинство из них все равно не выживут, так что это не имеет значения. Modest ничего не теряет, когда они не собирались делать им деньги? Лиам нахмурился. — Ладно? — Генри привел нас туда не только для того, чтобы отдалиться от Саймона или представить наши лица перед исполнителями лейблов-не-Syco, — сказал Луи. — Но и потому что… — Он думает, что мы чего-то стоим, — медленно сказал Гарри, наконец понимая. — Он думает, что двадцать процентов — это двадцать процентов от большого числа, — согласился Луи. — Даже несмотря на то, что в этом бойз-бэнде два гея, — сказал Стайлс. Шатен слегка ему улыбнулся. — Да, Хазза. Гарри недоверчиво покачал головой, глядя на Луи. Многие люди, сам Генри, годами твердили им, что это не сработает. — Это великолепно и все такое, — вмешался Найл. — Но мы все равно застрянем с Syco. — Если они сделают нам предложение, — сказал Луи. — Если сегодня мы выиграем, они автоматически сделают нам предложение, — указал Зейн. — Именно это только что сказал Генри. — Так что же, мы сами себе вредим? — спросил Найл. — Петь, в надежде, они не включат автотюн? — Или мы можем просто отказаться петь, — сказал Зейн. — Это будет заявление. — Отказаться петь… я чувствую, что это может иметь неприятные последствия, — сказал Гарри. Не выступать, когда поклонники их ждут — не совсем правильный способ начать карьеру. — Но даже если мы не выиграем, Саймон все равно может сделать нам предложение? — сказал Лиам. — А что еще хуже? У нас даже не будет Рождественского сингла. — Кто знает, ребята, — сказал Луи, глядя в окно на серые лондонские дороги. — Может быть, это будет что-то, что мы не можем изменить, и мы всегда были предназначены для третьего места. — Ты так думаешь? — спросил Пейн. Шатен покачал головой, отрывая взгляд от проносящихся мимо лондонских дорог, и посмотрел на мальчиков. — В прошлый раз мы не были любимчиками букмекеров. — Значит, мы просто делаем все, что в наших силах, — сказал Гарри. — Мы споем и будем надеяться, что людям это понравится. И… — И нам нечего терять, — сказал Луи, быстро улыбаясь Гарри. — Нечего терять, — повторил он. Sugarscape @sugarscape 12 Дек 2010 Смотрите наше интервью с нашими новым любимым Стайлсом — Джеммой! В предверии финального шоу с объявлением результатов, получите историю Дня Святого Валентина кудрявого члена бойз-бэнда. Дермот О’Лири @radioleary 12 Дек 2010 Кто-нибудь знает почтовый адрес @onedirection? Мне нужен адрес для отправки счета за глупые расходы на заморочки. Леа Мишель @LeaMichele 12 Декабря 2010 Года Удачи @onedirection от меня и @chriscolfer! Х-Фактор не позволит нам голосовать из Америки. Для всех наших поклонников Glee в Великобритании, пожалуйста, проголосуйте за нас! — Джемма говорит, что Sugarscape только что опубликовал тизер их интервью. — Гарри в замешательстве посмотрел на свой телефон. — Это значит, что Х-Фактор, должно быть, дал им добро. — Ну, ты же заметил, что они выпустили в эфир то видео, которое записала Шерил, верно? — сказал Лиам. Гарри и Лиам ожидали своей очереди в коридоре, чтобы в последнюю минуту подправить прическу перед выступлением. В длинном монтаже клипов серии Х-Фактора они включили не только то, как Шерил хвалила их, но и то, как он и Луи выходили из шкафа на прошлой неделе. — Дермот тоже ответил нам на днях, — сказал Лиам. — Ответил на что? — Признался, что глупо игнорировал свою гримерку. Также видео с пресс-конференции с Луисом Уолшем становится вирусным, — сказал Пейн. — А что… — Он наклонил телефон, чтобы Гарри мог его видеть. — Ты знаешь, кто это? Гарри посмотрел на него. — Это американский журнал? Я думаю, он только в интернете. — Что, черт возьми, происходит в Великобритании? — зачитал вслух Лиам. — Вы можете знать Саймона Коуэлла как злобного судью из «Американской Звезды», но в Англии его знают как злобного судью из «Х-Фактора». Гарри начал читать через плечо. One Direction — это бойз-бэнд, в частности бойз-бэнд, который Коуэлл собрал из пяти парней, которые не прошли ранние этапы реалити-шоу. Ну, перенесемся на три месяца вперед, и они пережили несколько раундов исключения, чтобы пройти весь путь до финального шоу. Они удивительно хороши, но не слишком волнуйтесь. Вы не сможете их увидеть. Х-Фактор не выходит за пределы Великобритании. Однако вы можете посмотреть это интересное небольшое видео по ссылке ниже. Мальчики, очевидно, записывали сообщение для фанатов, когда их вызвали на встречу с самим мистером Коуэллом. Они забыли выключить запись (упс), а затем их телефон был взломан (снова упс), а затем его разместили на Facebook в группе «Ненавидим Х-Фактор». Если вы собираетесь жаловаться, что такие вещи случались на «Американской Звезде», не волнуйтесь! Следующей осенью Коуэлл выведет в эфир американскую версию Х-Фактора. — В прошлый раз ничего подобного не было, верно? — спросил Лиам. Они выстроились на подиуме на темной сцене. Лиам в центре, Гарри и Луи по обе стороны от него, Зейн и Найл на концах. Они в добрых полумерах над полом. Гарри сочувствовал Хорану, но сейчас он, по крайней мере, кажется менее напуганным, чем на репетициях. На мониторе позади них проигрывались новые видео с воспоминаниями, и толпа ликовала. Гарри слышал их вчерашнее исполнение 'Grenade', а потом голос Саймона. — Они пришли на этот конкурс, чтобы победить. И я искренне, всем сердцем верю, что они этого заслуживают. Затем Лиама: — Так странно думать, что мы на самом деле получили «нет», и в этот момент мы объединились. С тех пор мы проделали такой долгий путь. Затем Зейна: — Если мы победим, наша жизнь изменится навсегда. Я думаю, мы все готовы к тому, что наша жизнь изменится. А затем музыку Х-Фактора и: — One… Diiiirection! В качестве вступительных нот к Torn, сцена осветилась красными и оранжевыми цветами. Думаю, я встречал девушку, вернувшуюся к жизни У Лиама был вступительный куплет. Он все делал хорошо и попадал в ноты, так же, как он делал это с тех пор, как они впервые пели ее в доме судей. Но на этот раз все более расслабленно и эмоционально. Гарри знал, что часть этого — Лиам, а часть — это время, когда Луи работал с ним на этой неделе. Затем вступил Гарри. У него не было бы проблем с этим несколько недель назад, но сейчас он чувствовал себя более комфортно в своем теле. Ему не нужно было быть таким внимательным. Белтинг, эмоции, представление — все дается легко. Мне всё равно, мне не везёт, да я и не сильно скучаю по всему этому Мало того, что в этот раз микрофон Луи был включен, они дали ему соло. И он звучал так хорошо. Гарри даже не пытался сдержать улыбку. Зейн закончил, я уже / я уже разорван на части, а затем они объединились на последнем слове. Даже через свои дешевые наушники Гарри знал, что они перебивали его. Их перекрикивала толпа. Последний раз они пели вместе, как группа, после того, как Зейн ушел, после того, как они с Луи расстались, всего за несколько недель до того, как группа распалась. Но сегодня вечером, они не в конце своего времени вместе. Он обнял благодарного Найла за плечи, чтобы спуститься по ступенькам под звуки приветствий толпы. Они снова в самом начале. Судьи говорили банальности о том, как далеко они зашли. Саймон говорил, не глядя в глаза, что они могут быть первой группой, которая выиграет. В прямом эфире из Вулверхэмптона люди кричали и аплодировали, а Дермот умолял публику проголосовать. Был большой перерыв на рекламу. А потом Ребекка выступила с 'Sweet Dreams'. Еще одна реклама, затем безвкусно ужасная групповая песня исключенных участников — включая двух девушек, которые дрались — на сцене, что было с радостью повторено в видео. А потом они вернулись на сцену. — После перерыва, — сказал Дермот. — из трех участников останется двое, поскольку исполнитель с наименьшим количеством голосов покидает конкурс. Они стояли рядом с Саймоном, но отдельно от него, как и накануне вечером. Гарри краем глаза заметил движение руки Луи, как будто тот собирался протянуть к нему руку. Но Луи остановился, замер, а затем сцепил руки вместе, сохраняя между ними дистанцию. Восемнадцатилетний Луи легко обнял бы Гарри, крепко прижал к себе, может быть, положил бы подбородок ему на плечо. В последний раз двадцатишестилетний Луи касался его на камеру неделю назад, на Xtra-Фактор, когда шатен закинул руку на плечо, когда он их выводил. И, хотя фактические события были размыты, Гарри видел кадры, и это было решительно, преднамеренно, и в основном, чтобы выдвинуть Стайлса перед микрофоном, прежде чем Конни уберет его. Гарри задавался вопросом, понимал ли Луи, насколько он отличался в этом от своего восемнадцатилетнего «я». Но, судя по тому, как он осторожно сжимал челюсти, отводя взгляд, очевидно, что да Конечно, он знал. Гарри думал о годах, когда они избегали друг друга на сцене, тренируясь, пока это не стало естественным. Он вспомнил ту ночь, когда они вернулись домой и сели на противоположных концах своего дивана. Он вспомнил выражение ужаса на лице Луи, когда тот понял, что они сделали. Он думал о том, как Найл столкнулся с ним после того, как он всего неделю как вернулся во времени, рассказывая ему, как Луи выглядел обиженным каждый раз, когда Гарри избегал его, когда камеры были рядом. Он думал о том, что в другой жизни он не сомневался, что они с Луи были бы самой тошнотворно нежной парой, которая когда-либо существовала. И Гарри думал: к черту другую жизнь. Это уже другая жизнь. Стайлс встал позади Луи и обнял его за талию. Шатен оглянулся на него, на мгновение его глаза в шоке расширились. Но когда Гарри встретился с его голубыми глазами, освещенные светом прожектора, его губы дернулись в легкой улыбке, и лицо смягчилось. Какая-то часть толпы одобрительно закричала. Среди всех этих аплодисментов не было ничего примечательного. Но Гарри все еще задавался вопросом, возможно ли, что это для них с Луи. Интересно, было бы безумием думать, что есть люди, даже так рано, не просто шипперящие их «броманс», а правда поддерживающие его? Когда Луи снова посмотрел на Дермота, он всем весом навалился на Гарри. Тот крепко сжал его в объятиях. Должно быть, они вернулись с рекламы, потому что Дермот начал говорить. Он напомнил зрителям, что голосование заморожено, затем снова показываются их представления, а затем… — Общественность проголосовала. Я собираюсь показать, какие участники получили наибольшее количество голосов и будут соревноваться лицом к лицу в финале Х-Фактор, а какой участник получил наименьшее количество голосов, занял третье место и покинет конкурс сегодня вечером. Толпа возбужденно аплодировала. Гарри посмотрел на других мальчиков, сгрудившихся рядом с ними, и смотрели на Дермота с разной степенью нервозности. — Всем удачи, — добавил Дермот. Восемь лет назад для них все было кончено. Дермот не назвал их имени, они финишировали третьими, ушли со сцены, поверив словам Саймона, что только победитель получит контракт. Они не уловили ни малейшего намека на то, сколько в них вложено, не поняли, что Саймон ни за что их не отпустит. Сегодня вечером Гарри не знал, будет ли их имя названо в числе прошедших или нет. Он даже не знал, могли ли они с Луи что-то изменить. Но он по-прежнему отчаянно не хотел уходить с этой сцены. Дермот продолжил: — По количеству голосов в финал проходит… Саймон бесстрастно стоял рядом с ними. Мэтт стоял на другой стороне сцены рядом с Дэнни. Ребекка сжимала и разжимала руки рядом с Шерил. — Мэтт! Толпа ликовала, Мэтт поднял кулак в воздух и обнял Дэнни. Гарри обменялся взглядами с другими мальчиками. — Итак, — сказал Дермот. — Остались One Direction и Ребекка. Один из вас прошел в финал, а другой выбывает. Ребекка натянуто улыбнулась. — Второй участник финала… — Крики толпы становились все более неистовыми. Найл сцепил руки перед ртом. — One Direction! — Срань господня, — сказал Гарри. — Срань господня. Мы сделали это, Лу. — Да, мы сделали это, — сказал шатен, его глаза весело сверкали. — Мы действительно что-то изменили. — Мы многое изменили, дорогой, — сказал Луи, закрывая за ними дверь в пустую гримерную. Гарри знал это. Но это казалось более конкретным, более определенным. Это казалось таким масштабным. — Но это совсем другое, — настаивал Стайлс. — Я знаю, — Луи улыбнулся и позволил Гарри притянуть себя в поцелуй. — Мы можем выиграть, — прошептал младший. Луи провел большим пальцем по щеке Гарри. — Конечно, мы, черт возьми, выиграем. Гарри снова поцеловал его. Он заговорил ему прямо в губы: — Я люблю тебя. Шатен отстранился, чтобы посмотреть на него. — Дорогой, я так чертовски сильно тебя люблю. — Мы можем победить. — Ты уже говорил это, — рассмеялся Томлинсон. Одно дело, когда им говорят, что они все еще фавориты букмекеров, одно дело — осознать важность встречи Генри с ними в Hospital Club, но после того, как в течение многих лет им говорили, что они никогда не станут бойз-бэндом с двумя геями, трудно поверить, что независимо от того, насколько хорошо они поют, люди будут голосовать за бойз-бэнда с двумя геями. Но теперь они продвинулись дальше, чем в прошлый раз. В прошлый раз, когда они еще были в шкафу. Несмотря на то, что победа может все усложнить, это все еще не кажется чем-то ужасным. К тому времени, как Кэрол переодела их в новые наряды, Ричард снова уложил им волосы, а помощники Грейс подкрашивали их сценический грим, прошло еще два рекламных перерыва, а теперь Мэтт на сцене выслушивал комментарии судей по поводу When We Collide, которая восемь лет назад стала синглом победителя. — Мы в финале, — повторял Лиам уже в третий раз с тех пор, как они снова встретились в коридоре за кулисами. — Все еще не могу поверить, что мы это сделали, — сказал Найл. — Я знаю, что люди говорят это, но это, наконец… Мы действительно можем выиграть, — сказал Лиам. Зейн тоже нервничал, прислонившись к темной стене. — А это вообще хорошо? — Не знаю, — сказал Томлинсон. Он перехватил нервно шагающего Найла и обнял его за плечи. — Но мы все равно справимся, ребята. Он протянул руку, чтобы поправить короткие полосатые рукава поло Гарри. Гарри и другие парни начали отдаляться друг от друга на темной сцене. Когда начали играть вступительные ноты Forever Young, прожектор направили на Лиама. Над одним за другим, когда они выходили вперед, загорались прожекторы. Когда они добрались до мостика, Лиам запел: Сегодня не случилось стольких приключений! Зейн запел: Мы забыли сыграть столько красивых песен! Найл запел: У нас ещё будет столько неожиданных желаний. Гарри запел: Так пусть они все сбудутся! И Луи вел в последнем припеве. Когда Дермот назвал их, их семьи, с которыми они не могли встретиться из-за занятости, выбежали на сцену. Гарри оказался в объятиях матери и Джеммы. Он мог видеть, как Джей заключила в объятия Луи — волнение момента перекрыло необычную осторожность, которую они проявляли друг к другу прошлой ночью. А потом Джей обняла и Найла. Мать и отец Зейна тоже там, его мама обнимала его, а более строгие родители Лиама просто стояли рядом с ним. Мэтт подошел, чтобы поздравить их и обнять. А затем Ребекка и все остальные двенадцать финалистов присоединились к ним на сцене. Над ними сверкали огни, а крики зрителей эхом разносились по залу. Наконец Дермот нашел их в центре возбужденной толпы семей и соперников. — Итак, мальчики, поздравляю, — сказал он, перекрикивая рев толпы. — Вы сделали это. Скоро выйдет ваш сингл и, надеюсь… — Он поднял скрещенные пальцы. — …будет первым. Гарри и остальные кивнули. — И не только это, но вы только что выиграли контракт на миллион фунтов с собственным лейблом Саймона Коуэлла, — сказал он. — Каково это? Гарри посмотрел на Луи и других мальчиков. Думал об их объятии перед возвращением на сцену. Всего несколько минут назад Гарри прошептал другим мальчикам: «Это все притворство». Он многозначительно посмотрел в голубые глаза Луи через толпу. — Х-фактор, — сказал он. — Индустрия развлечений. Это все притворство. Он видел момент, когда Луи понял, что имел в виду Гарри. — Никто не видел контрактов Х-Фактора, — шепотом подтвердил Луи. — Скоро начнется пятнадцатый сезон, а они все еще не просочились. — Это потрясающе, просто потрясающе, — сказал Лиам, перекрывая одобрительные возгласы толпы. — Спасибо всем нашим фанатам и всем, кто голосовал. Зейн и Найл вторили ему. Затем Гарри взял микрофон Дермота. Он почувствовал, как Томлинсон сжал его талию, и сказал камерам и ликующим фанатам: — Большое спасибо, что позволили нам сделать для вас музыку. Прошло восемь лет и два месяца, и Гарри наконец понял, что, когда дело дошло до этого, возможно, все было так просто. — Да, спасибо вам всем, — сказал Луи в микрофон Дермота. — Но мы должны отказаться от приза. Саймон заметно напрягся. Крики толпы затихли. — Прошу прощения? — Дермот моргнул. — Что ты только что сказал, Луи? — Хорошо, ребята, — обратился к ним Томлинсон. — Кто поиграет в притворство?