***
Яркие лучи осеннего солнца заливали открытую галерею золотистым свечением. На улице было слегка прохладно, поэтому приходилось плотнее кутаться в школьную мантию. После обеда Меган прихватила найденные ею записи и решила постараться разобраться в них ещё раз. Всё же это была её единственная зацепка к потерянным воспоминаниям, а потому девушка тщательно разбирала каждое слово, переписывая названия всех книг на отдельный лист, чтобы позже найти их в библиотеке и прочитать. Изредка мимо сновали студенты, но в целом место было немноголюдным и тихим, лишь портреты переговаривались между собой и переходили из картины в картину. Уайт устало откинулась назад, свесив одну ногу с широкого подоконника и слегка ею покачивая. Она нуждалась в какой-то подсказке, в более подробной информации, а той, что была среди старых конспектах, катастрофически не хватало. Меган чувствовала, что лишь сильнее запутывается. — Возможно ли перемещение среди миров, — задумчиво протянула она, повторяя одну из множества бессмысленных записей. — Интересные у вас вопросы, юная леди, — раздалось сбоку, и Меган от неожиданности дернулась, выронив листы пергамента. — Доброго дня вам. — И вам доброго дня, — на автомате ответила девушка, собирая рассыпавшиеся листы, а после внимательно разглядела того, кто с ней заговорил. Это был портрет мужчины среднего возраста, с острой бородкой и белесыми, будто выцветшими, глазами. — Сэр. — Фредерик Селвин, — слегка наклонил голову вперёд мужчина. — Так отчего же столь очаровательное создание задаётся такими сложными вопросами? — Боюсь, я и сама не знаю, — растерянно проговорила Меган и едва заметно пожала плечами. — Хм-м, — протянул мистер Селвин, погладив жидкую бородку. — Не знаю, смогу ли я как-то помочь — слишком удрученной вы выглядели, мисс, — но была у меня знакомая, тоже интересовалась данным вопросом. Правда, боюсь, под конец жизни бедняжка Аделаида слегка тронулась…ну, вы понимаете, так что не знаю насчёт достоверности информации. Но в юности она была потрясающей колдуньей с острым умом. Аделаида вела дневник, где записывала все свои мысли по поводу различных миров и перемещений между ними. — Это было бы просто замечательно, — воодушевленно выпалила Меган, счастливо улыбаясь. — Как её зовут? — Аделаида Селвин. Бедная моя сестрёнка, все отчаянно верила, будто попала в какой-то разлом между мирами, — Фредерик покачал головой. — Да не будем судить её. — Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарила портрет Уайт, не веря в свою удачу. Селвин! Волшебники имели привычку хранить в своих библиотеках дневники или автобиографии, принадлежавшие их предкам, а значит Каллиса вполне могла попросить бабушку отправить ей дневник этой самой Аделаиды. Каким-то шестым чувством Меган знала, что была на правильном пути, но надёжности ради решила ещё пролистать пару книг в библиотеке из списка. Когда она посветила Каллису в свою находку и известие о дневнике, та лишь несколько удивлённо кивнула, пообещав написать миссис Селвин и взяв с Уайт ответное обещание, что она не будет слишком глубоко копаться в истории с пропавшими воспоминаниями, если вдруг возникнет хоть малейшая угроза. — На самом деле, я слышала про эту самую Аделаиду, и тебе не стоит возлагать на её дневник слишком большие надежды, — сказала Дюран, виновато улыбнувшись. — Она пропала внезапно, а когда её нашли, долгое время находилась на грани жизни и смерти. Стоило ей очнуться, как начала бредить, будто попала в иной мир и прожила больше десяти лет в теле другого человека. Хотя, там было много небылиц. В этот момент Уайт вдруг почувствовала сильное дежавю, и что словно какая-то мысль настойчиво билась с её сознании, но никак не могла выбраться на поверхность, натыкаюсь на невидимую стену. На душе стало слегка тревожно, но девушка постаралась убедить себя, что все это значит лишь одно: она на верном пути.***
Лили ходила на тренировки команды Гриффиндора всего пару раз за пять с небольшим лет обучения в Хогвартсе, каждый раз по инициативе подруг и после их долгих уговоров. Она искренне поддерживала Марлин, считая её хорошим ловцом и зная, как та обожает квиддич, однако в противовес подруге был Поттер, а с ним пересекаться лишний раз не хотелось. Тем более квиддичное поле как-то само собой стало территорией Джеймса, как её была библиотека и дальний угол гостиной, где они с соседками болтали или делали уроки. Когда Лили испытывала к однокурснику лишь раздражение, она не хотела видеть его по очевидным причинам, но стоило Эванс осознать свои чувства к нему, как подобное времяпрепровождение грозилось вылиться в яркий румянец на щеках и готовое вырваться из грудной клетки сердце. Её симпатия была постыдной тайной, которую староста желала сберечь глубоко внутри, спрятать ото всех, но ей казалось, что стук глупого сердца услышат все на квиддичном поле. И все же вот она сидела на трибуне, нервно перебирая ало-золотой шарф и краем глаза рассматривая нового капитана сборной Гриффиндора по квиддичу. Несмотря на обычную безалаберность парня, Лили не могла не признать, что капитан из него вышел отменный. Он гонял игроков по полю, раздавая советы каждому и разбирая его ошибки. А Мэри рядом словно специально расхваливала Поттера, хитро улыбаясь, стоило ей заметить нежный румянец на щеках подруги. Джеймс тоже то и дело кидал на старосту быстрые взгляды, стараясь выглядеть как можно круче и профессиональнее, пока команда, заметившая это, беззлобно потешалась. — Осторожно, Джим, а то засмотришься на нашу старосту и слетишь с метлы, — громко выкрикнул Сириус, развалившийся в первых рядах. Отовсюду послышался приглушенный смех, и Лили смутилась сильнее, борясь с желанием уйти поскорее и останавливая себя только мыслью о Марлин. — Если последним, что он увидит перед смертью, будет Лили, то вряд ли капитан о чем-то пожалеет, — задорно рассмеялся Джейми Бивер, вратарь, и это оказалось для Лили последней каплей. Она вскочила со своего места и, что-то буркнув на прощание МакДональд, поспешила к замку. Когда Эванс уже отошла от поля почти на шестнадцать футов, за руку её схватили и развернули лицом обратно. На миг выдох вместе с возмущениями застряли у Лили в горле, стоило ей встретиться с шоколадными глазами за линзами очков напротив. — Слушай, Лили, прости, если тебя задели эти шутки, — серьёзно сказал парень, — но ты же знаешь, все это — чистая правда. — Или просто ты любишь это повторять постоянно, — возразила Эванс и разозлилась на саму себя за то, как неуверенно звучал её голос. — Просто попробуй дать мне один единственный шанс, и я докажу, что не притворяюсь, — с долей отчаяния проговорил Поттер. — Всего один поход в Хогсмид, если в следующей игре я принесу команде сто пятьдесят очков. — Это невозможно. — В таком случае ты ничего не теряешь, — широко улыбнулся Джеймс, воспользовавшись своим обаянием. Лили фыркнула и повернулась обратно, продолжая свой путь к дверям замка. — Сто пятьдесят очков, Эванс, и один поход в Хогсмид! — бросили ей в спину, и Лили резко развернулась, уверенно крикнув в ответ: — А если нет, то больше никаких приглашений! Девушка спешно преодолела холл замка и, перепрыгивая через ступеньку, поднималась по широкой лестнице, желая поскорее оказаться в башне Гриффиндора. Сердце уже, казалось, стучало где-то в горле, отчего воздух не мог нормально поступать в лёгкие. И вместе с тем Лили хотелось бежать, действовать, а ещё упасть лицом в подушку, давя вырывающийся крик. Огненные пряди разметались, лезли в глаза и рот, но Эванс ничего не замечала, вновь и вновь переживая разговор у замка. Подумать только, она согласилась на прогулку с Поттером, пусть и с практически невыполнимыми условиями! Внезапно она влетела в кого-то и с громким «ой», отступила на шаг назад, удерживая равновесие. Сначала взгляд наткнулся на школьную мантию, серебряно-зеленый галстук, а после поднялся к бледному худощавому лицу в обрамлении слишком длинных чёрных волос, выглядящих несколько неопрятно. Тёмные глаза парня смотрели на неё с удивлением, а после с едва заметной радостью и даже опаской. — Лили, — на выдохе протянул Снейп и тут же запнулся, неуверенно поведя плечом. Девушка чувствовала себя неловко и горько, осознавая, что некогда близкий ей человек теперь стоял перед ней, и они оба не знали, с чего начать разговор. В последний раз Северус общался с Эванс в июле, сразу после школы, когда пытался в очередной раз извиниться и попросить дать ему ещё один шанс. — Здравствуй, Северус, — кивнула староста. Она понимала, что они ещё столкнуться, и не раз, но все же не была к этому до конца готова. Эйфория, секунду назад владеющая ей, испарилась, оставляя после себя лишь горечь и желание поскорее прервать этот неловкий момент. — Хорошо выглядишь. — Да, спасибо. Надеюсь, у тебя тоже все в порядке. Снейп переступил с ноги на ногу, а после вздохнул поглубже и посмотрел на собеседницу с большей уверенностью. — Я хотел поговорить… — Мы обо всем поговорили ещё летом. — Неужели ты не можешь дать мне всего один шанс? — воскликнул парень. — Да, я оступился, повёл себя очень низко. Но правда не хотел называть тебя… так. — Дело не только в том случае, — Лили сложила руки на груди, словно защищаясь. — Пойми, это просто была последняя капля. Твои друзья, идеи, увлечения Тёмной магией… В такой жизни мне нет места. — Это не так! Девушка ничего не ответила и отвела взгляд в сторону, намекая на свое желания закончить этот разговор. Однако вместо отчаяния и горечи Северус вдруг ощутил прилив сильнейшего раздражения, вперемешку со жгучей ревностью, что снедала его уже не первый год. — А ему ты всегда готова дать шанс… — тихие, переполненные обидой слова среди пустынного коридора звучали словно удар гонга. — Что за бред… — Разве? Не ты ли несколько минут назад согласилась на предложение Поттера? Не ты вечно оправдываешь его дружков и закрываешь глаза на все их проделки? — глаза парня почернели, а лицо перекосилось от злобы. — Эта свинья делает, что хочет, и все восхищаются им. Скажешь — неправда? — Он хотя бы не мечтает стать Пожирателем! — голос сорвался, и Лили обогнула парня, метнувшись вперёд. Предательские слезы обиды выступили на глазах, отчего все вокруг плыло. Не добежав до башни, она остановилась в одном из коридоров, прислонившись лбом к холодному стеклу и позволяя себе тихо всхлипнуть, а затем ещё раз, чувствуя, как на щеках появляются мокрые дорожки. Чёртов магический мир, чёртовы Пожиратели, чёртовы предрассудки по поводу крови. Не этого ждала маленькая девочка из небольшого городка, дрожащими руками распечатывая принесенный совой конверт с письмом. Не это представляла, слушая рассказы друга о школе чародейства и волшебства. Того самого друга, что в итоге ударил по её самому больному месту. Грязнокровка. Всего одно слово, а сколько презрения. Неужто она хуже других лишь из-за происхождения? — Эй, ты чего? Эванс вздрогнула и подняла влажные от слез глаза на говорящего. Если бы не обстоятельства, то она, пожалуй, рассмеялась бы, при виде Блэка в такой растерянности. Обычно нахальный и самоуверенный, он стоял перед ней, приподняв в удивлении брови, в глазах его виделась паника, а руки висели вдоль тела, словно Сириус не знал, куда их деть, поочерёдно сжимая и разжимая кулаки. — Иди куда шёл, Блэк, — пробормотала девушка и отвернулась обратно к окну, сдерживая подступающие рыдания. Послышался звук шагов, и староста подумала, что однокурсник действительно ушёл дальше, однако вдруг почувствовала неуверенное похлопывание по плечу. От удивления слезы высохли, и Лили в упор посмотрела на отводящего взгляд Сириуса, явно бывшего не в своей тарелке. — Успокоилась? Эванс покачала головой, и вдруг рыдания накатили с новой силой, отчего парню пришлось приобнять её за плечи и ждать, пока та успокоится. — Ладно тебе, я же не знал, что ты так расстроишься из-за наших шуток, — буркнул Сириус, на что Лили лишь отрицательно замотала головой. — Ну-ну, не реви, Цветочек, чего ты. — Как ты меня назвал? Парень окончательно смутился, поэтому лишь промолчал в ответ. Оставшееся время они стояли в тишине, и как только слезы закончились, Эванс отошла назад, громко шмыгая носом. — Знаешь, ты совершенно не умеешь утешать плачущих людей, — слегка хрипло сказала девушка. — Не понимаю, как Мэг может встречаться с тобой. — Просто мне не приходится её утешать, — ответил ей Блэк, засовывая руки в карманы форменных, здорово помятых брюк. — Все люди временами плачут, — покачала головой Лили. — И спасибо. Что побыл рядом. — Пустяки, — отмахнулся Сириус и пошел в сторону башни, слегка сгорбив плечи. Он вдруг подумал, что и впрямь никогда не видел слез Уайт. Не сказать, что ему сильно хотелось утешать плачущую девушку, но разве она не поддерживает его вечно?