Monochrome

Для многих студентов одной из самых удручающих вещей в Хогвартсе являлось именно раннее пробуждение. Меган не особо любила поспать подольше, но порой просто нельзя было найти более удачного времени, чтобы побыть наедине с собой, чем утренние часы. А тем для размышлений у неё скопилось достаточно. Именно поэтому утром понедельника, когда Уайт проснулась чуть раньше необходимого, она лишь поплотнее задернула изумрудный полог, скрываясь от зеленоватого света, и закуталась в теплое, расшитое серебряными нитями одеяло. Мысли о ссоре с Регулусом неприятно скреблись в голове, и Уайт все больше и больше погружалась в них, словно сковыривая едва зажившую царапину. Меган понимала, что сама была виновата в произошедшем, и оттого становилось только обиднее. Она ведь хотела поговорить сразу по приезде в замок, но в итоге лишь день ото дня оттягивала момент откровения. А помимо этой ссоры был еще и дневник — пока единственная надежда Меган на то, чтобы приотворить завесу тайны над пропавшими воспоминаниями. Где-то в глубине души девушка знала, что среди них есть что-то важное, жизненно необходимое ей. Словно у Меган оторвали часть души, и теперь она была неполноценной, хоть и не осознавала этого. А еще был страх. Уайт боялась, что ее надежды не оправдаются, что она ошиблась, и того, что могли скрывать эти самые воспоминания. Она слышала, как ее соседки начали собираться, отвлекая Меган от самокопания. В итоге старосте пришлось присоединиться к ним, пусть и пересиливая себя. Идти на учебу не хотелось от слова совсем. — Выглядишь не выспавшейся, — заметила Каллиса, попутно приглаживая форменный свитер поверх кристально-белой рубашки. — Я бы с удовольствием проспала до самого вечера, — хмуро ответила ей Меган, кое-как причесав волосы, и отметив, что выглядит она и впрямь не очень. — У тебя будет возможность прекрасно отдохнуть на Истории магии, — бросила ей Беатрис, а Алиса, громко вздохнула, припоминая сегодняшнее расписание. — И почему по Истории магии учителя не меняются каждый год? — Гринграсс поправила лямку сумки с учебниками и направилась в сторону выхода, напоследок еще раз покрутившись у зеркала. — Преподавай ее кто помоложе… — И поживее… — подхватила Каллиса, хмыкнув. — Посимпатичнее, — возразила ей Алиса. — Было бы совсем другое дело. Так вы идете? В общей гостиной оказалось на удивление людно, особенно у доски с новостями. Несколько слизеринцев разглядывали какое-то новое объявление, переговариваясь, и Меган с Каллисой направились к ним. Уайт с любопытством пробежалась глазами по новенькому листу, появившемуся явно не ранее нынешней ночи. «Все студенты, достигающие совершеннолетия не позднее тридцать первого августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года могут пройти курсы аппарации у приглашенного работника Министерства. Стоимость занятий — двенадцать галлеонов. Деньги вместе со списком участников сдать декану вашего факультета.» Внизу была небольшая приписка от руки: «Записаться у старост до конца дня». — Ты что-то об этом знала? — тут же уточнила Каллиса. — Не-а, — хмыкнула Меган. Судя по всему, Гораций Слагхорн не счёл нужным предупредить старост заранее. — Впервые вижу. Придется искать Розье и договариваться, как нам все это организовать. День, до этого показавшийся просто неудачным, с каждой минутой становился все более удручающим. Уайт представила, как она будет до последнего заполнять список, сверяться, перепроверять, а после отчитываться перед деканом на пару с Эваном, и устало вздохнула, бросив на злосчастный листок полный обиды взгляд. Даже мысли о том, что она вскоре научится аппарировать, не могли разогнать плохое настроение. А Меган ведь так надеялась после уроков отложить подальше учебники и все задания, посвятив вечер непринужденным разговорам с соседками или чтению. Всю дорогу до Большого зала, Каллиса с Беатрис и Алисой, ее расстройства не разделяющие, оживленно обсуждали новость. Беатрис вспомнила пару забавных историй о неудачной аппарации, что произошли с ее старшим братом, а Алиса подхватила, добавляя своих. В Большом зале было как обычно шумно: они пришли в самый разгар завтрака, когда в зале собиралось больше всего студентов. Когда Меган уже доедала тосты, послышался шум крыльев, и множество сов разных мастей и оперения закружили над столами, разнося письма и посылки. Рядом с Уайт опустилась Виви, не принеся ничего, но решившая навестить хозяйку и получить какое-нибудь лакомство. Меган погладила мягкое оперение и отдала ей кусочек тоста. — Смотри-ка! — воскликнула Каллиса, привлекая внимание подруги. На столе рядом с ней лежала упаковочная бумага, а в руках Дюран держала небольшую книжку в потрепанном бордовом переплете с пожелтевшими от времени страницами. — Гораздо быстрее, чем я думала. — Это он? — Меган взяла из рук подруги книжку, открывая. На форзаце витиеватым почерком было подписано: «Личный дневник Аделаиды Маргарет Селвин». — Спасибо огромное. — Пустяки, — отмахнулась Каллиса, но после строгим тоном добавила: — Ты же помнишь, что мне обещала? По поводу всей этой истории. — Конечно, — быстро проговорила Меган, убирая дневник вглубь сумки. — Я буду предельно аккуратна, правда. Дюран скептически вздернула бровь, но все же промолчала, вернувшись к завтраку. Спустя несколько минут девушки уже шли к кабинету Истории магии, и Меган чувствовала распирающее ее нетерпение. Мысли вновь и вновь возвращались к лежащему на дне сумке дневнику, где, возможно, крылись ответы на волнующие ее вопросы. Уайт настолько задумалась, что пару раз чуть не провалилась из-за исчезнувших ступенек. В очередной раз проклиная оригинальность создателей Хогвартса и их извращенное понимание безопасности в школе, Меган под очередное замечание Дюран быть внимательнее все же оказалась перед дверьми кабинета. Уайт тут же заняла самые дальние от преподавательской кафедры места, положила чистый лист пергамента, чернила и самопишущее перо. — Уверена, что стоит читать его тут? — спросила подруга, опускаясь на соседнее место. — Вряд ли он кого-то может заинтересовать, — ответила староста. — К тому же после занятий времени не будет, а до завтра я не дождусь. Стоило студентам собраться, как профессор Бинс провел быструю перекличку, отмечая отсутствующих, а после направил взгляд куда-то вдаль, как он обычно делал, и самым монотонным из существующих в этом и загробном мире заодно тоном начал лекцию. Меган тут же взмахом палочки приказала перу начать конспектировать, а сама раскрыла дневник. Почерк записей резко отличался от того, которым была сделана подпись. Видимо, Аделаида начала вести его гораздо позже приобретения. Буквы потеряли свою изящную витиеватость, становясь неразборчивыми, записи скакали, словно их выводил больной человек сильно дрожащей рукой. Вздохнув, Уайт поняла, что на чтение уйдет гораздо больше времени, чем она рассчитывала. «Любой, кто прочитает этот дневник, может счесть меня сумасшедшей. Я и сама сомневаюсь в состоянии своего изнеможенного сознания. Разум мой слабеет с каждым днем, я с трудом могу вспомнить события недавних лет, словно кто-то стирает воспоминания одни за другим. Поэтому хочу поделиться этой невероятной историей и своими замечаниями с единственным, кто не осудит, пока я все еще способна что-то вспомнить, а память моя не превратилась в изъеденное молью тряпье. Началась эта история всего пару месяцев назад, хотя для меня прошло около десятка лет...» Меган перелистнула страницу, поражаясь тому, насколько любила мисс Селвин витиевато выражаться. Все же аристократическое воспитание не так и просто отбросить, даже в подобных обстоятельствах. «В то лето я гостила у своей кузины Ребекки. Гуляя по прилежащему к ее поместью лесу в вечерних сумерках, по неосторожности не заметила небольшого оврага и упала, потеряв сознание. Однако стоило мне открыть глаза, как передо мной предстал мир вовсе не тот, в котором я прожила всю свою жизнь. Сперва я почувствовала странную пустоту внутри и с ужасом поняла, что магия покинула мое тело.»

***

Увлекшись чтением, Меган и не заметила, как профессор Бинс окончил лекцию об очередном гоблинском восстании — сколько их было, она не могла и сосчитать, — и уже продиктовал задание, которое необходимо принести к следующему уроку. То, что Уайт успела прочитать в дневнике, оставляло смешанные чувства в душе девушки. С одной стороны это и впрямь больше походило либо на удивительно захватывающий роман, а с другой она почему-то верила Аделаиде Селвин. Сама не могла себе объяснить причину этого, но все же верила. Однако уверенность в том, что этот дневник ей поможет восстановить воспоминания таяла на глазах. Меган бы точно помнила, попади она сюда из другого мира, да и к тому же, даже если это и могло произойти, то зачем кому-то стирать воспоминания о другом мире? Неожиданно в голову Уайт пришла мысль том, что она уже когда-то забывала одиннадцать лет своей жизни. Но Меган отмахнулась от этого. Ей с трудом верилось в то, что она могла быть случайной попаданкой из параллельной вселенной. — Все хорошо? — голос Каллисы звучал немного обеспокоенно. — Ты выглядишь потерянной с самого выхода из кабинета. Я же говорила, что не стоит воспринимать всерьез этот дневник. Аделаида была ненормальной… — Я в порядке, — перебила подругу Меган. — Просто задумалась. Что у нас сейчас? — Сдвоенное зельеварение с Гриффиндором. — М-м, точно. В прошлый раз профессор обещал что-то крайне необычное и интересное для этого занятия. — Лишь бы не слишком вонючее, и то здорово, — Дюран наигранно скривилась, а Меган хохотнула, вспоминая, с каким ужасом на лице подруга готовила дурно пахнущее и к тому же отвратительное на вид зелье против некоторых не особо вредоносных проклятий. По пути к подземельям к ним присоединились Алиса с Беатрис и Розье, подошедший обсудить список желавших пройти курсы аппарации. Её спутницы тут же сказали, что их можно вносить в список сразу же, на что Меган кивнула, собственно, не сомневаясь. Она понимала, что мало кто из обеспеченных и чистокровных семей откажется от занятий. Под вопросом стояли в основном дети малообеспеченных родителей. Все же цена за курсы была немаленькой. Это несколько удивляло старосту: разве не в интересах самого Министерства обучить студентов сейчас, чтобы в будущем избежать неудачных случаев от незаконной или просто неудачной аппарации. Подземелья встретили привычной прохладой и запахом сырости. К слову, в гостиной Слизерина подобного не было: за счет натопленных каминов и наложенных на всю мебель и одежду согревающих чар холод практически не чувствовался, а о запахе сырости и говорить было нечего. В кабинете было пусто, и лишь на преподавательском столе дымился небольшой медный котел, источая приятный еле уловимый и отчего-то знакомый аромат. Пар от зелья причудливо извивался, завораживая. Меган поняла, что определенно слышала или читала про зелье с такими особенностями, вот только вспомнить, что это за зелье никак не могла. Оторвавшись от мыслей, Меган направилась к месту, где они обычно сидели с Каллисой. Дюран в это время что-то обсуждала с Беатрис, поэтому Меган пока решила приготовиться к уроку. Спустя пару минут на соседнее место с шумом упала школьная сумка, и, подняв глаза, Меган наткнулась на Сириуса, непринужденно покачивающегося на соседнем стуле. Стоило ему заметить взгляд Уайт, как Сириус улыбнулся ей, махнув рукой в приветственном жесте. Меган слегка нахмурилась, чувствуя, как взгляды обоих факультетов оказались направленными на них. Несмотря на ходившие по школе слухи, никто из них двоих не спешил опровергать или подтверждать сплетни, а потому Хогвартс лишь замер в ожидании каких-либо действий, доказательств. И вот, пожалуйста. — Джеймс сидит в другом месте, — заметила Уайт, заработав скептический взгляд Блэка. — Я знаю. — Знаешь, Блэк, я все понимаю, но ты занял мое место, — слегка удивленно произнесла подошедшая Каллиса. — Гриффиндорцы в другой части. — Всего на один день, Дюран. Вопрос жизни и смерти. — Сомневаюсь, — протянула Меган, но Каллиса, хмыкнув, села с опешившим Люпином, бросив напоследок, что с Сириуса должок. Девушка явно наслаждалась происходящим зрелищем, а особенно ошарашенными лицами гриффиндорцев и слизеринцев. Разве что Лили отнеслась ко всему абсолютно спокойно, да и Снейп выглядел скорее раздраженным, чем удивленным. Последним в кабинете оказался Поттер, который, заметив странную пересадку, лишь ухмыльнулся и слегка потеснил Питера. Должно быть, на практике профессора Слагхорна редко случалось так, что он попадал в наполненный учениками кабинет, в котором при этом царила тишина, нарушаемая лишь тихими перешептываниями. — Однако, — лишь бросил декан Слизерина, обвел взглядом присутствующих, ненадолго задержался на Сириусе с Меган, и повторил: — Однако. Кто-то на задних рядах хихикнул, а профессор подошел к своему столу, останавливаясь перед котлом с зельем. — Так как с этого года у вас все-таки углубленный курс Зельеварения, то после небольшого повторения я решил предложить вам приготовить крайне сложное, и не менее опасное зелье. Кто-нибудь может мне сказать, что это? — Слагхорн пригладил свои моржовые усы, обведя глазами кабинет еще раз и кивая на поднятую руку Лили. — Амортенция, сэр, — с легкой неприязнью ответила староста Гриффиндора, словно зелье было ее личным неприятелем. Впрочем, Меган, похоже, догадывалась о причинах такого отношения. Насколько Уайт помнила, для каждого зелье пахло по своему, в зависимости от того, что ты любишь больше всего. — Это любовный напиток. Послышались тихие шепотки и приглушенный смех. — Абсолютно верно, мисс Эванс, — похвалил девушку Слагхорн. — Полагаю, что не ошибусь, если назову это зелье одним из самых опасных среди всех, что вы изучили или еще изучите. Настоящий любви при помощи него не добиться. Но вот сильной привязанности на грани с одержимостью, вполне. Итак, открывайте рецепты в ваших учебниках и берите все необходимое. Студенты тут же направились к кладовой за ингредиентами, обсуждая данное им задание и продолжая бросать косые взгляды на Уайт. В то же время не одна Лили испытывала неприязнь к Амортенции. Северус на секунду замер возле котла, потянув носом исходивший аромат, а после горестно поджал губы, быстрым шагом уходя от стола. Ему одновременно хотелось узнать, чем пахло зелье для одного единственного человека, и этого же знания он страшился больше всего. — И все же, зачем? — спросила Меган Сириуса, когда все принялись за выполнение задания, предварительно разделив обязанности с соседом. На памяти Уайт это был второй за шесть лет обучения урок, где им приходилось сидеть вместе. Забавно было думать о том, насколько все поменялось за это время. — А почему бы и нет? — ответил Блэк, откинув мешающиеся волосы и недовольно выругавшись. Вздохнув, Меган протянула ему запасную резинку, чтобы парень убрал отросшие волосы в низкий хвост. — Спасибо. Так почему же я не могу сесть на уроке со своей девушкой? — Я прекрасно знаю, что ты изначально был против скрывать это. Признай, все происходящее тебе только на руку. — Не буду спорить, — Сириус пожал плечами и продолжил измельчать тысячелистник, что-то тихо напевая себе под нос. — Но ты мог подумать и обо мне! — недовольно процедила Меган. — О моем мнении насчет этой ситуации. Быть может я вовсе не хотела прямо заявлять всей школе о наших отношениях. Блэк окончательно позабыл о зелье и теперь в упор смотрел на Уайт. От былой веселости и расслабленности не осталось и следа: он явно был раздражен. — Как ты подумала о моем мнении, когда захотела все скрыть? Когда уже поймешь, что не все в этом мире должно идти так, как хочешь ты? Меган поперхнулась от возмущения, но не нашлась с ответом и просто отвернулась от парня, демонстративно продолжая приготовление Амортенции. Как иронично, что именно сейчас им приходилось готовить треклятый любовный напиток. — Эгоист. — Уж кто бы говорил, — бросил в ответ Сириус, воодушевленно давя дремоден. — Еще и зануда. — Взбалмошный, избалованный мальчишка. Блэк вскинул брови, повернувшись к Меган. — Серьезно? — Абсолютно. — И как же идеал вроде тебя вообще со мной связался? — Позволь задать тебе тот же вопрос, раз я такая эгоистичная зануда? — Меган понимала, что ведет себя глупо, но остановиться отчего-то не могла. Слова Сириуса задели сильнее, чем она думала. Остаток занятия они провели в тишине, лишь изредка обсуждая процесс или недовольно ворча. В конце урока Слагхорн как обычно проходил мимо каждого котла, проверяя и оценивая. Уайт с удовлетворением отметила, что их зелье соответствовало инструкциям: перламутровый блеск и завивающийся спиралями пар. Чего уж говорить о невероятно приятном запахе. Меган была уверена, что Амортенция уж точно используется волшебниками в создании духов. Ведь это же просто потрясающее решение: ты можешь пахнуть для каждого человека тем, что он любит больше всего. Принюхавшись, Меган ощутила довольно необычную, но на удивление приятную смесь ароматов. Мята, ее любимые клубничные пирожные, и пряный древесный запах вперемешку с холодящим ароматом утреннего леса, легкая табачная горчинка и что-то еще, едва уловимое, но до боли знакомое. В общем-то, Уайт ничуть не удивилась запаху своей Амортенции. Это было вполне ожидаемо, хотя одна из причин подобного аромата сейчас скорее раздражала, чем вызывала симпатию. — Идеально! — похвалил Слагхорн, склонившись над их котлом. — Это определенно то, что надо. Знаете, приятно видеть, когда двое настолько талантливых студентов объединяются. Меган сдержанно поблагодарила профессора , Сириус же воспринял похвалу отстранено, закидывая сумку с учебниками на плечо. — Абсолютно нечестно, что ты занимаешь столько места в моей жизни, — пробормотала Уайт, еще раз вдохнув запах зелья. — Полностью согласен, — бросил Блэк, ухмыльнувшись. — Но не рассчитывай, что я поступлю по-твоему. Меган ничего не ответила, лишь неопределенно пожав плечами. «Может, это и к лучшему».

***

Вечером, когда со всеми делами уже было покончено, Меган с удовольствием заняла глубокое мягкое кресло из черной кожи, вновь принявшись за чтение дневника. Пока Аделаида рассказывала лишь о том, как тяжело ей приходилось осваиваться в чужом мире, напрочь лишенном магии. Привыкать к чужому телу, чьей хозяйкой девушка невольно стала. По-началу Селвин думала, что каким-то образом попала в маггловскую часть Англии, однако в процессе выяснила, что магической ее части просто не существует. В соседнем кресле сидела Каллиса, читая пришедшие вместе с дневником письма. У нее была довольно занятная привычка оставлять все письма закрытыми до вечера, чтобы перед сном читать их в гостиной перед камином. За завтраком Дюран открывала только срочные послания, кои приходили редко. Меган краем глаза заметила, как скривилось лицо подруги, стоило ей открыть одно из писем. Даже не читая его, девушка в раздражении бросила лист пергамента в огонь. Перехватив удивленный взгляд Уайт, Каллиса лишь ответила небрежно: — Какая-то глупая шутка. Староста кивнула, однако от ее взгляда не укрылось, насколько поменялось настроение Дюран после того письма. Слишком сильно оно ее задело для простой шутки.