Monochrome

Первый матч сезона по квиддичу — Гриффиндор против Рейвенкло — состоялся в начале октября. Над полем повисли свинцовые тучи, закрывая солнце и грозясь вот-вот разразиться затяжным ливнем. Однако вразрез с серостью окружающего мира трибуны пестрели от обилия синего и алого. Казалось, что все присутствующие старались нацепить на себя как можно больше атрибутов, демонстрирующих ту команду, за которую болел. На одном из верхних рядов гриффиндорцы даже умудрялись держать гигантский плакат, что то и дело норовил вырваться из рук ребят от сильных порывов ветра. На алом фоне переливалась золотом надпись «Гриффиндор — чемпион», а голова льва, изображенная ниже, временами с рыком отделялась от поверхности, становясь практически живой. Лили догадывались, что к созданию этого чуда приложили руку Сириус с Ремусом, являвшиеся едва ли не самыми активными болельщиками на играх Гриффиндора. Рейвенкловцы тоже не отставали: бронзовые знамена с гордым орлом виднелись тут и там среди студентов в сине-бронзовых одеждах. Студенты Хаффлпаффа в свою очередь либо переодевались в цвета того факультета, который поддерживали, либо приходили в нейтральной одежде без особых знаков отличия. Только лишь Слизерин при любом раскладе являлся в форме, чтобы каждый видел факультетскую принадлежность. Слизеринцы предпочитали болеть только за себя. Эванс не могла похвастаться своей любовью к квиддичу, однако в Хогвартсе помимо него увлечений и не было. Ученикам предлагались редкие походы в Хогсмид, то закрывающийся, то открывающийся дуэльный клуб и квиддич. Когда Лили училась еще в маггловской школе, у нее была возможность посещать множество секций и дополнительных занятий, чего нельзя сказать о школе волшебства. В итоге студенты в свободное время от уроков развлекали себя как могли. Наверное, оттого и появлялись кто-то вроде Мародеров, а практически все игроки в квиддич были едва ли не помешанными на нем. Каждая игра была настоящим событием, а эйфория от победы охватывала факультеты на неделю вперед. Но для Лили Эванс этот матч был гораздо более волнующим, чем обычно, из-за их с Джеймсом спора. Накануне игры Лили начала нервничать, раздумывая, а правильно ли она поступила, соглашаясь на то пари. Ее уверенность в собственном выигрыше таяла, стоило старосте заметить полное решимости лицо Поттера, его усердие в тренировках. Джеймс нещадно гонял свою команду и сам летал до комендантского часа или пока МакГонагалл лично не отправляла преисполненного энтузиазмом капитана в гостиную. И больше всего Лили пугало то, что где-то в глубине души она была, в общем-то, не против проиграть, а после снисходительно согласиться на поход в Хогсмид, оправдывая это спором. И чем больше девушка думала об этом, тем сильнее злилась на себя за слабоволие. «Стоило ему сказать пару милых слов да оставить несколько букетиков, и вот ты уже готова забыть о том, что это чертов Джеймс Поттер! Человек, не знающий о расческе, о том, как надо завязывать галстук и что рубашку следует застегивать на все пуговицы. Издевающийся над другими смеха ради.» Список причин, почему ей не стоило поддаваться обаянию однокурсника, Лили могла продолжать, казалось, целую вечность. Саму игру Эванс запомнила плохо, и финал для нее превратился в ало-золотое ликование. Слова комментатора матча о победе Гриффиндора с ошеломляющим результатом из-за их капитана потонули в гвалте счастливых студентов факультета-победителя. Лили чувствовала, как волнение скрутило ее живот в тугой узел, а стук сердца заглушал весь шум, наполнивший стадион. Марлин с Мэри, Алисой и Доркас наперебой обсуждали игру, пока Лили, не отрывая глаз, наблюдала за Джеймсом, пожимавшим руку капитану сборной Рейвенкло. И понимала, что одновременно с волнением она ощущает странное счастье на пару со смущением. Что ж, это пари Лили Эванс явно проиграла. А в это время главная звезда игры, капитан и охотник, сумевший в одиночку заработать для своей команды сто пятьдесят очков, с ослепительной улыбкой принимал похвалу и удивленно-радостные поздравления от однокурсников. И одновременно взгляд его бегал по трибунам, выискивая рыжую макушку старосты Гриффиндора. Но стоило ему выцепить Лили из толпы студентов, как кто-то налетел на Джеймса со спины, ударив рукой по плечу. — Это было потрясающе, старик! — широко улыбаясь, прокричал Сириус, стараясь перебить окружающий их шум. Участники обеих команд, как и зрители, до сих пор пребывали в возбуждении и громко обсуждали игру. - Думаю, Эванс теперь никак не отвертится. И к тому же, сегодня ты главная звезда. Где-то на самом дне сознания появилось неприятное чувство волнения, но Поттер тут же отмел его, задорно ухмыльнувшись и растрепав волосы еще сильнее. Блэк был прав - этот день определенно принадлежит ему.

***

В чем Гриффиндор был бесспорным чемпионом среди факультетов, так это в организации масштабных празднеств. Гриффиндорцы по праву считались самыми шумными и бойкими среди студентов, а уж во время факультетских мероприятий даже самые скромные тихони, к коим друзья относили Люпина, веселились со всеми. Будь то вечеринка в честь праздника, чьего-то Дня Рождения и уж тем более победы в квиддиче. Магическим образом гостиная, и так выполненная в духе своего факультета обзаводилась новыми атрибутами Гриффиндора, попадавшимися на глаза то тут то там. На столиках вместо пергамента, перьев, чернильниц и стопок учебников оказывались сладости из Сладкого королевства, бутылки сливочного пива и даже огневиски, протащенные старшекурсниками. Ребята из маггловских семей открывали заначку с привычной им едой или алкоголем. Лили на ряды огневиски, вина, шампанского и прочего, на её взгляд, непотребства, смотрела хмуро. В её семье взрослые позволяли себе выпить бокальчик максимум в честь важного праздника, но не более. И все же Эванс ни разу за все года обучения не сдавала свой факультет. В конце концов даже перестала подбивать студентов отправиться спать пораньше. Марлин шутила, что такими темпами староста однажды даже присоединится к веселью в полной мере. Но пока Лили лишь хмыкала на это и предпочитала чуть менее активное празднование. Матч проводился в субботу, а потому на следующий день не придётся вставать ранним утром и отправляться на уроки. По этой причине Лили расслабилась окончательно, прихватывая бутылочку сливочного пива и болтая с подругами о всякой ерунде. Точнее, она хотела бы расслабится, вот только по случайному совпадению на следующий день был назначен поход в Хогсмид. То и дело Эванс ловила на себе взгляд Джеймса украдкой. Она пообещала себе, что не будет отводить ответного взгляда, словно одна из тех глупых девушек, что умели только шептаться по углам и смущенно хихикать. Однако, к удивлению Лили, Поттер, стоило ему заметить внимание старосты к своей персоне, тут же отворачивается сам, принимаясь излишне громко что-то обсуждать с другими. В итоге девушка решила было подойти к Джеймсу, чтобы как ни в чем не бывало обсудить их совместное времяпрепровождение. Без сомнений и стеснения, словно это её не трогало. Хотела. Но вскоре поняла, что этот абсолютно бессовестный Джеймс не просто взгляда её избегал. Он избегал её саму. И если это не нервировало Лили, то как минимум настораживало. Ведь это он сам предложил то пари! Джеймса же терзали чувства прямо противоположные. Эйфория от победы не только в матче, но и в их с Лили споре медленно сходила на нет, сменяясь чувством, с которым бравый гриффиндорец Джеймс Поттер не был знаком. Волнение и неуверенность плавно овладевали парнем, оседая в его мозгу раздражающими и абсолютно неуместными мыслями. А вдруг Лили разочаруется? А вдруг он был не прав, когда заманил её в Хогсмид таким образом? А вдруг ему в самом деле стоило остановиться после очередного недвусмысленного ответа Эванс? Быть может он и в самом деле был ей неприятен? В итоге все это вылилось в то, что парень избегал Лили всеми способами. Он сам не понимал до конца, зачем, но взволнованное сознание шептало, запугивало, обещало, что девушка прямо сейчас, здесь, скажет о том, как неприятная ей сама мысль о свидании с Джеймсом. Сириус, в свою очередь, никогда не был человеком чутким. Он плохо разбирался в настроении людей и частенько забывал о такте. Сириус предпочитал действовать интуитивно, полагаясь на волю случая. Поэтому когда Блэк заметил, что его лучший друг, которому сейчас надо бы выглядеть самым счастливым и уверенным в себе, стал каким-то дерганным, то просто подсунул ему очередную бутылку огневиски. А после утянул в самую шумную компанию среди собравшихся. В тот вечер они с Лили так и не поговорили.

***

Солнечный луч заполз в одно из окон башни Гриффиндора, прочертил дорожку от каменного подоконника, пробежался по одежде, разбросанной по полу, по пустым бутылкам, обёрткам из под сладостей и запутался среди всклоченных чёрных волос. Чтобы мгновение позже ещё один не начал светить прямо в глаза спящему, будя его. Джеймс недовольно открыл один глаз, затем, немного подумав, другой и, зевнув, перевернулся на другой бок. Судя по тому, что даже Люпин ещё не успел подняться, время было ранее. К тому же после прошедшего празднования голова неприятно гудела, а в горле пересохло. И спустя пару минут желание пить стало совсем невыносимым, пересиливая сонливость. Прищурившись, Поттер потянулся к графину с водой, который заботливый и предусмотрительный Ремус всегда оставлял на своей тумбочке. После этого Джеймс хотел тут же вернуться в кровать, оградившись алым пологом от надоедливого солнечного света. Однако что-то его останавливало, какая-то навязчивая мысль, что Поттер забыл нечто важное. Мысль засела в голове надёжно, поэтому Джеймс решил напоследок осмотреть комнату для успокоения. Взгляд его застрял на бутылке из под сливочного пива, парень замер на какое-то время, а после подскочил, позабыв о невыносимой головной боли. Хогсмид! Контрастный душ слегка взбодрил Поттера, вернув ему относительную ясность мыслей и толику уверенности в себе. В конце концов, Лили не согласилась бы на пари, не будь он ей хоть немного интересен. А если нет, он её заинтересует. Ему просто нужна подходящая обстановка, вроде столика на двоих в Трех метлах. А лучше в кафе мадам Паддифут. Джеймс слышал, что это лучшее место для свиданий. Хоть и старался обходить то аляповатое нечто за десяток футов. Впервые на своей памяти сразу после душа Поттер взялся за расчёску. В конце-концов Джеймс ещё раз бросил взгляд на свое отражение, убедившись, что он тщательно вымыт, выбрит и расчесан. В тот момент Поттер чувствовал себя практически так же уверенно, как и всегда. Надушившись напоследок, Поттер вернулся в комнату, напевая одну из маггловских песен, где певец утверждал, что все, что человеку надо, это любовь. Он слышал её на концерте, да и от Сириуса как-то, когда тот играл на гитаре. Мотив и слова были просты, поэтому она как-то сама собой запомнилась. Ремус уже успел проснуться, и теперь удивлённо смотрел на товарища, что крайне редко умудрялся проснуться так рано. Не то, что уж встать. — Доброе, Луни, — Джеймс замер у шкафа, раздумывая. — У тебя случайно не осталось Отрезвляющего? Люпин кивнул, а после, осознав, что друг этого не увидит, ответил: — Да, сейчас. Староста порылся в тумбочке, достал одну из склянок, протягивая её Джеймсу. Тот выпил зелье залпом, чуть поморщившись, а после вновь продолжил напевать себе под нос, выискивая нужную одежду. Лили вечно его называет неопрятным, поэтому сегодня Поттер должен доказать, что девушка не права. Покачав головой, Люпин ушёл в душ, оставляя друга наедине со своими мыслями и ещё спящими соседями. Задумавшись, Джеймс по привычке взлохматил волосы и внезапно с шумом захлопнул дверцу шкафа, пробормотав: — Это катастрофа. От громкого звука вскочил Питер, напугано заозиравшись. Сириус что-то простонал в подушку, а после недовольно повернулся на Поттера. — Что за шум с утра? — Это полнейшая катастрофа, — уже громче повторил Джеймс. — Она точно откажется идти со мной. Блэк нахмурился, стараясь вникнуть в суть слов друга. Питер же, сообразив быстрее, уточнил: — Ты про Лили? — Точно ведь! — Сириус даже приподнялся, слегка поморщившись, видимо, от той же боли в голове. — У вас сегодня свидание. Кстати, Джим, раз уж ты встал, подай воды. Однако Поттер настолько углубился в свои мысли, что не услышал друга. Или же предпочёл проигнорировать. Поэтому, проиграв в борьбе с потребностями организма, Сириус со стоном поднялся за стаканом воды, краем глаза наблюдая, как товарищ ходит по комнате взад и вперёд. Эту же картину застал вернувшийся Ремус, удивлённо приподняв брови. — Что-то случилось? — аккуратно поинтересовался Люпин. Видеть взволнованного и неуверенного Джеймса им ещё не приходилось. К тому же до его ухода друг выглядел вполне счастливым. — Я абсолютно не готов, — вынес вердикт Поттер. — Даже не смог с ней вчера поговорить. А вдруг Лили не понравится? Сидящий на кровати Сириус удивлённо присвистнул. — Всё же дурацкая была идея, — парень растрепал волосы ещё сильнее, уничтожая все труды у зеркала с расческой. — Да брось, ты ведь наконец-то добился её согласия. И это спустя столько лет, — все же вмешался Блэк, почувствовав, что ещё один круг Джеймса по комнате, и у него от мельтешащего друга закружится голова. — Нормально все будет. — А если я ей покажусь неприятным? — Она тебе об этом и так говорит уже шестой год. Хуже не будет, — легкомысленно бросил Сириус, почесав голову. И тут же осекся, заметив большие глаза друга. — Стоп, не в этом плане. Вздохнув, Питер лёг спать обратно. Всё равно до Хогсмида оставалось достаточно времени, а поддержать Джеймса было не в его силах.

***

Лили стояла поодаль от группы студентов, ожидавших похода в Хогсмид, разговаривая с Марлин и Мэри. Алиса успела оставить подруг, взяв под руку Фрэнка и уводя его в сторону, Доркас тоже куда-то убежала, а Лили то и дело поглядывала на выход из замка. Её спутницы, заметившие это, хитро улыбались, но ничего не говорили, зная вспыльчивость Эванс. Староста немного нервно теребила край форменного шарфа и уговаривала себя успокоиться. Ей вовсе не хотелось предстать перед Джеймсом раскрасневшейся и не способной связать пару слов. Перед тем самым Джеймсом, что вместе со своими друзьями так бессовестно опаздывал. Для их компании, в общем-то, опоздания были делом привычным. Не помогал даже крайне пунктуальный Люпин, что не мог повлиять на друзей. Даже МакГонагалл, что отвечала за списки учеников в этот день, особо удивлённой не выглядела, когда поняла, кого именно не хватает. И несмотря на это, Лили все же чувствовала, как червячок обиды глодал её изнутри. Ведь Джеймс сам настоял на их совместном походе в Хогсмид, не удосужившись даже придти вовремя. Наверное, надежда на то, что Поттер однажды сможет измениться в лучшую сторону, накрепко засела у Лили. В конце концов, он столько говорил о чувствах к девушке, мог бы и постараться немного! Нахмурившись, Лили поглубже засунула замерзающие руки в карманы пальто, вновь бросив взгляд на школьные двери. И именно в этот момент оттуда выбежали запыхавшиеся Мародеры. Сириус задорно отсалютовал присутствующим, Ремус же, слегка покраснев, что-то объяснял МакГонагалл, а Джеймс высматривал кого-то в толпе студентов. В конце концов он заметил Лили и, замешкавшись на мгновение, шагнул к ней. Лили почувствовала, как щеки её покраснели, и незаметно щипнула себя за ладонь. Мэри с Марлин тоже заметили однокурсника, улыбнулись пожелали подруге удачи и тут же ретировались. — Привет, — Джеймс немного неловко поздоровался с Эванс, и Лили кивнула в ответ. — Ну и куда... Куда пойдём? — голос слегка подвёл девушку, но она быстро исправилась. Нет, нечего ей смущаться. — А куда ты бы хотела сходить? Лили чувствовала, как на них поглядывают другие студенты. До Хогсмида их провожал обычно Филч, или старосты школы. Уже по приходе туда ученикам предоставлялась полная свобода. Поэтому, как минимум пока они идут к волшебной деревне, лишнего внимания не избежать. Видимо, Джеймс по-своему понял затянувшееся молчание, поэтому тут же добавил: — Я думал насчёт кафе мадам Паддифут. Вроде там многим нравится, да и вообще... — Поттер запнулся в конце, и Лили вдруг с удивлением осознала, что он смущен не меньше её. Подумать только, вечно нахальный и самоуверенный Джеймс Поттер чувствует себя неловко! Эванс вдруг почувствовала прилив уверенности. — Почему бы и нет.

***

— Нет, Сириус, мы не пойдём за ними, — немного устало проговорил Люпин, следуя за излишне воодушевленным товарищем. — Уверен, Джим и сам справится. — Да ладно тебе Луни, ты только посмотри на них, — Сириус указал рукой вперед, где шли, о чем-то переговариваясь, Джеймс с Лили. Причём оба выглядели донельзя смущенными. — Сохатый же едва смог нормально выйти к ней. Ещё немного, и отказался бы выходить из комнаты. — И все равно нет. Сириус от друга отмахнулся, продолжая уверенно шагать чуть позади пары. — И что здесь происходит? — раздалось сбоку. — Привет, Мэг, — Ремус почувствовал небольшое облегчение. Всё же в одиночку ему уговорить упрямого Блэка практически невозможно, а Питер, что молча шёл рядом, даже не пытался помогать. — Привет, — кивнула девушка Питеру с Ремусом, переводя взгляд на Сириуса. — Ну так что? — Он хочет проследить за Джеймсом с Лили, — тут же сдал друга Люпин, получив обиженный взгляд в ответ. Уайт вздохнула, беря хмурого Сириуса под руку. — Мы вас оставим, — бросила она гриффиндорцам, уводя Блэка чуть в сторону. — Ну и зачем тебе это? — Дружеская поддержка, — пожал парень плечами, впрочем, не пытаясь отстраниться. — Сохатый так волнуется, что может все испортить. А мне же потом и выслушивать его причитания. — Мерлин, неужели вы настолько невнимательные, — пробормотала Меган. — Уже вся школа обо всем догадалась. — А? О чем это ты? — А о том, — серьёзно начала Меган, приблизившись к лицу собеседника и слегка понижая голос, — что Лили нравится Джеймс. Просто она не хочет этого показывать, потому что твой друг слишком проблемный. Сириус удивлённо посмотрел на девушку, вскинув брови. Ему казалось подобное крайне глупым, поэтому он не спешил верить Уайт. — Серьёзно? Но это же бред. — Может ты когда-нибудь и поймёшь, — отмахнулась Меган. Они уже успели дойти до Хогсмида, и теперь их окружали невысокие домики и гомон студентов и местных жителей. Ремус с Питером уже куда-то ушли, а вот Джеймс с Лили все так же шли чуть впереди. Перед одним из строений пара остановилась, и Джеймс открыл перед Лили дверь, приглашая войти. — Они так быстро растут, — скорбно протянул Сириус, и Меган лишь рассмеялась. — Кстати, насколько я помню, с начала наших отношений у нас так и не было свидания. Думаю, это стоит исправить.

***

Лили была уверена, что одно из самых уютных мест в мире, это гостиная Гриффиндора по вечерам, когда все студенты собирались вместе. Кто-то делал уроки, кто-то читал, кто-то просто общался или играл с друзьями. В тот вечер Эванс упорно пыталась сделать конспект по Трансфигурации, но подруги, желавшие подробности её не-свидания смотрели на девушку во все глаза, ожидая. — Ладно, — наконец сдалась Лили, откладывая перо. — Было довольно... Неплохо. Улыбки на лицах девушек стали ещё шире. — Так и знала, — уверенно провозгласила Мэри. — Зря ты так долго отказывалась. — Вот именно, — тут же кивнули Доркас с Марлин. — О чем вы говорили? — Куда ходили? — Так вы теперь пара? От такого потока вопросов Лили растерялась. Она что-то буркнула в ответ, но подругам этого явно не хватило. В любом случае, ничего более Эванс была не в силах сказать. Они с Джеймсом обсуждали занятия, потом Лили все же спросила, как прошёл тот концерт, на который она отказалась идти. В конце концов, разговорившись, Лили даже начала получать удовольствие от происходившего. У Джеймса в запасе было много занятых и смешных историй, да и рассказывать он умел довольно неплохо. Пару раз Эванс даже, не выдержав, посмеялась. А перед тем, как вернуться в замок, они решили немного прогуляться. Именно тогда Поттер и задал вопрос, которого Лили боялась. — Так почему ты не хочешь встречаться со мной? — Потому что... — девушка запнулась, стараясь подобрать слова помягче. Ссориться и портить неплохой день не хотелось. — Просто ты вечно кого-то задираешь, устраиваешь проблемы и ведёшь себя очень глупо и безответственно. Ты вредишь другим, считая это забавным и не понимая последствий. Мне это не нравится, — Лили слегка замялась. — Нет, у тебя есть и плюсы, конечно... — То есть если я исправлюсь и возьмусь за ум, то ты согласишься? — тут же спросил Джеймс Эванс слегка опешила. — Вот как исправишься, так и поговорим, — быстро ответила девушка, вновь почувствовав смущение. — И нам пора возвращаться. Даже сидя в гостиной и вспоминая этот разговор, Лили видела перед собой воодушевленное лицо Джеймса. И понимала, что на этом все не закончится.