Monochrome

Меган никогда не считала себя излишне мнительной. Осторожной — вполне, но у неё не было привычки подозревать всех вокруг. Однако вот уже второй месяц учёбы ей не не давала покоя личность Бартлея Бойла. Уайт относилась к нему спокойно: он был действительно неплохим учителем, вежливо обращался с учениками, не вёл себя так, словно считал их глупыми детьми. По сути единственная мало-мальски подозрительная вещь в нем — это нейтральное отношение к Тёмной магии. Конечно, в такое время, когда Тёмный волшебник терроризирует страну, данный раздел магии стал ещё более запретным. И потому реакция Бойла была не совсем стандартной. Но с другой стороны, он мог быть отпрыском чистокровной семьи, а там Тёмная магия не порицается В общем и целом профессор ЗоТИ был чист и едва ли не идеален — хотя для некоторых студенток вполне. И все же что-то в нем вызывало у Меган желание держать дистанцию и быть осторожной. Быть может, пресловутое шестое чувство? В тот день у Слизерина был парный с Хаффлпаффом урок ЗоТИ. Профессор Бойл впервые за некоторое время отказался от практики и дал студентам письменное задание после короткой лекции. Сам он выглядел немного болезненно. И разглядывая профессора, разбирающего свои бумаги, Меган чувствовала себя параноиком. «Может, это все из-за напряжения? — вяло размышляла она, закусив кончик пера. — В последнее время столько всего произошло. Не удивительно, что я стала слишком мнительной». Идея с дневником, до того показавшаяся Уайт настоящим открытием, теперь уже не выглядела так же идеально, как раньше. Едва ли не с каждой страницей почерк мисс Селвин становился все хуже и неразборчивей, мысль порой терялась, и Меган приходилось подолгу разбирать одну лишь страницу. При том, что дневник был довольно увесистым. Аделаида рассказывала, как проснулась в теле девушки, жившей в Англии середины пятидесятых. Сама Аделаида не застала даже Первую Мировую, а поэтому поначалу приспособиться было невероятно сложно. В основном описывались её мысли, переживания, открытия, и Уайт едва дошла до того места, где упоминался некий молодой человек, приехавший на учебу из Франции и познакомившийся с едва освоившейся в новой жизни Аделаидой. Он представлялся воспитанным и образованным человеком из интеллигентной и крайне обеспеченной семьи. Но больше всего Меган зацепила его фамилия. Она казалась до безумия знакомой, но Уайт все никак не могла понять, где могла её слышать. И все же это показалось ей пусть и небольшой, но зацепкой. — Убираем перья и сдаём работы, — уставший голос Бойла отвлек Меган от её мыслей. — Давайте-давайте. Мистер Кэрроу, я снижу ваш балл за списывание. Урок окончен. Послышались громкие разговоры, шум от сбора вещей, и вот уже ученики начали прощаться с учителем, покидая кабинет. — И да, мистер Снейп, останьтесь. Мне необходимо обсудить ваши учебные достижения. Каллиса собралась крайне быстро, не убирая с лица раздраженную мину: ЗоТИ у неё шла плохо. Они с Меган поспешили на обед, и Дюран не переставала жаловаться на внезапную работу по Защите. — И зачем ему, интересно, Снейп? — удивлялась Каллиса. — Нет, он неплох в ЗоТИ, но это впервые на моей памяти, когда его попросили остаться для «обсуждения достижений», — на последних словах Дюран передразнила Бойла. Меган хмыкнула, но ничего не ответила. — Хорошо, наверное, разбираться во всех предметах, а? — Я разбираюсь не во всех предметах, — закатив глаза, ответила Меган. — Просто стараюсь держать учёбу на одном уровне. Как раз в этот момент они проходили мимо небольшой группы студенток из разных факультетов и, как прикинула Уайт, с разных курсов. Едва заметив ее, девушки принялись громко перешептываться и неприятно смеяться. Меган поморщилась. — Вот ведь мегеры, — протянула Каллиса. — Эй, если вам что-то не нравится, можете подойти и сказать, а не шептаться по углам, — она сказала это довольно громко, и девушки недовольно потупились, а после зашагали в другую сторону. — Какое им дело, кто с кем встречается? — У тебя такой боевой настрой из-за работы по Защите? — усмехнулась Меган, беря подругу под руку. — Не обращай внимание на этих глупых детей. Они только и могут, что поливать всех грязью, а потом говорить, что Слизерин зло. — Кэрроу со Сноу хотя бы всякую чушь говорят в лицо, — хмыкнула Каллиса. — И меня раздражает не работа, а то, что этот Бойл даже о ней не предупредил! Это нечестно. В Большом зале было особенно оживленно. С самого утра студенты обсуждали новости о том, что Пожиратели Смерти попытались напасть на Хогсмид и даже проникнуть в Хогвартс, но им помешали авроры. Поговаривали, что Волдеморт разозлился настолько, что пострадали несколько маггловских семей и его подручные. На Слизерине эту новость предпочли проигнорировать по ряду причин, и Уайт была совсем не против. Обсуждать подобное не хотелось. С того самого момента, как Меган и Регулус поссорились, тот всегда сидел вместе с Краучем и теми ребятами, которых уже все за спиной называли Пожирателями. Меган это здорово напрягало, но никак повлиять на друга она не могла. В который раз Меган подумалось, что их размолвка была крайне некстати. После уроков Каллису зачем-то позвал к себе Слагхорн, и та сказала не ждать её. Поэтому Меган решила немного почитать у Чёрного озера. Несмотря на то, что в последнее время было холодно, этот день выдался довольно солнечным, поэтому наложив согревающие чары и поплотнее обернув факультетский шарф вокруг шеи, Меган прихватила дневник и пошла к берегу озера. Людей вне школы было совсем немного, и большинство сидело во внутреннем дворике. Поэтому ее окружали лишь шелест травы да мерное кваканье лягушек с редкими всплесками воды. Меган углубилась в чужую историю, что теперь по большей части крутилась вокруг того самого молодого человека. Она чувствовала себя так, словно рылась в чьих-то постыдных тайнах, ведь Аделаида посвящала дневник во все тонкости своей жизни. А в новые для нее чувства мисс Селвин окунулась с головой. Меган даже на миг задумалась, а испытывала ли она когда-нибудь что-то настолько сильное, спонтанное и абсолютно не контролируемое. Её слегка пугала мысль о том, чтобы влюбиться в человека так, как это описывала Аделаида. — Хэй, Мэг. Она подняла голову, чтобы разглядеть говорящего. Из-за яркого солнца пришлось щуриться и прикрывать глаза ладонью, поэтому Меган не сразу рассмотрела широко улыбающегося Блэка. Он стоял прямо перед ней, убрав руки в карманы штанов, в одном лишь вязаном свитере и брюках, с перекинутой через плечо курткой. У него во рту еле дымилась сигарета, и Уайт вдруг подумала, что он сейчас выглядит удивительно чужеродно на фоне студентов в форме и старого шотландского замка. — И не боишься, что кто-то из учителей заметит? Сириус отмахнулся, взмахом палочки превращая сигарету в горстку пепла, и присел рядом на траву. Меган поспешила незаметно отложить дневник в сторону. — До сих пор не могу поверить, что уже завтра стану совершеннолетним, — протянул Блэк, глядя куда-то вдаль. — Точно, уже завтра, — задумчиво кивнула Меган, припоминая сегодняшнее число. — Решили, что будете делать? — Разумеется, отпразднуем так, чтобы школа ещё долго не смогла забыть такой грандиозный день, — ухмыльнулся Блэк, откидываясь назад. — Хотя, судя по всему, придумывать мне придётся в одиночку. — Н-да? А как же Джеймс? — Сохатый теперь только и делает целыми днями, что подлизывается к Эванс, — фыркнул Сириус, и голос его звучал обиженно. — Недавно предложил провернуть что-нибудь забавное, так он сказал, что согласен только на безопасные шутки. «Лили хочет, чтобы я стал ответственнее», — он скривился. — Хм-м. — О нет, только не говори, что ты его поддерживаешь, — простонал Сириус, вглядываясь в лицо Меган. — Хорошо, не скажу, — согласно кивнула та. — Но послушай, ведь необязательно каждая ваша проделка должна быть жизненно опасной. Можно проворачивать что-то более... Миролюбивое? Блэк лишь щёлкнул языком, отворачиваясь. — К тому же я уверена, что уж ради такого дня Джеймс расстарается как никогда, — добавила Уайт. — Надо бы, — немного ворчливо отозвался Сириус, подавшись вперёд и обнимая Меган. — Но я все равно не одобряю эти его перемены.

***

— Что-то случилось? — поинтересовалась Меган, когда встретилась с Каллисой в гостиной. Та выглядела подавленной. — Ничего серьёзного, — ответила она, быстрым шагом подойдя к камину и выбросила туда письмо. Уже сотое, наверное, за последнее время. — Ничего серьёзного? — повторила Меган. — Сначала эти письма, одно за другим, потом вызов к декану. Да и ты выглядишь так, словно случилось что-то более чем серьёзное. Дюран устало вздохнула и опустилась в кресло, спрятав лицо в ладонях. — Это моя мать, — наконец сказала она, спустя время. Меган на автомате кивнула. Всё, что ей было известно про мать Каллисы, так это то, что та бросила дочь, рожденную вне брака, и исчезла. — И... Как она? — Лучше всех, — усмехнулась Каллиса, не поднимая головы. — Пишет, что жутко соскучилась и обязана со мной поговорить. Даже связалась со Слагхорном, чтобы тот разрешил нам встретиться после занятий в Хогвартсе. Наплела что-то, будто её письма до меня не доходят, а ей нужно увидеть дочь. Остановилась в гостинице «Трех метел». Подумать только, спустя столько лет эта женщина даже не догадалась, что мне просто отвечать ей не хочется! Да как она вообще посмела!.. — на последних словах Дюран раздражённо вскочила, сложив руки на груди. — Ещё этот Слагхорн. Попросил подумать ещё, прежде чем отказываться. — Может, тебе и впрямь стоит встретиться с ней? — аккуратно предложила Меган. — И ты туда же?! — вспыхнула Дюран. — Но ты же не знаешь, что она хочет тебе сказать? Вдруг это и правда важно? — Ты просто не знаешь её, — Каллиса понизила тон. — Никто не знает. Эта женщина писала мне пару раз до этого. И каждый раз это была попытка помириться через меня с бабушкой, чтобы та не лишала её денег. Она отвратительна. — Разве не стоит поговорить с ней? Хуже ведь не станет, это лучше, чем потом жалеть, — уверенно возразила Уайт. — Почему все думают, что знают лучше меня? Даже сейчас ты говоришь со мной, как с ребёнком. — Но ты ведёшь себя, как ребёнок, — вышла из себя Меган, встав напротив подруги. Каллиса посмотрела на неё разочарованно. — А ты ведёшь себя так, словно все знаешь лучше всех, — выплюнула она, а затем отвернулась, зашагав к комнате. Оглянувшись, Меган заметила множество любопытных взглядов украдкой. Фыркнув, она села обратно, чувствуя неприятную горечь от ссоры с подругой. В конце концов у нее проскользнула мысль, что она могла быть неправа. Ещё немного посидев, Меган кинула взгляд на часы: без десяти семь. Времени до комендантского часа оставалось ещё предостаточно. Выйдя из гостиной, она поспешила к одному из секретных ходов, ведущих к Хогсмиду. По дороге она едва не столкнулась с Регулусом, спешащим куда-то. При этом вид у него был крайне нездоровый. Помявшись немного, Меган все же решила продолжить дорогу к секретному ходу. Попав в него, она обернулась в свою анимагическую форму, быстро преодолев лаз. Добраться до «Трех метел» также не составило труда. Гораздо сложнее было найти необходимый номер, но на небольшую кошку домашнего вида никто не обращал внимание. Все же в этом был плюс подобной анимагической формы. В результате спустя какое-то время Уайт определила, в какой комнате остановилась мисс Селвин. Меган чувствовала угрызения совести из-за того, что вот так вторгалась в чужую жизнь. Но благополучие подруги было важнее. Женщина, отдалённо напоминавшая свою дочь, сидела за столиком не самой роскошной комнаты. Меган приметила, что все в ней, начиная элегантным кожаными ботиночками и заканчивая украшениями, было дорогим, но явно не новым. Будто волшебница любила жить на широкую ногу, однако в силу обстоятельств оказалась лишена этого удовольствия. Она словно сошла со страниц учебника по истории, рассказывающего об обедневшей знати, что продолжала сохранять подобие своего былого величия до конца. Уайт притаилась за немного потрепанной ширмой для переодевания. Конечно, шансов на то, что она сможет что-то узнать, было мало, но она решила попытать удачу. Сначала мисс Селвин что-то писала, несколько раз раздражённо перечеркивая написанное и меняя листы пергамента. После она встала и заходила по комнате с отстраненным выражением лица, явно что-то решая в голове. И затем, спустя почти час, удача все же улыбнулась Уайт. Со стороны камина послышался чей-то голос, и мисс Селвин тут же бросилась в его сторону. Говорила она со своим собеседником довольно тихо, к тому же укрытие Меган находилось далековато от них. Но из обрывков разговора Уайт поняла, что это её друг, всерьёз обеспокоенный финансовым состоянием мисс Селвин. Та, мол, растратила огромные суммы и ещё осталась что-то должна. На это она лишь отмахивалась, уверяя, что она уже решила проблему. На душе у Меган стало гадко. Она выскользнула из комнаты и поспешила обратно к секретному лазу, не видя смысла в дальнейшем пребывании здесь. Всё же Каллиса оказалась права, а Уайт лишь расстроила её сильнее. Не стоило ей лезть туда, где она мало что понимала. Дюран была в их комнате, лежала на кровати, что-то читая. На вошедшую подругу она даже не посмотрела. Алиса и Беатрис в это время были в гостиной. Поэтому Меган подошла к Каллисе и села на край кровати напротив, начав разговор первой. — Я хотела извиниться за свои слова. Мне не стоило говорить о том, чего не понимаю. Каллиса посмотрела на нее, вздохнула и, убрав книгу, села к ней лицом к лицу. — Это так, и я принимаю твои извинения, — ответила Дюран. — Но я тоже подумала, и знаешь... Может, в твоих словах была толика правды. — М-м, знаешь, — неуверенно начала Меган. Она давно думала рассказать подруге о своих способностях, разумеется, не сдавая других. К тому же сейчас это было необходимо. — В общем, есть кое-что, в чем я должна тебе признаться. Только не ругайся.

***

Регулус старался скрыть нервную дрожь, сжав ладони в кулаки. Он не должен показывать слабость или неуверенность. Блэк знал, что они подобны животным, что чуют страх, даже малейший намёк на него. Они всеми силами выискивают слабину, а если находят, то ты можешь оказаться разорванным на части. Он глубоко вздохнул и задрал голову, прикрыв глаза. И зачем ему это? Родители уже давно уговаривали сына принять правильную сторону, и долгое время Регулус придерживался довольно простой политики: не отказываться, не возражать, но и не соглашаться напрямую. После побега Сириуса давление увеличилось, и вот уже его идеальная, выстроенная годами тактика трещала по швам. Перед самой школой к ним заявилась кузина Нарцисса со своим женихом. Они с Люциусом Малфоем должны были вот-вот пожениться, и ни для кого не являлось секретом, что Малфой принял метку. Регулусу жених кузины казался неприятным. Он был скользким, высокомерным и абсолютно безэмоциональным. Словно Блэк разговаривал с куском льда, мнившем себя королём чистокровных. Регулус знал, что ни ему, ни родителям Нарциссы Малфои не нравились. Род Блэков был много древнее и знатнее, но со временем утратил былое богатство, которое Малфои наращивали с каждым годом. И потому позволяли себе смотреть на многие чистокровные семьи свысока. Но, разумеется, истинных чувств друг к другу никто не показывал. Регулус тогда удивился, что Люциусу понадобилось от родственников невесты. Нехорошие подозрения усилились, когда его посадили напротив гостя, а Вальбурга с Орионом встали за спиной сына. Тогда Малфой принялся рассказывать, какое будущее ожидает людей, последовавших за Тёмным Лордом, а какое — тех, кто отвергает его милость. Он говорил и говорил, а Регулусу казалось, будто по его жилам пускают леденящий тело яд. В конце Люциус вскользь добавил, что Лорд с удовольствием примет в свои ряды столь талантливого мага из древнейшей семьи. И возраст роли не играет. Вальбурга тогда крепко сжала плечо сына, и Регулус едва подавил желание дёрнуться, вырваться из этой хватки. Он кивал и говорил, что понимает, но сознание его плыло. Регулус видел хорошо скрываемое отвращение на лице кузины, когда Малфой рассказывал про Пожирателей Смерти. И тогда впервые за долгое время он заметил в ней единственную родственную душу. Нарцисса тоже была жертвой обстоятельств. И ни ему, ни ей, от этого не избавиться. А потом шли письма, одно за другим, где родители, а особенно миссис Блэк, уговаривали сына не глупить. После выходки Сириуса престиж рода Блэк вместе с его финансовым состоянием оказался гораздо ниже, чем того желали члены семьи. А в обещаниях Волдеморта они видели надежду на былое величие. Тогда Регулусу пришлось обратиться к людям, которые до этого времени вызывали у него исключительно неприязнь. И те охотно приняли наследника Блэков в свои ряды и даже указали на человека, который мог без проблем протолкнуть Регулуса в элиту Пожирателей Смерти. И теперь он стоял перед этой треклятой дверью, стараясь собраться духом. Он ведь этого не хотел. Ему ведь всего пятнадцать. Он не такой сильный, как его старший брат. Он не может пойти против родителей, не может их разочаровать... Ещё раз глубоко вдохнув, Блэк шагнул к двери. ... Видимо, такова его судьба. Как не старайся, ничего не изменить. Регулус станет Тёмным магом, поддержит семью, а там, быть может, удача улыбнётся ему, и он сможет все это пережить... Регулус несколько раз стукнул по двери, дожидаясь приглашения. ...Да, было бы неплохо.