***
За произошедшим на завтраке после очередной бессонной ночи Меган наблюдала словно со стороны. Вот Кэрроу, Эйвери и Мальсибер вскочили со своих мест под недоуменные возгласы их товарищей и начали истошно кричать, стуча себя по рукам и животу, словно в попытке что-то стряхнуть. И вот уже остальные слизеринцы отошли от них, испуганно и недоуменно переговариваясь. Она практически на автомате побежала к Розье, дежурным голосом поинтересовавшись, что же произошло. — Думаю, об этом тебе лучше спросить у своего дружка, — практически выплюнул Эван, окинув Уайт злым взглядом. Его выпад она благополучно проигнорировала, решив, что ничем помочь студентам точно не сможет. Оставалось ждать учителей. Какое-то время Меган отстранёно наблюдала за пострадавшими, отмечая, что ей даже их немного жаль. Несмотря на то, что все трое были ей не особо симпатичны. Но глядя на сузившиеся донельзя от ужаса зрачки Эйвери, почувствовала, что ей стало дурно. От всего сразу: от этих снов, странных воспоминаний другого человека, от подозрительных и злых взглядов. В конце концов от того, что во всем Большом зале удивлены произошедшем были все, за исключением двух человек. Один из которых нервно грыз ногти за столом Гриффиндора, а второй спокойно попивал тыквенный сок, прищурив ярко-синие глаза. В то время как обладательница точно таких же с ужасом поглядывала то на Фиби, то на учителей, столпившихся у вопящих слизеринцев. Прикрыв глаза, Меган вспомнила, как посоветовала девочке мстить так, чтобы никто не смог её обвинить. А после все насмешки её однокурсников над Джонс. Что ж, она и впрямь быстро училась и к тому же была потомком семьи, не отличавшейся высокими моральными ценностями. Роль Амадель Берк, сочувствующей своей несчастной родственнице, была очевидна. Но вот что насчёт Питера? — Думаешь, это и впрямь сделали гриффиндорцы? — голос Дюран отвлек Меган от её размышлений. — Нет, — твёрдо ответила Уайт. — Но я знаю, кто. Поговорить с Джонс перед занятиями не составило труда. Она не пыталась ничего отрицать и лишь припомнила слова самой Меган. Староста сомневалась, что сможет изменить отношение Фиби к произошедшему, поэтому просто отчитала за использование слишком опасного метода и взяла с неё обещание, что она постарается впредь быть аккуратнее. В конце концов, смысла отправлять её к Слагхорну, что благополучно закрывал глаза на издевательства над самой девочкой, Меган не видела. — Но ты ведь это все не одна повернула? — уточнила напоследок Уайт. Фиби ненадолго задумалась над ответом, а после коротко кивнула. — Мне помог парень из Гриффиндора, — поделилась Джонс. — Я видела, как те трое издевались над ним при помощи Тёмной магии. И предложила отомстить. Уайт похолодела, представив, как кто-то вроде Мальсибера и Кэрроу могли отыграться на Питере за все, что натворили его друзья. Ещё раз пригрозив Джонс напоследок отчислением за подобные выходки, Меган отправила её на урок, про себя решив, что теперь придётся наблюдать за ней внимательнее. А ещё надо было найти Петтигрю и поговорить с ним. Всё же Меган сомневалась, что Джеймс или Сириус смогут его поддержать в полной мере или что-то посоветовать. И задумалась о том, что такими темпами в ближайшее время ей просто не хватит сил ещё и гадать над происходящим с ней.***
К счастью, следующий день был выходным, поэтому Меган смогла как следует обдумать все, не спеша вылезать из тёплой кровати. Как ни странно, в ту ночь сознание сжалилось над ней, и она не видела ни снов, ни тех странных воспоминаний. Блаженное небытие. Наверное, такими темпами Уайт придётся брать из Больничного крыла Зелье сна без сновидений, несмотря на все причитания мадам Помфри. Всё же даже в мире магии панацеи нет, и столь желанное зелье могло вызвать зависимость, поэтому колдомедики и не спешили его раздавать всем мучающимся от кошмаров и бессонницы. Найти Питера после завтрака проблемой не оказалось: он шёл вместе с Ремусом из Большого зала к башне Гриффиндора. Меган сразу приметила его несчастный вид и круги под глазами. Видимо, не только у неё появились проблемы со сном. — Доброе утро, — Уайт подскочила к гриффиндорцам и еле заметно улыбнулась. — Есть разговор. — Доброго, — Питер явно избегал смотреть ей в глаза, и она это поняла сразу. — Привет, Мэгги, — мягко улыбнулся Люпин, — мы можем поговорить в библиотеке. — Неплохое предложение, но я бы хотела поговорить с Питером наедине. Ты ведь не против? — уточнила Меган у Петтигрю, и тот неуверенно мотнул головой. — Я подожду тебя в гостиной, если что, — бросил на прощание Люпин, продолжая путь к башне Гриффиндора. Ранним утром выходного дня желающих посетить обитель знаний оказалось крайне мало. Разве что за дальними столами сидело несколько рейвенкловцев. Меган и Питер прошли вглубь библиотеки, куда редко кто заходил и в обычное время, и заняли небольшой столик у окна. — Так о чем ты хотела поговорить? — тут же уточнил Петтигрю. — Думаю, ты и сам знаешь, — мягко начала Меган, не заметив, как от её тона Питер слегка вздрогнул. — Почему ты никому не рассказал о том, что над тобой издевались, а решил сам отомстить? — Разве не ты когда-то отказалась просить о помощи в похожей ситуации? — ответил вопросом на вопрос Петтигрю, явно нервничая. — Да, но ты мне все равно тогда помог. Так почему же сейчас предпочёл помощь от незнакомой девочки? — Так ты все знаешь? — его глаза от удивления слегка расширились. — Да, и это было глупо. Ты даже не знал, что именно подсыпаешь и какие будут последствия. Не говоря уж о собственной безопасности. Конечно, Джеймс и Сириус не всегда могут адекватно помочь в подобной ситуации, но у тебя есть, в конце концов, ещё и мы с Ремусом. Мы тебя не бросим. Питер неуверенно кивнул, но Меган заметила, что на щеках его, усыпанных бледными веснушками, появились розовые пятна смущения. — Спасибо и… Прости, я… — запинаясь, пробормотал Петтигрю, а после поднял на неё глаза, в которых читалась вина. Он понизил голос и доверительно проговорил: — Знаешь, они предложили мне шпионить за Сириусом и Джеймсом, чтобы сдать их в случае чего. Когда я рассказал обо всем ребятам, Джеймс разозлился, что за мой проступок наказали их, и раскричался. Я даже вдруг подумал, что в следующий раз не смогу отказаться. Не захочу. — Что, он на тебя накричал? — переспросила Уайт, удивлённо нахмурившись. Но уже спустя мгновение она вскочила, твёрдо заключив: — Думаю, Поттер перешёл черту. Иди к Ремусу, Пит, а я объясню этому… Слов не хватает! И Питер не успел ничего ответить, как Меган быстрым шагом покинула библиотеку, твёрдо намереваясь поговорить с Джеймсом о том, как точно не стоит поступать с друзьями. Насколько она помнила, по утрам у Поттера проходила тренировка по квиддичу, после которой и можно было подловить его для разговора. Прихватив тёплую мантию и форменный шарф, Меган поспешила к площадке для квиддича, по пути едва не столкнувшись с Сириусом, удивлённо оглядевшем разозленную девушку. — Привет, Мэг, — слегка растерянно проговорил Блэк. — Что-то случилось? — Где твой друг? — спросила Уайт, проигнорировав вопрос. — Да там, с Эванс опять спорит, — Сириус оторопело махнул в сторону возвышающихся трибун. — Так, а что… Но Меган уже не слушала его, поспешив в указанном направлении. Подумать только, над его другом издевались, довели до подобной выходки, а Джеймс… Джеймс заботится о собственном имидже! Он и впрямь стоял неподалёку от поля, что-то громко доказывая сердитой Лили. В обычное время Меган ни за что бы не вмешалась в подобный разговор, но теперь была другая ситуация. — Джеймс Поттер! — девушка подошла ближе, ткнув указательным пальцем в грудь опешившего гриффиндорца. Он был значительно выше низкорослой Уайт, поэтому со стороны, пожалуй, ситуация выглядела комично. Джеймс удивлённо уставился на подругу, как и Лили, забывшая о споре. Сзади послышалось тяжёлое дыхание Сириуса, решившего, все же, узнать, в чем дело. — Какое право ты имел кричать на Питера и обвинять его во всем? — Из-за него на нас с Сириусом повесили произошедшее с теми тремя, — опомнившись, ответил Поттер. — И ты даже не поинтересовался, почему твой друг на это пошёл? — возмущённо продолжала Уайт. — Я попросил его сознаться во всем, — продолжал гнуть свое Джеймс. — И теперь вот Эванс не верит, что это были не мы. Староста Гриффиндора уже хотела что-то вставить, но Меган её опередила. — Я бы на её месте больше волновалась о том, что ты не потрудился узнать о Питере. И при этом называешь себя его другом! Вот ты, Блэк, знаешь? — она повернулась к Сириусу, наблюдавшему за всем со стороны. — Ну, те трое на него напали, и Питер решил им отомстить, — неуверенно ответил Блэк. Лицо Джеймса на этих словах вытянулось, и выражение стало чуть виноватым. — Во-от, — кивнула Меган. — А ты только о себе подумал. Хотя Сириус тоже хорош, раз не стал с тобой это обсуждать. Честно говоря, я разочарована. — Это правда? — уточнила Лили, нахмурившись. — Но как они могли?! Директор должен узнать, ведь издеваться над учениками… — И тогда Пит вылетит за этот случай на завтраке, — возразил ей Блэк. — Но мы не можем все оставить, как есть, — не успокаивалась Лили. Она, казалось, и вовсе забыла о том, что минутами ранее спорила с Джеймсом. — Придётся. Они заплатили за свою выходку, — мрачно бросила Меган. Она успела растерять свой запал и теперь чувствовала себя злой и невыспавшейся. Хотелось вернуться в замок, в тепло, но только когда убедится, что Джеймс и Сириус все поняли. — Я поговорю с Питером, — вяло отозвался Поттер, зарываясь рукой в волосы. — Думаю, мне не стоило ему так отвечать. Но я же говорил, Эванс, что это не мы. Лили лишь фыркнула, поправляя сползший на глаза берет, а после они вчетвером отправились к замку, обсуждая, как оградить Питера от нападок слизеринцев в следующий раз. К тому же никто не сомневался, что те захотят разыскать обидчика и отомстить. Но несмотря на все эти мрачные мысли, Меган чувствовала себя удовлетворённой. Всё же ей было неприятно видеть, как Джеймс и Сириус порой пренебрегают Питером, оставляя его позади, словно он был не частью их компании, а ненужным дополнением.***
До самого Рождества все было спокойно. Уайт вернулась к прежнему темпу учёбы, постаравшись пока оставить всю эту историю со снами, правда, пришлось все же брать зелье для сна у мадам Помфри. Джеймс в тот же вечер неловко извинился перед Питером за свои слова, и Петтигрю пообещал впредь делиться с товарищами проблемами, свалившимися на него. К середине декабря Хогвартс замело снегом, и целыми днями холодный ветер бился в обледенелые окна замка. Вся школа замерла в нетерпеливом ожидании Рождества и каникул. Старшекурсники вовсю обсуждали свои планы на праздники, договаривались о встречах и грезили о скором отдыхе. Мародеров общее предпраздничное настроение, царившее в Хогвартсе, также не обошло стороной. Сириус успел рассказать о том, что его дядя оставил ему свой особняк в наследство, и предложил поехать туда на каникулы, чтобы отпраздновать всем вместе. В итоге сошлись на том, что само Рождество каждый проведёт со своей семьёй, а затем они встретятся у Блэка. Сам Сириус, конечно, отправлялся сначала к Поттерам, которые ему всегда были рады. Джеймс же даже умудрился уговорить Лили присоединиться к ним на один денёк в поместье — как он это сделал, для всех оставалось загадкой, а он сам делиться тайной не собирался, — а сама Эванс предложила позвать своих подруг, видимо, чтобы чувствовать себя комфортнее. В конце компания набралась немаленькая, состоявшая практически из всего шестого курса Гриффиндора. А вот у Меган планы были не столь веселыми. За неделю до Рождества ей пришло письмо от семьи, в котором говорилось о том, что на праздник к ним прибудут мамины родственники. Они хотели повидаться с детьми и уговаривали отправить их в Америку, на что Люси ответила решительным отказом. Поэтому сошлись на том, что её родители навестят Уайтов в Англии и дольше одного дня не задержатся. Все же как бы ни хотела миссис Уайт помириться с семьёй, но отправлять детей в другую страну она не была готова. Меган сначала хотела отказаться от приглашения Мародеров, ссылаясь на то, что будет чувствовать себя неуютно в чужой компании. Но в итоге поддалась на уговоры, согласившись. Друзья пообещали отправить письмо со всеми деталями позже с совой, ведь Сириусу ещё предстояло решить некоторые вопросы, связанные с домом. На том и остановились. Едва завидев родителей, ожидавших её на платформе, Меган поняла, насколько она соскучилась по своей семье, по дому. Уайт любила Хогвартс, знала множество закутков и тайных ходов, чувствовала себя в замке вполне уютно, дорожила своими друзьями и проведённым вместе временем. Но она понимала, что никогда не сможет привязаться к школе как дети, лишённые семейного тепла у себя дома. И в Коукворт, пусть и лишь на каникулы, возвращалась с удовольствием, делилась с родителями всем произошедшим за время учёбы, нянчилась с братом и сестрой, которые росли невероятно быстро. Бабушка с дедушкой должны были прибыть только двадцать четвёртого декабря, потому у Уайтов было достаточно времени побыть в тихом семейном кругу. Дома проблемы, казавшиеся Меган существенными в Хогвартсе, словно отступали на задний план. И она хотела было забыть на время про мучившие её мысли и сны, но желание поделиться хоть с кем-то своими проблемами оказалось сильнее. Все же говорить об этом со своими друзьями Меган не хотелось, но рядом с мамой она чувствовала себя маленькой девочкой, желавшей помощи и защиты. Поэтому, утром Сочельник Люси попросила у дочери помощи в готовке блюд к праздничному столу, та неуверенно начала разговор на беспокоившую её тему. — Мам, а ты не помнишь, происходило ли со мной в детстве что-то… странное? — Странное? — удивлённо переспросила миссис Уайт. — Что ты имеешь в виду? — В последнее время мне снятся странные вещи, — неуверенно начала Меган. — Они больше похожи на воспоминания, но чьи-то чужие. Люси нахмурилась, внимательно глядя на дочь. Выражение её лица стало слегка взволнованным. — Сначала они были редкими и неясными, но потом все больше и больше, — продолжала Меган, почувствовав небольшое облегчение от того, что смогла кому-то выговориться. — И я подумала, мало ли, вдруг ты можешь что-то знать о подобном. — Считаешь, это как-то связано с твоим детством? — Я плохо его помню, — призналась Меган. Люси ненадолго задумалась, а после ответила: — Ты сильно изменилась после потери памяти. Доктора об этом предупреждали, но... Не думаю, что это было совсем нормально. Словно вдруг повзрослела на десяток лет, позабыв при этом всю свою прошлую жизнь. Я старалась не накручивать себя, тем более с тобой все было в порядке. Но если тебя интересуют странности, то больше ничего вспомнить и не могу. А насчёт твоих снов, то следует обратиться к колдомедикам. — Они меня не беспокоят, просто это очень странно, — отозвалась Уайт, проводя пальцем по верхней губе. Ту аварию она помнила плохо, и лишь белесый росчерк над губой служил напоминанием о произошедшем, да небольшой шрам на лбу. — И ещё кое-что. — Да? — Ты не знаешь, я была когда-то знакома с кем-то по фамилии Буаселье? — Хм-м, — задумчиво протянула мать. — Не припоминаю ничего такого. А должна? — Нет, не думаю, — отмахнулась Меган. Она и не надеялась особо узнать нужную информацию от матери, скорее хотела просто поделиться. Но где же она тогда могла слышать фамилию жениха Аделаиды?***
Регулус никогда не чувствовал себя уютно в доме на площади Гриммо. Вряд ли Блэки вообще думали о каком-то уюте, возводя его. Это было мрачное здание, где всюду висели портреты родственников, а любой предмет не стоило бездумно трогать — он вполне мог оказаться проклятым. Роскошный, изысканный, величественный, пугающий. Регулус мог подобрать много эпитетов, но про себя всегда добавлял: душащий. Казалось, даже воздух в этом доме пропитался Тёмной магией. Он помнил, как в детстве пугался голов домовых эльфов, как старался проходить мимо портретов в тяжёлых рамах быстрым шагом. И обитатели дома вполне ему соответствовали. Разве что яркий и непоседливый Сириус казался инородным в этом безжизненном месте, словно цветное пятно на черно-белом полотне. Приезжать домой Регулус не любил, а когда брат перестал появляться там, то и вовсе побаивался. А теперь он должен будет стать наследником рода и этого проклятого места. «Какая злая шутка судьбы», — размышлял про себя Рег, разбирая вещи. Иногда ему даже хотелось перебраться в комнату Сириуса, которую тот переделал под себя назло матери. По крайней мере, там все было ярким, насыщенным, живым, под стать её хозяину. Регулус не решался поступить так же, чтобы не злить родителей, поэтому камеру, подаренную Меган, прятал глубоко в шкафу вместе с фотографиями, и лишь на его столе стояла небольшая рамочка с черно-белым снимком. Оттуда ему всегда улыбался он сам, стоявший рядом с Меган и Дюран. Пусть и с последней они не стали хорошими друзьями, но фотография приятно грела сердце. Даже теперь. Регулус бросил взгляд, полный отвращения, на газетные вырезки, посвящённые Волдеморту. Он сам не знал, зачем хранил их в углу стола, но сейчас при виде их ему становилось дурно, а предплечье неприятно жгло. В памяти непроизвольно возникал образ письма от Беллатрисы, где кузина с восторгом объявляла, что Тёмный Лорд согласен принять Регулуса и даровать ему метку прямо в Рождество. И это определённо будет худшим Рождеством в его жизни. Может, если бы только он был смелее. Если бы Сириус не ушёл вот так, хлопнув дверью. Если бы он не был Блэком. — Кричер, — громко позвал эльфа Регулус. — Молодой хозяин, — тут же покорно склонил голову появившийся домовик. — Ты уверен, что мне не приходило ни одно письмо летом, не дойдя до меня? — Кричеру нельзя отвечать на этот вопрос, молодой хозяин, — неуверенно пролепетал старый домовик. — Моя госпожа запретила. — Кричер, — тон Регулуса смягчился, — моей матушке необязательно об этом знать. Но мне очень важен твой ответ. Пожалуйста. Глаза домового эльфа увлажнились, и тот бросил на Регулуса полный обожания и одновременно сомнения взгляд. — Было одно, но Кричер его спрятал. — Будь добр, принеси, никто об этом не узнает. — Но, хозяин, ваша матушка... — Ей это никак не навредит, обещаю. С громким хлопком эльф исчез, и Регулус почувствовал, как его ладони потеют от волнения. Он вдруг вспомнил, как Меган его убеждала в том, что Сириус писал брату. Когда эльф вновь появился и передал письмо, Регулус подрагивающими пальцами принялся его разворачивать, а после громко выдохнул, увидев подпись. Он поблагодарил Кричера и, оставшись наедине, принялся читать, с каждым словом чувствуя, как в душе его поднимается счастье вперемешку со жгучим стыдом. Было радостно, что Сириус на самом деле никогда не забывал о нем, и горько, что они так глупо поссорились. Регулус стыдился своих слов в сторону подруги, защищавшей брата. Неужели все так и закончится? Он не может вдруг объявить, что отказывается от метки. Ни родители, ни Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом этого не позволят. Но и просто смириться со всем сейчас, когда все встало на свои места, он не хотел. Регулус злился на мать, решившую все за него, на себя, на Тёмного Лорда. Но, может, он сумеет все объяснить Сириусу? Даже с меткой Регулус Блэк никогда не станет настоящим Пожирателем Смерти, не согласится на убийства людей. Нет, он не такой смелый и решительный, как брат. Но Регулус тоже может стать полезным, может помочь, достать важную информацию. Пойти против идеалов семьи. Теперь все его слова о величии Тёмного Лорда казались такими глупыми, и как парень раньше этого не понимал? Он останется самим собой, помирится с братом, с Меган, воспользуется принятой меткой по-другому. Регулус не прямолинейный бравый гриффиндорец и никогда им не был. Но даже так вполне способен на что-то большее, чем слепое служение какому-то психу.