Сохрани меня

Ростик месяц не ходил в колледж после случившегося. Юноша пришел домой, все разнес и не остался этим доволен. Ростик попросил Джентиле, чтобы тот нашел им отдельную хату. Мать Ростислав уже не боялся оставить одну. Джентиле с «главой семейства Скворцовых» сделал что-то странное. Мужчина стал крайне заинтересован своей работой, что сил не на что другое не хватало. Приходил домой поесть, поспать и обратно на рабочее место. Переехали. Ростислав занялся своим имиджем. Перекрасил волосы в черный, сделал пирсинг на губе, пошел в к-поп, но не из-за того что ему нравится это направление-культура, а потому что он на сцене получает любовь зрителей. Выплескивает свою сексуальную энергию. Упивается чувством того, что его хотят. Несколько раз Ростик приставал к Джентиле, но тот в прямом смысле держал Ростика на вытянутой руке от себя, продолжая мирно сидеть за столиком на кухне, попивать горячий чайок и бегать взглядом по строчкам нового бульварного романа. Через месяц Ростик всё же появился на парах, в отличии от Джентиле. Последний же подал заявление на отчисление. Его волновало уже совершенно иное, нежели то, отхватит ли Скворцов от своих любимых задирал. Михель уже знал, что не нужен больше Ростиславу. И это было началом загадки, части ответа, которой Хранитель усердно собирал. Скворцов слышал смешки в свою сторону и обсуждения о гуляющем по группе ролике, где Ростик недвусмысленно прижимается к парню из своей команды, и целует того прямо на сцене в конце танца. Рустам сидел один. Рустам выглядел хмуро. Смотреть на юношу было страшно, но Ростик сделал над собой усилие и вернул взгляд, стараясь оставаться не рассекреченным, что было не так уж и сложно… Асадов не обращал ни на что внимания. Он сидел так, будто его сознание уже далеко где-то в астрале. Тяжело было не заметить добавившийся новый шрам на скуле Рустама. Глубокий… Ростик сглотнул, почему-то по телу пробежался табун мурашек. Он беспокоился об Альберте. И он так дико скучал. Так, что сейчас смотря на это лицо, подушечками пальцев по которому всегда хотелось провести, изучая, мелко целуя, — едва сдерживал рвущиеся наружу слезы. Как же больно. После инцидента в раздевалке, Ростик удалился из чата, поддерживая общения лишь с Миги в вконтакте. Ростик продолжал ходить на пары не пропуская всю неделю и то, лишь для того, чтобы безнаказанно пялиться на Асадова, что с каждым новым днем становился всё мрачнее. И, более одиноким…что-ли. Ростик поймал себя на мысли, что уже был бы не против, чтобы Асадов как-то по старому, пусть хоть и грубо, но поддел его. Теперь-то Скворцов готов в защиту за себя словцо вставить! Но Рустам даже не смотрит на Скворцова. А если уж они и пересекаются взглядами, то у Асадова он становится слишком…печальным? И вот на следующий день Скворцов решился подойти к Асадову. Сам. Но… Рустама не оказалась в колледже. Ни на первой паре, ни на второй и даже на последнюю Асадов не явился, что было для него несвойственно. Ростика затопило беспокойство. Асадов жил в пяти минутах ходьбы от здания колледжа, он никогда не пропускал занятия без весомой на то причины и всегда предупреждал преподавателей, ведь ему важна успеваемость. А в этот раз Скворцов трижды услышал « — Где Асадов?» Как ему, блять, самому, интересно.

***

— Черт его возьми! — выругался Ростислав, находясь уже перед дверью в квартиру своего бывшего, и одновременно не состоявшего, придурка — парня. Звонок в дверь. Дверь открывать не спешили, поэтому Ростик уже собрался уходить, как та распахнулась, открывая взор на миловидную шатенку, во влажных руках которой было кухонное полотенчико. Ростик бы конечно заревновал, но вовремя заметил морщинки в уголках глаз женщины, и услышал её голос: — О, ты наверно к сыне, — улыбнулась женщина, пропуская внутрь гостя. — Да… я к Рустаму. Здравствуйте! — будто резко вспомнив, юноша добавил приветствие, чем очень рассмешил женщину. — Привет-привет, проходи, — все еще улыбаясь, вещала женщина, и, удалившись в сторону кухни, крикнула: — Рустам в своей комнате. Скворцов разулся, немного помялся на входе, думая, что еще не поздно дать деру… — Маам, кто пришел? — Раздался до боли знакомый голос. В проеме показался взъерошенный, сонный до умиления и полуголый Рустам, что застыл с приоткрытым ртом, а потом провыл то ли жалостливо, то ли вопросительно: — Мааам. Взгляд Ростика неосознанно гулял по оголенному торсу юноши, разглядывая особенно подробно каждый шрам и ожог, коих было немало. Ростислав бы так и продолжал это занятие, если бы не гневный толчок ногой под столом, непосредственно от объекта визуальных исследований Скворцова. Рустам стеснялся. Разумеется того, что его мать может заметить, как его недвусмысленно осматривает другой парень. Кстати о матери. Чудо-женщина в самом деле. Вылетела с кухни, затащила парней за стол, налила чая, и стоит, готовит оладушки, при этом не забывая заваливать Ростика вопросами. Погрузив оладушек себе в рот, Асадов почувствовал вибрацию в своем кармане спортивок. Достав телефон, юноша открыл сообщение от абонента «Саня»: «как зовут твою маму?» Рустам издал смешок и перевел взгляд на неловко сидящего Ростика, что слушал во все внимание истории женщины. АльбПидр: «Вера» Саня: «Красивое имя.» — На это Рустам лишь слышно хмыкнул, чем привлек внимание. И это было зря, ведь он только потянулся за ножом. — Положи. На. Место. Медленно. — отчеканила Вера. — Но… я же… — Положи. — Но я же хочу колбасу! — недовольно засопел Рустам, глядя на мать. — Ростик, душка, порежь-ка ему колбаски. Ростик выполнил просьбу Веры Серговны. Да, они уже успели познакомиться до отчества, но не мог не поинтересоваться: — А почему Рустам сам не может? — положив дольки колбасы перед насупившимся Асадовым, задал вопрос Ростик. — А ты на него посмотри! Он же неловкий до одури! Ты думаешь, откуда у него все эти шрамы? Он недавно отдирал кожуру от той же колбасы, держа в руках при этом острый нож. И вот что ты думаешь? Он резко дернул и заехал себе ножом по лицу! Ну это же надо так! Ну не дурак ли?! — Ну мам! — это прозвучало так искренне обидчиво, что Ростик не сдержался и засмеялся в голос, смахивая выступившие слезы. Скворцов так и не заметил, как покраснел Асадов, ладонью прикрывая лицо. Начав все убирать со стола, женщина погнала парней в комнату Рустама. И вот теперь воцарилась тишина, только теперь парни сидели на кровати, что только подкидывало неловкости ситуации. — То, что ты сделал с тем парнем на сцене. Это…— было видно, как Асадову тяжело дается говорить, — ты можешь так не делать больше? — А что, мерзко на «пидоров» смотреть? Так не смотри, — обиженно хмыкнул Ростик, вспоминая все камни в огород его ориентации от Асадова и его… «Отвратительно». — Нет, я жутко ревную. Снова неловкая тишина, которую в этот раз прерывает Ростик: — Я скучал. — Я тоже. Прости меня. — Опуская плечи, произносит Рустам, поворачиваясь всем корпусом в сторону юноши, чтобы не упустить ни одной его эмоции. — Ты такой мудак, — тихо выдыхает Скворцов, и, слабо улыбаясь, смотрит на любимое лицо. — Я знаю…прости. — Рука Рустама сжимает одеяло и Ростик находит это достаточно соблазнительным жестом, переводя взгляд на все так же оголенный торс юноши. — Я тебя люблю, — завершает Рустам, перед тем как на него накидывается Ростик с поцелуями, улыбками, нежными касаниями. Стало хорошо. Легко дышать и радостно. — Рустам? — чуть приподнявшись с груди Асадова, начал Ростик, все еще ощущая, ладони юноши на своей талии. — М? — Знаешь что. А Альберт обещал меня защищать и раком ставить всех тех, кто меня обижает. В груди у Асадова болезненно сжалось сердце. — А ты. Будешь меня защищать? — А ты…разве мне доверяешь? — слишком грустно спросил Асадов, а Ростик почувствовал, как ладонь юноши дрожит, едва касаясь его кожи. — Доверяю. Поцелуй, такой аккуратный, наполненный боли и переживаниями Асадова, что Ростислав чуть не задохнулся от переизбытка чувств. Рустам стал ходить на пары вместе с Ростиком, сидит с ним, не трогает геев, а без его инициативы и его дружки перестали питать к этому интерес, к этому времени больше обеспокоившись таким вопросом, как им списать у Асадова на экзамене.