Specially for You -DakhaBrakha
Джентиле крутил свой перстень на пальце, сидя на кастинге в новый фильм режиссера Ирины Штраус. Кирино орал. Кирино был в гневе. Ой, как это возбуждало Михеля. Хотелось подливать масла в огонь — бесконечно, лишь бы видеть это перекошенное от гнева идеальное лицо. — А что ты Михель переживаешь? Кирино здесь ничего не решает. — Поставила точку женщина, а Джентиле ей благодарно кивнул. Совершенно не хотелось ей говорить о том, что он вовсе и не переживал, а наслаждался устроенным шоу. — Михель Джентиле — идеально подходит на роль рок музыканта. Ничего не желаю слышать. Одним лишь взглядом Ирина заткнула уже открывшего рот Кваттроки. Наблюдая за этой сценой, Джентиле даже как-то сразу зауважал Ирину. Добавляя её в свой список любимчиков. — Весьма вам признателен, Ирина. В центр сцены, плавным шагом подходит Джентиле, обвивая тонкими длинными пальцами стойку микрофона. Тихое завывание и Михель распевается, слыша, как его ритм начинают подхватывать другие члены группы позади. Кирино замечает, как его спутница медленно скользит взглядом по оголенному торсу Джентиле, как заворожено наблюдает, как юноша на сцене играется, приспуская свою кожаную куртку, как ведет плечами, сжимает микрофон, страстно поет, смотря из-за полуприкрытых век. Кирино зло сжимает кулаки, кусает губы и все-таки не выдержав, уводит девушку за столик подальше от сцены.***
— Автограф? Какой еще нахрен автограф?! — в сердцах возмущается Кирино, которого тащут к гримерке артистов. — Ну как ты не понимаешь, Костя?! Он же! Он же такой! АААА! — писк. — Ну да, очень информативно. — Кирино посмотрел на девушку, как на дуру. — А что, я разве тебе не нравлюсь? — приторная, пошлая интонация, от которой сковало вязким холодом. Кирино поморщился, поднимая взгляд на источник. — Не нравишься. — О как, — с издевкой. Джентиле рывком прижимает Кирино к стене, целуя. Кваттроки от неожиданности даже переварить эту данность не может, отдаваясь ощущениям, такому приятному чувству, которое нарушает крик Ирины: — Стоп! Что вы, мать твою, творите? Такой дубль запороли! Какого хуя вообще? Прекратите целоваться не по сценарию! Джентили рассмеялся, но не отстранился от соблазнительно облизывающего губы Кирино. — Не ревнуй меня к ней, Кирино. Я же это вижу и не могу сдержаться, — прошептал Михель, в ответ, получая кулаком в солнечное сплетение.***
После команды «снято» Джентиле следом за Кирино заходит в гримерку и закрывает ту на ключ. — Что ты, черт возьми, здесь забыл? — совершенно по дикому рычит Кирино, смотря прямо в глаза Джентиле и словно захлебывается в бушующих чувствах и эмоциях, что овладели в нем. В черных глазах можно утонуть. Кирино не понимает, как это происходит. Джентиле просто стоит и смотрит на Кваттроки — так спокойно, и отвести взгляд уже не получается. Кирино чувствует, как от волнения скручивает живот, а в горле пересыхает. Он чувствует себя загнано. Чувствует, что Джентиле вот-вот сейчас поднимет свою ладонь и разобьет Кваттроки на жалкие осколки. И рука Джентиле действительно поднимается. Поднимается и Кирино чувствует подступающие слезы к глазам. Страшно. Так, блять, страшно. Кирино сглатывает и с дрожью в теле прикрывает веки. Сердце с силой ударило по грудной клетке в момент, когда Джентиле схватил юношу за талию и притянул к себе вплотную. Кирино хотел что-то сказать, он приоткрыл рот, но не смог выдавить даже мычания и почувствовал поток частиц, таких…спокойных. Кваттроки открыл глаза, видя, как Джентиле в поцелуе передает частицы Кирино. Сердце забилось сильнее, он не знал, что такое возможно, но чувствовал и не поверить — было невозможно. — Зачем…? Коснувшись своих губ, все еще прижатый к телу Джентиле, спрашивает Кирино, слыша, как его голос дрожит. — Всё что я делаю, всё специально для тебя. И этот голос успокаивает, отбрасывает насильно сомнения, что с отчаянным рвением борятся с происходящим. Кирино не может…не может здесь находиться. По-хорошему надо было давно отрубить голову Ростиславу. По-хорошему, надо было уже давно убить Джентиле. И Кваттроки почувствовал, как по его щекам скатились слезы. Кирино вздрогнул, словно его ударили током и глаза налились разрушающей краснотой, что убивало частицы милости, что ему даровал Михель. Частицы адреналина убивали все хорошее, убивали саму оболочку тела Кваттроки, разрушало его изнутри и выжигало кислород вокруг. Кирино был уже не слабым одиннадцатилетним ребёнком. Кирино уже был — Кваттроки. Демоном несравнимым с Хранителем. Выжигающим дотла. Джентиле стало страшно. Страшно и больно. Он бы сделал шаг назад, но не смог. Перед ним сгорал Кирино. Снова. Только в этот раз, Кирино в его руках. Джентиле навалился сверху на Кирино, заваливая того на пол и удивляясь, как вообще вышло того сдвинуть с места, а когда увидел снова голубые глаза, наполненные неподдельным удивлением, то, кажется, понял… — Джентиле — тихо зовет. — Что? — взволнованно. — У тебя глаза красные…— испуганно. — … — Джентиле тоже напуган. Смотрит прямо в голубые глаза и молчит, слышны лишь аккуратные вздохи. — Что-то с Ростиком? — тихо спрашивает, так тихо и волнительно, что Джентиле не может сдержать улыбки. — Что-то с тобой, придурок. — Что? — совсем опешил Кирино и нахмурил брови. – Этого быть не может. — Но это случилось. Кирино смотрит и не верит. Не может поверить. Это ведь невозможно. — Невозможно, — шепчет, хватаясь за воротник куртки Джентиле и притягивает того близко настолько, что их носы соприкасаются. — Но ты это чувствуешь, — довольно протягивает Джентиле, уже смело касаясь губ юноши, который так приятно обхватывает его руками вокруг шеи, что ластится так…так, что срывает крышу. — Джентиле, — надрывно зовет Кирино, хватаясь за Хранителя. — Ненавижу тебя, ненавижу, Джен-ах! — Кирино простонал, не ожидая, что Джентиле просунет свою руку под джинсы Кирино и сожмет достоинство того. — Повтори, — приторно шепчет Джентиле, щурясь так лукаво, дразня. — Блять, Джентиле! — простанывает Кирино, сжимая плечи Хранителя в своих ладонях и сглатывает, чувствуя, как расстёгивают его ширинку, освобождают от одежды и так нагло и грубо ласкают. Так, как может только Джентиле. С чувством собственного превосходство, бережностью, волнением и страстью. — Повтори! — уже громко требует Михель, сжимая член Кирино у основания. Тот всхлипнул и подтянул ноги к себе, сгибая в коленях. Увидев, что Кирино так и держит язык за зубами, Джентиле опускается вниз, сдирает к черту эти джинсы с нижним бельем и, просунувшись между ног Кирино, нагнулся, широко проводя языком от сфинктера до мошонки, прихватывая ту губами, слыша тихие всхлипы Кирино, который трясется, сжимается и получает запретное на вкус удовольствие. Джентиле довольно хмыкает, потеревшись носом о внутреннее бедро юноши. Тот всегда выглядел как ангел. Всегда выбирал такие оболочки. Чертов фетишист. Джентиле прикусывает бедро юноши, слыша недовольное шипение. — Повтори, — упрямствует Джентиле, оглаживая ладонью бедра юноши. Кирино сглатывает, смотря в эти глаза, чувствуя, как сердце разрывает. Не услышав ответа, Джентиле рывком меняет их положения, затаскивая юношу к себе на колени и, смотрит прямо в чистые глаза и нервно усмехается, захватывая желанные губы в свои, сминая их, терзая, кусая, оставляя как можно больше своих следов, сходя, блять, с ума от этого мальчишки. Кирино дрожит, дрожит и чувствует неподвластное возбуждение, мутнеющее сознание и желание слиться в одно, такое сильное желание. Кирино дергает ремень на штанах у Хранителя и шипит, от того, что задевает свою же возбужденную плоть. — С-сука, — Кирино сдавленно хрипит в губы Джентиле, получая в ответ довольный полустон. Кое-как, справившись с ремнем и ширинкой, Кирино недовольно проскулил, когда его чуть приподняли над собой, чтобы оттянуть одежду ниже. — Ну чего ты, — так бархатно произносит Джентиле, так бархатно и нежно, что у Кирино сводит мышцы и тот плюхается обратно куда резче, чем должен был. — Ай! — шутливо возмущается Джентиле и проводит кончиком носа по скуле Кирино. А Кирино нетерпеливо трется о тело, что так добровольно ему отдает своё тепло. Трётся и кусает Хранителя в шею, ладонями оглаживает торс Джентиле и скидывает с того куртку, опускается ниже, языком обхватывая сосок, внимательно слушает, как громко дышит Джентиле, видит, как тот заламывает свои длинные пальцы, и чувствует, как бешено бьется сердце. Джентиле хватает Кирино двумя пальцами за подбородок, вынуждая того поднял голову и смотреть прямо в глаза Хранителя. Пальцы второй руки Джентиле так же тянутся к лицу Кирино, погружая два пальца в его рот, и Джентиле не сводит внимательного взгляда с Кирино, убеждаясь, что тот смотрит и смотрит внимательно, осознавая, что сейчас делает и для чего. Кирино сглотнул, чувствуя, как сердце больно ударило по ребрам, а возбуждение усилилось до пытки. Красные глаза напротив, смотрят болезненно голодно. Кваттроки впервые за долгое время не хватает сил. Сил поднять взгляд на соперника. Все на что он способен — обвести языком пальцы демона, провести вдоль них, пропуская слюну через уголки рта. Все что он хочет — чувствовать чертового Джентиле всем телом. Кирино выгибается и все же смотрит в красные глаза. Джентиле выпустил пальцы из рта принца, наблюдая за взглядом Кирино обращенным за тонкой нитью слюны, что обрываясь, пачкает обоих. Джентиле поддается вперед и проводит кончиком языка, по нижней губе Кирино, дергая того ближе к себе, прижимая грудь юноши к своей, ладонью скользя вдоль податливо прогибающейся спине. Какой же, блять, покладистый. Раздражение набирало оборот, когда Джентиле развел бедра принца шире, когда коснулся пальцем сфинктера, надавливая. Гнев рос внутри Джентиле жарким огнем, при осознание, что его так же касались другие, что принца грубо брали, а тот так же был покладист. Бездумно, ангелоподобный подался вперед, и прижался к желанным губам, теряясь в ощущении близости. Кирино сверкнул голубыми искрами и потушил их — закрывая глаза и позволяя чужим рукам хозяйничать на своем теле. Джентиле закончил с растяжкой, проник в тело, что мелко задрожало и прижалось крепче. Михель гортанно простонал, стараясь заглушить звук где-то за ухом принца, зарываясь в его волосы, стараясь, блять, отбросить лишнее. Все эти мысли. Но от этого желание, перед глазами Джентиле мелькнул одиннадцатилетний мальчик и бог знает, что с ним вообще вытворяли костлявые пальцы старика. Кваттроки молча смотрел на бурю, разыгрывающуюся перед ним и медленно протянул руку, касаясь лица Джентиле. Джентиле поддался вперед, целуя бережно, с болью. «За что ты убил его» «За что» «За что» Как не сойти с ума? Джентиле почувствовал, как слеза скатывается по его скуле. Джентиле крепко прижал к себе Кирино, обнимая, прикладывая к сердцу. — Повтори, — уже спокойно просит Джентиле, держа в своих объятиях Кваттроки. — Повтори, пожалуйста. — Я бы хотел тебя ненавидеть, Джентиле, очень хотел бы.***
Ревнивый вопрос Джентиле, отвлекает Кирино от поиска собственных джинс: — Ты спишь с Ириной? Кирино растянул губы в усмешке и взглянул на Джентиле, сразу же пожалев об этом. Попав в ловушку взгляда Джентиле. Он имеет силу невероятной притягательности. Черные глаза затягивают, невозможно отвести взгляд, хочется смотреть дольше и больше, будто в этих глазах можно отыскать разгадку создания вселенной. Он еще и такой расслабленный, позволяющий изучать себя. Черт. Сдавшись, Кирино еле находит в себе силы, чтобы отвернуться и дать ответ: — У Штраус умер ребёнок. Ребёнок ангельской внешности. Моей. Большего говорить не пришлось. Джентиле и сам прекрасно понимал, что женщина убила бы себя. Она не могла пережить эту потерю. Улыбнувшись, Джентиле поднялся с места, протягивая Кирино его джинсы. — Не хочешь уже штаны надеть? — … — … — Идиот?