Спасение души

And our friends are all aboard, Many more of them live next door. And the band begins to play. As we live a life of ease. Everyone of us has all we need. Sky of blue and sea of green In our yellow submarine.*

Ради того, чтобы ответить на все вопросы Наины, Тому пришлось придумать целую историю. Рассказывать про вампиризм он не имел никакого права, и поэтому приходилось сочинять и выдумывать, хотя радости общения это не приносило. Тем ни менее, пришлось ей рассказать историю о том, что ему двадцать четыре года и живёт он с братом, обучаясь в университете на «какого-то там экономиста» заочно. Наина никак не могла понять, почему он не пожелал обучаться на очной форме, и Тому приходилось часто ей повторять, что он домашний человек и никуда выезжать не хочет. И отчасти это было правдой — ему сейчас никуда уезжать не хотелось. Наина продолжала сопротивляться попыткам Тома вытащить её из её тряпья. Новые очки в симпатичной оправе, которые нисколько не портили её лицо, она всё-таки от него тогда приняла, но ещё долго ходила в глубоком удивлении, а потом достала его своими благодарностями и рассуждениями о том, что не хорошо вышло, что он сделал ей такой дорогой подарок. И Том часто утомлялся объяснять ей, что это ничего ему не стоит, порой даже театрально обижаясь на её занудство. По магазинам они тоже всё-таки прошлись, когда Наина попросила у родителей деньги, вместо совместной поездки за одеждой. Как она потом рассказала Тому, родители были сильно удивлены, и особенно, когда она одела то, что подобрал для неё Том. Но зато Наина теперь преобразилась и выглядела куда лучше. Впрочем, она продолжала горбиться и считать себя страшненькой дурнушкой, и Том понимал, что для того, чтобы переубедить её, придётся ещё долго работать. А стоило Тому только подумать отвести её в магазин и купить уже что-нибудь за свой счёт, как Наина тут же словно читала его мысли и упорно сопротивлялась, вплоть до того, что бежала, как угорелая, через дороги к себе домой. Тома такое поведение удивляло и забавляло одновременно. И он всегда поражался её проницательности. Наина не могла читать мысли — в этом Том был уверен. Она была обычным человеком, существом самым примитивным из всех разумных рас. Человек единственное разумное существо, не наделённое никакими сверхспособностями; даже органы чувств у него развиты слабо, не говоря уже о шестом чувстве. И Наина ничем не отличалась от них. А вот Том свободно мог услышать её мысли, как и любого другого человека, но он себе это запретил, запретил вторгаться в её личное пространство, пытаясь достучаться до неё обычными путями. — Знаешь, моя мама долго спрашивала, куда я стала так часто ходить, — как-то в очередной раз сказала Наина. — Я раньше вообще не гуляла никогда, как-то не с кем было. — Ну и что же ты сказала своей маме? — поинтересовался Том. — Ну… я ей сказала, что у меня появился друг, настоящий, хороший друг. И она много спрашивала про тебя, приглашала тебя как-нибудь на выходные на чаёк… Может, и правда придёшь? Том задумался. А впрочем, чего он теряет? — Хорошо. В воскресенье буду.

Дом Наины оказался самым обычным: три комнаты, небольшой подвальчик и огородик вокруг. Внутри он тоже не отличался особой роскошью, зато было много красивых самодельных вещей: вязаные полотна, вышитые скатерти, бумажные висюльки на дверях. Такой своеобразный деревенский домик. И комната Наины была здесь как маленькое окошко в современность: компьютерный стол, огромный музыкальный центр (впрочем, девочка им не пользовалась, храня всю музыку на компьютере), особое внимание Том обратил на коллаж над столом из множества фотографий. Как выяснилось, туда Наина повесила фотографии с родственниками и друзьями, многие из них уже остались в прошлом. Мама Наины оказалась добродушной женщиной. Сначала она отнеслась к Тому с каким-то недоверием, но потом, опросив его о том, чем он занимается и при каких обстоятельствах он познакомился с Наиной и как давно, она убедилась, что Том действительно стал настоящим другом Наине, и стала теплее. Она мало была похожа на свою дочь, единственное сходство, которое Том обнаружил сразу — это такие же серые глубокие и почему-то грустные глаза. Отец же оказался человеком очень сдержанным и говорил мало. Том не сдержался, и всё-таки прочитал его мысли, оттуда он узнал, что в целом он спокоен за свою дочь, веря в её благоразумность и осторожность. А всё, что не причиняло её дочери вреда, не вызывало у него опасения, и он давал ей свободу выбора, чем заниматься и с кем вести дружбу. Внешне Наина на отца была похоже больше: и тёмные волосы, и то самое упрямое выражение лица, но интуитивно Том почувствовал, что от матери в Наине гораздо больше. Ушёл Том только под вечер, и, как выяснилось, дома его ожидал сюрприз. Стоило ему только хлопнуть входной дверью, как откуда-то со стороны кухни выбежала Алёна и, подбежав, обняла его. — Ты где так долго пропадал? — Проветривался. — Том чуть отстранил Алёну и осмотрел её с ног до головы. — Что у тебя глаза красные? Что случилось? — Ничего, всё хорошо! — улыбнулась Алёна. — Правда? — Правда, всё хорошо. Ну да, когда Алёна с красными глазами твёрдо утверждает, что всё хорошо, значит всё как раз таки плохо. И Том догадывался, кто тому причиной, поэтому прямиком направился в кабинет Адама. — Ты что ей наговорил? — с порога крикнул он. Адам оторвался от своего стола и развернулся на кресле к Тому. — Ничего я ей не сказал. Ты знаешь, насколько она к нам? По лицу вижу — не знаешь. На неделю! Ты думаешь, она соскучилась по дорогому брату или по тебе? Нет, просто Франтишек вспомнил про любовь всей своей жизни — про политику. Это я ей и сказал! — А ты не думал, что она могла приехать просто так? Тебе просто тяжёло её видеть, тяжело признать свои ошибки! Ты ведёшь себя, как слабак! — О да, зато ты поступаешь, как сильный человек, когда чуть что… — Адам замолк на полуслове. Но Том и так понял, что он собирался сказать. Такое не забывается быстро, и Сабина — далеко не единственная его жертва. Он развернулся и спустился на кухню. Алёна, как и следовало ожидать, была здесь. — Не слушай, что он говорит. — Знаешь, Франтишек не хотел меня отпускать, — сказала Алёна. — А я действительно соскучилась по вас. И я, правда, уже жалею, что вернулась. Не ожидала от Адама… Но не хочу, чтобы Франт ду… — И не надо уходить, — перебил её Том. — Адам успокоится. Вместе справимся! — Вместе справимся… — эхом повторила Алёна.