***
Тяжело вздохнув, Каламит медленно поднялся с трона. «Если он правда не хотел биться с Коцитом, мог бы просто сказать об этом», — с лёгким разочарованием подумал фигляр, неспешно идущий к выходу. Как только Доппельгангер закончил разбираться с «проблемами» труппы, самой страшной из которых была необходимость как-то достать пьяного Уилбора из клетки с химерой, он вспомнил просьбу Коцита о достойном сражении. Но стоило её озвучить, как Носк моментально изменился. Если до этого момента Каламиту казалось, что его первый помощник пытается быть ему другом: все эти дружеские похлопывания по плечу, фамильярная манера общения, то после он словно стал совершенно другим… Человеком? От былой тёплой обстановки не осталось ни следа, сплошное подхалимство на ровном месте, даже не обладая навыком «Монарх», шут смог заметить это, однако именно навык подсказал ему причину. Он ведь просто пытался выслужиться? Показать, что он слишком ценен, чтобы бросать его в бой со стражем этажа, не так ли? Каламит был уверен, что характер его творения можно назвать не иначе, как «Миролюбивый», несмотря на силу, чувство правосудия Носка было выше всех в труппе, включая самого Каламита — 0 В создании этого гиганта огромную роль сыграл класс Монаха, в следствие чего его было решено сделать миролюбивым, но способным постоять за себя. В отличии от Коцита, что был Воином с большой буквы и мастерски владел всеми видами оружия, Носк был исключительно рукопашным бойцом, а потому его физическая сила и крепость больше подходили нипам 100-го уровня, чем 90-го, что было просто огромным прорывом, но взамен на это он почти не имел других способностей, и хотя в его биографии был прописан его великолепный ум, на деле его показатель интеллекта как нипа был даже ниже, чем у остальных воинов.***
Решив не зацикливаться на мелочах, Каламит покинул палатку, от чего его глаза, привыкшие к полумраку, на секунду ослепило. Стоило зрению вернуться в норму, как перед бывшим игроком предстал лагерь в том виде, о котором раньше он мог только мечтать — шум и гомон, что вечно исходил от членов его непослушной маленькой труппы, создавал очень оживлённую обстановку, запахи сладостей, мяса и различных пряностей даже через маску били в нос шута, от чего его аппетит, не сдерживаемый никакими специальными предметами, взыграл с новой силой. По сравнению с Момонгой, для Каламита мало что изменилось в ощущении своего тела — он всё ещё хотел есть и спать, нуждался в воздухе, ему по-прежнему было жарко и холодно, однако все эти чувства были довольно-таки блеклыми по сравнению с реальным миром, ведь его тело 100-го уровня могло спокойно переносить смертельные для человека температуры, замедленный метаболизм позволял питаться раз в два-три дня и оставаться сытым и, даже поспав несколько часов, он чувствовал себя выспавшимся и полным сил. А что уж говорить об улучшенном слухе, обонянии и зрении? Никогда прежде никто не чувствовал себя более живым, чем он сейчас. Побродив среди своих подчинённых, которые если и обращали на него внимание, то лишь мимолётно кивали в знак уважения и дальше шли по своим делам, Каламит вышел на палатку, в которой готовилось нечто, подозрительно похожее на шашлык. Высший орк, беззаботно крутивший шпатели, заметив на себе взгляд Каламита, тут же подозвал своего хозяина к себе: — Хей, Маэстро! Не желаете отведать свежей свинины? Голос орка звучал донельзя добродушно; Каламит узнал его — Шрам, он был словно некий «дедушка», для большинства членов труппы — дружелюбным, добрым, способным дать мудрый совет. В любом случае, таковой была его биография. Светлая её часть. — А что, Уилбора так и не удалось спасти? — припомнив инцидент с химерой, попытался пошутить цирковой мастер, на что орк раздался дружелюбным смехом. — Да нет, он отлеживается в лазарете вместе с Ловисом. Кстати, как это вы его так искалечили одной иллюзией-то? Стоит предположить, что этот вопрос интересовал всех членов труппы, так как несколько зевак, что оказались поблизости, с интересом уставились на шута. Несколько секунд поразмыслив над вопросом, Доппельгангер вместо внятного ответа стал произносить очередное заклинание. «Высшая иллюзия — создание предмета» — после короткого заклинания в руке Каламита появился величественный меч, который с лёгкостью бы потянул на предмет легендарного класса. Прокрутив навершием вперёд, он вручил его в руки подозрительно сощурившегося орка. — Хороший клинок, — тут же поделился он своим профессиональным мнением, — Баланс… Тоже неплохой. Размахивая мечом, Шрам с сомнением вопросил: — И это, должно быть, иллюзия? Ничего не понимаю… Маэстро, вы пытаетесь меня обмануть, вручив один из своих мечей? — Попробуй им что-то разрезать. — Хм… Ни секунды не раздумывая, орк замахнулся мечом на стоящую рядом бочку и, использовав навык, взмахнул на неё мечом, от которого оставался красноватый шлейф в воздухе. Когда казалось, что несчастной деревянной бочке конец… Клинок просто прошел сквозь неё. Высший орк с круглыми глазами уставился на лезвие, которое повело себя совсем не так, как он ожидал. Шрам попытался провести по нему пальцем, но тут же отдёрнул его, так как лезвие оказалось слишком острым и разрезало прочную кожу орка… — Крови нет?! Уже окончательно растерявшись, орк уставился на свой палец. — Интересно, не правда ли? С ощутимой ухмылкой в голосе поинтересовался Каламит, довольно сощурив глаза. — Как это работает? С интересом подхватил мужчина, вышедший из толпы зевак: за его спиной был огромный дубовый лук и колчан стрел, отливающим едва заметным, зеленоватым свечением. Это был статный тёмный эльф, сородич Ауры и Марэ, но судя по его комплекции, он отжил уже не первую сотню лет. Обернувшись к нему, Каламит признал в нём своё творение, а потому тут же раскрыл секрет своей силы. — Мои иллюзии способны заставить сам мир поверить в то, что этот меч существует, потому каждый из вас мог бы с лёгкостью взять его в руки и даже получить от него определённый урон. Вот только это всё будет не более, чем обманом, на самом деле этого меча не существует, поэтому он не способен причинить вам вред. Сняв свою маску и взяв в руки один из шампуров, шут снял с него кусок мяса и, почти не разжевывая, проглотил, даже не прочувствовав то, что тот только-только с огня. — Иными словами, даже если вы почувствуете, что вас убили таким оружием, вероятнее всего, вы просто потеряете сознание от боли или страха, а спустя некоторое время очнетесь как ни в чём не бывало совершенно невредимыми. Уловив момент, когда Каламит откусил очередной кусок мяса, эльф попытался задать вопрос. — Это значит… Но ему не дали этого сделать, поскольку проглотив кусок, Маэстро состроил, как показалось присутствующим, по-настоящему садистское выражение лица и шепотом, но достаточно громким, чтобы все услышали, произнёс. — Пока никто не проснулся невредимым~ А затем, тихо посмеявшись, стал неспешно уходить в сторону основного шатра, напоследок кинув орку: — В качестве благодарности за угощение, меч можешь оставить себе. Думаю, ещё часов восемь он продержится, чао~***
Ещё некоторое время побродив по лагерю, Каламит учуял запах незнакомых трав. Заинтересовавшись, он уверенно вошел в палатку, что должна была быть лазаретом. Первым в его глаза бросилось существо, что всем своим видом просто обязано было вызывать отторжение — наполовину сгнивший труп, из разорванной груди которого росли жуткого вида тропические цветы, источающие сильный запах перегнивших фруктов. Следы свернувшейся крови виднелись по всему телу, что было облачено в разорванную во многих местах одежду. Это был Сальманело — Алхимик и Лекарь труппы — низший растительный паразит. Хоть он и был разумным, и, в определённой степени, контролировал захваченное тело, он был не способен к речи как таковой, а потому зачастую пытался показать свои намерения действиями. Заметив Каламита вытекшим из нынче пустующего черепа глазом, он медленно повернулся к нему, держа в руке колбу с лечебным зельем. Бульк, — издало существо. Трудно понять: намеренный ли это был звук или газы, собравшиеся в полусгнившем кишечнике, давали о себе знать. Затем неровной походкой паразит уверенно направился к лежащему без сознания на койке свинолюду. Вылив зелье ему прямо в глотку, существо с интересом пронаблюдало, как тот закашлялся и мгновением спустя открыл глаза. Потерев лоб копытцем, Уилбор медленно заговорил: — Охх… Чтоб я ещё раз столько выпил… После его взгляд упёрся в Циркового Маэстро, его непосредственного господина. — Ох! Маэстро! — быстро скинув с себя покрывало, свинолюд попытался вскочить с кровати, но его действиям помешала рука паразита: придавив своего пациента к койке, низший оставил на его груди лужицу растительного сока, что стала источать сильный аромат, который, по всей видимости, также обладал усыпляющим эффектом. Буквально через несколько секунд по лазарету раздался громкий храп, а существо, игравшее роль целителя, удовлетворённо вздохнуло. В процессе глубокого вздоха несколько странных цветов или, скорее, грибов отвалились от его груди, на секунду оголив лёгкие, но тот не обратил на это внимания, в отличие от сморщившегося в отвращении под маской фигляра. — Это было… Интересно… Отойдя от шока, прокомментировал процесс лечения Доппельгангер, и в ответ на похвалу создателя существо радостно помахало руками из стороны в сторону, по всей видимости, попытавшись изобразить счастливый танец. «Очень надеюсь, что мне не придётся лечиться у него…». — в тайне подумал Каламит, проведя пальцем по шерстистой груди кабана. Та была липкой от сока. — На самом деле я пришел сюда не просто так, — вновь повернувшись к паразиту, сказал Маэстро. — Ловис здесь, не так ли? Я бы хотел поговорить с ним. Прежде чем ответить, Сальманело заглянул за шторку, стоящую подле кровати, а затем покачал головой вверх-вниз. Не удовлетворившись подобным ответом, шут также заглянул за шторку и застал вампира, что преспокойно дремал, несмотря на раздражающий аромат, витавший в воздухе. — Он так и не очнулся?.. — пребывая в лёгком ступоре, прокомментировал это Каламит, в ответ на что местный целитель положил руку ему на плечо, чтобы тот обратил на него внимание, и при этом заляпал его своим отвратительным сладким соком, и отрицательно помахал головой. Смотря на плавно стекающую с плаща янтарного цвета густая жижу, Каламит горько пожалел, что забрал у этого нип возможность разговаривать. Возможно, для отыгрыша его роли это и было хорошим решением… Хорошим до тех пор, пока его немота оставалась лишь частью его биографии… Едва ли не по привычке решив не зацикливаться на собственноручно созданном изъяне своего творения, Каламит приблизился к вампиру. Подобный интерес был оправдан тем, что по биографии Ловис был одним из немногих адекватных членов трупы; пускай его характер следует назвать заносчивым и своевольным, он не стал бы, в отличии от того же Сальманело, потрошить незнакомца ради того, чтобы проверить, не был ли тот болен? Взяв вампира за кисть, Каламит с любопытством отметил, что у него нет пульса. — Он ведь живой? Повернувшись к Сальманело лицом, задал вопрос шут, на что получил неопределённое бульканье и уверенный кивок головой. «Интересно, как вообще понять что вампир жив, если он находиться без сознания? По крайней мере, он не мог умереть от иллюзии, даже несмотря на полное отсутствие сопротивляемости.» Отпустив руку вампира, существо, чей облик принял бывший игрок, краем глаза уловило, что он не спал — его глаз на секунду приоткрылся. Решив проверить свою догадку, Доппельгангер вновь обратился к лекарю. — Уверен, ему полегчает от святой воды. Почему бы не омыть его ею?.. В ответ на эти слова вампир слегка дёрнулся, а паразит воодушевлённо замычал. Видимо, это был максимум его коммуникационных способностей. Тут же с грохотом схватив склянку, низший уверенно подошел к вампиру, и… — ХВАТИТ! — резко обернувшись тенью и спрыгнув с кровати, прокричал Ловис. Мгновением спустя на койку, где он лежал, потоком вылилась святая вода, которой из-за близости с Сифиротом было в избытке. Убитым взглядом осмотрев своего мастера и паразита, которые серьёзно вознамерились облить вампира святой водой, тот нервно сглотнул. — Так зачем ты притворялся? Так сильно не хотел меня видеть? Спросил самодовольным голосом Каламит. Несколько мгновений понадобилось вампиру осознать, что его мастер собирается просто сделать вид, что ничего не было. «Они все сумасшедшие…» — паническая мысль о труппе пронеслась в голове у вампира, — «И как меня угораздило сюда попасть…» Слегка отойдя от мастера и ожидая, что тот вновь сделает нечто непредсказуемое, Ловис принялся поправлять обвязанный вокруг шеи платок. — Кхм, я не ожидал, что Маэстро решит навестить мою скромную персону так скоро… — Ты не ответил на вопрос. — … Да. На самом деле я решил, что смогу спрятаться тут от этого вездесущего солнца… Решил рассказать правду вампир, всё же он был творением Каламита, а потому, не смотря на то что ему не была прописана беззаговорочная верность, имел к нему глубокое, подсознательное уважение. Но сам Маэстро был настроен относительно этого, мягко говоря, скептически. — Ты — высший вампир, невосприимчив к солнцу. Попробуй придумать отговорку получше. — Я… Серьёзно, да… Оно меня не убивает, но это… Так противно… Проговорил вампир и медленно поправил волосы. В конце концов, его внешность была создана не абы кем, а Букубукучагамой, которая глубоко и подробно создавала тот типаж мужчины, о котором в реальной жизни она могла только мечтать. Этим она были очень похожа со своим братом. Впрочем, их вампирские творения ладили достаточно холодно, что объяснялось довольно просто — они были вампирами из совершенно разных кланов. Если Шалтир допустимо назвать Главой клана Бладфолен, небольшой семьи вампиров, состоящих исключительно из женских персонажей, которые обитали в Назарике, то Ловис принадлежал к одному из созданных разработчиками кланов — Орбас. Вампиры клана Бладфолен были сильны телом: они были ловкие, сильные, смертоносные. Однако это был лишь один из тысяч маленьких локальных кланов, которые не могли похвастаться особыми преимуществами. Клан Орбас создан разработчиками, потому был широко распространён и каждый двадцатый вампир на сервере принадлежал к нему. Эти вампиры могли похвастаться сильнейшей магией крови, способностью принимать облик сильного нетопыря и воистину чудовищной регенерацией манны. Но при этом взамен они были слабы физически. Их выносливость оставляла желать много лучшего даже по меркам магов 40-го уровня, а сила их физической атаки для опытного воина была сравнима с укусом комара. В конце концов, это был официальный и сбалансированный клан. И пусть способности, которые дарит членство в нём, были сильнее, чем у семьи Бладфолен, у последних не было слабостей. — Понятно, — с лёгкой усмешкой в голосе подвёл итоги шут. — Итак, начнём с главного, Ловис… Что-то в словах Маэстро сильно напрягло вампира… — С этого дня я хочу назначить тебя на роль своего второго помощника, можешь гордиться собой. После слов Каламита, лазарет погрузился в гнетущую тишину. «Верно, его способности сильно превосходят остальных нип», — размышлял Каламит, — «если я хочу быть уверенным в завтрашнем дне, мне стоит как можно выгоднее роспрядится своей труппой.» — Это… Будет честью для меня. Немного помолчав, выдал вампир. Вот и славно… — В таком случае, рассчитываю на тебя.