***
Спустя несколько часов наконец распрощавшись с Момонгой и закончив свою работу на сегодня, Каламит лёгкой походкой удалился в свои апартаменты. Проснувшись довольно рано, он до сих пор не чувствовал усталости, хотя по его внутренним часам прошло около шестнадцати часов. Всего шестнадцать часов, а событий, которые на них пришлись, было больше, чем в нескольких последних годах прошлой жизни Каламита. Достаточно вспомнить один только поход в бани на открытом воздухе, подобной роскошью на земле не могли насладиться даже самые богатые люди в стране, поскольку её климат попросту не позволял выходить на улицу без маски. А после промышленной революции 60-х годов и череды великих пожаров, вызванных скоплениями газов в атмосфере, на Земле не осталось ни одного места, где была бы возможность свободно дышать. Многие хотели возродить землю, однако… Это было абсолютно невозможно. Из-за возникших сложностей в выращивании растительной пищи — её могла позволить себе лишь небольшая прослойка населения, тоже самое можно сказать о настоящем мясе. Обычные люди, такие как Каламит, должны были питаться витаминными таблетками и синтетической пищей, созданной скорее для того, чтобы чем-то забить желудок, нежели для того, чтобы насытить человека. Конечно, это был отдельный выбор каждого человека: люди, воспитывающие детей, предпочитали тратить большую часть своей зарплаты на то, чтобы кормить ребёнка натуральной пищей, однако у Каламита не было детей. Открыв дверь своих апартаментов, Каламит оказался в королевских размеров прихожей и наспех приказал часовым у дверей никого не впускать, снял свою экипировку и подошел к зеркалу. Бледная кожа плотно обтягивала рельефные мускулы, а длинные черные волосы закрывали половину спины. Взглянув на свою руку, Каламит с интересом потёр один из шрамов, что был на каждом суставе его пальца. Затем его взгляд упал на куда больших размеров разрез на тыльной стороне его ладони, сосредоточившись на нём… Он увидел своё лицо. Глаз на его руке раскрылся, а потерявший равновесие Каламит неловко дёрнулся, чудом удержавшись от падения. Его любимый облик когда-то принадлежал Чемпиону Мира — Стоглазому демону Хякумэ. Однажды этот Чемпион вызвал на дуэль Тачми-сана, с которым он был в дружественных отношениях, чтобы померяться силами и вынести несколько ценных уроков для обеих сторон. К сожалению, он не знал, что Тачми уже месяц как забросил игру. Использовав сверхуровневое заклинание иллюзии: «Застилая глаза Бога» и доспехи своего старого друга, Каламит принял облик Чемпиона Мира из Айнз Оул Гоуна и принял вызов. Какого же было удивление оппонента, когда Тачми упал с одного удара, а десяток игроков из Айнз Оул Гоун ударили его в спину. Этот бесчестный поступок принёс гильдии много пользы, хотя честь Тачми и была посрамлена. Но какая разница человеку, что предпочёл реальный мир? Тогда Момонга смог изучить Разрез Реальности, Каламит получить аватар сильнейшего воина, а гильдия заполучила в свои руки очередной предмет Мирового уровня. Придя в себя, Каламит вновь попытался открыть парочку дополнительных глаз, что покрывали всё его тело от пальцев ног до затылка. В игре они были лишь показателем силы демона и милым дополнением к внешности, но в новом мире они, судя по всему, действительно работали как самые настоящие глаза. Не научившись манипулировать ими свободно, Каламиту приходилось сосредотачиваться на каждом отдельном разрезе, чтобы дополнительный глаз открылся, но головокружение, вызванное сильно расширенным и динамичным полем зрения, быстро свело на нет желание играть с ними после «рабочего дня». Решив, что продолжит развивать эту способность уже завтра, Каламит отворил дверь своей спальни, и его взгляд упёрся в пару безжизненных фасетчатых глаз, что украшали милое личико с застывшей на нем улыбкой…***
— Я ждала Вас, хозяин~ — с придыханием произнесла горничная, что вопреки всякому здравому смыслу, раскинулась на кровати своего господина, прикрытая лишь тонким, шелковым одеялом. Не сказать, что после вчерашнего вечера подобная ситуация была неожиданной, но Каламит не мог вспомнить ни одного пункта в биографии Энтомы, почему она могла стать такой… Настойчивой. — Не думал, что ты будешь ждать меня внутри, — внимательно рассматривая горничную, произнёс Каламит, понимая, что следовало спросить у стражи на входе заранее о том, не было ли у него незапланированных визитов. Прямо сейчас она предстала ему как обычная молодая девушка с идеально ухоженной бледной кожей. Однако он уже знал, что на самом деле её тело на ощупь напоминает хитин, а впечатление мягкости, которое дарит видимый жирок в некоторых местах, было чрезвычайно обманчиво. Невольно Каламит подумал, что крепость её тела позволила бы без видимых повреждений пережить удар молотом от воина 40-го уровня, что в дополнении к её униформе, которой смело могли бы пользоваться и игроки 80-х уровней, делало её достаточно живучей. Энтома встала с постели, из-за чего шелковое покрывало незамедлительно слетело с неё, открывая Доппельгангеру отличный вид на тело девушки-насекомого, что не считая зазоров между суставами, которые делали её похожей на куклу, было вполне себе человеческим и привлекательным. — Прямая обязанность горничной — позаботиться о своём господине~ — медовым голосочком пропела Энтома, и всем телом прильнула к груди своего создателя, в ответ на что его человеческая сторона сыграла молниеносно: «Ну, хуже уже не будет…»***
Лёжа в обнимку с горничной, Каламит старался не обращать внимания на её широко открытые глаза. Она спала, по крайней мере, доппельгангеру хотелось в это верить. В отличие от Момонги, он мог позволить себе подобный отдых, учитывая, что она его творение. В первый день он словно не контролировал себя. Возможно, он поддался действию навыка или физиологическим особенностям своего текущего вида. Конечно, был ещё и третий вариант — он сам хотел этого. Разумеется, облик Энтомы был создан с учётом всего, что нравилось Каламиту в девушках, однако её характер оказался совершенно не таким, как он себе представлял. Конечно, милый голос и такое же милое поведение остались, но… «Я не знаю, что мне делать» Не успев акклиматизироваться в новом мире, сразу же попасть в такого рода отношения… Для Каламита это было, мягко говоря, слишком. Быть может, он и делал вид, что всё в порядке, но, стоя рядом с Коцитом или любым другим не человекоподобным монстром, нутро бывшего японца до сих пор опасливо сжималось. Одно дело было видеть модельки в Иггдрасиле и совсем другое — когда эти монстры живые, когда ты можешь услышать их дыхание, когда можешь почувствовать их прикосновения, их присутствие. Но несмотря на это, стресс не накапливался, и благодарить за это стоило именно Энтому. «Может, это не так уж и плохо?..» Рефлекторно попытавшись погладить волосы девушки, руку Каламита обхватили множество насекомых напоминающих многоножек, что и были имитацией её волос. Но это было не неприятное чувство. После того, как вчера в постели Энтома сняла свою маску-жука, мало что могло напугать его. Внезапно, в дверь постучали, и несколькими секундами спустя она резко отворилась. — Прошу прощения, Господин, но дело не терпит отлагательств! В спальню вошел Себас — главный дворецкий Назарика и одновременно лидер системы Плеяд Шести Звёзд. Едва ли не единственный, кто мог войти в комнату Высшего существа без приглашения, даже в том случае, если оно отдельно попросило не беспокоить. Бросив короткий взгляд на горничную, лежащую в объятиях высшего существа, а так же быстренько отметив для себя, что тот действительно не является Иллитидом, дворецкий молниеносно поклонился. — Каламит-сама, прощу прощение за бесцеремонность, но Вас немедленно вызывает к себе Господин Момонга. Кажется, владыка смог обнаружить поселение местных форм жизни, именуемых людьми.***
Поскольку комната Каламита находилась в одном крыле с покоями Момонги, в которых и находился глава гильдии, Доппельгангер прибыл туда в течение нескольких минут, оставив Энтому досыпать в своей постели. Сейчас его мысли были заняты одним — люди. Пускай и не зная точно расположения всех комнат, найти покои Момонги было проще простого — это была вторая дверь, к которой приставили охрану. Пройдя мимо двух ледяных генералов — слуг Коцита, покорно склонивших голову в знак почтения Высшему существу, Каламит резко открыл дверь и попал в знакомый зал, обставленный чуть более помпезно, чем его собственный. Там, на роскошном диване перед золотым зеркалом, что свободно парило в воздухе, восседал нарядно одетый Скелет. — О, Каламит, я рад, что ты так быстро откликнулся на мой зов, — в спокойной манере поприветствовал гостя Повелитель. Однако Шут не удосужился ответить взаимностью. — Люди? Ты нашел людей? Сколько их? Чем они занимаются? Их уровень? Вместо вежливого приветствия на нежить посыпался град вопросов от существа, что вновь надело свою маску, благодаря чему его голос вновь звучал угрожающе. От такого напора тот слегка растерялся. — Спокойно, Каламит-сан, сейчас я всё объясню…***
Спустя непродолжительную презентацию видов деревни, которую сейчас безжалостно уничтожают, Каламит растерял весь свой пыл и безвольно откинулся на спинку дивана рядом с Момонгой. Удивительно, но подобная картина вызвала у ещё недавнего человека ни страх, ни жалость, ни даже отвращение… Одно разочарование. Всего лишь маленькая деревня на десяток домов. Лучшая роль, которая могла бы светить подобной — начальная локация в какой-либо одиночной игре, и последующее забвение. Несколько секунд никто не решался нарушить тишину, пока голос не подал Себас. — Что вы планируете делать теперь, мои господа? Бросив взгляд своих красных глаз-огоньков на потерявшего энтузиазм шута, Момонга уже было собирался ответить: ничего — нет смысла как спасать этих людей, так и присоединятся к нападающим. В первом случае всё могло закончиться плачевно, к примеру, эта деревня могла оказаться лагерем повстанцев, что подрывали спокойствие в стране, также было слишком рискованно сразу же сталкиваться с вооруженным врагом. Возможно враги и не использовали никаких особых приёмов, но стоит ли их вообще использовать на тех, кто и так умирает с одного-двух ударов? Нельзя было исключать вероятности того, что по меркам Иггдрасиля каждый из этих воин сильнее 100-го уровня. Второй же случай не рассматривался в принципе, так как с уничтожением населения эта группа солдат и сама справляется, и помощь в этом деле может лишь разозлить их. Но смотря на Себаса и уже открыв свой костяной рот, чтобы произнести заветные слова… Момонга передумал. На мгновение ему показалось, что за спиной дворецкого стоял его старый друг — Тачми. Именно он помог Момонге в тяжелое для него время, именно из-за него маг-скелет в конечном итоге стал Повелителем сложнейшего подземелья Иггдрасиля. — Мы поможем им… — Местным? — полушутя уточнил Каламит. — Именно. — Строго заключила нежить и встала со своего места. — Когда я был слаб, ко мне на помощь пришел Тачми — создатель Себаса. Свои слова скелет сопроводил указательным жестом, показав на дворецкого кончиком пальца опущенной вниз ладони. — Тогда он сказал мне: «Это естественно прийти на помощь тому, кто находиться в беде». Шут под маской улыбнулся.***
— Каламит, пойдёшь ли ты со мной? С непередаваемой волей во взгляде спросила нежить у Доппельгангера. — Конечно, я не могу это пропустить… — Отлично, в таком случае, Себас! Мы немедленно отправляемся туда, передай Альбедо сопровождать нас во всеоружии. Так же отправь туда отряд способный передвигаться скрытно, и оказать нам помощь в отступлении в случае чего. — Как прикажете, господин, но мой долг — быть рядом и защищать вас, а потому прошу разрешения следовать за вами. — В этом нет необходимости поскольку со мной будет Каламит. Также среди врагов не были замечены маги, у нас есть все шансы выйти победителями без боя, в крайнем случае, мы сбежим используя телепортацию… К тому же, неужели ты ставишь под сомнения защитные способности Альбедо? — Никак нет, господин. — Отлично, поэтому я рассчитываю, что ты поднимешь уровень защиты Назарика до максимума. Можешь поговорить об этом с Демиургом. Услышав имя архидьявола, дворецкий не мог не напрячься, впрочем, виду он не подал. Кроме того, он был отнюдь не в том положении, чтобы оспаривать слова Высшего существа, а потому молча приступил к выполнению приказа. Поклонившись, дворецкий быстрым шагом покинул покои высшего существа, оставляя последних членов гильдии вдвоём. Секундная тишина сопровождалась взглядом в зеркало, через которое было отчетливо видно, как девушка, если не сказать ещё совсем девчонка, ударила одного из нападающих, и, схватив за руку совсем маленькую девчушку, бросилась бежать. — Скажи мне, Момонга, — поднявшись с дивана, Шут всё ещё смотрел на разворачивающиеся на сцене события, — ты что-нибудь почувствовал, видя как родителей этих детей безжалостно убили?.. Потерявший маску идеального правителя японец тяжело вздохнул. Он прекрасно понял, к чему был этот вопрос. — Стоит полагать, ты тоже ничего не почувствовал по этому поводу?.. — Ясно…***
Энри отчаянно пыталась сбежать от рыцарей, что только что безжалостно убили её отца и мать, отдавших свои жизни ради небольшого шанса на то, чтобы их дочери смогли сбежать, избежать судьбы быть убитыми в этот злополучный день. Бежав со всех ног, она тащила за собой свою младшую сестрёнку — Нему, быть может, если бы не она, то Энри и не стала бы бежать; она предпочла бы погибнуть вместе с родителями, если этот риск подарит хотя бы один малюсенький шанс на то, что ей удастся спасти их. Но маленькая ручка сестрёнки, что со всей своей небольшой силой держится за неё желая жить, не оставила ей выбора. Они бежали прочь от деревни, бежали так быстро, как только могли, но обученный солдат, преследовавший их, всё же оказался быстрее. Спину девушки полоснул острый клинок, повредив ей тем самым позвоночник, от чего она тут же упала и завыла от невыносимой, обжигающей боли, что вмиг разнеслась по всему телу. Но сейчас было не время проявлять слабость, а потому собравшись, Энри вмиг загородила собой свою сестру. Если этот рыцарь убьёт её, то у Нему появится маленький шанс сбежать… Мысля в таком ключе, Энри закрыла свои глаза и приготовилась встретить судьбу. Но смерть не спешила приходить. Открыв глаза, девушка увидела, что воин, преследовавший её в ужасе отступился, смотря за её спину. А затем, несмело обернувшись, девушка увидела нечто.